Отдавая должную дань признания нашему знаменитому баснописцу, дедушке Крылову, надо отметить, что басня как литературная форма является одной из самых редких и трудных проявлений творчества. Настоящих баснописцев во всем мире очень мало.

Басни писались уже в глубокой древности. Известны персидские сборники басен «Гитопадеса». У греков был баснописец Эзоп, живший за шесть веков до Рождества Христова. Но все эти басни мало чем отличались от сказок о животных. В баснях под видом событий из жизни животных изображается жизнь человеческая, где в художественной стихотворной форме обличаются индивидуальные или общечеловеческие недостатки и пороки.

Настоящие басни во всей их поэтической красоте писали француз Лафонтен (1759–1831) и наш дедушка Крылов. Отрадно отметить, что по авторитетному свидетельству английского переводчика басен и Лафонтена, и Крылова М. Гаррисона, басни Крылова по своей художественной форме и глубине содержания и по духу народности стоят выше басен Лафонтена.

В истории русской литературы были попытки наших поэтов Кантемира, Тредьяковского, Сумарокова, Хемницера, Дмитриева сочинять басни, но их попытки не увенчались успехом и померкли в лучах истинного творчества нашего дедушки Крылова.

Иван Андреевич Крылов родился в Москве 2 февраля 1768 года. Отец Крылова Андрей Прохорович, человек необразованный, но начитанный, будучи армейским офицером, храбро защищал Яицкую крепость от Пугачева. Пушкин в своей «Истории Пугачевского бунта» похвально отозвался об отце Крылова. Мать Крылова, Мария Алексеевна, была неграмотная, но с добрым сердцем и с большим природным умом. Условия образования будущего баснописца были крайне неблагоприятными. После подавления пугачевщины отца Крылова часто переводили с места на место, и вся семья с ним исколесила всю Россию. В 1775 году отец Крылова умер, и, вместо того чтобы учиться, девятилетний Иван должен был помогать матери, оставшейся без средств с двумя детьми. В детском возрасте Крылов поступил подканцеляристом (помощником писаря) в Тверской губернский магистрат, с жалованием два рубля в месяц.

Не получив систематического образования, будущий баснописец усердно принялся за чтение книг, оставшихся от его отца, и изучил несколько иностранных языков. Подобно Пушкину, для изучения родного языка Крылов посещал ярмарки, народные гуляния и прислушивался к говору простого народа, стараясь запоминать шутки, рассказы, поговорки, обогащая этим свой язык и познавая ближе свой родной народ. В 1793 году умерла его мать. Оставшись сиротой, Крылов давал частные уроки и вел скитальческую жизнь.

До сорока лет Крылов не мог уловить в себе талант баснописца. Он пробовал свое перо в сочинении комедий и трагедий. Но образованному обществу того времени, «танцующему на задних лапках перед всем иностранным и презирающему все родное, русское», не нравились произведения, в которых Крылов изображал в смешном виде слепое, рабское подражание Западу. Полной неудачей окончилась попытка Крылова стать журналистом, опять же потому что он высмеивал увлечение общества всем французским.

Уже будучи сорока лет, Крылов, наконец, уловил в себе Богом данный ему талант баснописца; поэтому о нем говорили, что он как баснописец «родился в сорок лет». По свидетельству академика Грота, Крылов написал не менее 200 басен, из которых 137 сам сочинил, а идеи остальных позаимствовал у Эзопа и Лафонтена и сделал их лучше оригинальных и вложил в них русский дух. И кто может подумать, что наши басни «Ворона и лисица», «Стрекоза и муравей», «Волк и журавль», «Лисица и виноград» являются только гениальной переделкой басен Лафонтена!

Будучи добродушным по природе, Крылов и басни писал в добродушном тоне, безо всякой злобной и язвительной насмешки. Скрывая тонкую, лукавую насмешку на фоне шутливой иронии, Крылов говорил: «Зачем обижать людей, зачем подчеркивать их недостатки? Лучше осторожно, наполовину приоткрыть истину. Тогда она не обидит человека. Горькая истина сноснее вполуоткрыта.

