5. Хабъяз

«Итак, я могу быть ПОЛ, или мы с Джен можем быть ПОЛ, а затем будем координироваться с Кортни и работать над повышением КПЭ, а затем мы снова сможем встретиться, скажем, через неделю или две, представить свои идеи и разработать СУПУ. Хорошо?»

Это Марсия, старший сотрудник команды блога, говорит с контент-командой, членом которой я теперь являюсь. Я здесь уже около месяца. Мое обучение закончено. Череп все еще хранит молчание по поводу моей будущей работы. Так что я просто прихожу сюда каждый день и говорю «да» каждый раз, когда меня приглашают на какое-нибудь собрание. Тут много собраний. Бесконечных собраний. Целые дни, расписанные собраниями.

Очередное собрание проходило в комнате для переговоров на втором этаже. Мы сидели за столом, у каждого перед собой лежал открытый ноутбук. Среди приглашенных были три женщины из команды, ведущей блог – Марсия, Джен и Эшли, – три женщины, которые пишут электронные книги, плюс Пэйдж, занимающаяся исследованием рынка.

Зак номинально был тут главным. Он созвал собрание, желая наладить координацию блог-команды с писателями электронных книг. Однако Зак тут еще новичок и слишком молод, а две женщины из блога работают здесь уже несколько лет и терпеть не могут тех женщин, которые пишут электронные книги, поэтому они даже не думают делать то, о чем говорит Зак. Так что Марсия просто соглашается со всем, что он говорит, и отравляет воздух тарабарщиной и жаргоном вроде КПЭ, ПОЛ, СПОП, ВВП, СВП, РДК и МСБ.

Я понятия не имел, что это все значит. После собрания я подозвал Зака и попросил его перевести услышанное.

– ВВП и СВП означают «воронку продаж» – «верх воронки» и «середина воронки», – объяснил он. – РДК значит «решение для клиента». МСБ – «малый и средний бизнес». СУПУ означает «Соглашение об уровне предоставления услуги». ПОЛ значит «прямое ответственное лицо», это тот, кто будет отвечать за конкретную задачу. КПЭ – «ключевой показатель эффективности»; целью проекта является его повышение.

Соединив это в одно целое, получаем, что Марсия говорила, что она и Джен будут отвечать за проект – они ПОЛы – и будут пытаться наметить цели для проекта, что означает КПЭ, и как только они это сделают, две команды, блог и электронная книга, смогут обсудить цели и обработать их, а затем договориться о том, что будет делать одна сторона для другой каждый месяц. Соглашение сформирует СУПУ, или соглашение об уровне предоставления услуги.

Обеим командам нужно держать в уме то, что они должны создать контент для новичков – людей из ВВП – и контент другого рода для лидов, которые уже в системе, или СВП. Весь наш контент должен быть нацелен на МСБ, и все наши идеи должны основываться на запросах потребителей, а не на том, что интересует непосредственно писателей, потому что в HubSpot мы всегда должны искать решения для клиентов, или РДК.

Я хотел сказать на это Заку, что им всем следует ПНХ, поскольку я ХЗ, отчего они так выражаются, ведь обычные нормальные люди так не говорят друг с другом. Но вместо этого стараюсь быть более дипломатичным.

«Почему просто не сказать: «Кто будет за это отвечать?» И вместо того, чтобы спрашивать о КПЭ, можно было бы сформулировать вопрос так: “В чем заключается цель?” Это будет похоже на английский. Понимаешь, о чем я?»

Зак ответил, что понимает, о чем я. Он специализировался на английском в колледже. Но это термины, которые люди используют тут.

У HubSpot есть собственный язык с таким количеством терминов и акронимов, что они создали отдельную веб-страницу на корпоративной вики, где люди вроде меня могут подсмотреть нужную информацию. Хабъяз – так я начал это называть, но только про себя.

Приезд сюда – как высадка на какой-нибудь отдаленный остров, где ограниченное количество людей годами жило в изоляции, придумывая собственные правила, религию и язык и в каком-то смысле даже создавая свою реальность. Так происходит во всех организациях, но по какой-то причине ИТ-стартапы особенно склонны к групповому мышлению. «Пить кулэйд» – фраза, которую все используют в Кремниевой долине для описания процесса втягивания обычных людей в организацию и превращения их в ее почитателей. Apple и Google знамениты большим количеством любителей кулэйда. Но, видимо, это присуще каждому ИТ-стартапу. Вера в то, что цель твоей компании заключается не только в зарабатывании денег, что ее работа имеет значение и смысл, что у твоей компании есть миссия и ты хочешь быть ее частью, – это очень важное предварительное условие для работы в одном из таких мест.

