Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Федор Михайлович Достоевский одним из первых открыл в русской литературе темы Апокалипсиса. Может быть, до Достоевского был лишь один писатель – Н. В. Гоголь, творчество которого было столь же глубоко пропитано апокалиптическими настроениями.
Особенно пьеса «Ревизор», главная идея которой – неизбежность Страшного Суда, от которого никому не удастся уклониться. С учетом этого замысла писателя становится понятной заключительная сцена «Ревизора», которая является символической картиной Страшного Суда. Появление жандарма, извещающего о прибытии из Петербурга «по именному повелению» ревизора уже настоящего, производит ошеломляющее действие на героев пьесы. Ремарка Гоголя: «Произнесенные слова поражают как громом всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении».
Идея Страшного Суда подспудно присутствует и в поэме «Мертвые души». Один из черновых фрагментов (вероятно, к третьему тому) прямо рисует картину Страшного Суда: «„Зачем же ты не вспомнил обо Мне, что Я на тебя гляжу, что Я твой? Зачем же ты от людей, а не от Меня ожидал награды и вниманья, и поощренья? Какое бы тогда было тебе дело обра<щать внимание>, как издержит твои деньги земной помещик, когда у тебя Небесный Помещик? Кто знает, чем бы кончилось, если бы <ты> до конца дошел, не устрашившись? Ты бы удивил величием характ<ера>, ты бы наконец взял верх и заставил изумиться; ты бы оставил имя, как вечный памятник доблести, и роняли бы ручьи слез, потоки слезные о тебе, и как вихорь ты бы развевал в сердцах пламень добра“. Потупил голову, устыдившись, управитель, и не знал, куды ему деться. И много вслед за ним чиновников и благородных, прекрасных людей, начавших служить и потом бросивших поприще, печально понурили головы».
Также следует отметить и последние его работы, в первую очередь «Выбранные места из переписки с друзьями». Тема Апокалипсиса в жизни и творчестве Николая Васильевича Гоголя весьма досконально раскрыта в работах В. М. Глянца и В. А. Воропаева. Поэтому на Гоголе я останавливаться не буду, а сразу перейду к Достоевскому. Хочу лишь обратить внимание на пророческие слова писателя. Перед кончиной, 18 февраля 1852 года, во время соборования, после чтения Евангелия, Гоголь сказал: «Горе тем, кот<орые> теперь остаются жить! теперь наступят страшные бедствия и войны».
Достоевский продолжил эту линию Гоголя. Подспудное влияние Апокалипсиса на мысль писателя чувствуется уже в первых его произведениях, написанных после возвращения с каторги. Первым таким ярким произведением стали «Записки из Мертвого дома» (1861). Дух Апокалипсиса пронизывает романы его Пятикнижия. Даже если в текстах нет прямых ссылок на Откровение Иоанна Богослова. Потому что чувства и мысли героев романов Достоевского вращаются вокруг вопросов жизни и смерти. Одни герои живут предчувствиями приближающегося конца света. Другие думают о своем личном «конце света» – смерти. И многие из них живут ожиданиями грядущего Страшного Суда для человечества и лично для себя. Есть и такие, кто решительно порывают с «предрассудками» христианства, не верят в бессмертие души и Страшный Суд. И мнят себя антихристами или, по крайней мере, его предтечами, малыми антихристами. И размышляют о том новом, «идеальном» обществе, которое они создадут.
Согласно мнению многих исследователей творчества Достоевского, впервые озвученному Н. Бердяевым, Достоевский – «человек Апокалипсиса»: «до конца понять его религиозные идеи можно лишь в свете апокалипсического сознания. Христианство Достоевского – не историческое, а апокалипсическое христианство». Соответственно, и в произведениях его «…все погружено в атмосферу Апокалипсиса. <.. > И в этой атмосфере Достоевский выразил какую-то коренную черту русского духа».
Достоевский, как отмечают его биографы, не расставался с Новым Заветом, который был у него еще со времен каторги и ссылки. Особо часто он перечитывал Откровение апостола Иоанна Богослова и делал кое-какие подчеркивания и пометки. В начале 1870-х, размышляя над планом романа «Бесы», напротив слов «И видел я зверя, выходящего из земли», Достоевский написал: «Сощал», то есть «социализм». Напротив слов о «великой блуднице», которая сядет на «звере багряном», имеющем семь голов, Достоевский написал на полях: «цивилизащя». Семь голов зверя, согласно апостолу Иоанну, – «семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть». Это место писатель прокомментировал изобретенным им словом «общечеловек», что значит – герой нового, «научного» времени, лишенный веры, корней, всякого идеала и своеобразия.
Достоевского нередко называют писателем эсхатологического жанра, ибо он пророчески предчувствовал приближение последних времен и появление на исторической арене антихриста. В 1873 году, имея в виду своих вечных врагов – либералов-западников, – он говорил: «Они и не подозревают, что скоро конец всему… всем ихним „прогрессам" и болтовне! Им и не чудится, что ведь антихрист-то уже родился. и идет! <…> Идет к нам антихрист! И конец миру близко, – ближе, чем думают!»
Войти с помощью соц. сетей: