Глава 7
То, что в происшедшем виноват один я, даже не обсуждается. Это голая правда. Самоуспокоился, чрезмерно поверил в свои силы, а они на проверку оказались не такими уж и большими и страшными, как мне думалось. Ну, ладно, я корабль клана не мог в сопровождение взять, они всё заняты были, по своим важным делам разлетелись, но паучий эскорт-то! Специально ведь мне Королевой Роя выделен был. Без него я не имел права вообще по сектору рассекать. Не все пауки относились к клану Росс лояльно, а о пиратах и вообще говорить нечего, — прошлый наш бой в горловине сектора «Мешок» это наглядно показал. Хорошо, что прыжок и начало боя прошли по тем правилам, которые мне постоянно вбивали в голову стардюкесса Ульяна Жиро, искин Шурка Балаганов на «Пиле» и осторожный, выдержанный, но абсолютно отмороженный и взрывной в ситуации, когда нужно было немедленно реагировать ударом на удар, старший лейтенант клана Каон Росс в рубке «Корнео».
Из гипера «Герцогиню» безжалостно выдернула чья-то глушилка. А учитывая то, что мы были достаточно глубоко в секторе Архов, эта глушилка была вражеская, иного толкования быть не могло. Счастье, что я в этот момент был на ногах, а не в капсуле учился. И даже в рубке был, совершенно случайно, честно говоря. Вахту несли два андроида экипажа моего эсминца, а я так забрёл, просто глянуть, как тут идут дела, да сменить в моём капитанском скафе под ложементом батареи заодно.
Тут нас и выбросило в открытый космос. Но я уже как-то говорил, что в космосе ничего не происходит мгновенно. Даже если у вас вдруг внезапно откроется забрало шлема во время прогулки в открытом пространстве, вы не умрете. У вас хватит времени, чтобы рукой его захлопнуть, задержать дыхание на минуту, а больше и не надо, внутренний объём скафандра не такой уж и большой, чтобы искину потребовалось лишнее время наполнить его воздухом из регенератора. Максимум, чего надо опасаться, — это того, что ваш нос, лоб и щеки будут шелушиться и облезать от абсолютного нуля, который обжёг их, пока вы захлопывали лицевой щиток. Глаза останутся целыми, вы их сразу же инстинктивно захлопнете, когда мягким ударом в нос и подбородок вас хлопнет воздух, выходящий из шлема в результате этой небольшой неприятности.
Так вот, тут ничего не происходит мгновенно. Искин успел коротко включить ревун нештатной тревоги, я рухнул на свой ложемент и сразу дёрнул снизу аварийную укладку скафандра, а два вахтенных андроида закрутились на своих штатных местах, как грешники на адских сковородках.
Побил все нормативы и рекорды, влезая в скаф и ставя на пояс дополнительные новые батареи. Снятые, но ещё исправные и вполне работоспособные, сунул, почему-то, себе за пазуху. Некуда и некогда было их пристраивать на положенное место, а бросать мусор на палубу ещё батя на своей лодке меня отучил. В это время вспугнутыми белками в рубку большими скачками принеслись ещё три андроида и сразу же залипли по своим боевым постам.
— Боевая тревога! Нападение противника! Протокол включить, щиты поднять, оружие активировать. Огонь сразу по готовности, — скомандовал я. Сомнений не было, на нас напали враги. Других вариантов быть просто не могло, Архи глушилками не пользовались.
Что удивило, — андроид за пультом аппаратуры поиска и целеуказания пока упорно продолжал молчать, но я не стал тратить время на лишние разборки и разговоры с ним, а просто покрутил своими ушами. Он цель не видел, а мне удалось. В двух тысячах километров от нас, слева, на десять часов, неподвижно лежали две смутно различимые цели и едва-едва определялись десятка полтора-два разумных. Вы видели когда-нибудь свою флюорографию или рентгеновский снимок? Бледное на чёрном? Вот примерно так и мне виделись эти цели. Никем иным, кроме как боевыми рейдерами аграфов они быть не могли. Знакомый отклик.
— Срочно наши координаты и рапорт о нападении на нас противника на базу Дальняя, искин! И паукам в системе Ольг-Росс. До них всего четыре прыжка, если поторопятся, то смогут и успеть. Это рейдеры аграфов, такие же, как и нападавшие из засады на «Росомаху», тип один, ясно вижу, — скомандовал я. — Пушкарь! Подсвечиваю тебе цели на тактическом экране. Но стрелять пока погоди, пока целься точнее. Они совершенно уверены, что мы их не видим. Пилот — курс пока не менять, иди, как идёшь. На сонаре — дай несколько импульсов по поиску цели, сферических, с периодом в две-три секунды. Покажи, что мы суетимся и испуганы… Дай какие-нибудь сигналы, да хаотично так, плесни их, как из ведра, чтобы всем ясно стало, что у нас коленки дрожат!
Что там себе думали ушастые, я не знаю, но своим первым ходом они меня переиграли. Через несколько секунд, с удовольствием понаблюдав за нашей паникой, аграфы двумя точными залпами раздолбали нам всю корму в лохмотья. По самую рубку. Мой капитанский пульт сразу украсился тревожными красными огоньками многочисленных отказов систем и оборудования. Подстреленным зайцем заверещал корабельный искин. Там, за моей спиной, ничего целого не осталось. Ни гипердвигателя, ни маршевых и маневровых движков, ни исправных реакторов, само собой. Ничего. Один перекрученный мёртвый металл. «Герцогиня» погибла…
Но я ещё был жив. Лежащие под маскировкой аграфские корабли своими смешками над нами, трусами и паникёрами, дали мне время и дали шанс для ответного удара. Я успел накинуть смертельный флёр на первый рейдер врага. К сожалению, только на него пока. Он прикрывал своим корпусом второй корабль, который был мне почти невидим. Только часть носа торчала из-за корпуса первого рейдера. Там только пушки и пусковые ракет, ушастых там нет. Они в самой защищённой части рейдера, в его середине. Там бронекапсула рубки и защищённые отсеки экипажа, лётные палубы под толстыми бронестворками. Ничего, потом возьму и этих зайцев. А пока…
Пилот «Герцогини», не экономя рабочее тело носовых маневровых двигателей, сумел диким рывком развернуть остатки эсминца и запустить в аграфов всё, что мы только смогли собрать в один залп. И ракеты, и пушечные снаряды, и лазеры. Но этого явно не хватило для того, чтобы пустить им кровавую юшку. Наши подарки только заставили заполыхать и расцветиться кляксами попаданий сдвоенный щит аграфских кораблей, а по нам они нанесли ещё один удар. Щадящий, пока… Аграфы явно знали, на кого они ставили ловушку и хотели захватить добычу живой. Им был нужен псион клана Росс. А это я, если кто ещё не догадался…
В схватке с двумя аграфскими рейдерами «Герцогиня» должна была однозначно проиграть. Или нет? Воевать мне нужно было или убегать сломя голову? Глупый вопрос… Уже поздно драпать, сопливых вовремя целуют, как говорит дед Егор. Выбив моему эсминцу двигатели, охотясь на меня, аграфы сами себе накинули на шеи петли виселицы. Мне оставалось только пинком вышибить скамейку из-под их ног. И я опустил накинутый на рейдер флёр на головы аграфов…
Умирали кролики минуты три. И только потому, что у них на мозгах была какая-то защита против ментальных атак. А так бы увяли ещё быстрее, кактусы колючие. Аграфский корабль тоже как-то скособочился, он же был наполовину живой, и что-то я в нём умертвил своим ментальным ударом. Но рейдер был всё ещё очень опасен. Биоискины у аграфов обладали хорошей личностной матрицей и были чрезвычайно мощны и умны, чтобы оставлять их живыми за своей спиной. И я, приказав экипажу по возможности вести активный бой, закрыл лицевой щиток шлема и прыгнул на борт умирающего рейдера. Была идея разогнать реакторный отсек до взрыва и сразу взяться за второй аграфский корабль. Но быстренько организовать фейерверк и сверхновую из аграфского рейдера не получилось. Когда я очутился на его борту, корабль уже умирал. Все-таки он был наполовину живой, и мой атакующий флёр убил не только мозг аграфов на его борту, но и необратимо разрушил биоискины корабля. Рейдер умирал и остывал. Просто корабль смерти какой-то получился. Ничего взрывать было уже не нужно. Прыгал я сюда зря. Внезапно рейдер чуть содрогнулся. Его защита не действует, понял я, очередной залп моего смертельно раненого эсминца достал-таки врага!
Вдруг пришло понимание того, что второй рейдер, который прятался у меня за спиной, неспешно пошёл вперёд. Я понял, что его искин теперь был точно уверен, что его собрат погиб, и он остался один. Искин аграфского рейдера продолжил бой и взял всё на себя. Но то, что я перескочил на борт его мёртвого собрата, искин не знал и не догадывался. Рейдер дал ещё один залп из своего крупняка. Зачем было стрелять по моему разбитому эсминцу, я не знал. На большом боевом планшете рубки аграфского рейдера было видно, что мой корабль раскололся на две части, и они расходятся, вращаясь в плоскости, перпендикулярной курсу медленно движущегося рейдера аграфов. Он был совсем рядом, и я невооруженным глазом увидел, как от вражеского корабля отделилась сверкающая под лучами близкой звезды яркая точка абордажного бота. Ничего, пусть покатаются… Там есть, кому их встретить.
