Сарра рассмеялась, Захария онемел, а Мария испугалась (Быт. 18, 12; Лк. 1, 22. 29). Отчего? От явления небожителя-Ангела и от его известия: Сарре в Хевроне, Захарии в Иерусалиме, а Марии в Назарете.

Бездетному Аврааму было сто лет, а его жене Сарре — девяносто, когда Ангел возвестил им, что на следующий год у них родится сын Исаак. Бездетный священник Захария и его супруга Елисавета, оба из рода Ааронова, были уже обременены многими годами, когда Ангел явился ему на богослужении в храме и сообщил, что его жена родит сына Иоанна, отчего будет ему радость и веселие… ибо он [Иоанн] будет велик пред Господом (Лк. 1, 14. 15). Незамужняя девица Мария устрашилась явления Божия Ангела, а еще больше — его благовестил: Вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус (Лк. 1, 31). И Он будет Царем, и Царству Его не будет конца (Лк. 1, 33).

Хотя произошло это в разные времена, в разных местах и с разными лицами, однако теми же самыми были и изумление, и сомнение, и вопрос: «Как это возможно?» В первых двух случаях — как способны престарелые и иссохшие человеческие тела, едва имевшие силы удерживать себя в жизни, дать начало жизни новой? Как и впрямь могло это быть? В третьем же случае невинная Дева Мария, вся раскрасневшись от стыда, сквозь этот румянец молвила: Как будет это, когда Я мужа не знаю? (Лк. 1, 34). Как это [вообще] может быть?

У небесного Вестника нет ни крупицы сомнения в том, что всё возвещаемое и предсказываемое им сбудется. Ведь он поступает по небесной логике, глаголя от лица Бога, для Которого нет ничего невозможного и Чье слово непременно осуществится. Однако потомки Адама и Евы мыслят по логике земной. Хотя и неоднократно засвидетельствовано было людям с небес, да и в Святой Божией Книге записано, что Богу возможно все, что Он замыслит и скажет, тем не менее потомки Адама и Евы легче доверяли естественному ходу событий, чем слову Божию. А к тому же, сдавленные со всех сторон мятежной природой и окруженные злом, они утратили способность верить в великое добро. Легко и быстро верили они в любое предсказанное [им] великое зло, тогда как вера в великое добро была для них трудной и неудобопонятной. Великое благо обещает Бог Аврааму, сказав ему, что даст ему сына от Сарры и что через этого сына благословит Сарру быть матерью многим народам. Авраам рассмеялся над этим, как немного позднее поступит и Сарра, и сказал: Неужели от столетнего будет сын? (Быт. 17, 17). Засомневался Авраам в сем великом благе от Бога. А если бы Бог предвестил ему большое горе, то есть, к примеру, что Сарра умрет без потомства и что смерть постигнет и Измаила, его сына от рабыни Агари, то он бы тут же этому поверил. Так поступил бы и священник Захария. В молодые годы, когда был он способен к деторождению, он усердно молился Богу, прося даровать ему потомство. А когда состарились и он, и его жена, то перестал он [об этом] молиться, будучи обезкуражен и потеряв всякую надежду, хотя всегда был праведным и молитвенным; однако полагал он, что Бог либо не слышит его, либо не считает достойным просимого дара. Но Бог отвечает на молитвы праведников в свое время, на гребне прочих событий, которыми управляет Он Своим Промыслом. Богу было надобно, чтобы Иоанн родился в том же году, что и Мессия, а не на 40 или 50 лет раньше, как того хотели его родители.

Во все трех вышеупомянутых эпизодах важно отметить, что Бог наказал только Захарию за его сомнение. Сказал ему Ангел: Вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время (Лк. 1, 20). Покарал Ангел священника, потому что тот как иерей, научая других верить словам Господним, сам усомнился в них. Совершая каждение в алтаре, видел он перед собой ковчег завета, в котором хранился сделанный из миндального дерева Ааронов жезл, за одну ночь расцветший и принесший зрелые плоды (Чис. 17, 8). Налицо свидетельство Божия всемогущества. Почему же тогда усомнился он, что и сухая нива женского тела способна по слову Божию расцвести или принести плод. Кому много дано, от того многого и ожидают (ср.: Лк. 12, 48). Впрочем, и сие Божие наказание было не вечным и в свое время, когда к Захарии опять возвратилась речь, обернулось к вящему прославлению Бога из уст народа, дивившегося новорожденному Иоанну, сыну Захарии. Ибо все в нагорной Иудее вопрошали друг друга: Что будет младенец сей? (в серб.: Что станет из сего младенца? — Пер.) (Лк. 1, 66).

А престарелую Сарру не наказал Бог за ее ехидный смех, равно как и Авраам не принял никакой кары за то, что рассмеялся, так как были они простыми пастухами. Меньше же всего повинна была наказанию Святая Дева Мария, Которая из Своего чистого и незлобивого — по сути, детского — сердца изрекла Свое сомнение словами: Как будет это, когда Я мужа не знаю? (Лк. 1, 34).

Да будет сторицей благословенно простодушное сомнение Марии. Ведь Своим вопросом побудила Она Божия Вестника ясно возвестить, как это свершится и кем будет Тот, Кому надлежит от Нее родиться. Великий Гавриил изъяснил Ей это небесной логикой, непостижимой для земли: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и раждаемое Святое наречется Сыном Божиим (в серб.: посему и То, что родится, будет свято и наречется Сыном Божиим. — Пер.) (Лк. 1, 35). Пока Гавриил медленно и размеренно произносил одно слово за другим, каждое последующее удивительнее предыдущего, душа Марии обретала крылья — словно трепетной любви, восходя все выше и выше от земной логики к логике небесной. Постепенно умирала Она для земли, все более воодушевляясь и загораясь Царством Небесным. И как нередко бывает с умирающим человеком, когда в одно мгновение вспомнит он всю свою протекшую жизнь, так и Она вспомнила все прочитанные мессианские предсказания. Пришли Ей на память изреченные слова о том, что Дева зачнет и родит Сына, Которому нарекут имя Еммануил, то есть С нами Бог; а также и те, которые сказал Бог народу Израильскому: Я сочетался с вами (в серб. букв.: Я муж твой. — Пер.) (Ис. 7, 14; Иер. 3, 14; Ос. 2, 16). Памятуя о сем, Она ощутила Себя именно Той избранной Девой, [осознав,] что Сам Бог — Ее муж. Перенеслась Она мыслью и к Своему отцу и матери, Иоакиму и Анне, родившим Ее — по Божией силе и благодати — в свои престарелые годы. И, вспомнив об этом и обо всем остальном, что читала и о чем узнала, пребывая в Иерусалимском храме, а затем в Назарете, Она поняла, что теперь Ангел Божий ожидает согласия от Нее как от существа свободного. Чает согласия Ее воли с волей Божией. Пока Ангел давал Ей объяснения, отвечая на вопрос, как будет это, в Ней свершился кардинальный переворот. Исчезли всякое сомнение, и страх, и недоумение. Ее слова: когда Я мужа не знаю — теперь казались ей несерьезными. Когда Архангел Гавриил кончил разъяснять вопрос и умолк, ожидая Ее ответа, Она уже была готова его дать. И сказала Мария: Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1, 38). И едва произнесла Она эти слова, как Дух Святой сошел на Нее и Сила Всевышнего осенила Ее — и Она тотчас ощутила в Себе трепетную материнскую радость зачатия Сына — Сына Божия, Бога Слова, обетованного Мессии и Царя царей.