Антикапиталистический пафос Достоевского

Достоевский, обладая особым зрением, одним из первых увидел в «реформах» роковой для России перелом. Многие по глупости продолжали выражать радость по поводу «освобождения» крестьян (Манифест от 19 февраля 1861 года об отмене крепостного права), а Достоевский уже понял, что начинается еще более жестокое закабаление – капиталистическое: «Протекло время с освобождения крестьян – и что же: безобразие волостных управлений и нравов, водка безбрежная, начинающийся пауперизм и кулачество, то есть европейское пролетарство и буржуазия, и проч. и проч.» (письмо Ф. М. Достоевского Л. В. Григорьеву). Писатель постоянно подчеркивал, что капитализм космополитичен, он начал и продолжит размывать национально-культурные устои России: «Промышленность и капитал действуют развратительно, отторгнувшись от земли, стало быть от родины и от своих» (Достоевский, Записи литературно-критического и публицистического характера из записных тетрадей 1872–1875 гг.).

Более того, чуткий писатель одним из первых понял, какой трагедией в конце концов может закончиться этот социально-экономический и культурно-цивилизационный перелом. Так оно и получилось: первый акт трагедии произошел в 1905–1907 годах, а второй и третий – в феврале и октябре 1917 года. О грядущей катастрофе также говорили и писали Константин Леонтьев, Константин Победоносцев, Лев Тихомиров, праведный Иоанн Кронштадтский и другие. Но первым в набат стал бить именно Федор Михайлович Достоевский. Не будет преувеличением утверждение, что все творчество Достоевского так или иначе носило антикапиталистическую направленность. Это не отменяет, а дополняет те характеристики, которыми исследователи обычно награждают писателя: «почвенник», «консерватор», «традиционалист», «охранитель», «православный», «монархист» и т. п.

Советский литературовед В. Ермилов в своей книге о Достоевском справедливо заметил, что писатель был буквально «болен капитализмом, видя в нем только ужас». Развитие капитализма Федор Михайлович воспринимал «катастрофически, как распространение неизвестной эпидемической болезни или обвал, наводнение, бесовское наваждение, дьявольский кошмар»; «он ненавидит и презирает буржуа как смертельного личного врага».

Достоевский, как мне представляется, не погружался в изучение каких-то фундаментальных академических трудов, в которых «научно» описывался капитализм. Так, в 1872 году в России вышел перевод первого тома «Капитала» Карла Маркса на русский язык (в переводе Николая Даниельсона), но, по моим сведениям, Федор Михайлович не был знаком с этой книгой. Может быть, единственным исключением являлись труды социалиста-утописта Шарля Фурье, которые Достоевский изучал еще в молодые годы, примкнув к петрашевцам (у Фурье имеется достаточно обстоятельная критика капитализма).

Как бы там ни было, наблюдательный писатель достаточно точно уловил основные свойства зарождавшегося в России капитализма (наемное рабство, погоня за прибылью как высшая цель жизни, сосредоточение средств производства в руках узкой группы лиц, расцвет ростовщичества, биржевые спекуляции, социальная поляризация общества, а главное – диктаторская власть денег над жизнью всех и каждого). И он отражал их во всех своих произведениях.

Исследователи творчества Достоевского почти не обращают внимание на антикапиталистическую направленность творчества писателя по той простой причине, что тот не использует слов «капитализм», «капиталист», «капиталистический». Тогда эти слова были еще редкостью в России. В Европе они только-только стали вводиться в оборот. Первое использование термина «капитализм» в его современном смысле связывают с французским социалистом Луи Бланом и датируют 1850 годом. В 1851 году другой французский социалист Пьер-Жозеф Прудон использовал словосочетание «крепость капитализма»; в 1867 году французский словарь, ссылаясь на Прудона, включил слово как неологизм, обозначающий «власть капитала или капиталистов». В английском языке, если верить Оксфордскому словарю, слово «капитализм» впервые появилось в 1854 году у писателя Уильяма Теккерея в романе «Новички» (The Newcomes). В немецком языке слово «капитализм» появилось в 1869 году: в книге по вопросам кредита известного экономиста Карла Родбертуса присутствует фраза: «капитализм стал социальной системой». Как это ни удивительно, но даже автор «Капитала» Карл Маркс (1818–1883), который писал свои труды примерно в то же время, что и Достоевский, не использовал слова «капитализм». Введение термина в оборот в легальной печати России началось с опубликованной в №№ 1 и 2 «Русского богатства» в 1880 году статьи народовольца Н. С. Русанова «Проявления капитализма в России», в ответ на которую в девятом номере «Отечественных записок» в том же году была опубликована статья В. П. Воронцова «Развитие капитализма в России». После этого понятие «капитализм» в среде народников, социалистов и марксистов приобрело широкое употребление и стало объектом политических дебатов. Но это было уже после смерти Федора Михайловича.

У писателя было много других слов, с помощью которых он очень глубоко и выразительно описывал суть произошедшего в России переворота. В первую очередь, с помощью слов «буржуа», «буржуазия», «буржуазный». Во времена Достоевского эквивалентом термина «капитализм» были словосочетания «буржуазный строй», «буржуазное общество», «буржуазная идея». Ими тогда начинали пользоваться зародившиеся в 1860-е годы в России «народники» и «социалисты». Ими пользовался сам «классик» марксизма (см., например: «Манифест коммунистической партии» 1848). Достоевский неоднократно разъясняет, что он имеет в виду под буржуазным строем и идеей буржуазии: это «матерьялизм, слепая, плотоядная жажда личного матерьяльного обеспечения, жажда личного накопления денег всеми средствами – вот все, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу…» («Дневник писателя», 1877).