Я без всякой пользы потыкал в кнопки пульта стрелка рейдера. Его труп просто отодвинул локтем, чтобы он мне не мешал. Но пульт мои команды не хотел принимать. Искин ведь медленно умирал и уже ничего не соображал. Команда на стрельбу не проходила. Тогда я дождался, когда туша второго рейдера выйдет в центр обзорного экрана-планшета убитого корабля, притянул труп аграфского артиллериста за мёртвую руку и стал нажимать все кнопки пуска ракет и стрельбы орудиями его пальцами, а потом и хлопать по кнопкам всей рукой мертвеца. Может, что-то и сработает… Сначала ничего не происходило, а потом, когда я в гневе стукнул по тупому аграфскому пульту рукой стрелка, с сот ПРО рейдера, расположенных на его бронированном носу, сорвалась и профигачила прямо у меня перед глазами на командирском экране рубки целая стая маленьких оборонительных ракет, шустро летевших вперёд. Прямо как искры бенгальского огня перед глазами брызнули! А если учесть, что все они полетели в задницу второго рейдера, проходящего у нас прямо по носу, то картина была просто феерическая! Маленькие-то они маленькие, согласен, но когда их много, а цель на расстоянии всего в десяток-другой километров, то ракетный удар, испятнавший огнём дюзы вражеского рейдера, мгновенно вышиб ему маршевые двигатели. И гипердвигатель повредил, это и к гадалке не ходи! Один миг — и я из проигравшего безнадёжный бой одиночки, потерявшего свой корабль, вдруг оказался победителем! И ничего, что мой эсминец кувыркался в космосе двумя разбитыми частями, ничего, что экипаж второго аграфского корабля пока ещё был жив, это недолго и поправить. Вот, кстати, уже и поправил. На уходящий по инерции подбитый корабль кроликов плотно лёг обнимающий его флёр. Это было смертельное объятие… Теперь пара минут — и ничего живого на этом корабле не будет. Ничего, что где-то за корпусом медленно уходящего от меня рейдера прятался его абордажный бот с частью аграфского экипажа, отправленного на штурм и захват моего эсминца. Это всё мелочи! Бот мне ничего не сможет сделать. Я сумел выжить, сумею и окончательно их победить. А потом придётся или дожидаться спасателей из клана, или пауков, или попробовать самому перекинуть искин с моего разбитого эсминца сюда, на мёртвый рейдер. А если он убит, то есть ещё искин абордажного бота. Можно попытаться его подчинить и на время поставить в мёртвый корабль. Сложно, конечно, но может и получиться! Тогда я верну Стасу орден «Сутулого» и потребую поместить его на колодку с георгиевской лентой. За взятие двух рейдеров шпагой в конной атаке, как у Петра I однажды получилось.
А пока надо сделать что-нибудь, чтобы не дать умереть системе жизнеобеспечения захваченного рейдера. Вставить там жучок какой, что ли… На месте разберусь. Я бегло оглянулся, всё вокруг было тихо и пристойно. Все кролики лежали мордами в пол. Я вдруг вспомнил, как в санатории, в парке около корта большого тенниса, надрывался всё лето через большие репродукторы Владимир Высоцкий, умиротворённо хрипя, что:
«А на кладбище так спокойненько
Ни врагов, ни друзей не видать
Всё культурненько, всё пристойненько
Исключительная благодать!»
Невольно улыбаясь и тихо напевая про себя эти строки, я выскочил из рубки и побежал к технической рубке в корме. Где-то там и пульт со стойкой системы жизнеобеспечения должен быть. Найду — надо посмотреть, что там можно сделать. В Содружестве всё стандартное в высшей степени. И ремонтные дроиды стандартизированы, и ЗИПы, колодки и разъёмы, диаметры труб и резьба. Да и сами системы жизнеобеспечения принципиально одинаковые. Различаются только по мощности и объёмам обслуживаемого пространства. Ничего, справлюсь, как-нибудь.
Но не суждено мне было покопаться в потрохах аграфского рейдера. Биоискин рейдера умер, но установки, заложенные в систему внутренней безопасности корабля, продолжали действовать в слабых электронных мозгах оборонительного оружия. А я об этом не то, что забыл, я это просто упустил из вида. Ну, и результат не замедлил последовать. Как только я выскочил из рубки, сзади и спереди прошелестели раскрывающиеся и наводящиеся на меня потолочные оборонительные турели. Я для них был явным врагом и засланным вражеским диверсантом. Да я и не спорю — был, и останусь. А ещё лохом я был. Про то, что примитивные оборонительные турели корабля могли меня расстрелять, я абсолютно не подумал. А поэтому — занавес. Если от очереди в лицо скаф и смог меня защитить, перебросив вперёд линзу своего силового щита, то от второй, в спину, он сделать этого не успел. И моё безвольное тело от удара, попавшего в навесное оборудование скафа на спине, кувыркнулось вперед. Как в школьном упражнении на физкультуре — «Прыжок через коня с последующим кувырком».
* * *
Медкапсула разбудила меня. Точнее — привела в сознание. Это было привычно, более того, это, как доказывал мне Стас, становилось моей нехорошей привычкой. Я нахмурился: капсула была производства Федерации Галанте, как медтехник я это смог легко определить, но всё же, где это я? У своих или у врагов? Последнее, что помнил Симба, это кувырок от обжигающего спину удара. Медкапсула аграфов ещё ничего не говорит, их полно везде. Всё же — это лучшие капсулы Содружества. Медбоксы Джоре, конечно, много лучше. Но, думаю, у аграфов тоже может быть пара медкапсул Джоре. Особенно в подразделении силовых разведопераций. Привычно раскинул ушами. Да нет, вроде. Всё вокруг колхозное, как любил повторять тот же дед Егор, всё вокруг моё. И это световое пятно мне знакомо.
— Поднимайся, псион. Нечего зря занимать такое нужное койко-место. — Над обрезом боковины капсулы появилось расплывающееся лицо знакомого мне эсбэшника. Глаза ещё не обрели привычную резкость после безделья в капсуле.
— Здорово, Миша! — поприветствовал я его, интенсивно моргая. — Знал бы ты, как я рад видеть твою довольную рожу! Как я здесь оказался? И где это «здесь», кстати? Последнее, что я помню, это цвет покрытия пола в коридоре на рейдере аграфов. Расскажешь?
— А для чего я здесь тебя караулю, как ты думаешь? Конечно, расскажу, слушай. Первое, — ты в госпитале «Голиафа», а он на стоянке возле военной космической станции планеты Ольга. Сюда просто нам было ближе идти, да и ты сюда же летел. Теперь ты полностью здоров. Турель саданула тебе в спину плазмой. Но вся энергия взрыва расплескалась по защите и наспинному оборудованию твоего скафа. У тебя был только небольшой по площади, но глубокий ожог. Нашли тебя аграфы, и сразу принялись лечить. После медкапсулы аграфы запихнули тебя в криокапсулу, где ты и отлёживался до нашего прихода. Размораживать тебя пришлось уже нам, как курицу из морозильника. Всё. Это главное. А теперь расскажу тебе всё в деталях и, заодно, первичный опрос с тебя сниму. Ну, а обстругает тебя до опилок сам завлаб, это его прерогатива.
— Ишь, ты! Какие умные слова в СБ клана знают!
— А как же! Мы ещё и не так могём.
— Ну, хорош хохмить. Тебя не переговоришь. Не знаю только, почему вас на Земле дразнят кличкой «молчи-молчи». Поговорить ваш брат явно любит. Может потому, что вы слова никому не даёте вставить? Всё сами бормочите?
— Ну вот, всё сам правильно расставил по местам. Слушай, Серьга. Сначала я тебе кратко расскажу всё, что мне известно, а потом ты развёрнуто ответишь на мои вопросы. И их будет немало. Погнали? Значица, псион клана Росс, с тобой дело было так…
Рассказ Михаила был лаконичен, чёток и ясен, как рапорт, в написании которых спецслужбы всегда были сильны. Что на деле получилось-то? Если бы мне самому подумать, я бы, наверное, в конце концов, додумался до правильного ответа и сам.