И какие только людские недостатки не осмеивал в своих баснях Крылов! В басне «Лягушка и Юпитер» он обличает эгоистов, готовых пожертвовать чем угодно, но только не своим, а чужим. Лентяйке лягушке, не желающей спуститься с горы в болото, Юпитер отвечает, что он не находит разумным удовлетворить ее просьбу: затопить водой всю землю, чтобы ей, не двигаясь с места, очутиться в воде и советует: «Не лучше ль вниз тебе стащиться до болота, чем мне перетопить людей».

В басне «Волк и журавль» осуждается грубый эгоизм волка, который не нашел нужным отблагодарить журавля, спасшего ему жизнь, вынув кость из его горла. Черной неблагодарностью звучат слова волка, говорящего, что не он должен благодарить журавля, а журавль его за то, «что свой ты долгий нос и с глупой головой из горла цел унес».

В баснях «Мартышка и очки», «Свинья под дубом» Крылов бичует человеческую глупость, черную неблагодарность, или же попросту сказать, свинство. Глупость недогадливых, у кого смекалки не хватает, Крылов осмеял в басне «Ларчик», который «просто открывался».

В лице «Любопытного», который «слона не приметил», Крылов осмеял всех, подмечающих всякие мелочи, а главного и важного не замечающих или не придающих ему значения.

Людей с большим самомнением Крылов уподобил скворцу, задумавшему в своем пении сравняться с соловьем и синице хвастунье, которая хотела даже «море сжечь», но «море не зажгла». В басне «Гуси», которые хвастались, что «наши предки Рим спасли», Крылов обличает тех, кто присваивает себе чужую, незаслуженную славу, и на требование гусей, чтобы их тоже уважали и почитали, как их славных предков, отвечает: «А вы, друзья, лишь годны на жаркое».

Хорошо высмеял Крылов лентяев и бездельников, которые, подлизываясь к начальству, хотят легко сделать себе карьеру. В басне «Две собаки» верный дворовый пес терпит холод, голод, а иногда и побои, строго исполняя свою сторожевую службу, а кудрявая болонка Жужу сидит на мягкой подушке, ест на серебре, резвится с барином, валяется по коврам и мягкому дивану. За что же ей такие почести? «На задних лапках я хожу».

Людей легкомысленных и праздных, не думающих о завтрашнем дне, Крылов уподобляет стрекозе, которую обличает трудолюбивый муравей: «Ты все пела — это дело! Так поди же попляши»!

Хорошо Крылов высмеял неправосудие и взяточничество в баснях «Крестьянин и овца», «Щука» и «Слон на воеводстве». В первых двух баснях в качестве судьи выступает лиса, которая выносит решения всегда в свою пользу: «мясо в суд отдать», то есть — лисе, «а шкуру взять истцу». Или вот другой приговор лисы о щуке: «так утопить ее в реке»! Эта щука «лисаньке снабжала рыбный стол». В третьей басне добрый, но не умный слон-судья разрешил волкам к зиме на тулупы с овец «по шкурке снять», но не больше! «Кто знатен и силен, да не умен, так худо, ежели и с добрым сердцем он».

Особенно глубоко возмущало баснописца неправильное и вредное воспитание русских детей иностранцами. В басне «Кукушка и горлинка», на жалобу кукушки, что дети ее покинули ее, что она не видит детской приветливости, умная горлинка отвечает ей, что она сама виновата, что вверила воспитание деток «наемничьи рукам», и после этого, «какой же хочешь ты и ласки от детей?»

В басне «Червонец» Крылов уподобил необразованное молодое поколение с неотшлифованным, но полноценным червонцем. Когда же этот червонец отшлифовали песком и дресвой, и мелом, и толченым кирпичей, «червонец заиграл», «да только стало в нем весу мало, и цену прежнюю червонец потерял». Похоже на нынешнее образование.

О худых последствиях вредного образования рассказывает басня «Бочка»: в бочку налили вина на два дня, и она успела пропитаться его запахом навеки и стала негодна для воды:

В 1813 году, когда ненависть к французам и вообще к иностранцам, стала всеобщей, Крылов написал басню «Крестьянин и змея», в которой ярко вскрыл вред воспитания наших детей недостойными иностранцами, которые у себя на родине были «артистами карманных дел», жуликами, а в России проникли в барские дома. По замыслу Крылова, «змея к крестьянину пришла проситься в дом не попустому жить без дела, а няньчить у него детей она хотела». Змея клянется, что она не похожа на других змей, заслуживших худую славу, что она никогда никого не кусала и «жало у себя я вырвать бы дала, когда бы знала, что жить могу без жала. На это умный крестьянин ответил змее:

Из исторических басен Крылова особенно замечательны «Волк на псарне», где под волком разумеется Наполеон; «Обоз», где Крылов оправдывает разумную медлительность Кутузова в войне с Наполеоном; «Щука и кот», где под щукой разумеется адмирал Чичагов, прозевавший переправу французов через реку Березину и потерявший часть обоза: «И крысы хвост у ней (у щуки) отъели»; «Воспитание льва», где Крылов отметил недовольство русских воспитателем Александра I швейцарцем Лагарпом, который не мог научить Наследника Престола тому, что «важнейшая наука для Царей — знать свой народ да выгоды земли своей»; «Квартет», где Крылов высмеял начавшиеся споры после преобразования Государственного Совета в 1810 году; «Обезьяны», где посылается упрек графу Сперанскому и его сотрудникам за то, что они слишком много собезьянничали из Французского законодательства при составлении Свода Законов Российской Империи; «Демьянова уха», где изображается стихотворец граф Хвостов, надоедавший своим знакомым чтением своих стихов; «Кукушка и петух», где осмеиваются два журналиста Греч и Булгарин, превозносившие в печати один другого; «Музыканты», где оценивается здравый смысл народа и прощаются недостатки: «По мне уж лучше пей, да дело разумей»; «Лягушка и вол», где советуется всякому выбирать себе дело по плечу и не уподобляться той лягушке, которая «с натуги лопнула и околела»; «Сочинитель и разбойник», где осмеивается увлечение русского общества французской философией XVIII века, особенно Вольтером — безбожником и вольнодумцем: разбойник страдает меньше в аду, чем Вольтер, потому что сочинитель разливал яд, «был, как сирена, сладкогласен и, как сирена, был опасен», причинив большой вред Франции в подготовке революции; эти же идеи развиваются в баснях «Безбожник» и «Конь и всадник».

Как истинный патриот Крылов правильно рассуждал, что крестьянство для России — это корни, питающие дерево, то есть все государство. Эти мысли выражены в басне «Листы и корни». Зная, что военные смотрят свысока на гражданских чиновников и желая доказать, что военные и гражданские власти одинаково важны для государства, Крылов написал басню «Пушки и паруса», разумея под парусами гражданскую власть:

В басне «Пруд и река» Крылов призывает людей к постоянной деятельности на пользу государства, дабы таланты наши не увяли и не заросли бурьяном, как это случилось с прудом со стоячею водою. О важности единения для всех для процветания державы Крылов рассказал словами известной басни «Лебедь, Щука и Рак».

Как истинный предтеча Пушкина, Крылов вместе с Грибоедовым подготовили благоприятную почву для выхода русской литературы на широкие просторы самобытного развития. Из-под бойкого пера Крылова посыпались жемчужины сильных и красочных народных выражений: «Сыр выпал — с ним была плутовка такова»; «На ту беду лиса близехонько бежала»; «Из кожи лезут вон». Множество уменьшительных, ласкательных слов ввел Крылов в литературный язык: «Спой, светик, не стыдись»; «Ох, мой голубчик куманек»; «Рыльце у тебя в пушку». Это из басен Крылова мы взяли такие выражения, ставшие поговорками: «А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь»; «Запели молодцы, кто в лес, кто по дрова»; «Услужливый дурак опаснее врага»; «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник»…

Существует немало шуток о неряшливости, рассеянности и чудачествах дедушки Крылова, что нисколько не унижало его в глазах горячо любившего его русского народа. Крылов носил старый халат, в дырах и лохмотьях. Когда ему советовали купить или сшить новый, он отвечал: «Легко сказать: сшить. А хлопот-то сколько! Толковать с портным. Мерить. Это даже удобно, что в халате дырки: где хочешь, там и застегнешь».

Сохранились рассказы и про волчий аппетит Крылова. Пригласила его Императрица Мария Феодоровна во дворец. Уговорили его друзья купить новый мундир. Каждая пуговица мундира была завернута в бумагу. И рассеянный Крылов чуть не ушел во дворец с завернутыми в бумагу пуговицами. Хорошо, что друзья заметили. Жена его друга Оленина называла Крылова уменьшительно-ласкательным именем «Крылышко». «Крылышко, а носовой платок взял?» Крылов запускал руку в карман и вытягивал оттуда то чулок, то чепчик. За обедом во дворце, как всегда, усердно ел. Императрица пыталась несколько раз что-нибудь ему предложить, но не успевала. Крылов не пропускал ни одного блюда. Когда сидевший против него Нелединский заметил ему: «Да пропусти, Иван Андреевич, хоть одно блюдо, дай Императрице попотчевать тебя; видишь, она на тебя смотрит», Крылов с деланным испугом ответил: «Ну, а как не попотчует?! Нет, уж лучше я сам поем».

Бывали случаи, когда по рассеянности Крылов являлся на званые обеды в одном фраке, забыв надеть жилет. Один раз он ухитрился даже потерять жилет.

Однажды актер Дмитриевский пригласил Крылова на обед: «Приходи, Иван Андреевич! Накормлю тебя щами, кулебякой, поросенком под хреном, гусем с груздями и кашей. Чудо будет обед! А главное, одеваться не надо. Приходи в халате»! В назначенный день приходит Крылов на званый обед к другу. «Барина дома нет», — говорит ему какой-то незнакомый человек. «Ничего, братец, подождем», — отвечает Крылов, проходит приемную, кабинет, добирается до спальни, раздевается и засыпает в ожидании хозяина. Возвращаются хозяева. В спальню входит дама и с ужасом видит на кровати дюжего незнакомого мужчину. На крик ее прибегает муж. «Милостивый государь! Что вам у нас угодно?» — Спрашивает хозяин. Неуклюжий Крылов медленно просыпается, смотрит осовелыми глазами то на хозяйку, то на хозяина и спрашивает: «А Дмитриевский разве не здесь?..» Застенчивый Крылов не помнит, как он ретировался. Оказалось, что Дмитриевский уже давно съехал с этой квартиры.

Ни один русский писатель не пользовался такой всеобщей любовью народа, как Крылов. Простая, живая форма его басен доступна каждому малограмотному крестьянину. Главный же смысл каждой басни заставлял задумываться самого умного и ученого человека. Дети при встрече с любимым дедушкой отвечали на его вопросы выдержками из его же басен. Взрослые и маленькие, знакомые и незнакомые при встрече с Крыловым на улице снимали шляпы и кланялись. Однажды неподвижный и тяжелый на подъем Крылов по настойчивому требованию врача совершал прогулку. Пройдя мимо дома, где шумели и веселились дети, Крылов остановился и оглянулся. И что же он увидел? Мать поочередно подымала детей, чтобы они могли взглянуть на любимого дедушку, которого они знали по заученным ими басням. У сердечного добряка Крылова сжалось сердце, и слезы брызнули из глаз от волнения.

2 февраля 1838 года отмечалось пятидесятилетие литературной деятельности Крылова. Все писатели и представители знати решили дать торжественный обед в зале дворянского собрания. Посыпался ряд приветствий, которыми был очень тронут Крылов. Министр народного просвещения прочел Императорский Рескрипт на имя юбиляра, возложив и украсив мундир Крылова звездою Станислава и провел его в особую залу, где юбиляра ожидали приехавшие поздравить его князья Николай и Михаил Николаевичи. Слезы умиления лились из глаз растроганного старика. Заиграл оркестр. Сели за стол. Обед начался Демьяновой ухой и любимой Крыловым кулебякой. Против Крылова, на другой стороне залы, стоял стол, на котором стоял ярко освещенный и убранный цветами бюст Крылова. Главный распорядитель торжества — друг Крылова А.Н. Оленин провозгласил первый тост за здоровье Государя. Второй тост был предложен министром народного Просвещения за здравие «Великого Народного Поэта». Знаменитый певец Петров пропел стихи князя Вяземского, переложенные на музыку Внельгорским. Чествование вечного холостяка Крылова князь Вяземский весьма ловко обратил… в золотую свадьбу Крылова, который пятьдесят лет назад повенчался с Музой — богиней поэзии и изящных искусств.

Поэт Жуковский в своем задушевном приветствии провозглашает Крылова «Патриархом наших писателей». Пожелав юбиляру цветущей старости, Жуковский предсказал, что для творческого ума Крылова никогда не будет старости, ибо его поэтические произведения никогда не потеряют силы и свежести, обратившись в народные пословицы, которые живут в народе, от поколения к поколению.

