Когда он приехал в отель, то уже ругал себя вовсю: «И зачем я ее послушал? Как она обратно поедет, практически раздетая? Ее машина-то перед отелем стоит, на улице минус десять, а я даже пальто ей свое не дал, идиот!»

Все произошло ошеломляюще быстро, а он слишком медленно соображал. В бешенстве он прошел в кабинет и швырнул пальто на подставку с мечом. Постоял, соображая, что же теперь делать.

«И до чего же она там додумалась-то?» – спросил он у своего письменного стола.

Лев достал чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и начал писать все факты, которые могли натолкнуть Нику на какое-то страшное предположение:

Потом Лев подумал, припомнил еще одну деталь и исправил запись:

Он почесал нос, думая записывать ли в этот ряд все приключения с оборотнем, но потом решил, что это все же касается только его и вряд ли имеет отношение к тому, что испугало Нику. Зато вот то, что он узнал от Арзана, стоит записать.

Тут Лев посмотрел на второй пункт, вспомнил то, что видел перед собой странный вышедший сквозь дверь монах, и дописал:

Потом он припомнил кое-что еще.

Так стало понятнее. Сложившаяся картина ему тоже не нравилась. Только знаний у него все равно не хватало. Кто такие демоны, почему их так боятся и что будет, если один из них заявится сюда? Ника явно знала намного больше, но все не хотела его пугать, хотя от этого перечня и неизвестности и так уже было страшнее некуда.

И тут он вспомнил кое-что еще. Ведь жрец назвал ему имя! Тогда, когда был максимально испуган и еще не придумал свой план побега. Он же оправдывался, спасал свою жизнь и наверняка сгоряча сказал правду. Только вот какое же имя он произнес?

Лев закрыл глаза и напряг память.

Тогда он слишком был занят поиском девочки и проблемой своего превращения в оборотня, так что практически не слушал жреца. А зря. Ведь было же что-то на А…

«Да блин… есть же интернет!» – вспомнил он и кинулся на стойку за ноутом.

По запросу «демоны» ему вывалилась куча фильмов и множество пустых записей не дружащих с крышей людей. Из них следовало, что демоны и так вовсю ходят по Земле и встретить их можно чуть не на каждом углу.

Вряд ли Ника испугалась такой мелочи. Речь должна идти о ком-то очень сильном.

Лев набрал «высшие демоны» и сразу наткнулся на перечень имен. К сожалению, почти половина из них начиналась на А.

«Асмодей? Нет, не похоже. Аба… точно! Вот он! Аббадон!» – Лев откинулся на спинку кресла.

Он был твердо уверен. Именно это имя назвал некромант.

Лев прочел короткое пояснение к этому демону: «Переводится как уничтожение, смерть».

– Вот только этого нам не хватало! – сказал он вслух и закрыл ноутбук.

Конечно, верить Википедии, составленной никогда не бывавшими на той стороне людьми, не следовало, но в имени он теперь был уверен.

Он решил позвонить Нике, чтобы это сообщить, и пошел к стойке, где до этого оставил свой смартфон. Проходя мимо зеркала, он невольно глянул на свое отражение. Лев по ту сторону стекла стоял что-то истошно крича и с испуганными глазами показывал куда-то ему за спину.

Он инстинктивно отшатнулся. Это его и спасло.

По отелю с ревом пронесся паровоз.

Настоящий древний паровоз, сошедший с кинолент про революцию и Первую мировую. С огромной красной звездой спереди на котле. Он обдал Льва волной горячего воздуха, свистом гудка и грохотом колес. Паровоз снес два клиентских кресла, подкинув в воздух целый фонтан щепок, и тут же исчез.

Сразу наступила еще более оглушающая тишина.

Лев сидел, привалившись спиной к стойке, и тупо моргал, глядя перед собой.

По полу шли две борозды вспаханного колесами паркета. От кресел и журнального столика остались одни обломки, которые паровоз расшвырял по всему холлу.

Лев посмотрел сначала на московскую дверь, откуда возник поезд. Потом на левую, куда он уехал. Обе двери были на месте. Стены вокруг них тоже не зияли дырами.

– Это вот что сейчас было? – тупо спросил он сам себя.

Потом вскочил и посмотрел в зеркало. Отражение вело себя прилично: так же тупо пялилось на него испуганными глазами. Лев пошевелился. Зазеркальный двойник исправно повторил его движения.

