Глава 10
– Как думаешь, командир, – провожая взглядом удаляющихся наблюдателей, спрашивает особист, – Зонов поймёт?
– Не факт. Но лишняя война, да ещё в этих краях, никому и на фиг не упёрлась! Повод для подумать у него теперь есть. Серьёзный повод! Мы ведь эту троицу могли легко прикопать – никто бы и пальцем за них не пошевелил! Их деревня с ними закусываться и не подумает – весовые категории слишком уж несопоставимые. Земля тут ничья, законов никаких нет…
Ну, положим, насчёт законов я преувеличиваю – они и тут есть.
Но – неписаные.
И, в частности, заметив слежку, любой караванщик такого соглядатая завалил бы прямо на месте – и был бы прав! Не хочешь подобных проблем – не нервируй народ всякими там подползаниями и подглядываниями. Тут народ нервный в последнее время ходит…
В свете этого наш ультиматум нефтепромышленнику выглядел вполне логично.
Хрен там его знает, что за вожжа попала ему под хвост, но последнее предупреждение он получит.
А уж как оно всё дальше пойдёт… этого пока никто из нас предположить не может.
И снова гонка – на этот раз без всяких перерывов и остановок. У нас есть конкретная цель, к которой надобно успеть. Успеть раньше, чем нас догонит Зонов со своими наёмниками.
А он тоже спешит – об этом нам сообщили недавние кандидаты в рабы, неторопливо едущие позади нас. Их обогнала нехилая такая колонна всевозможного сброда. Думали – конец, сейчас до стрельбы дойдёт. Но тех кто-то одёрнул, так что всё обошлось. По прикидкам парней, за нами поспешают не менее сотни человек – драка обещает быть серьёзной!
Но – успели…
Не знаю, сколько времени у нас есть в запасе, так что отдыхать некогда.
– Пойдут они отсюда. – Рафик, присев на корточки, рисует на песке схему. – Слева река, оттуда не пролезть, берег достаточно крут. Справа – какие-то развалины, машинам не проехать. Значит, путь у них только по дороге. Вот когда пройдут… тогда у них свободы будет больше.
– Значит, – пожимаю плечами, – надобно их тут остановить. Делов-то…
– Аккуратнее!
И парни замерли.
– Медленно! Не спешим!
Тяжелый бидон из-под молока (каковые когда-то встречались во множестве…) осторожно опускается в приготовленную ямку.
– Есть!
– Следующие давай!
Таких ямок ещё три – по числу зарядов. Правда, бидонов у нас больше нет, так что для изготовления фугасов пришлось использовать ящики из-под патронов.
Вот скажи мне кто-нибудь, что мы теперь станем отыскивать на развалинах старые молочные бидоны и тщательно их сберегать, – не поверил бы! И не я один – многие у виска пальцем покрутили бы.
Да этого добра – как грязи!
Ага.
Было.
Грязь – она-то никуда не делась…
А вот бидончики промышленность более не выпускает. По причине того, что уцелевшим заводам малость не до того – есть задачи куда как более важные. Да что там бидон – обычный лист оцинкованного железа, которым кроют крыши, стал весьма дорогим удовольствием! Разборщики старых строений, между прочим, нехило зарабатывали, толкая старое кровельное железо за границу – там это стоит и вовсе не слабо! На волне повального увлечения экологией наши соседушки (чтоб им пусто было!) начали крыть крыши новомодным пластиком. Мол, так экологичнее!
Ну с этим можно было бы и поспорить…
Выгоднее кое-кому – несомненно!
Да, только требует такое производство до фига чего. Не говоря уж о комплектующих и всяких там компонентах, которые выпускались чуть ли не по всему миру (а теперь всё это надобно где-то на месте изыскивать…), необходимо ещё иметь неслабую электростанцию – производство жрёт энергию, как свинья помои! А вот с этим стало трудно… Коегде уцелевшие энергостанции встали достаточно быстро – ввиду отсутствия тех самых энергоносителей. Ну не работают более нефтегазопроводы! Разбомбили их – ещё когда!
Да и желающих поставлять столь нужные самим ресурсы за границу… стало совсем-совсем немного… Точнее – немного их уцелело. А те, кто сейчас на этом сидел, усвоили крепко простую истину.
