Этот длинный проход привел его в часовню. Именно такое ощущение создавал этот небольшой зал с высоким потолком и толстыми ребристыми колоннами. Здесь сильно пахло какими-то благовониями, в воздухе клубилась легкая дымка, а свет исходил от множества черных свечей, стоящих вдоль стен.

Равномерный бубнеж, который издавал одинокий человек в странной шапке с рогами, прервался. Жрец обернулся на топот.

Лев уже понял, что ошибся проходом. Если бы здесь пронеслась Ника, то она бы уже такого шухера тут навела, что этот старец давно бы за колонной прятался.

– Кто посмел прервать обряд… – громогласно и грозно начал седой мужчина в шапке.

– Пардон, дверью ошибся, – сказал Лев и собирался было уже побежать обратно, но жрец решил его так просто не отпускать.

– Ты будешь наказан, презренный. Раз уж мне все никак не приведут девицу, то пока для разогрева подойдет и твоя кровь. Стража!

Лев замер в дверях и медленно обернулся к нему.

– Боюсь, они не придут, – он зловеще улыбнулся одними уголками рта и посмотрел в темные глаза жреца. – Так, значит, это ты заказчик похищения девочки? Это я удачно зашел!

Лев очень старался, чтобы его слова звучали твердо и уверенно, но в душе он сильно сомневался, что сможет справиться со жрецом, особенно если тот вытащит какое-нибудь оружие или ему на помощь прибежит хоть один слуга.

Старец замер. В его взгляде надменность постепенно и нехотя уступала место страху.

Тут Лев вспомнил, как местный властелин испугался электрошокера в руке Ники, и на всякий случай достал смартфон и включил в нем фонарик. В конце концов, это тоже электрический свет. Вдруг они не разбираются в приборах?

Хоть жрец и не смотрел на его руки, не в силах отвести взгляд от лица Льва, но все равно в этот момент отшатнулся.

– Как… ты… здесь? – хрипло спросил он и попятился назад.

– Где вы держите девочку? Отвечай! – Лев сделал шаг вперед.

– В темнице. Но сейчас ее должны были уже привести ко мне… – Старец сделал еще один шаг назад.

– Зачем она вам?

– Для обряда! Но я ни в чем не виноват! Это все мой хозяин. Пощади!

Жрец неожиданно бухнулся на колени и заговорил быстро, захлебываясь словами:

– Пощади, прошу. Это все его идея! Я говорил ему не связываться и что Аббадон его не спасет! Говорил, что рано или поздно за ним придут! Он не слушал!

Старик продолжал нести какую-то чушь, из которой Лев все равно никакой информации для себя выудить не мог. Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Это же жрец! Вдруг тот самый, о котором говорила Ника? Или, возможно, он знает нужных.

– Так, заткнись. Я пощажу тебя, если ответишь на другой вопрос. Ты знаешь жрецов, которые могут спасти человека после укуса оборотня? Этого… как его… ликантропа. Тех, кто может предотвратить превращение в зверя?

Старик замолчал и пару секунд о чем-то напряженно думал, а затем оживился и вскочил с пола:

– Знаю! Знаю, конечно.

– Где их найти?

– Сейчас. У меня тут в книгах написано, – старец в рогатой шапке, нервно оглядываясь, отошел к дальней стене, прикрытой черно-красной занавесью, – сейчас… сейчас.

Он стремительно отодвинул занавеску и быстро юркнул за нее. Лев услышал стук хлопнувшей двери. Затем там задвинули массивный, судя по звуку, засов.

Он подошел к занавеске и отодвинул ее. Так и есть. Большая дубовая дверь. Он со зла пнул ее ногой. Та даже не дрогнула.

«Вот что ей мешало отсыпать мне своей чудо-травы, а?» – сказал он вслух и пошел к выходу из зала. Проходя мимо небольшого каменного алтаря, он обратил внимание на лежащую на нем толстенную книгу. Жрец же читал вслух именно эти страницы. Письмена были незнакомые. Сплошные, сливающиеся в одну линию завитушки, чем-то отдаленно напоминающие арабскую вязь, и какие-то схемы. Лев включил смартфон и сделал пару кадров книжного разворота. «Может, хоть Ника разберется, что за обряд они тут проводили», – подумал он и побежал по коридору обратно к подлому перекрестку. Там он поколебался секунду и побежал направо.

Громкий истеричный голос Лев услышал и узнал еще издалека. Именно его обладатель спрашивал, надо ли платить за двоих в отеле, если они пользовались одним номером. Лев свернул за угол и увидел Нику. Та стояла в боевой стойке, пригнувшись и напряженно глядя на соперника. Она была как взведенная пружина, готовая сорваться в любой момент. Напротив нее, прячась от девушки за невысоким каменным бортиком широкого колодца, стоял толстяк с неподвижной девочкой на плече.

«Хоть бы жива была», – подумал Лев.

Похититель заметил его и визгливо крикнул:

– Не подходи! Я брошу ее вниз!

Ника, не оборачиваясь и не отрывая глаз от толстяка, показала ладонью, чтобы Лев остановился и не двигался дальше.

– Где второй? – спросил Лев и огляделся. Колодец был центральным элементом небольшого круглого зала, стены которого были украшены мозаикой, со страшными рогатыми и клыкастыми мордами. Вокруг колодца на светлом полу такой же мозаикой была выложена темная пентаграмма. Арка, через которую вбежал сюда Лев, была единственным проходом. Другого выхода из зала не было.

– Уже прыгнул в колодец, – ответила Ника.

– Убился? – удивился Лев.

– Дурак, это проход, – кратко ответила Ника и добавила уже для толстяка: – Еще раз повторяю. Ты не успеешь. Приговор тебе я уже прочитала. Как только ты начнешь перелезать через бортик, я успею до тебя дотронуться. Если кинешь девчонку, успею тем более, но перед смертью заставлю тебя выть от боли. Лучше сдавайся. Тогда тебя ждет суд.

– Знаю я ваш суд! Сначала все выудите, а потом… если сами не развоплотите, так тогда меня он найдет. Это еще хуже!

– Кто он?

– Не скажу! Не подходи! Я ее брошу! – взвизгнул толстый, увидев, что Ника сделала маленький шаг вперед.

Лев закрыл глаза. Конечно, он был не в отеле, но связь с ним чувствовал и отсюда. Сейчас там Пал Саныч пьет чай и беседует с Марьей Петровной. Все тихо и спокойно.

Он уже понял, что для спасения себя или отеля может применять иллюзии даже вне здания, но вот можно ли это сделать просто так, по желанию?

«Похититель девочки угрожает отелю, – попытался на всякий случай убедить себя Лев, – если она погибнет или я не смогу ее вернуть, то в отель опять припрется Волков с командой. А с этой стороны будет угрожать неведомое зло, которому потребовалась кровь девочки».

Лев вообразил себе, что колодца в зале больше нет. Вместо него был ровный каменный пол с темным центром пентаграммы.

– И куда ты ее бросишь? – спросил он вслух и открыл глаза.

Толстяк мельком глянул себе под ноги, взвизгнул от испуга и отскочил к стене. Теперь он в панике озирался. Для него колодец действительно пропал, хотя Лев его прекрасно видел, и сбежать больше было некуда.

– О господин! – закричал похититель и внезапно выхватил из-за пояса кривой черный нож. – Я до конца верен тебе! Прими же эту жертву…

Ника прыгнула с места каким-то невероятным мгновенным движением, как резко распрямившаяся пружина. Для Льва время опять растянулось, как в замедленном фильме. Он видел, как медленно опускается нож в руке толстяка и как Ника, распластавшись параллельно земле, стремительно пролетает над колодцем – ее прыжок с места в длину был метра четыре, не меньше – и как она в падении в последний момент все-таки дотягивается до толстяка.

Раздался хлопок, и время опять ускорилось. Ника упала с той стороны колодца, и ее теперь скрывал высокий каменный бортик. Лев обежал вокруг. Девочка приземлилась прямо на свою спасительницу, которая сейчас запуталась в черном плаще толстяка.

Он переложил ребенка на пол и начал лихорадочно щупать пульс, но тут же понял, что это лишнее. Удар о землю, точнее о Нику, чуть было не прервал ее сон. Девочка, не открывая глаз, простонала и сонно провела по лицу ладошкой.

Ника, чертыхаясь, наконец разорвала плащ и вылезла из-под груды одежды.

– Черт, черт, черт! – она трясла в воздухе рукой, разбрасывая вокруг себя рубиновые капли крови. – Чертов нож! Хоть и каменный, но острый, скотина, как бритва. Случайно на него рукой наткнулась, когда падала.

Лев нагнулся, поднял с пола обсидиановый кинжал и швырнул его в колодец.

– Зачем? – запоздало спросила Ника. С грустью посмотрела в темноту колодца и добавила: – на нем же моя кровь была. Глупо. Эх… ну ладно. Как девочка?

– Жива. Она спит, – сказал Лев.

– Ты можешь ее нести? Нам надо уходить отсюда, и как можно быстрее, пока какая-нибудь кавалерия не прискакала этим на подмогу.

Ника достала из кармана своей куртки непонятно откуда взявшийся шелковый шарфик и замотала им окровавленную руку.

– А куда этот проход ведет? – спросил он, кивнув на колодец, пока взваливал девочку на плечо. Так же, как до этого держал ее толстяк.

– В мир демонов. Я там ни разу не была и, честно говоря, вообще не рвусь.

– Сатана, Люцифер, Вельзевул и все такое?

– Именно.

– Я думал, это сказки, – сказал он, выходя из зала.

– Оборотни тоже сказки?

Лев промолчал. Нести девчонку было непросто. Та только с виду была маленькой и худенькой, но оказалось, что с зимней одеждой весила очень даже прилично. Одета она была все еще так же, как ее похитили с улицы: яркий оранжевый пуховик, такие же дутые пуховые бордовые штаны и зимние сапожки.

На обратном пути им уже никто не мешал. Да и вообще казалось, что обитателей замка поубавилось. То ли местный повелитель объявил поголовную эвакуацию, то ли просто попрятались. Даже входные ворота внутри никто уже не охранял. Им давали спокойно убраться из крепости.

Снаружи Лев покосился на громадных собакоголовых воинов, но те старательно изображали из себя статуи.

Где-то на полпути к отелю, пока они плелись по узким улочкам Дарк-Тауна, он окончательно выдохся.

– Погоди, давай отдохнем, – Лев остановился и опустил свою ношу на землю.

Ника оглянулась и согласилась:

– Ну хорошо. Только недолго. Я все-таки опасаюсь погони.

– Скажи, а ты разве не можешь их всех так, как этого толстяка и оборотня. Бах… и пепел один.

Ника возмущенно округлила свои и без того огромные глаза:

– Ты что, меня машиной для убийства считаешь? Я, между прочим, живой человек! Когда я первого преступника развоплотила, так три дня потом спать не могла. Меня кошмары мучали. Ты думаешь, что убивать так легко?

– Нет… что ты… – ошарашенно пробормотал Лев.

– Этот толстяк всего четвертый, кого я… и каждый раз я потом себе места не нахожу. Разве только твой оборотень ко мне потом ночью в кошмарах не являлся. Вот его совсем не жаль. С этим похитителем я же еще неделю буду мучать себя вопросами, не могла ли я предотвратить, поступить как-то иначе, чтобы все-таки не убивать его, а доставить на суд. А ты хочешь, чтобы я тут сотнями уничтожать ни в чем не повинных солдат начала? – Ника в ярости дунула на непослушную челку.

– Прости… я не подумал.

Остывала Ника так же быстро, как и вспыхивала. Она просто вздохнула, с шумом выдохнула и продолжила уже совершенно спокойно:

– Я бы все равно не смогла. Не морально. Физически. Я только виновных могу развоплощать, да и то только если зачитаю приговор и он будет справедливым. Когда после моего касания существо лишается тела, это не я делаю. Это кодекс. Я просто проводник его решения. Если передо мной невиновный, ничего не произойдет.