Разница между вступлением в секту и приходом в компанию становилась, таким образом, все менее уловимой. В чем отличие преданного сотрудника от сектанта с промытыми мозгами? С какого момента их перестанут различать? Грань неясна. Возможно, это просто совпадение, а может, и нет, но ИТ-компании, кажется, используют те же техники, что и секты, один из примеров – создание особого языка.

В HubSpot сотрудники придерживаются указаний, изложенных в культурном кодексе компании – документе, систематизирующем необычный язык HubSpot и устанавливающем ряд ценностей и взглядов. Культурный кодекс – это нечто вроде манифеста, презентация PowerPoint из 128 слайдов, озаглавленная «Кодекс культуры HubSpot: создание компании, которую мы любим».

Автор кодекса – Дхармеш Шах, соучредитель HubSpot. В стенах компании его всегда называют просто по имени, Дхармеш, а кое-кто, кажется, видит в нем некоего духовного наставника. Дхармеш утверждает, что на создание слайдов у него ушло сто часов. Он отправил мне презентацию спустя несколько дней после нашей беседы с ним и Халлиганом, полагаю, в качестве косвенного приглашения присоединиться к компании. Он писал, что это была презентация, где «говорилось о культуре HubSpot».

Кодекс представляет собой некую корпоративную утопию, где потребности индивида являются вторичными по сравнению с потребностями группы («команда > индивид», так говорится на одном из слайдов) и где люди не задумываются о балансе между работой и личной жизнью, поскольку их работа и есть их жизнь.

При создании этого манифеста Дхармеш на самом деле проводит интересный эксперимент. Корпоративная культура обычно появляется и развивается естественным образом, но Дхармеш пытается создать культуру искусственно и внедрить ее в свою организацию. Использование слова мы в подзаголовке кодекса – «Создание компании, которую мы любим» – предполагает союз единомышленников. На самом же деле Дхармеш создает компанию, которую он любит, и надеется убедить своих сотрудников полюбить ее вместе с ним.

Культурный кодекс вопрошает: «Что значит быть хабспотным?», а затем дает этому определение, объясняя концепцию, названную Дхармешем HEART – акроним, обозначающий скромность, эффективность, адаптивность, незаурядность и прозрачность. Этими качествами необходимо обладать хабспоттерам для того, чтобы быть успешными. Идеальный хабспоттер – это тот, кто может «творить волшебство», воплощая в себе все пять составляющих HEART.

Бóльшая часть кодекса «амбициозна», как называет это Дхармеш, подразумевая, что некоторые из указанных ценностей еще не введены в практику HubSpot, но когда-нибудь непременно будут. Одна из ценностей компании провозглашает прозрачность, и не просто прозрачность, а необходимость быть «радикально и заметно прозрачным».

Культурный кодекс был важнейшим, блестящим PR-ходом для компании и моделью, ставшей популярной среди прочих стартапов. Когда Дхармеш выложил свои слайды в сеть, они набрали более одного миллиона просмотров. Это так сильно вдохновило его, что теперь он приступил к написанию книги о корпоративной культуре.

Дхармеш воображает себя своего рода гуру менеджмента Новой эры, человеком, который может обучить других людей управлению компаниями, – что странно, поскольку, как я узнал спустя несколько месяцев работы в компании, Дхармеш не руководит отделом разработки, и, насколько я понимаю, у него вроде как нет четко очерченных обязанностей в HubSpot. Однако он крупный инвестор. Он вложил 500 тысяч долларов на начальное финансирование HubSpot и владеет почти 9 процентами компании, больше кого-либо. Единственный, кто имеет больше него, – это венчурные инвесторы. Если Дхармеш хочет использовать HubSpot в качестве своей испытательной лаборатории, то помешать ему в этом трудно.

Культурные изыскания Дхармеша достаточно необычны: например, в 2012 году он внедрил в фирму профессора социологии из школы менеджмента MIT Sloan, который провел там несколько месяцев, изучая ее культуру. К сожалению, когда я написал этой женщине-профессору и попросил об интервью, она сказала мне, что обещала HubSpot не упоминать никаких имен без согласия соответствующих лиц, а те его не дадут, пока не увидят материал для публикации. Такой вот вклад в «радикальную прозрачность» у HubSpot. Профессор из МТИ так переживала по поводу своих взаимоотношений с этой компанией, что, отвечая на мои письма, она отсылала их копии вице-президенту по кадрам и специалистам отдела кадров, которые также известны как «культурные цари». Я закрыл глаза на это.