«Сначала накорми своих!»
И всё – точка.
Никакие бизнес-интересы никто не собирался принимать в расчёт.
На фиг нам богатые соседи? Да ещё способные что-то там самостоятельно производить? Они что-то там сделают – и кто-то уже здесь на этом не заработает? А вот фиг! Эту логику понимали и купцы – там тоже хватало людей здравомыслящих.
– Один умный дядька как-то написал, – сказал мне в своё время некий серьёзный товарищ, – «Доллар в чужих руках, не могущий послужить мне добычей, я воспринимаю как личное оскорбление!» А мы тут все стали крайне обидчивыми! Благо за причинами далеко ходить не надобно – их все помнят хорошо.
Так что благодаря усилиям многих товарищей (и купцы в том ряду есть – в немалом количестве, надо сказать) выкачивание богатств (или того, что нами за оные считалось) у соседей шло достаточно успешно.
Я уже говорил, что мы стараемся всеми силами не допустить возрождения промышленного производства на сопредельной стороне? Говорил…
Вот и не стало пластиковых крыш… и, соответственно, возник спрос на кровельное железо. У нас его уцелело много…
Да и тех же молочных бидонов «за бугор» продали достаточно много – в первое время. Потом уже хватились – а самим-то где брать это добро?!
Вот и у нас в обозе их всего несколько штук.
Воду в них возим, масло… да много чего…
Установив заряды по обе стороны дороги, вывожу провода подальше. Более ста кило тротила – не комар чихнул! Тут глупое фанфаронство ни к чему.
Скрутив провода, втыкаю их в землю – это надёжнее! Промышленных электропомех ждать, слава богу, теперь неоткуда – так и природные никто не отменял! Ту же грозу, например…
– А теперь собираем камешки!
Поверх заряда уложен под углом деревянный щит – пришлось даже часть фургонов на это подразобрать. А уж поверх щита теперь укладываем немаленькие такие булыганы. Не менее полукилограмма каждый. Метров за сто такой вот камешек полетит очень даже резво – и с немалой силой!
Так что никому, кто будет идти по дороге, я точно не позавидую – никакой бронежилет от такого «подарка» не убережёт. Да и автомобиль – далеко не всякий.
Чуть в стороне оборудуют пулемётные гнёзда.
Тут рулит Гайнутдинов – старый пулемётчик, ему ничего объяснять не нужно.
Блин…
Вот смотрю на парней – и в который раз в затылке чешу.
Мало кто тут родился военным. Тот же Рафик – он по жизни вообще кризисным управляющим был! Да, в армии служил… Но никогда не предполагал, что это станет его основной профессией.
А вот стало!
Он классный стрелок, хороший тактик. Да и вообще – умный мужик.
Ладно, наша молодёжь – эти вообще иной жизни не знают. И лечь спать в обнимку с автоматом им гораздо более привычно, чем с девушкой. Они такими выросли – оружие у нас получают уже в двенадцатилетнем возрасте. В смысле – пистолет. За ножи даже и говорить смешно, мы их и оружием-то не считаем. А уж за охотничьи ружья – вообще молчу…
Кто-то скажет – волчата!
Нет.
Мы ни на кого не нападаем. В смысле – не нападаем первыми. Но трогать себя не позволяем вообще никому. Абсолютно любой (для тронувшего) ценой. Это не все поняли сразу – пришлось доходчиво объяснить.
И вот работают тут молодые и не очень парни. У многих уже семьи есть. И для них всех военное ремесло – часть жизни. Неотъемлемая часть. Они могут быть учёными, связистами или строителями. Могут – и очень даже неплохо у них это получается. Но поскобли любого – и на свет проглянет суровый и безжалостный солдат.
Да… вот так и живём…
Несколько часов напряжённой работы – и к встрече незваных гостей всё, в принципе, готово.
Спрашивается – а за каким, собственно говоря, рожном нам упёрся этот полоумный деятель? Да он сам, при всей его крутости, нам как бы и ни к чему. А вот князь – этот очень даже нужен. Без его помощи нам будет крайне трудно здесь работать. Но, покуда существует промеж нас это неприятное обстоятельство, – ни о каком взаимодействии не может быть и речи. Местные торгаши и промышленники его в этом не поддержат.
Утык – в Зонове.
И именно по этой причине мы и поступаем столь нелогичным на первый взгляд образом. Вместо того чтобы затеять разборку прямо в городе – с привлечением следствия и прочего, мы всё бросаем и уходим. Вполне возможно, что что-то удалось бы и выяснить. Не факт, но…
И, подогретый нашим поспешным отступлением, нефтепромышленник бросается в погоню. А мы и дальше продолжаем изображать из себя непонятно кого. Вместо того чтобы заземлить и прикопать следящих, отпускаем их восвояси. То есть всячески подчёркиваем своё миролюбие. Более того, даже своё место назначения не особо скрываем! Особист тоже на блокпосту не просто так с народом разговаривал. И даже выпивал…
Зачем, спрашивается? Ведь, ободрённый столь показным миролюбием, Зонов со всей дури попрёт за нами вдогонку!
И пусть себе прёт.
Зато, когда он сам и вся его шатия-братия исчезнут неведомо куда, к нам будет весьма затруднительно предъявить хоть какие-то претензии.
Ну пропал ваш промышленник неведомо куда… а мы-то тут при чём? Мы как раз вели себя очень даже мирно и всячески это подчёркивали при каждом удобном случае. Мало ли, может, нарвался ваш неугомонный на кого-то там… в поле… А боевого опыта у него не до фига – вот и огрёб.
И нет более раздражителя – ничто и никто не мешает князю далее с нами сотрудничать.
Но для этого нужна самая малость.
Никто из отряда Зонова не должен уйти живым. Чтобы не мог опосля всего хоть чего-нибудь рассказать.
Мы никаким боком не причастны к исчезновению нефтепромышленника. И рядом даже никто не стоял! Да и сами подумайте – их почти вдвое больше! И бой был бы жестоким и кровавым, без раненых и убитых мы точно бы не обошлись. А тут – смотрите, все целёхоньки!
Понятно, что для поддержания зловещей репутации выгоднее как раз обратное. Все должны ещё раз зарубить на носу – с нами не бодаются! Но… вот для дела-то нужно совсем другое. Нам позарез нужен благожелательный князь и его силовые подразделения.
Вот и закапываем в землю все наши наличные запасы взрывчатки.
Бог с ними, с дефицитными бидонами и прочей тарой – некогда нам тут что-то изобретать! Первый же удар должен быть максимально сильным и эффективным – так, чтобы никто потом не ушёл! Чем больше их ляжет после взрывов – тем меньше будет выстрелов в нашу сторону.
Вот и разламываем на доски фургоны – потом будем думать на эту тему! Всякая там езда – это будет после!
Если будет…
Шесть пятнадцатикилограммовых зарядов, да ещё штук пять поменьше (по два кило) – тут такая «долина смерти» будет…
Бросаем у дороги «поломавшийся» фургон. Типа, спешил народ, даже и чинить не стал. Пусть наши преследователи будут уверены – они на верном пути! Давайте, ребятки, поспешайте – цель близка!
– Удаление десять! – сообщает мне радиостанция. – Идут компактной колонной, спешат.
– Сколько их?
– Пяток блиндированных грузовиков, три обычных. В открытых кузовах пехота – человек сорок. За одним из грузовиков прицеплена пушка – стандартная противотанковая полковушка. Три джипа, один из них достаточно дорогой.
Понятно, блиндгрузовики – это наймы, их обычный вид транспорта. Пять машин – это человек шестьдесят бойцов. Серьёзно!
Пушка.
Вот это, однако, сюрприз!
Раз её тащат за обычной машиной, значит, это из арсенала нефтепромышленника агрегат. Вот князь бы удивился!
Дорогой джип – это сам господин Зонов. Не утерпел, как я и ожидал…
Хочет он сам всё видеть – своими глазками, так сказать. Что ж… эту возможность мы ему обеспечим!
Однако же – более сотни бойцов!
Трудно сказать, какие вояки у заказчика, но вот наймы на блиндгрузовиках – это серьёзно. Там далеко не лохи, и воевать они умеют!
Бой будет жестоким, это я уже сейчас сказать могу.