– То есть там в зале на входе тебя эти воины действительно убить могли?

Ника подумала, посмотрев куда-то в вечно темное небо этого мира, игриво покачала головой, словно прикидывала в уме варианты, а затем сказала:

– Ну да. Наверное, могли. А вообще спасибо. Ты мне сегодня здорово помог. Без тебя я бы, наверное, не справилась.

Лев подумал и спросил:

– А часто детективы гибнут при исполнении?

– Бывает, – коротко, но как-то слишком беззаботно ответила Ника.

– И все равно есть желающие на эту работу? Зачем тебе это?

– Я иначе не могу. Это моя суть. И хватит об этом. Мне не впервой рисковать. Всегда же везло, как видишь. Давай, может, я теперь ее потащу?

Лев с сомнением поглядел на хрупкую фигуру Ники.

– Нет уж. Я сам…

В это время девочка пошевелилась, потерла кулачками глаза… и внезапно открыла их и села.

– Черт! – выругалась Ника. – Сделай ей какую-нибудь иллюзию. Не надо ей Дарк-Таун видеть. Она потом такого родителям и полиции понарасскажет!

Лев закрыл глаза. Это угрожает отелю. Куча людей узнает о двери на ту сторону.

Он вообразил яркое голубое небо с круглым теплым солнышком, большой цветущий луг вокруг себя и скачущих по нему маленьких розовых крылатых мультяшных пони.

Лев открыл глаза. Девочка улыбалась и радостно оглядывалась.

– Готово.

Ника взяла ее за руку.

«Это большая белая единорожка, которая отведет тебя к маме», – подумал Лев.

Девочка хихикнула, сжала Никину ладошку и послушно зашагала рядом с ней.

Иллюзия работала не далее чем в радиусе десяти-пятнадцати метров, но зато действовала на всех, кроме Ники и Льва.

Когда они проходили мимо группы что-то бурно обсуждающих карликов, те неожиданно замолкли. Один из них вдруг сел на землю со словами: «Говорила мне бабуся, не пей много укипаловки. Все. Допился». А его товарищ просто тупо улыбался. Потом показал на Нику пальцем и смог только сказать: «Гы…»

– Эй… ты кем меня сделал-то? – с поддельным негодованием спросила Ника.

– Секрет! – улыбаясь, ответил Лев.

Сейчас он, пожалуй, был счастлив. Думать о том, что ждет его через несколько часов, совсем не хотелось. У них получилось спасти ребенка. Они почти сражались плечом к плечу. И Ника на него совсем не сердится за тот нелепый поцелуй. Это был тот момент, который хотелось остановить, чтобы пожить в этой иллюзии счастья хотя бы денек.

По пути они еще немного попугали прохожих. Один вампир убежал с криком, видимо приняв поддельное круглое неяркое солнце за настоящее. Какая-то парочка, наоборот, остановилась и счастливо улыбнулась. «Это знак», – сказал мужчина и поцеловал свою спутницу. Та обняла его в ответ.

Ника хихикала, а Лев шел за ней, смотрел на ее спину и глупо улыбался.

Никакой погони за ними, конечно же, не было, и до отеля они добрались вообще без приключений.

Как только они оказались в холле и мобильник показал наличие сигнала, Лев позвонил Волкову. Тот примчался минут через пятнадцать. Ника не захотела общаться с полицией и ушла пить чай на кухню. Лев встретил опера на улице у двери отеля, придерживая девочку за руку. Волков вылетел из машины, но, увидев, что девочка спокойно стоит и улыбается редкому февральскому московскому солнышку, успокоился.

– Она в порядке? – спросил он.

– Вроде да. Ее чем-то накачали и держали без сознания все это время. Совсем недавно она еще глюки ловила. Вы бы проверили в больнице на всякий случай.

– А я пони видела, – заявила девочка, – летающих. А еще мы с единорогом гуляли!