Но ему же точно не показалось! Тот в зеркале его предупредил!

– Спасибо, – сказал неожиданно даже для себя Лев.

Какой бы демон ни жил за этим стеклом, он, похоже, играл на его стороне. То ли потому, что Лев его победил, то ли потому, что обитатель зеркала вкусил крови отельера.

Лев еще раз оглядел разруху вокруг себя и закрыл глаза.

Он ощущал, как сращиваются половицы. Это было так же просто, как сплести пальцы рук. Только вместо пальцев половицы. Он сам бы не смог описать, как это делает. Просто Лев становился на время отелем и чувствовал его так же, как свое тело. С той разницей, что свое тело так не починишь, а вот с отелем все было куда проще.

С креслами повторить номер не получилось. Срастить обломки было невозможно. С другой стороны, они ему никогда особо и не нравились. Вместо обитых зеленой тканью дубовых раритетов он придумал два светло-бежевых кожаных современных кресла.

«Вообще надо будет с интерьером тут поработать», – подумал он, открыв глаза, так как эти два светлых пятна теперь смотрелись в холле совсем неуместно.

Лев зашел за стойку, взял смартфон и по привычке глянул на монитор с камерами.

Что-то там было не так, как обычно, и он задержал взгляд на экране.

В коридорах с номерами вроде было все в порядке. В столовых тоже.

Лев глянул на третий этаж. Одна из дверей была открыта. Он попытался понять, какая именно. Вроде вот его квартира. Напротив помещение, где жила Марья Петровна. Открыта была третья дверь. Та, из-под которой ранее выдувало пыль.

К сожалению, он так и не удосужился спросить у Мэри или у поварихи, что же за ней находится. Как-то все недосуг было. Кто и зачем мог ее сейчас открыть? Лев успокоил себя, что это, возможно, какое-нибудь техническое помещение, где Марья Петровна просто взяла какую-нибудь кастрюлю, но проверить все же стоило.

Он взбежал на третий этаж, подошел к открытой двери и заглянул внутрь.

Из темноты на него пахнуло затхлостью подземелья. В кромешной тьме ничего не было видно. Лев достал смартфон и включил на нем фонарик.

Перед ним на самом деле был прорытый в земле проход. Свет фонарика выхватывал из темноты только первые метра три, дальше тоннель делал небольшой поворот влево. Земляные стенки были не очень ровные, из них кое-где торчали корешки и острые края камней. В пыли на пороге и на первых двух метрах на земле были отчетливые отпечатки одной пары ног. Лев поставил рядом свою ногу для сравнения. Потом нахмурился, переступил через порог, испачкав ботинки в земле, вернулся и сделал рядом на полу отпечаток своей ноги для сравнения. Оба следа были абсолютно идентичны.

Он огляделся и вслушался в ощущения. Чужих в отеле не было. Кто бы ни открыл эту дверь, он ушел туда. Лев попытался почувствовать внутренность этого помещения, но понял, что не в силах этого сделать. Тоннель за дверью не был частью отеля.

Он снова переступил порог и сделал по вырытому в земле проходу несколько осторожных шагов. Потом прошел еще чуть дальше и наконец заглянул за поворот.

Дальше тоннель шел почти идеально прямо. Фонарик был в силах осветить метров десять, а дальше все терялось во тьме. Лев вздохнул. Идти туда одному было страшновато. Но, с другой стороны… это его отель. Должен же он понять, что за чертовщина здесь происходит.

Медленно и осторожно он пошел по проходу. Пару раз он задел плечами стенки и с опозданием подумал, что смокинг-то, наверное, стоило бы снять. Теперь пиджак был безнадежно испачкан в земле.

Тоннель оборвался внезапно. Перед Львом был большой зал. Свет слабо добивал до противоположных стенок и ярко отражался от воды на полу. Потолка он разглядеть не мог. На другой стороне зала смутно угадывался второй проход. Вокруг пахло сыростью, и где-то периодически булькали падающие капли воды.

Лев снял ботинки и носки, закатал брюки выше колен, взял обувь в руку, осторожно присел и попробовал воду ногой. Та была неожиданно теплой. Он погрузил ногу чуть глубже и тут же коснулся дна. Жидкости было примерно по колено. Железное, судя по ощущениям, дно было покрыто толстым слоем ржавчины.

Пока он шел, загребая ногами теплую воду, звуки гулко разносились по залу. Стены, наверное, тоже были железными. Из-за эха было полное ощущение, что он бредет в какой-то квадратной цистерне. Лев дошел до противоположной стены и по небольшой металлической лесенке вышел из этого странного бассейна. С этой стороны из зала вел проход, обложенный желтоватым светлым камнем.

Лев надел ботинки и пошел в темноту. Теперь тоннель ощутимо забирал вверх. Он даже запыхался. Еще минут через пять он устал так, как если бы взбежал в своем доме этаж эдак на десятый. Наконец проход уперся в деревянную дверь. Лев осторожно медленно приоткрыл ее. Через щель сразу полился яркий свет. Он смело распахнул створку и шагнул наружу.

Лев вышел из неприметного бокового прохода внутрь какой-то церкви, в которой было полно народу. Туристы то и дело щелкали камерами. Кто-то даже делал селфи на фоне алтаря. Среди гуляющих было много иностранцев. Он то и дело слышал то английскую, то французскую речь.

В зале стояли скамейки, оставляя для людей неширокие проходы. Над головой был очень высокий серый каменный свод. Лев был не большой знаток церквей, но почему-то ему казалось, что сидений в них обычно нет, алтарь должен быть обильно украшен золотом, а стены редко делают просто из серого камня.

Он прошел к выходу на улицу, переступил порог и начал медленно и завороженно спускаться. Он уже понял, что город перед ним был чужим и незнакомым. На какое-то мгновение он подумал, что отель открыл проход в еще один мир. Ника же упоминала как-то, что второй выход из отеля можно перенести. Может, оно так и происходит? Но тут он остановился, обернулся, посмотрел на собор снаружи и понял, что сильно ошибся. Это здание нельзя было перепутать ни с чем. Нотр-Дам-де-Пари. Визитная карточка Парижа.

Сначала он испытал облегчение. Все-таки Земля. Никаких особых сюрпризов от Парижа ждать было нельзя. Вот только как же он сюда попал?

В тот же миг его прошиб ледяной озноб. Если выход в другой мир из отеля был более-менее стабилен, то в надежности странного тоннеля в Париж он был совсем не уверен.

Лев забежал внутрь, быстро подошел к той двери, из которой попал в собор, и распахнул ее. Он смотрел перед собой и чувствовал, как холодные мурашки страха поднимаются от пяток все выше и выше по позвоночнику. Никакого прохода тут уже не было. За дверцей оказалось маленькое служебное помещение, где хранили лишние стулья да какие-то коробки на боковых стеллажах.

– Эй… – окликнул его охранник и добавил что-то по-французски. Языка Лев не знал, но тут и не надо было быть полиглотом, чтобы понять, что не дело туристу лазить по подсобкам собора. Лев отпустил дверь, отошел, показал охране раскрытые ладони, пожал плечами: дескать, извините, ошибся, и срочно вышел на улицу. Там он сел на ступеньки храма и обхватил голову руками.

– Ну я попал! – сказал он вслух.

Весь ужас положения доходил до него медленно и постепенно. Денег ноль. Документов тоже нет. Какой там загранпаспорт… у него и простого российского-то с собой не было. Тот так и остался лежать в кармане пуховика где-то в отеле. Французского он не знал вообще. Да и по-английски-то пару слов еле-еле связать мог.

Проходящие мимо туристы косились на сидящего на холодных ступенях парня в перепачканном смокинге. Кто-то его даже сфотографировал.

Холод не спеша пробрался под одежду, и Льва стало знобить. Большей частью пока от нервов, но февраль в Париже был далеко не теплым месяцем, а смокинг создавался явно не для такой погоды. Люди вокруг ходили в шапках, теплых пуховиках и кутались в шарфы. Лев встал с лестницы и побрел по улочкам прочь. Насколько он помнил, в Париже где-то есть метро. Если оно хоть чем-то похоже на московское, то в нем должно быть тепло. Там он по крайней мере не замерзнет. Без денег на станцию его не пустят, но, может, хоть у дверей посидеть дадут.

«Мажором ты побыл, на балу потанцевал… теперь придется привыкать к жизни бомжа», – уныло прошептал он.