Ну, откровенно говоря, те, кому сейчас ощутимо прилетит, сами на это и напросились. Никто из нас никаких гадостей здешним товарищам не устраивал, так что во всём произошедшем они могут винить исключительно себя. Наймы – хрен бы с ними, это их ремесло. Не самая хорошая идея – воевать за чужие интересы, но они это выбрали без посторонних подсказок.
А вот те, кого сдернул из города Зонов… Их-то что вперёд погнало? Ведь, скорее всего, он просто деньгами кого-то соблазнил. Опытных вояк он бы вряд ли этим подкупил – те прекрасно понимают, с кем им предстоит бодаться. Значит, взял не шибко умных, какую-нибудь молодёжь. Или таких же… охотников… Нет, зверя-то они бить очень даже могут – никто и не спорит! Но бить зверя – и воевать с не самыми хреновыми бойцами нашего времени… задачки очень даже разные!
– Вот что, Раф… – протягиваю Гайнутдинову пульт от зарядов. – Сам знаешь…
– А ты?
– Поговорить хочу. Сколько уже можно друг в друга стрелять? И ладно бы только в наймов или работорговцев, этих-то не жалко! А так… Он же нам под разрывы какую-нибудь зелень пузатую подставит!
– Да и хрен бы с ними! – пожимает плечами собеседник. – Знали, на что шли!
– Знали ли – вот в чём вопрос!
– Ну, гляди… – с сомнением качает он головой. – Аккуратнее там!
– Да, уж на рожон-то не полезу!
Я действительно не собираюсь по-глупому изображать из себя какого-нибудь ботана – возраст уже не тот! Староват уже ваш покорный слуга для таких-то представлений.
И поэтому выбираю место не просто от балды.
Как и где установлены заряды, я помню. И рассчитать зону поражения осколками и взрывной волной могу достаточно точно.
Так что и сажусь далеко не просто так – с умыслом.
Вывернувший из-за поворота джип (обычный, кстати, «УАЗ‐469») притормозил почти на месте. Да и, к слову сказать, скорость и так была не слишком большой, дорога-то здесь узкая и извилистая.
А причина имелась – перегораживая проезд, валялся на боку опрокинутый фургон. На котором, вертя в руках прутик, сидел человек.
Явной агрессии он не выказывал, так что и повода хвататься за оружие вроде бы и не имелось.
Но и просто проехать мимо уже не получалось, надобно было убрать с дороги помеху.
– Слышь, дядя! – высунулся из окна какой-то парень. – Убрался бы ты с дороги!
– Не вопрос… – киваю в ответ. – А вот как бы мне с вашим главным перетереть?
– А на фиг ты ему сдался-то вообще? Станет он со всяким встречным-поперечным лясы точить?
– Ладно, – соглашаюсь я. – Но ты-то со мной можешь ведь поговорить?
– Могу… А чё тебе надобно-то?
– А ты сам и посмотри…
Зрелище основательной связки тротиловых шашек, «мирно» расположившихся в десятке метров от автомашины, навряд ли способно вызвать прилив энтузиазма. А вот вогнать в глухую тоску – очень даже запросто! Так оно и оказалось – парень малость притих.
– Чтобы ты не обольщался – на всем протяжении дороги таких вот «подарков» прикопано в количестве. Так что ты там своих предупреди – движки заглушить и из машин не вылезать! Иначе… сам понимаешь, чай, не совсем, надо думать, лопух… А я пока вашего старшего обожду.
Что уж он там своим сообщил – бог весть. Но двигатели машин в итоге замолчали. Никто пока и не пробовал выпрыгивать наружу и размахивать всяческим вооружением. Рация подсказала, что наймы насторожились – в амбразурах блиндгрузовиков откинулись заслонки. Однако стволы оттуда пока не повысовывались – что несколько обнадёживало. Да, смотрят. И к стрельбе наверняка уже приготовились. Но – пока молчат…
Хруст камней – подходят несколько человек.
Надо думать, пожаловал сам господин нефтепромышленник.
Да хрен тут!
Какой-то деятель непонятный – обвешан оружием, что новогодняя ёлка украшениями.
Опаньки… ребятки, да это перебор!
Нет, в том, что у нас некоторые таскают по два пистолета зараз, ничего удивительного нет.
У меня – тоже два.
Давно привычный «Ругер‐22» и раритетный «маузер». Между прочим – в настоящей деревянной кобуре! Подарок от одного хорошего человека.
Но «Ругер», по обыкновению, тихо лежит в подмышечной кобуре и никому не виден. Вот кобура с раритетом – очень даже на виду! Признак некоей «оттопыренности», так сказать…
И у подошедшего «товарища» пистолетов тоже два. Вполне обыденный «ТТ» в штатной кобуре и… какая-то несерьёзная хлопушка явно дамского калибра. Вот тут, кстати, кобура очень даже крутая – ручной выделки и со всякими финтифлюшками.
Довершал же картину висящий на ремне «РПК‐74» с барабанным магазином на семьдесят пять патронов.
Жуть!
Ага…
Только вот в разгрузке у него нет места для такого прибамбаса – обычные карманы под стандартные тридцатипатронные магазины.
То есть отстрелявшись, сей пулемётчик вынужден будет «бубен» попросту сбросить. На землю, имею в виду. Ибо убирать его некуда: на разгрузке не то что специальных под это карманов не имеется – вообще всё занято! Интересно, жаба его сразу задушит или как? Насколько я в курсе дел, такие «бубны» – дефицит ох какой основательный! И выбросить его на фиг после нескольких минут боя…
А про скоростную перезарядку подобных девайсов можете мне сказок не рассказывать…
Вывод?
Это ряженый.
Пулемёт он прихватил для солидности, отдав на время свой автомат кому-то ещё, а пистолетик в роскошной кобуре ему наверняка презентовал сам господин нефтяник. Чтобы лишний раз подчеркнуть крутость переговорщика.
Мужики, а вы в суп тройную дозу соли класть не пробовали?
Совсем без неё – как-то вот не комильфо получается. Однако же никто пока не додумался улучшать вкус еды путём её многократного пересаливания. Всё, знаете ли, в меру хорошо…
Плохо сочетается имидж крутого «рэмбы» с такими вот финтифлюшками. Если ты весь из себя главный и выставляешь напоказ подобные игрушки, то за каким хреном тебе пулемёт? Кстати, мог бы и для «ТТ» что-нибудь покрасивее потёртой кирзовой кобуры отыскать…
А если пулемётчик по жизни, то до расстояния боевого применения такой хлопушки народ попросту не добежит.
И поэтому я остаюсь сидеть на месте, что, в принципе, невежливо.
На что мне тотчас же и указывают.
– Вообще-то, – качает головой один из подошедших, – вставать принято, когда гости приходят.
– Вообще-то я вашего главнюка видеть хотел, – в тон отвечаю ему. – Но раз уж он по жизни такой занятой…
Поднимаюсь и отряхиваю брюки.
– Ну, мужики, прощевайте. Разговора не вышло. А раз так – то всё ваше оружие должно лежать в десятке метров от машин. Выходит человек и всё складывает. Потом – второй… и так далее, пока все не вылезут. Пулемётов, что на машинах стоят, это тоже касается. Ну а опосля этого можете проваливать. Последствия ненужной упёртости, полагаю, вам объяснять не требуется.
– А ты не оборзел, часом, дядя? – нехорошо прищуривается пулемётчик, сжимая в руках оружие.
– Родной, у вас под ногами и рядом более ста кило одной только взрывчатки! И народ с пулемётами поблизости залёг. Вот и прикинь – надолго ли вас хватит? Скажи спасибо, что пехом уходить не заставляю – а мог бы! Впрочем, неплохая идея – парочку джипов вы здесь оставите. Один хрен – не ваши! Чего жалеть-то?
Как я и думал, последнее требование особых возражений не вызвало. И в самом деле, отжимали-то не у наймов, чего за чужой транспорт переживать? А вот тотальное разоружение… это для них нож острый!
– Э-э-э! Обожди, так дела не делаются!
– Дела, родной, делаются промеж тех, кто это и должен обстряпывать. Я, честь по чести, сюда сам пришел, гонором не кичился. А ваш главнюк – зассал! Так что… не обессудь!
Пришедшие о чём-то шепчутся.
– Слышь, дядя, ты того… обожди чуток! Щас мы этого кренделя напряжём!
– Добро! Но – один джип вы мне уже задолжали!
