«Преступление и наказание». Последний сон Раскольникова как прообраз событий Апокалипсиса

Обращу внимание еще на один эпизод из романа «Преступление и наказание». Этот сюжет уже из «Эпилога», когда Родион Раскольников находится на каторге. Там он заболевает, оказывается в лазарете, где его посещает весьма загадочный, пророческий сон. Приведу его полностью: «…Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, – но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса…»

Все исследователи творчества Достоевского единодушны во мнении, что этот сон навеян мотивами последней книги Священного Писания – Откровения Иоанна Богослова. Особенно близок к образам сна такой фрагмент Откровения: «И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы, и сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной и никакой зелени и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих… И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека: в те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них… По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну. Лица же ее – как лица человеческие» (Откр. 9:3–5).

Достоевский через сон Раскольникова в своеобразной, сжатой художественной форме рисует картину последних времен Апокалипсиса. Можно вспомнить и главу 24 Евангелия от Матфея, в которой называются признаки последних времен: «.восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это – начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь.» (Мф. 24:7-12). Многие комментаторы считали, что сон Раскольникова – пророческий знак, предвещающий катаклизмы, которые Россия будет переживать в первые десятилетия ХХ века (мировая бойня, революции, гражданская война).

Если проводить параллель с Апокалипсисом, то те несколько человек из сонного видения Раскольникова, которые выживут после катастрофы, – символическое изображение того остатка человечества, которое святые отцы называют «народом Божиим». Это те, о которых сказано в Откровении: «стан святых и город возлюбленный» (Откр. 20:8). Это те, кто у Бога записаны в книге жизни и кого Бог примет в Небесном Иерусалиме: «И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (Откр. 21:27).

А что это за загадочные «трихины», которые станут началом катастрофы? «Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве… Появились какие-то новые трихины…» Моровая язва не раз встречается на страницах Священного Писания. В том числе как образ вразумления Божьего. Вспомним казни египетские, которые посылал Бог на фараона и жителей Египта. Казней было десять. Они были призваны вразумить фараона и позволить евреям выйти из Египта под предводительством Моисея в страну обетованную. И две из них (пятая и шестая) связаны с моровой язвой. Одна поражала скот, другая – людей. Тела египтян покрылись нарывами, от которых не исцеляли ни лекарства, ни заклинания жрецов.

Писатель для описания моровой язвы использовал слово «трихины». Так Достоевский решил отозваться на те тревожные сообщения, которые появились в российских газетах в конце 1865 – начале 1866 года: о никому неизвестных трихинах и о повальной болезни, причиняемой ими. Тогдашняя паника в Европе и в России несколько напоминает ту, которая сегодня возникла в мире в связи с коронавирусом. Трихины для тогдашних людей (в том числе медиков) были еще более загадочны, чем сегодняшний COVID-19.

Я уже комментировал в одном из своих очерков сон Раскольникова и еще раз повторю: трихины использованы в качестве образа бесов, которые вселились в людей. Приведу аналогичное мнение литературоведа Н. А. Азаренко: «Весь эпизод есть метафорическое описание духовной жизни Раскольникова: „трихины" – это бесы, вселяющиеся в людей, в том числе и в душу главного героя».

А вот что об этих трихинах пишет исследователь творчества Достоевского Юрий Корякин: «„Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей…" Не в том ли и состоит замысел Достоевского, чтобы разглядеть эти „трихины" как бы под микроскопом, чтобы подвергнуть микроскопическому же художественному анализу идеи и душу убийцы-самоубийцы – зачинателя всеобщего убийства-самоубийства, чтобы найти наконец противоядие „трихинам"? Увидеть будущее человечества через. микроскоп? Увидеть его в душе всего одного человека?.. Именно, именно: увидеть даль через глубину».