– Понятно, – нахмурился опер, – давай я тебя к маме с папой отвезу. Пойдем в машину.

– А мама мне говорила с чужими никуда не ходить! – категорично заявила девочка.

– Сейчас я твоей маме позвоню, и она сама тебе все скажет. – Волков набрал на телефоне номер, сказал пару слов и передал трубку малышке.

– Да… да мамочка. Нет, все в порядке, я с понями гуляла. Да…

Она передала трубку оперу.

– Да. Подъезжайте к нам, мы вместе съездим в больницу на всякий случай, но, на мой взгляд, все в порядке. Цела и здорова. Да, давайте.

Он убрал трубку в карман и присел на корточки рядом с ребенком.

– Ну что, теперь пойдешь со мной?

Девочка послушно кивнула и протянула ему ладошку. Опер отвел ее в машину, но потом вернулся.

– Что с похитителями? – спросил он.

– Один сбежал. За границу. Ни мы, ни вы не найдете. Второй мертв. Так получилось… при задержании, так сказать.

– Понятно, – Волков сплюнул под ноги, – а зачем им все это надо было?

Лев подумал несколько секунд, как же так сформулировать, чтобы не соврать, а то опер мог почувствовать, но и правды особо не сказать.

– Секта извращенцев. Главаря пока не поймали, но будем искать. Это наша забота.

– Ну что-то такое я и предполагал. Ладно. Спасибо за помощь, – он хлопнул Льва по плечу, опять сплюнул и пошел к машине.

Лев посмотрел, как тот уезжает, и вернулся в отель.

Ника ждала его в холле. Она сидела в кресле для гостей с чашкой кофе в руках. Лев хотел было рассказать ей, как все прошло, но тут у него зазвонил телефон.

– Да, мам? У меня все хорошо, а как у вас?

– Лев! Тетя Лена заходила сегодня. Еду тебе принесла и сказала, что в холодильнике вообще все не тронуто. Ты что, дома совсем не ешь? Ты вообще ночевал дома?

– Да, конечно, ночевал, где ж мне еще быть. Просто тут кормят на убой, вечером ужинать совсем не хотел. А с утра проспал, ты уж извини, убежал без завтрака. Я в школе поел.

Лев выругался про себя. Ну вот надо же было позвонить этой тете Лене, сказать, чтобы ничего не приносила. Забыл же!

– Сегодня обещаю, приду и все съем.

– Я тебя там не отвлекаю? У тебя сейчас не урок случайно?

– Нет, как раз перемена.

– Как с оценками? Какой сейчас урок будет?

Лев лихорадочно принялся соображать, какой же сегодня день. Вроде понедельник. Он посмотрел на часы. Получалось, что сейчас должен быть самый разгар алгебры.

– Математика. С оценками все как обычно.

Мама почувствовала ложь.

– Что-то ты темнишь, Лева. Да и голос у тебя какой-то не такой. Ты здоров?

Ответить на этот вопрос было тяжело. Лев только сейчас понял, что кого-кого, а вот маму-то он точно, скорее всего, больше не увидит. Если его после превращения выбросит в Дарк-Таун, то навещать он ее сможет только изредка, проходя через этот отель в качестве гостя. Да и безопасно ли ей будет рядом с оборотнем? Что, если у него тоже крыша поедет, как у того, кто его укусил?

Вопрос про здоровье он решил замять.

– Ну схватил пару тут. По литре. Стих выучить забыл. Ты не волнуйся, исправлю.

– Вот. Я говорила, что рано тебе еще работать! Учится надо!

Льву стало как-то невыносимо тоскливо. Возможно, это его последний разговор с матерью, а они тут о какой-то ерунде болтают… оценки… еда…

– А зачем, мам?

– Как это зачем?! В институт поступить!

– А институт зачем?

– Чтобы работу приличную найти. Куда тебя без высшего образования возьмут?

– А если я ее уже нашел? – решился вдруг Лев.

– Мальчиком на побегушках?