Дураков среди переговорщиков нет, у наймов они вообще долго не заживаются. И поэтому уже через минуту из «УАЗа» выпрыгивает его экипаж. Как и что им там поясняли, не знаю. Но, судя по скорости покидания машины, аргументы были весьма серьёзными и доходчивыми. Прихватив свои пожитки, пассажиры и водитель понуро топают куда-то в глубь колонны.
– Дима! – машу рукой, обернувшись назад. – Трофей заберите!
Проходит несколько минут, и из-за машин появляется и сам господин нефтепромышленник. Видок у него… словом, невесёлый.
Триумфального отлова супостатов с последующим их показательным покаранием не получилось. А напротив, вышла какая-то совсем уж неприятная хреновина. На наймов теперь надежды нет – они совершенно не горят желанием воевать с заминированными развалинами. Шанс на выигрыш – не более одного процента. Летящим камням и осколкам пули не страшны. А своих сил и так-то было не шибко до фига…
– Ну, что, Вадим Ильич? Вот мы и встретились – вы ведь так этого хотели? Правда, полагаю, не при таких обстоятельствах. Присаживайтесь, поговорим…
Хмуро на меня посмотрев, гость усаживается на обломок стены.
– И где же это я вам в борщ плюнул, не расскажете, а? – интересуюсь я. – Или вы так за работорговцев переживаете? С чего бы это вдруг?
– Они послужили ещё одним подтверждением, – нехотя отвечает он. – Я лишний раз убедился в своей правоте…
– Подтверждением? Простите – чего?
– Того, что это были вы. Вы ведь всегда действуете одинаково…
– Во-первых – не всегда. В чём вы только что могли убедиться. Во-вторых… Насколько я в курсе, наша группа в данных краях – первая. Ранее сюда доходили только торговые караваны. Которые, кстати, идут только по дорогам – и под неусыпным наблюдением княжеских дружинников.
Эти и вправду так. За нами постоянно смотрят в три глаза. Издали – но со всем прилежанием.
– Это не так!
– Это – так! Я – не последний человек в Старопетровске. И о каких-либо выходах сюда знал бы наверняка! Так что – рассказывайте…
Он ещё раз хмуро на меня смотрит.
– Что ж, извольте! Вы ведь вели переговоры с одним из работорговцев?
– Вёл.
– И предложили ему, так сказать, шанс… В поединке с вашим человеком купить себе право уйти. Без оружия и патронов – но живым.
Пожимаю плечами.
– Было такое. Для меня основная цель заключалась в том, чтобы дать время своим людям на выдвижение. Главное – чтобы работорговцы не начали уничтожать заложников. Мне надо было заболтать этого типа, а чем – не столь важно.
– Но вы дали бы ему возможность уйти в случае выигрыша?
– Во-первых, вряд ли бы он выиграл – наши парни мало похожи на кисейных барышень. Во-вторых, и это самое главное, работорговцы никогда не дадут согласия на такие условия. Они все трусы, и вступить в бой с равным или превосходящим противником… это не для них.
– И всё же? Вы дали бы им уйти?
Вот же упорный дядя! Но зачем-то ему это нужно…
– Ну мы своё слово держим. Главное тогда было – спасти заложников.
– То есть, – нефтяник кивает на стоящие позади него автомобили, – и в данной ситуации возможен такой же выход?
– В данной – нет. У нас все козыри на руках, так зачем же огород городить?
– И всё же? Ну чисто теоретически?
– У нас вообще нет такой практики – решать подобные вопросы в личном поединке. Слава богу, дебильных боевиков ноне по телевидению не крутят – за отсутствием оного. Ставить под угрозу проведение спланированной операции? А за каким, простите, хреном? Мы больше полагаемся на точный расчёт, нежели на индивидуальную выучку одиночного, пусть и умелого бойца.
– И принять победителя в таком поединке в свои ряды вы тоже не предлагаете?
Что ему в уши напели? И кто?!
– Милейший, а вы хоть представляете себе, кто мы такие? Вы что же, полагаете, что к нам – вот так, запросто, может прийти и уйти любой желающий? Что такое Город – вы вообще знаете? То, что у нас отравлено всё – земля, вода и воздух – можете себе представить? Никто из нас не может быть уверен в том, что проживёт ещё год или два. В любой момент может вскрыться какой-нибудь жуткий сюрприз – и тогда кранты всем!
– Но к вам же приходят новые люди!
