Великие инквизиторы антиутопий

Остановлюсь на последователях Великого инквизитора, изображенных в художественной литературе, романах-антиутопиях. Какие-то признаки таких литературных антигероев просматриваются в известных нам политиках XIX–XX веков. Но в полной своей красе Великие инквизиторы «нового поколения» могут явиться в XXI веке. Есть смысл повнимательнее присмотреться к этим антигероям.

На первый план выходят таинственные, закулисные личности типа Благодетеля из романа Евгения Замятина «Мы» и Старшего Брата из романа Джорджа Оруэлла «1984». Благодетель у Замятина часто сравнивается с Богом. В романе «Мы» к нему применяются следующие определения: «новый Иегова на аэро», «мудрый паук в белых одеждах». О том, что Благодетель сравнивается с Богом или же даже ставится вместо Него в этом мире, свидетельствует фраза жителей Единого Государства, с которой они обращаются друг к другу: «Простите меня, ради Благодетеля». Он тот, кто управляет Единым Государством «математически мудро», «с алгебраической любовью». Мужество, рассудительность, справедливость присущи Благодетелю, если рассматривать его с точки зрения интересов идеального государства. «Благодетель действует по-разному: то убеждением, то силой обеспечивает он сплоченность всех граждан, делая так, чтобы они были друг другу взаимно полезны, а также для общества в той мере, в какой они вообще могут быть полезны. Благодетель дал „нумерам" (гражданам, которым вместо имени присвоен номер. – В. К.) Единого Государства все, что необходимо человеку для „счастья": пищу, пусть и из нефти, так как в ходе 200-летней войны сельское хозяйство уничтожено; интимно – личную жизнь – право на розовый талон с любым нумером Государства противоположного пола; потребность в зрелищах – массовые праздники на Площади Куба, т. е. все физиологические и материальные потребности человека были удовлетворены Единым Государством».

Логичным продолжателем Великого инквизитора является также Старший Брат из романа Оруэлла – единоличный лидер государства Океания и партии «Ангсоц» (английского социализма). Кстати, некоторые литературоведы полагают, что английский писатель Джордж Оруэлл писал свой роман «1984», находясь под влиянием Достоевского и его «Великого инквизитора». Вот, например: «Для Джорджа Оруэлла Великий инквизитор стал прообразом двух „архитекторов" тоталитарного мира, изображенного в „1984": Старшего Брата, вождя правящей партии, и представителя партийной элиты О’Брайена. Именно в связи с этими персонажами автор антиутопии размышляет о власти, об общественных катаклизмах, надломах человеческого духа, разрывах и диссонансах в моральном сознании. Тотальный универсум обрел свое бытие и свои более четкие очертания в XX столетии. И в романе писателя первой половины XX века нашли художественное воплощение многие идеи Достоевского, предупреждавшего о грозящих впереди опасностях и трагических противоречиях, а также мысли его антигероев – инквизитора и Ивана Карамазова».

Вот что мы узнаем об антигерое Оруэлла, именующемся Старшим Братом: «На каждой площадке со стены глядело все то же лицо. Портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни стал, глаза тебя не отпускали. СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ – гласила подпись». На плакатах, развешанных по всему Лондону, он изображается как черноусый мужчина в возрасте около 45 лет, с грубым, но по-мужски привлекательным лицом.

В телепередачах он предстает как непогрешимый лидер всей Океании. Есть ли на самом деле такой человек или Старший Брат – эфемерная личность, созданная пропагандой, неизвестно. Уинстон Смит, главный герой романа, спрашивает одного из высших партийных боссов О’Брайена: «Существует он в том смысле, в каком существую я?» – и получает ответ: «Вы не существуете. <…> Впрочем, это вряд ли имеет значение. Старший Брат существует и бессмертен – как олицетворение партии». Старший Брат в тоталитарном обществе Океании выступает в качестве бога. «Спаситель мой!» – восклицает безымянная жительница Лондона, обращаясь к портрету с надписью «Старший Брат смотрит на тебя».