– Нет. Не мальчиком. Тут меня уже немного продвинули. Я теперь… ну типа помощник руководителя. Что, если это и есть моя работа? Та, которая приличная, тогда что?

– Не придумывай! Вернусь, тогда поговорим!

Лев вздохнул.

– Ладно мам. Перемена кончилась. Давай, не волнуйся там. Приедешь, все обсудим. Отдыхай.

Он спешно повесил трубку и убрал смартфон в карман.

Ника все это время с любопытством слушала.

– Ты ей до сих пор не сказал?

– Нет. Не хочу, чтобы она волновалась. Приедет, тогда попробую объяснить. Приведу сюда, покажу. Ну не все, конечно. Сочиню что-нибудь правдоподобное, чтобы она успокоилась.

Лев вздохнул.

– Но вот то, что я школу бросил, она, конечно, никогда не примет.

Ника нахмурилась.

– Я бы на твоем месте пока о другом беспокоилась. Как ты себя чувствуешь?

Лев тут же вспомнил, что все его планы показать отель матери после ее возвращения даже не слишком оптимистичны. Они вообще нереальны. Где-то в животе опять поселился страх и заставил сердце биться чаще.

– Пока нормально. Все как обычно. Даже рука не болит.

Он размотал бинт и с удивлением посмотрел на кисть. Следов укусов как не бывало. Остались только еле заметные шрамики.

Ника вскочила с кресла, схватила его за руку и внимательно осмотрела ее. Потом отпустила и отвернулась.

– Это плохо, да? – спросил Лев.

– Ускоренная регенерация – это свойство оборотней, – глухо сказала она.

Лев вздохнул, а потом вспомнил:

– Слушай… я там в замке немного отстал и заблудился. Напоролся на какого-то жреца. Тот перепугался не на шутку, но сказал мне, что знает, где искать тех, кто типа может меня вылечить.

Ника стремительно обернулась. Лев увидел, что ее глаза необычно блестят, а ресницы влажные.

– И ты молчал?! Надо же срочно идти к нему! Зачем мы тогда из замка ушли?

– Девочка была важнее. Да и он все равно сбежал. Может быть, и соврал вообще. Он сказал, что ему надо в книгах поискать, а потом юркнул в какую-то дверь и заперся.

– Я пойду туда. Как он выглядел?

– Одна ты не пойдешь! На сей раз у тебя там нет официального дела и ты даже развоплотить-то никого не сможешь. А если тебя опять на первом этаже целая армия встретит? Только на сей раз они разберутся, что ты им тогда всего лишь электрошокером помахала, и не убегут.

– Я не уверена, что они и в прошлый раз именно его испугались, – буркнула Ника в ответ, признавая, что он прав. – Только ты опять так надолго отель оставить не сможешь. Скоро гости начнут приходить. Придется по-быстрому. Расскажи, что за жрец?

– Да седой мужик какой-то. В шлеме смешном. Читал что-то по книге вслух. Ну типа заклинаний. Сказал еще, что именно ему девочку привести должны были. А потом заговорил мне зубы и сбежал.

– В шлеме с рогами? – напряглась Ника.

– Ну да.

– У него еще черная или красная полоса по носу шла? Разделяя лицо пополам.

– Да, – припомнил Лев, – багровая такая.

– Это некромант был. И, судя по всему, один из главных.

– Ну, значит, найти будет несложно, если он главный.

– Да. Пойдем. Только боюсь, что он тоже этим колодцем воспользоваться мог. Тогда нам его не достать.

– В мире демонов так опасно?

– Не то слово. Смертные для них просто пища. А сами демоны бессмертны. Я даже развоплотить их не могу. Не моего калибра птицы.

– Даже если они там этот кодекс нарушат?

– Да. Даже тогда. С ними только защитники справиться могут, да и то не всегда. Наше счастье, что в наши миры им так просто не попасть. И это вторая проблема. Колодец – путь в один конец. Наверх по нему нельзя.

– А как выбираться, если туда упал?

Ника посмотрела ему в глаза.

– Никак. Я пока не знаю никого из смертных, кто оттуда бы вернулся.