– Сами приходят. По своему собственному желанию, чётко осознавая все плюсы и минусы такого решения. Да, на нас не нападёт никакая шальная банда. А украсть «химика» на продажу… – качаю головой. – Всей моей буйной фантазии не хватит, чтобы представить себе такого покупателя! Мы именно потому так жестоко мстим за покушение на жизнь любого из жителей Старопетровска, что нас мало! И каждый, понимаете ли вы, каждый человек для нас бесценен! Свой, разумеется… на всех прочих это не распространяется.
Зонов некоторое время молчит.
– А если я… Если я приведу свидетеля?
Устало вздыхаю – вот же упёртый мужик!
– Свидетеля – чего? Или кого?
– Он может многое рассказать…
– Хрен с ним – ведите. Надеюсь, в город за ним ехать не потребуется?
– Нет. Он здесь, со мной…
– …и тогда они столкнули всех в яму. Ещё живых. И Вальку тоже, он в живот был ранен – его ножом ударили. А этого… ну который по ним стрелял и потом с ножом нападал – ему тоже ноги прострелили. И в эту же яму спихнули. Постояли вокруг, смеялись и вниз чего-то бросали. Камни, наверное… Потом землёй закидали и ветки сверху положили. Чтобы не нашли… А опосля этого ушли. Но недалеко, я их слышал. – Худощавый парень перевёл дух. – Долго они там ещё ходили, да… Я к яме только на следующий день подобрался. Лопату на дороге подобрал, постарался её раскопать. Только все уже мертвыми были. Думаю, что их живыми ещё зарыли…
Он замолкает и проводит по пересохшим губам языком.
Протягиваю ему фляжку, и парень автоматически пьёт. Похоже, он не понимает, что именно в ней сейчас налито. Водка или вода – навряд ли рассказчик это заметит. Волосы у него совершенно белые, поседевшие. И это странно контрастирует с тёмной полоской усов.
– Я Вальку вытащил… но он тоже уже не дышал. Идти трудно было, нога болела очень. Мне в самом начале боя её прострелили. Не мог я ещё и его тащить! Тогда снова в яму положил. Землёй от зверя присыпал, даже камней сверху набросал. Да и пошёл…
– Он добирался до нас почти неделю. Не дошёл, свалился по пути. Его дружинники подобрали, совсем был плох, бредил. Тогда и ногу ему отрезали – ничего уже сделать было нельзя. Пока в себя пришёл, пока рассказал… – качает головою Зонов. – Словом, на место боя мы пришли только через две недели. И ничего уже там не было – даже могилы не нашли.
– Как это?
– Вот так! Видать, заметил кто-то его раскопки. Яма – была. А вот тел в ней уже не имелось. Зато телеги разбитые нашли, гильзы… И всё!
Однако… Какие тут страсти-мордасти происходят!
– Ну а мы тут при чём? С какого бодуна вы решили, что это дело наших рук?
– А вот с такого! Что ты этому работорговцу предложил? Да и, кроме того… – нефтяник поворачивается к парню. – А ты чего умолк?!
– Так… – прокашливается тот. – Было ж видно, что это «химики»!
– Это, – изумляюсь я, – каким образом-то? На лбу надписи имелись? Или шевроны на форме?
– Нет… не было шевронов никаких. Но и по лицам же всё можно было понять!
– Э-м-м… Как?!
– Ну… – смущается парень. – Там шрамы всякие имелись… язвы опять же… Видно же, что народ не шибко здоровьем крепок. У вас же там отрава везде, и все про это знают! Оттого и злые, потому что больные да увечные!
Похоже, что Зонов тоже в это верит. Ладно… будем пояснять!
– Вот что, любезный… Склероз тебя не посещал ещё? – поворачиваюсь я к нефтепромышленнику. – Этот – ладно, молод ещё, многого не знает. Но ты ещё должен же старые времена помнить!
– Не жалуюсь, – сухо отвечает он. – Нет у меня никакого склероза.
– А раз так, то вспомни – чем отличается боевой вирус от всякой прочей отравы? Уточняю – не просто боевой, который всех потравить должен, а тот, что для своего войска предназначается.
– И чем же? – не врубается пока собеседник.
– А тем, что не должен он своему носителю сильно вредить! Язвы и прочая фигня тут не катят, они боевые возможности солдата сильно ограничивают. Вот чтобы всякую злобность повысить – это завсегда! Болевой порог понизить, да, чтобы меньше жрал – опять же не помешает. И всё такое в этом духе.
– И?
– В Старопетровске как раз и бахнули ёмкости с подобной дрянью. Да в изрядном количестве! Много ли лично ты увечных да немощных «химиков» видал?
Нефтяник призадумывается. Сильно сомневаюсь, что он ответит утвердительно.
Да, не все наши жители представляют собой боевые машины повышенной злобности – химия тоже не на всех действует одинаково. Но тех, кто внешне выглядит хилым и немощным или просто не чувствует за собой достаточно сил, чтобы выходить из города, никто никуда и не пошлёт. Вот и складывается обманчивое впечатление, что мы все только что ломы зубами не перекусываем.
Это далеко не так, но в данном случае подобное заблуждение играет мне на руку.
– У нас у всех тут, – стучу себя по груди, – самый невероятный коктейль из всяческих боевых смесей. Тут тебе и злобность, и повышенная выживаемость, да и вообще чего только не имеется… От человека к человеку это уже не передаётся – медики постарались. Однако город – тот по-прежнему ядовит. Но вот чего эти штуки точно не делают – так это всяческих язв и болячек от них не бывает. Ибо солдат должен быть крепок! И вынослив! А кто этого достичь не смог – тот давно уже кони двинул…
Аргумент!
Наша свирепость в бою давно уже стала общеизвестной, а нечувствительность к боли и то, как мы переносим некоторые ранения, – поводом для неприкрытой зависти. Знали бы вы, какой ценой всё это достигается…
– То есть… – задумчиво чешет подбородок мой оппонент, – ты хочешь сказать…
– Не там ищешь! Это не мы – зуб даю! Что обоз перевозил?
– Запчасти к промышленному оборудованию – мы завод собирались восстановить. Препараты всякие – для той же цели.
Момент!
– Вот что… отправь-ка ты этого страдальца восвояси, – киваю на свидетеля. – Ему тут сейчас с нами сидеть смысла нет. Пусть отдыхает…
А на самом-то деле я просто не хочу при нём разговаривать. Ибо есть вещи, которые посторонним лучше не знать!
По знаку Зонова двое его парней уводят одноногого.
Проводив его взглядом, достаю из полевой сумки (которую мне только что притащили из моего фургона) лист бумаги. Кладу его перед собеседником.
– Прочти…
Минуты через две он поднимает на меня удивлённый взгляд. Не врубился до сих пор?
– Дату внизу видел?
Он снова смотрит на документ.
– Именно эти прекурсоры мы и отгружали со своего склада. И в ваш обоз они попали из наших рук. Понятное дело, что груз комплектовался не только с нашей помощью, но и мы кое-чем помогли… Как думаешь, нам имело смысл возвращать своё же добро таким сложным способом?
– То есть… Вы собирали этот обоз?
– Не мы. Формально – это делали у вас в городе. Мы просто поставили часть груза. Заметь – за полтора месяца до выхода каравана! Иными словами – это была целиком ваша операция (опять же – не совсем верно, но ему-то об этом зачем знать?). Мы не знали, кто, куда и когда это повезёт. Ибо это был уже не первый пропавший обоз. И поэтому меры предосторожности были приняты самые строгие. Но…
– Валька, тот, которого живым закопали… это мой младший сын…
Вот всё и встало на свои места! Нефтяник, рассчитывая принять участие в деятельности восстановленного завода (а он как раз некоторые лекарства и должен был производить…), влез в это дело по уши. Ибо попросту не мог упустить столь выгодный куш. И своего сына туда втянул. Желая показать своё непосредственное участие, тот отправился с пропавшим обозом.
И тут – такой жуткий облом. А уцелевший (случайно ли?) свидетель недвусмысленно указал на предполагаемых виновников нападения. Да ещё и этот работорговец, так «кстати» поведавший о моём с ним разговоре! Блин, надо было их там всех на месте оприходовать! Нет, мать его, захотели князю подарок сделать… благодетели! Недаром говорят – благими намерениями вымощена дорога в ад!
– Так это были не вы…
– Дошло наконец? Слава те…