Уинстону Смиту удалось познакомиться с запрещенной книгой «Теория и практика олигархического коллективизма» (написанной якобы врагами партии и Старшего Брата). Из нее он узнает, что Старший Брат является просто «личиной, в которой партия решает показать себя миру», так как эмоции любви, страха и почтения легче сосредоточить на человеке, чем на организации. Спонтанный ритуал преданности Старшему Брату выражается звуками «ББ» (от английского Big Brother – ВВ). Он совершается в конце коротких мероприятий рядовых членов партии, называемых «двухминутками ненависти»: «В этот момент вся эта группа людей погрузилась в глубокое, медленное, ритмичное распевание „Б-Б. Б-Б“ – снова и снова, очень медленно, с долгой паузой между первой Б и второй – тяжелый, бормочущий звук, как-то удивительно свирепый (дикий, первобытный), на фоне которого, казалось, слышались топот босых ног и стук тамтамов. Наверное, они продолжали около тридцати секунд. Это был рефрен, который часто звучал в моменты переполняющих эмоций. Отчасти это был гимн величию и мудрости Старшего Брата, но еще больше это был акт самогипноза, намеренное утопление сознания посредством ритмичного шума». Как видно, практическая реализация принципа авторитета (о котором говорил Великий инквизитор) в Океании осуществляется с помощью специальных технологий управления общественным сознанием.

Выше я уже упомянул понятие «двоемыслие», автором которого стал Джордж Оруэлл. Если вчитываться в роман Оруэлла, то понимаешь, что двоемыслие призвано не только вводить в заблуждение (т. е. обманывать) других людей. Двоемыслие неизбежно ведет к самообману. Ложь бумерангом возвращается к тому, кто лжет. Двоемыслие убивает сразу обоих. Герой романа О’Брайен создает впечатление очень умного и умеющего управлять собой человека. Идеальный тип Великого инквизитора (причем живой, в отличие от эфемерного Старшего Брата). Но ведь и О’Брайен (если внимательно проанализировать его общение со Смитом) находится в постоянном состоянии двоемыслия. Хотя из романа мы не знаем дальнейшую судьбу этого партийного начальника, но чувствуем, что рано или поздно он сам попадет в одну из ловушек – таких, которые он расставляет другим.

В романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» мы также видим тоталитарное общество. Но там власть находится в руках узкой группы олигархов, которые управляют всем миром. Их всего десять. Один из них – Мустафа Монд, Главноуправитель Западной Европы. Имя его не случайно. Оно перекликается с именем основателя Турции после Первой мировой войны Кемаля Мустафы Ататюрка, запустившего в стране процессы модернизации и официального секуляризма. А фамилия созвучна с фамилией сэра Альфреда Монда — английского финансиста, основателя химического гиганта Imperial Chemical Industries, ярого врага рабочего движения. В Монде сохраняются рудименты человечности и рассудка, некогда он был одаренным физиком. В его кабинете происходит долгая беседа, он откровенно признает свои сомнения по поводу «общества всеобщего счастья». В этом обществе фактически под запретом наука, искусство, религия. Монд даже делает шокирующее признание: «Бог несовместим с машинами, научной медициной и всеобщим счастьем». Один из защитников и глашатаев антиутопии становится, по сути, рупором для изложения авторских взглядов на будущее религии и экономического устройства общества. Многие высказывания Монда очень созвучны идеям Великого инквизитора. Так, последний говорил о том, что вожди инквизиции позволяют слабым людям грешить для того, чтобы те чувствовали себя счастливыми и не мучились угрызениями совести. Примерно то же говорит Монд: «Но целомудрие рождает страсть, рождает неврастению. А страсть с неврастенией порождают нестабильность. А нестабильность означает конец цивилизации. Прочная цивилизация немыслима без множества услаждающих пороков».

И Благодетель, и Старший Брат, и Мустафа Монд еще не тянут на роль антихриста, они его предтечи. О подлинном антихристе творцы антиутопий и иные литераторы не писали. О нем можно прочитать лишь в Священном Писании, особенно в Откровении Иоанна Богослова. Или в толкованиях святых отцов и богословов.