Потом добавила:

– Но какой-то путь все же есть. Иногда демоны вырываются. Мелкие почаще, а высшие очень редко. Но как они это делают, я не знаю. И никто из людей не знает.

– Хреново. Ну ладно, пойдем быстрее. Часам к пяти надо точно вернуться, чтобы гостей не пропустить.

Ника огляделась.

– А сколько сейчас времени?

Лев поднес к ее глазам свою руку с часами.

– Ты бы повесил тут какие-нибудь настенные, что ли, а? Неудобно же.

Он закрыл глаза и вообразил себе старинные часы. Ему казалось, что отелю подойдут именно такие. В виде узкого высокого шкафчика в человеческий рост. С темным циферблатом и золотыми римскими цифрами. И непременно с длинным медным маятником за стеклом. И они не должны быть иллюзией, видимой только гостям. Часы должны стать частью отеля. Он продумал их до мелочей, а затем попросил отель вырастить их.

– Ого, – сказала Ника.

Лев открыл глаза. Часы стояли ровно там, где он хотел.

– Они прямо из стены выросли! Это ты и на меня можешь глюки наводить? – удивилась девушка.

– Нет. Эти настоящие.

Ника покачала головой. Подошла, постучала по корпусу.

– Ни разу не видела, чтобы Мэри так могла. Эти светильники, например, она в магазине покупала, а не выращивала из стены. Но, может быть, я плохо ее знала, я же с ней и не общалась почти.

– А я думал ты тут часто бывала.

Ника посмотрела на него, но ничего не ответила. Повернулась и пошла к левой двери. Он отправился за ней.

Когда они только вышли в Дарк-Таун, Лев остановил ее:

– Погоди. Тут знакомый один живет. Я бы все-таки его тоже спросил. У него книг целая куча. А вдруг знает.

Ника вздохнула и скептически сказала:

– Ну давай, только быстро.

Лев постучал в дом старичка-карлика. На сей раз тот был на месте. Раздались шаркающие шаги, и дверь открылась.

– А, господин отельер. Снова что-то случилось или вы таки хотите, чтобы старый Арзан опять вам мозги своими травками прочистил?

Лев усмехнулся:

– Чай у вас, конечно, замечательный. Спасибо. Но сейчас мы за советом. Познакомьтесь, пожалуйста. Это Ника. Она детектив междумирья.

Старичок заволновался:

– Старый Арзан законы бдит. Ничего такого я не делал.

– Нет, нет. Мы за консультацией. Нам помощь нужна. Вдруг вы знаете.

Старик почавкал губами, раздумывая. Но потом посторонился, освобождая проход, и махнул им рукой, приглашая в свое жилище.

– Ну проходите, коли так. Может, все-таки чайку?

– Нет, спасибо. Мы спешим, – сказала Ника.

Арзан уселся на единственную табуреточку и спросил:

– Ну так что за вопрос у вас, молодые люди? Чем я могу вам помочь?

– Не слышали ли вы про жрецов или святой источник, которые могут остановить превращение укушенного оборотнем человека? – спросила девушка.

Старик метнул взгляд на Нику, но потом сразу повернулся к Льву.

– Это таки вам так не повезло, молодой человек?

«Интересно, почему он сразу отмел вариант, что укусили Нику?» – подумал Лев. Потом помедлил, размышляя говорить ли правду, но все-таки кивнул.

– Ох…ох… ох, – закачал головой Арзан, – плохо дело. Про жрецов я слышал. Только они в каком-то таком далеком мире, что я даже близко туда путь не представляю. Слышал, что они с эльфами враждуют. Значит, остроухие могут знать, где те живут. Только вот скажут ли? А про источник такой даже не слышал ничего.

– Как вы думаете, некромант ваш может знать? – спросил Лев.

– Это из тех, что в замке были?

– Почему были? – напряженно спросила Ника.

– Так всё. Праздник у нас. Господин, что пять лет город в страхе держал, сбежал вместе со всеми некромантами. В колодец ушел. Всё! У нас снова выборы будут скоро объявлены. Как раньше город управлялся советом гильдий и выбранным главой, так и теперь опять будет. С замком пока непонятно что делать, конечно…

Ника поднялась и вышла, не дослушав старика.

– Это чего это она? – всполошился Арзан.

– Не обращайте внимания. За меня переживает. Простите, мы действительно пойдем. Нам спешить надо.

– Ну спешить, так спешить. Дело молодое. Вы, молодой человек, когда… гм… закончите свое превращение, заходите. Когда луна спокойной будет, конечно. У меня среди оборотней знакомые есть. Могу свести.

– Спасибо, непременно обращусь, – заверил Лев, попрощался и вышел вслед за Никой.

Та стояла у стены и со злости колотила по ней ногой. Услышав шаги Льва, тут же прекратила и сделала вид, что просто любуется луной.

– Эльфы живут далеко? – уточнил на всякий случай Лев, хотя уже предполагал ответ.

– Два дня пути, – глухо ответила Ника.

– А у меня сколько времени осталось?

– Сутки уже прошли. Счет идет на часы. В любой момент. Тем более что парад планет на носу.

Лев плохо разбирался в астрономии и в астрологии, но точно помнил, что всевозможные увешенные амулетами дядьки в телевизоре начинали пугать парадом планет и другими якобы важными редкими астрологическими явлениями чуть ли не за месяц до самого события.

– Разве он сейчас? – спросил он.

– Послезавтра. В этом мире он послезавтра.

– То есть я сразу как стану ликантропом, так в бешенство впаду?

Ника пожала плечами.

– Я ни разу не видела, как превращаются…

– Но ты же говорила, что не все оборотни опасны?

– Те, что не опасны, те и не заразны. Оборотень – это собирательное название. Они совсем разные бывают Я как-то в одном далеком мире встречалась с девушкой, которая может превращаться только по своему желанию и вообще в кого угодно. Хоть в лисичку, хоть в медведя. Кто-то от рождения умеет становится каким-то конкретным зверем. По наследству, от родителей. Но ликантропы другое дело. Это как болезнь. Они себя не контролируют. У кого-то процесс протекает вяло. Они по полнолуниям превращаются в зверя, а в остальные дни живут обычной жизнью. А у кого-то эта дрянь как-то не так сворачивает белки, постепенно поражает мозг, и тогда все. Башню срывает начисто. Как у того, кто тебя укусил.

– Может, мне тогда лучше здесь остаться и в отель не ходить? Я же сразу стану опасен. И неизвестно, в какой момент это произойдет.

– Не придумывай! Я еще надеюсь, что отель тебя может защитить. В конце концов, я не знаю, что бывает, если укусят одного из нас. Настоящего. Вдруг будет чудо? Пойдем обратно.

Они вернулись в отель. Там Ника еще раз взглянула на часы.

– Черт! Совсем забыла! Прости, мне ненадолго отъехать надо. Отпустить одного человека… ну, в общем, срочное и важное дело есть. Не могу отложить. Я вернусь, как только смогу.

– Может, тебе не надо быть рядом, когда…

– Надо. Я так хочу. Дождись меня, хорошо? – она подошла, взяла его за обе руки и заглянула в глаза.

Ее пальцы были прохладными и мягкими. «Удивительно, как это в ней сочетается? – подумал Лев. – Неожиданная мягкость и нежность, и такая сила и жесткость в нужный момент».

Глаза Ники сейчас казались больше обычного. Он наконец понял, как описать их оттенок. Цвет золотистого песка. Ее глаза иногда становились чуть темнее, когда она сердилась, как будто на песок накатывала морская волна и он становился мокрым и темным, но сейчас они искрились, как будто где-то там внутри выглянуло солнце и осветило песчинки.

– Хорошо? – повторила она.

Лев понял, что все это время тупо стоит и молчит.

– Хорошо, – ответил он.

И магия момента тут же разрушилась. Ника отпустила его руки и вышла в правую дверь. А он так и стоял как истукан посреди комнаты, вспоминая, как искрится песок под ярким солнцем.