Сообщение о нападении на эсминец «Герцогиня» псиона клана было получено как на планете Росс, так и пауками в системе Ольг-Росс. Но про пауков потом. В космопорту базы Дальняя в это время стояли крейсер «Росомаха» и транспорт «Голиаф». Крейсер под штатными регламентными работами, транспорт под разгрузкой. Крейсер сразу в прыжок послать было нельзя: у него был разобран один маршевый двигатель. Отец сообразил быстро, задробил разгрузку на «Голиафе» и сразу погнал транспортник в разгон по системе Змеевика. Параллельно на крейсере мгновенно была сформирована оперативная группа из взвода штурмовиков, пары тяжёлых истребителей, взяли и «Бчёлку» под управлением Михаила. Почему погнали в разгон «Голиафа»? Тут есть одна особенность. До переданных искином «Герцогини» координат боя было десять средних прыжков. Обычный корабль прошёл бы их дней за десять-одиннадцать. Военный корабль за семь-восемь дней. Скоростной курьер — дней за пять. А огромный транспорт Джоре покрыл бы это расстояние в четыре дня. Транспорт имел очень большие размеры и массу. Размеры не играют в гиперпространстве никакой роли, а масса играет. Причём, очень важную. Такой корабль сложно разогнать до скорости прыжка в гипер, зато потом его масса летящим камнем пробивает гораздо большее прыжковое расстояние. А возможности такой махины, как «Голиаф», вообще описаны толком нигде не были, и наши их представляли весьма слабо. Короче, — пока транспорт разгонялся, к нему водяными паучками бросились штурмовые боты, истребители и «Бчёлка» с крейсера «Росомаха». Они догнали «Голиаф» и ушли в прыжок вместе с ним.
Транспорт вышел из прыжка заранее, на границах системы. Михаил на этом настоял, молодец. В сектор, где у нас с аграфами произошёл бой, он прокрался в режиме невидимости бота. То, что аграфские рейдеры его не смогли бы никак засечь, один был мёртв, а другой неисправен, Михаил пока не знал и берёгся на все сто. Бегло проверил обломки «Герцогини». Снял с неё, кстати, моих андроидов. Они сразу доложили, что я на дальнем корабле аграфов. Двое андроидов были повреждены, но не смертельно. Их закрепили на обшивке, в самом боте было тесно. В трюме были битком набиты штурмовики, ждущие только возможности вцепиться в горло аграфам, и такая возможность у них сразу возникла.
Бчёлка своей аппаратурой быстро определил, что аграфский рейдер, медленно идущий навстречу нашему боту, пуст и мёртв. А на втором, дальнем корабле, жизнь присутствует и просто кипит. Это экипаж абордажного бота аграфов, оставшийся в живых из-за моего раззвиздяйства, вернулся к кораблю, на котором я лежал раненым, но недобитым. Серьёзная аптечка Джоре, встроенная в скафандр, не дала мне умереть от болевого шока. Абордажники зашли на рейдер и взяли меня в плен. Чему я сейчас был искренне рад. Ведь аграфы тут же уложили свою ценную, но раненую добычу в медкапсулу последнего поколения. А медицина у аграфов издавна была хороша. И пока я успешно лечился в медкапсуле, аграфы пытались оживить свой рейдер. А он ведь был практически цел, только все искины приказали долго жить. Мысля кроликов скользнула по той же тропинке, что и у меня. А именно: они попытались поставить на рейдер искин своего бота. Это с трудом получилось, но не привело ни к чему хорошему. Искин бота не тянул командование таким кораблём, как продвинутый, новый и суперсекретный рейдер силовой разведки и специальных операций Федерации Галанте. Мощи у него не хватало. Искин надо было ставить полноценный, уровня «Крейсер», не меньше. У нас такие были. Думаю, клан Росс и Россия ещё поимеют с этих рейдеров свои большие плюшки в ближайшем будущем.
А пока Бчёлка подошёл к рейдеру кроликов под самый бочок и, недолго думая, облучил беззащитный рейдер широкополосным военным подавителем Джоре. Всё, что после этого оставалось сделать штурмовикам, это раздеть пленных аграфов догола и рассовать их по имеющимся на рейдере тюремным камерам. Да! Ещё найти меня. Бчёлка утверждал, что я на корабле. А через день в систему с шумом и гамом вломились Архи из охраны системы Ольг-Росс. Повоевать у них не сложилось, операция уже успешно закончилась, а вот полноценное боевое учение у них получилось. В общем, всё довольно благополучно закончилось. Все враги умерли, кто не умер — тот сидел в КПЗ и тоскливо оценивал свои ближайшие перспективы, а все положительные герои, даже о восьми ногах, вели себя как победители «Танкового биатлона» на Армейских международных играх-2019!
Вот и всё, вкратце.
Да, я, как вы понимаете, опять выжил. Ага! Врагам назло, судьбе навстречу. Ордена мне не надо, мне достаточно будет трёх суток гауптвахты, если таковая есть у Каперанга на планете Росс. Но, подозреваю, есть. Или сделают для меня по-быстрому.
— Так, теперь мои вопросы, Серьга. Как получилось, что ты оказался без защиты Архов во время своего полёта в систему Ольг-Росс? И сразу же, чтоб два раза за пузырём не бегать, скажи, как ты определил засаду аграфов? Готов? Начали…