Культурный кодекс Дхармеша использует элементы хабъяза. Например, в нем идет речь о том, что в случае ухода или увольнения кого-то из сотрудников это событие следует называть «выпускной». Оно на самом деле происходит с завидной регулярностью. За первый месяц своей работы в HubSpot я стал свидетелем нескольких выпускных только в отделе маркетинга. Например, получаем письмо от Черепа: «Коллеги, хотел дать вам знать, что Дерек выпустился из HubSpot; мы будем очень рады узнать, как он использует свои уникальные способности в новом большом приключении!» Только после этого ты понимаешь, что Дерека рядом нет, что за его столом пусто. Каким-то образом босс Дерека организовал его исчезновение так, что никто этого не заметил. Люди просто растворяются в воздухе, как барабанщики Spinal Tap.

Никто никогда не вспоминает о «выпускниках», и никто никогда не говорит, что очень странно называть увольнение «выпускным». Кстати говоря, я никогда не слышал, чтобы кто-то смеялся над HEART или шутил на тему культурного кодекса. Все ведут себя так, как будто это – абсолютно нормальные вещи.

Хабспоттеры говорят о «вдохновлении людей», о «покорении страха», о том, чтобы «быть заметным», быть «рок-звездами» и «суперзвездами с суперспособностями», чья миссия – «служить примером для людей» и «быть лидерами». Они говорят о «радовании» – неологизме, изобретенном Дхармешем, означающем, что нужно радовать клиентов. Все это они произносят без намека на иронию. Они на самом деле так говорят. Именно эти слова они используют постоянно.

Идеальный хабспоттер – это тот, кто обладает способностью к ЗЭД, что означает «завершить это дерьмо». Этот оборот используют как прилагательное, например: «Кортни всегда в суперЗЭДном рабочем настроении». Работники, проводящие обучение специалистов заказчика, называются профессорами входного маркетинга и входят в профессорско-преподавательский состав Академии HubSpot. Наш софт – магический настолько, что, когда люди его используют – подождите, подождите, – один плюс один равняется трем. В первый раз Халлиган и Шах представили эту алхимическую концепцию на ежегодной конференции для клиентов HubSpot с огромным слайдом, гласившим: «1+1=3». С тех пор это стало настоящим слоганом компании. Люди используют концепцию «один плюс один равняется трем» в качестве призмы для оценки новых идей. Однажды Спиннер, женщина, руководящая отделом по связям с общественностью, поделилась со мной: «Мне нравится эта мысль, но я не уверена, достаточно ли она один-плюс-один-равняется-трем».

Что означает весь этот бред больного рассудка? Без понятия. Я просто удивляюсь тому, что сотни людей могут вестись на подобный вздор и с невозмутимым видом повторять его. Я в той же степени поражен подчеркнутым уважением людей в HubSpot друг к другу. Они постоянно используют слово «шикарно», обычно при описании самих себя или друг друга. Это шикарно! Ты шикарен! Нет, ты шикарен, потому что сказал, что я шикарен!

Они приправляют свои разговоры восклицательными знаками, часто несколькими, вот так!!! Они постоянно шлют друг другу электронные письма, восхваляя того, кто тотально сокрушителен, делает что-то шикарное и является хорошим командным игроком!!! Эти письма ставятся в копию всем сотрудникам отдела. По регламенту, каждый, получивший такое письмо, должен отреагировать на все сообщения одним одобрительным восклицанием, написав что-то вроде: «Вперед, умничка!!!», «Вперед, HubSpot, вперед!!!» и «Эшли в президенты!!!»

Каждый день мой ящик наполнялся этими маленькими оргазмическими спазмами похвалы. Поначалу я игнорировал их, но затем почувствовал себя старым ворчуном и решил присоединиться к веселью. Я начал выдавать что-то вроде «Джен – лучшая!!! Ее установка на сказано-сделано и широкая улыбка радуют меня каждое утро!!!!!!!» (Джен – угрюмая женщина, которая ведет блог; она очень много хмурится.) Иногда я пишу что-нибудь с кучей восклицательных знаков, вроде «Вуу-хуу!!!!!!! Поздравляю!!!!!!! Красава!!!!!!!!!!!!»

В конце концов кто-то заподозрил, что я несу полную хрень, и мне пришлось пообещать, что такого дерьма больше не будет.

Градус одержимости и мания величия поражает. В какой-то момент HubSpot размещает на LinkedIn пост о поиске нового PR-специалиста. Но поскольку это HubSpot, в объявлении написано, что мы ищем «суперзвезду по работе со СМИ». Подразумевается, что человек, ищущий сотрудника, руководитель отдела по связям с общественностью, уже по определению является суперзвездой, и поэтому ей нужен тот, кто сможет держать ее планку. На самом деле она ищет человека без опыта работы, вероятно, только что окончившего колледж или с парой лет трудового стажа, готового трудиться за низкую зарплату, рассчитывая, что время, проведенное в HubSpot, будет хорошо смотреться в резюме.

В объявлении есть небольшая задача для кандидатов на должность: «Думаете, вы сможете поместить HubSpot на обложку журнала Time» или ему подобных за 60 минут?» Поверьте на слово человеку, работавшему на главного конкурента Time: единственный способ для компании вроде HubSpot удостоиться чести оказаться на обложке журнала – это если сотрудник явится в редакцию вооруженным до зубов и начнет палить во все стороны. Вопрос изначально безумный, любой опытный PR-специалист, а не только «суперзвезда по работе со СМИ», знал бы это. Человек, ответивший «да» на такой вопрос, а затем подавший заявку на вакансию, по определению – человек с очень небольшим опытом. Как и тот, кто разместил это объявление.

Этот бодрый, бурный, неутомимо позитивный, невероятно наглый и излишне самоуверенный настрой все сотрудники HubSpot получают от Черепа. Эти люди – невероятно благодарная группа поддержки. Целый мир онлайн-продаж и маркетинга наводнен людьми, слушающими аудиокниги Тони Роббинса по пути на работу и мечтающими раскрыть свою внутреннюю силу, людьми, любящими чрезмерно сентиментальную, елейную чушь, которую несет мотивационный оратор на тему того, как надо любить свое дело, следовать за мечтами и бороться со страхом.

Бороться со страхом! Не понимаю, чего боятся все эти люди, но, по мнению маркетологов, мир полон страхов, которые нужно преодолеть. Может, им нравится так говорить, потому что это делает продажи и маркетинг своего рода эпичным приключением, а не серой, выматывающей душу работой, коей она на самом деле является. Маркетинговые конференции привлекают толпы тех, кто мечтает стать гуру; и властители умов работают с ними до седьмого пота, обучая общению с клиентами и комплексному, эмоциональному маркетингу; все, что там говорят, звучит предельно странно, но это – важная вещь, существующая в реальности, взрослые люди принимают ее всерьез, а мне от этого хочется плакать.

Кроме того, я, как и они, был очарован этим миром. Часть меня хотела стать одним из этих липовых гуру. Некоторые из них зарабатывают большие деньги, а все, что они делают, – это катаются по миру и выступают с речами. Часть меня понимает, что если Брэндон – установщик бассейнов смог стать Брэндоном-мультимиллионером и мотивационным маркетинговым оратором, сочиняющим свои речи, то почему я так не смогу?

Чтобы стать гуру маркетинга, для начала мне придется выжить несколько лет здесь, а это означает приспособиться, что будет непросто не только потому, что мне пятьдесят два, и в среднем я в два раза старше любого сотрудника HubSpot, но и потому, что здешняя обстановка сильно отличается от той, что была в редакции. Я предполагал, что переход из одного мира в другой будет непростым, но все равно трудности застали меня врасплох. Странный язык и неукротимо бодрая атмосфера прямо противоположны тому миру, который я знал. Репортеры обучены ненавидеть корпоративный жаргон и устранять его, а не пользоваться им. Мы должны были выглядеть циничными и полными скепсиса, и уж никак не походить на группу поддержки.

Еще одна трудность состояла в том, что в HubSpot проводилось слишком много собраний. Как большинство журналистов – и, я бы сказал, здравомыслящих людей, – я испытываю отвращение к ним. В HubSpot они происходят постоянно, даже по поводу мелочей. Вместо того чтобы пододвинуть стул и поговорить с кем-нибудь пять минут, в HubSpot руководители заглянут в твой календарь – он у каждого онлайн – и вышлют приглашение на собрание в то время, когда вы ничем не заняты. Кто угодно может созвать собрание практически по любой причине. Я не хочу выглядеть сварливым стариком, так что просто кликаю «да» на каждое приглашение. Иногда, придя утром на работу, я понимаю, что мой календарь забит совещаниями, которые следуют одно за другим по самым разным вопросам, не имеющим отношения к моей работе: мозговой штурм с вороночной командой; планы команды, занимающейся электронными книгами, на следующий квартал; подслушивание конференц-звонка нашего «исследователя социальных сетей», продолжающего выступать тяжелоатлета, который живет в Лас-Вегасе и вообще ничего не делает; разговор со специалистом по продажам, который думает, что сможет продать наш софт газете из округа Ориндж, штат Калифорния. Я принимал участие во всем этом. Я находился здесь, чтобы учиться. Я хотел стать командным игроком.

В HubSpot ваши коллеги используют приглашения в календаре Gmail для всего, даже для приглашения на обед. Однажды утром, в понедельник, Зак, сидящий лицом ко мне, спросил, был ли я в забегаловке на Ферст-стрит, где подают буррито. Я ответил отрицательно. Он предложил сходить туда завтра, во вторник.

– Конечно! – согласился я.

– Отлично, я вышлю тебе приглашение в календарь.

– Да не нужно, – отвечаю. – Просто пойдем туда. Я в это время не занят.

– Но это будет напоминание.

– Я не забуду. Это ж завтра. Я просто сам внесу пометку в свой календарь. Видишь? Я только что сделал это. Теперь напоминание есть в моем календаре.

– Я тебе все равно его вышлю.

Он выслал мне его, письмо пришло через несколько секунд, я нажал «Да», так что теперь одна и та же встреча была дважды занесена в мой календарь.

Все в порядке. Я не волнуюсь попусту. Вот уж кем я не хочу тут выглядеть, так это ворчуном, который постоянно твердит: «В мое время мы делали это по-другому». Меня предупреждали, что в месте вроде HubSpot самое худшее, что ты можешь сделать, – это предложить устроить что-то так, как это было принято на твоей прошлой работе. Даже если раньше ты работал в Google или Apple, никто в HubSpot не захочет слушать какого-то новичка – какого-то аутсайдера, – что есть способ сделать что-то лучше. HubSpot – это HubSpot. Он уникален. Он другой. У HubSpot свой подход к делу. Мы переосмысливаем всё. Мы оспариваем предположения. Мы не просто делаем софт, мы заново изобретаем способ вести бизнес.

Может, это звучит высокомерно, ну и что? Может, люди из HubSpot придумали что-то. Может, лучший способ сделать что-то по-настоящему новое, – это нанять молодых людей без опыта работы, а значит, и без предвзятого мнения о том, как управлять компанией. Ларри Пэйджу и Сергею Брину было по двадцать пять лет, когда они основали Google. Марку Цукербергу было двадцать, когда он основал Facebook и произнес ставшую знаменитой фразу: «Молодые люди просто умнее».

Может быть, Цукерберг был прав. Несомненно, опыт ценится, но я хочу смириться с мыслью, что опыт может также оказаться помехой. В Forbes и Newsweek было полно стариков, презрительно относившихся к интернету, не понимавших его и не желавших понять. Они мечтали вернуть старые добрые времена. Я не мог их выносить. Я был на стороне перемен. У тех людей было много опыта, но их опыт препятствовал их способности адаптироваться.

Здесь, в HubSpot, я находился не для того, чтобы бороться со здешними обитателями; я здесь для того, чтобы учиться у них. Если они думают, что будет лучше договориться о ланче с помощью приглашений в календаре Gmail, значит, так мы и сделаем.

Но затем, спустя примерно два месяца с начала моей работы здесь, между мной и моими новыми коллегами пролег культурный разрыв, как зияющая пропасть, и я начал сомневаться, что смогу перебраться через нее.

Это произошло во время теста на оценку личности. Теперь его проводят во многих ИТ-компаниях. Смысл тестирования состоит в том, чтобы узнать, что вы за человек и что за люди ваши коллеги. Если узнать друг друга ближе, то работать можно более эффективно.

Компании используют различные тесты и методики. Один популярный тест называется «Тест на тип личности по Майерс – Бриггс». HubSpot использует методику под названием DISC, что означает четыре основных типа личности: доминирующий, влияющий, постоянный и соответствующий. Можно обладать чертами сразу нескольких типов, например D с небольшой добавкой из C.

Основная идея состоит в том, что ты отвечаешь на огромное количество вопросов, и программа анализирует твои ответы, чтобы определить, к какому типу людей ты принадлежишь. Тест проходит онлайн. В тесте DISC вам даются утверждения, на которые нужно ответить «да» или «нет». Я опрятный человек и люблю порядок. Я люблю тишину и покой. Я очень обходительный. Я очень скромен.

Спустя неделю или около того после прохождения опроса меня отправили на собрание, где я узнал свои результаты. На собрании присутствовало около двадцати человек. Я был единственным представителем своего отдела. Остальные, кажется, по большей части из продаж. Я не был знаком ни с одним из них.

DISC основан на концепциях, созданных психологом Уильямом Марстоном в 1928 году, который также создал персонаж комиксов Чудо-женщину. В принципе это все, что нужно знать о DISC. Другие исследователи использовали концепции Марстона в 1950-х и 1970-х годах для создания личностного теста.

Дурацкая затея. Но затем, чтобы сделать все еще хуже, тест стали проводить люди без психологической подготовки или опыта. В HubSpot за программой наблюдал Дэйв, энергичный хеви-метал гитарист с козлиной бородкой, руководящий программой подготовки специалистов. Помогала Дэйву женщина средних лет по имени Деб, которая носила эффектные очки.

День начался с рассказа Дэйва и Деб о четырех типах. Среди них нет самого лучшего. Нет плохих и хороших. Они просто разные. Мы все выполняли задание, в ходе которого нам нужно было попробовать определить нашу принадлежность к одному из типов. Затем мы открыли результаты наших тестов и узнали правду о себе. Оказалось, я – D, то есть человек, который ненавидит сидеть на групповых занятиях и упражнениях на командообразование. Тест выдал верный результат.

Я надеялся, что собрание окончено, но на самом деле нам отвели эту комнату на полдня, так что наверняка теперь, когда мы узнали правду, пришло время поиграть в эти ужасные ролевые игры.

Глубокий анализ, воплощенный в DISC, гласит, что если ты знаешь, с каким типом личности имеешь дело, то сможешь понять, как с ним взаимодействовать. У кого-то вроде меня, с типом личности D, вероятно, возникнут неприятности при работе с типом С, потому что тип моей личности склонен быть нетерпеливым, властным и категоричным, а типы С представляют собой ленивых тупиц.

Менеджеры, люди вроде Зака, проходили тот же тренинг, что и я, но затем их отправляли на дополнительные занятия, где учатся пользоваться DISC при руководстве людьми. Попробуйте вообразить весь драматизм ситуации: Зак, двадцати восьми лет от роду, без опыта руководящей работы, берет уроки у Дэйва, воскресного рок-гитариста, как применять ряд в корне ошибочных психологических принципов в качестве способа управлять своими подопечными.

Если загнать в одну комнату толпу журналистов, те немедленно начнут издеваться друг над другом, издеваться над инструкторами, намеренно задавая глупые вопросы. Если босс хотел, чтобы мы потратили полдня на бред вроде Romper Room, то по крайней мере мы не упустили бы случая повеселиться. Однако мои коллеги из HubSpot, кажется, серьезно отнеслись к DISC. Все это напомнило мне «Офисное пространство», фильм Майка Джаджа о жизни офисного сотрудника компании под названием Initech. Дэйв и Деб продолжали искать желающих сыграть в ролевую игру. Я сидел, опустив голову и тщательно избегая зрительного контакта. К счастью, меня пощадили.

Мы смотрели непреднамеренно сделанное смешным видео, которое походило на пародию тренинга. Льстивый ведущий представлял четырех актеров, каждый из которых изображал один из четырех базовых типов личности. Актеры, из тех, которых нанимают для съемок в видеоинструктажах, читают сценарии, написанные сценаристами корпоративных обучающих видео. После просмотра Деб предложила нам подумать, кто из людей на видео понравился нам больше всего, а кто меньше всего. Затем она начала опрос.

– Кто здесь тип D? – спросила она.

Я вяло поднял руку. Мое место находилось на другом конце стола, и у меня теплилась надежда, что она меня не заметит. Заметила.

– Дэн, – спросила она, – кто из тех людей понравился тебе больше всего?