Дамы, присутствовавшие на торжестве, во время обеда сидели на хорах. Когда мужчины встали из-за стола, дамы подошли к перилам с рюмками шампанского. Крылов подошел к ним. На юбиляра посыпались цветы и упал лавровый венок. Иван Андреевич, растроганный до глубины души, не успевал утирать слезы. Когда молодые литераторы обступили его, седовласый старик отрывал по листку от лаврового венка и раздавал им, радушно улыбаясь.

В честь знаменитого юбиляра выбили специальные медали с портретом Крылова и открыли подписку на Крыловскую стипендию.

Император Николай I осыпал Крылова своими Монаршими милостями. Когда в 1841 году Крылов оставил службу в Императорской библиотеке, в которой он служил с 1812 года, Государь приказал выдавать ему по 5 700 рублей пенсии в год, да из Его Величества кабинета отпускали еще 6 тысяч в год.

Заслужил Крылов не только русскую славу, но и всемирную. Его баснями, имеющими общечеловеческое значение, заинтересовались и начали переводить иностранцы. Он переведен на все европейские и некоторые азиатские языки, в том числе на арабский.

Неправильно называют Крылова лентяем. Он был тяжел на подъем, любил сидячий образ жизни. Лень у него была чисто физическая, а не умственная. Ум его отличался необыкновенной творческой силой, ясностью и глубиной до конца его жизни. Уже на смертном одре, зная, что он скоро умрет, Крылов рассказывал сидевшему у него Ростовцеву про мужика, который вез сушеную рыбу на своей слабенькой измученной лошаденке. Мужик думал, что сушеная рыба легкая и навалил ее на повозку, сколько можно было увязать. И непомерная тяжесть сушеной рыбы свалила бедную лошаденку. Вот и со мной случилось то же самое, продолжал говорить умирающий Крылов. Я не ожидал, что рябчики могут так обременить мой желудок. Ведь они же были протертые… Как известно, Крылов умер от несварения желудка, объевшись каши из протертых рябчиков, обильно полив эту кашу маслом. Конечно, кашу он не испортил, но себя погубил. Крылов умер о ноября 1844 года, прожив 76 лет, 9 месяцев и семь дней. Перед смертью он поисповедался, причастился и, сказав «Господи, прости меня грешного», отдал Богу душу.

На торжественное погребение Государь отпустил 9 тысяч рублей. Первые сановники государства несли его гроб. Студенты несли ордена покойного. Невский проспект был заполнен народом. Отпевали его в Александро-Невской Лавре. На голове у Крылова был лавровый венок, которым увенчали его в день юбилея, а на груди лежали цветы от Императрицы. Погребен Крылов на кладбище Александро-Невской Лавры, возле Гнедича, недалеко от Карамзина. На другой день, согласно завещанию Ивана Андреевича, более тысячи человек в Петербурге получили в траурной обертке по экземпляру его басен. На заглавном листе было напечатано: «Приношение в память об Иване Андреевиче Крылове», с датой его смерти.

На деньги, собранные по всей России, в Петербурге воздвигнут памятник Крылову — колоссальная бронзовая статуя на черном гранитном пьедестале, окруженная изображениями его басенных друзей — вот мартышка из «Квартета» со скрипкою, осел с виолончелью и косолапый Мишка с контробасом. Там же и Фока, «схватив в охапку кушак и шапку», бежит от Демьяновой ухи. Здесь же на дереве ворона с сыром, «позавтракать совсем уж было собралась», а внизу под деревом — лиса «с вороны глаз не сводит». Памятник стоит на поляне Летнего Сада, возле главной аллеи, где любят гулять все, и взрослые и дети. План памятника составил барон Клодт.

При жизни Крылова дети знали своего любимого дедушку в лицо. После его смерти они любят играть в Летнем Саду около его памятника. Крылов в домашнем сюртуке сидит на камне с карандашом в руке и с записной книжкой — точно как при жизни ходил он в Летний Сад, садился где-нибудь в сторонке и обдумывал будущие свои басни.

Крылова прозвали дедушкой не потому, что он был так стар, но потому, что русский народ любит его за его великую мудрость, как любят своего доброго дедушку все благородные и благодарные внуки.