Я указываю на молодую афроамериканку, игравшую роль S. Деб сказала, что это любопытно, потому что люди с типом D часто не ладят с типом S.

– Что тебе в ней понравилось? – поинтересовалась она.

По правде говоря, я этого не знал.

– Она кажется милой, – предположил я. – Думаю, мы бы поладили.

– Справедливо, – согласилась Деб. – А с кем из них тебе бы меньше всего хотелось работать?

Ну, это легко. Там был парень, который играл роль этакого корпоративного робота. Он делал в точности то, что ему говорят, и ничего более. Парень казался точной копией Милтона, персонажа из «Офисного пространства», которому нравился красный степлер фирмы Swingline. Когда босс этого парня на видео спрашивал, почему тот не прислал отчет, парень-робот заявлял, что босс велел ему не отправлять отчет, а просто распечатать. Человек-робот говорил, что всегда заканчивает работу вовремя и никогда не опаздывает, но и никогда не закончит ее раньше. Он делает только то, что ему говорят, ни больше ни меньше.

– Я бы его не выдержал, – сказал я Деб. – Я думаю, с его лицом что-то не так, просто то, как он выглядит. Эти его усы… Понимаете?

Деб смотрела на меня.

– И почему парень вроде него работает здесь, в стартапе? Почему он здесь? Кто его нанял? Если бы мне пришлось работать с этим парнем, я бы хотел врезать ему.

Никто не засмеялся. Все просто сидели и молчали.

– Что ж, – наконец заговорила Деб снисходительным тоном. – Я слышу в вашем голосе досаду. Думаю, мы все согласимся, что, может быть, трудно работать с теми, кто отличается от нас. Полагаю, вы пытаетесь сказать, что у вас, возможно, возникнут трудности в общении с этим человеком.

– Определенно, – бросил я.

Она улыбается:

– И вы наверняка разработаете стратегию, как с этим справиться, так?

– Полагаю, что да. Лучшей стратегией будет сразу придушить его.

Если бы в этой комнате сидели журналисты, они бы наперебой стали предлагать различные способы, как можно грохнуть этого парня безнаказанно. Может быть, инсценировать несчастный случай? Можно еще заманить его на крышу, сказав, что босс так распорядился, а затем столкнуть вниз. Можно пригласить его на ланч и сделать так, чтобы по пути его сбила машина, когда он переходит улицу?

В комнате, полной журналистов, кто-нибудь уже пародировал бы человека-робота. Мы также потешались бы над льстивым ведущим, который немного похож на Тома Бержерона, ведущего Hollywood Squares, America’s Funniest Home Videos и Dancing with the Stars, только этот еще более слащавый, что сразу бросается в глаза, поскольку Том Бержерон – это уже золотой стандарт слащавости, и все же этот новичок, этот ноунейм смог переиграть Бержерона. Может, у ведущего из этого видео должно быть свое игровое шоу. Может быть, можно сделать игру на основе DISC и натравить четыре личности разного типа друг на друга. Бросить их в клетку и заставить биться насмерть: четыре бездельника заходят в ящик, но только один выйдет из него! Кто тот последний герой?

Но тут не журналисты. Над переговорной повисло неловкое молчание. Мягким голосом, таким, которым можно уговаривать сумасшедшего положить ствол и отойти от школьников, Деб произнесла: «Знаете, Дэн, некоторые из тех, кто находится сегодня в нашей группе, принадлежат к этому типу личности. Вы ведь не собираетесь никого душить в этой комнате, правда?»

Я попытался дать задний ход и объяснить, что шутил, но было уже слишком поздно. Они все уставились на меня. Они не выглядели напуганными; скорее, они были в шоке.

Позже, после того, как собрание закончилось, я отвел Дэйва в сторону и извинился за свой всплеск эмоций. «Нет, это было великолепно, – проговорил он с натянутой улыбкой и быстро отвернулся. – Спасибо за честность».

Думаю, это означало: «Спасибо, что угробил мое собрание, сволочь».

Мне пришла в голову мысль, что двадцать пять лет, проведенных в журналистской среде, не подготовили меня к жизни во внешнем мире. «Граждане» – понятие, которое используют журналисты, говоря о нежурналистах. Еще они говорят «простые люди» или «нормальные».

Как я понял, одно дело – писать о нормальных, и совсем другое – работать среди них. Заново найти себя будет гораздо труднее, чем я думал.