Пожарная станция была малоэтажным городом, полным крутых, ступенчатых улиц и причудливых белых домов. Когда давка на вокзале стала слишком суматошной, Нилеш Зенит перевез пассажиров «Дамасской розы» в гостиничный комплекс «Феникс», стоявший на террасном склоне холма сразу за вокзалом. «Дамасская роза» осталась на подъездном пути, запертая и охраняемая, а Чандни Ханса осталась на ней.

– Мы переведем ее в более подходящее помещение, когда суета утихнет, – сказала Кала Танака, – и тогда ты сможешь решить, что с ней делать. Я знала, что с этой юной леди будут проблемы, еще в тот день, когда вытащила из морозилки.

Они были в машине, которая везла их в «Феникс» – только Треноди, Кала, дядя Нилеш и интерфейс. Нилеш обернулся и посмотрел через заднее стекло на машину, которая везла Зена, Нову и Дядюшку Жукса.

– С мальчишкой Старлингом тоже будут проблемы, – сказал Нилеш. – Это ведь он, да? Тот, который саботировал поезд твоего отца?

– Все гораздо сложнее, – ответила Треноди.

– Обычно так и бывает, но как только новостные сайты узнают, кто он такой… Когда узнают, что ты дружишь с молодым человеком, который убил твоего отца…

– Он этого не делал, – попыталась защитить его Треноди, – это был несчастный случай. И нам нужен Зен, они с Новой знают о сети пришельцев больше, чем кто-либо другой.

Нилеш и Кала обменялись взглядами. Их не было на борту поезда Зенитов, когда он разбился, но там были их друзья, и некоторые из них погибли.

– Я обещала ему, – сказала Треноди, и в ее глазах появился новый жесткий блеск, которого они раньше не видели.

Кала ответила:

– Хорошо. Я придумаю историю для прессы.

Императорский Люкс занимал весь верхний этаж отеля: семь спален, сходящихся в одну большую центральную гостиную. Управляющий пообещал, что у Треноди и ее гостей будет лучший вид на огненные поля. Но когда Зен стоял на балконе и смотрел на крыши, он не видел никакого огня. Ничего, кроме черных скал и коричневого мха, простиравшегося до самого горизонта, где кольца Анахиты изгибались в вечернем небе.

– Я думал, тут будут вулканы, – сказал он.

– Еще нет, – ответила Нова, выходя на балкон за ним. – Фестиваль огня скоро начнется. И весь пейзаж воспламенится.

– Как ты думаешь, к тому времени мы еще останемся живы? – спросил Зен. Неприятно сознавать, что сами Стражи обсуждают его судьбу в глубинах Моря данных. В любой момент они могут уничтожить все знания о новом шлюзе, начав с того, что избавятся от Зена, Треноди и Новы. Вероятно, прямо сейчас на него были нацелены лазеры и другие штуки – какие-то черные точки, висевшие в небе над гостиницей.

Но Нова ответила:

– С каждой секундой все больше шансов, что они оставят нас в живых.

Она встала позади Зена, обняла его, как ей нравилось, и положила острый синтетический подбородок ему на плечо.

– А если нет, – сказала она, – то было чудесно увидеть Паутину миров вместе с тобой. Все эти станции. Все, что мы сделали. Я так люблю тебя, Зен Старлинг!

Позади них послышался негромкий кашель. На балкон заглянула Треноди:

– Интерфейс проснулся…

Пока они вытаскивали свои вещи из вагонов «Дамасской розы» и переезжали в гостиницу, интерфейс был на ногах, но еще не до конца проснулся. Он как лунатик прошел от поезда к ожидавшей его машине. Когда дроны-папарацци спросили его, что Стражи думают о новом шлюзе, он не игнорировал их, он просто не слышал. С тех пор как они добрались до номера в «Фениксе», он лежал на одном из огромных диванов в гостиной, тупо уставившись в потолок. Но когда Зен и Нова вернулись с балкона, то увидели, что интерфейс пришел в себя и с любопытством оглядывает помещение.

Это была интересная комната – стены из живой древесины и мягкая мебель, на каждом предмете которой выделялось большое бронзовое изображение лица Пиры, древней богини огня, придуманной туристическим советом Кхурсанди. Зен и Нова считали, что номер великолепен. Треноди думала, что он невероятно безвкусный. Дядюшка Жукс, похоже, не имел на этот счет никакого мнения – он сидел у себя в комнате и пытался заказать в номер ведро как следует протухших овощных очисток. О чем думал Мордант-90, они так и не узнали, потому что он встал, улыбнулся и сказал:

– Я дискутировал с моими братьями и сестрами в Море данных.

– Все это время? – спросил Зен. – Прошло уже несколько часов. Я думал, что Стражи говорят быстро. Делятся целыми мирами информации в мгновение ока…

– Так и есть, – ответил интерфейс, – но нам нужно было многое обсудить.

Он снова был самим собой, во главе всего, транслятором огромного разума Морданта-90. Все разом заскучали по неуклюжему, детскому лицу, которое видели до этого.

– И что же они решили? – спросила Нова.

– А они не решили, – ответил он, – пока что. Зен, Треноди, они хотят встретиться с вами.

Он протянул к ним золотые руки. Зен и Треноди сжали их и стояли совершенно неподвижно, пока Нова не поняла, что их мысли улетели вслед за разумом Стража в Море данных. Она почувствовала легкую зависть к Треноди и немного обиделась, что ее не попросили пойти с ними. Конечно, подумала она, Стражи не станут утруждать себя разговорами с простым моториком.

Но, возможно, она была все же не так проста. Что-то изменилось после контакта с башней Творца рельсов, только она не совсем понимала, что. Она все еще слышала прерывистую песню из Черной Зоны. Песня не могла пересечь все миллионы световых лет пространства, чтобы добраться до Кхурсанди, значит теперь она, по-видимому, внутри нее.

Нова подождала несколько минут, но Зен и Треноди просто стояли, держа интерфейс за руки. Интерфейс улыбнулся Нове, как бы обещая, что с ними все будет в порядке. Поэтому она повернулась и снова вышла на балкон. Здание слегка двигалось, подстраиваясь под слабые толчки, пробегавшие по фундаменту станционного города. На горизонте поднимался ряд коричневатых облаков, и в воздухе слабо пахло дымом. Нова облокотилась на перила и с тоской подумала о том, что осталось позади: о хабе, башне, обо всех линиях, ведущих от нее, и о местах, куда они могли бы отправиться.

«Дамасская роза» хорошо заботилась о своей пленнице. Когда Чандни не спала, поезд включал голографические экраны в маленькой камере, чтобы она могла смотреть новости, и каждые несколько часов ремонтный паук спускался вниз через люк в потолке, чтобы принести еду и питье. Ей было относительно удобно, но скучно, и она начинала нервничать, потому как не знала, что Треноди собирается с ней делать. Ей казалось, что о ней забыли, а когда вспомнят, скорее всего, посадят в морозилку. Возможно, Треноди и не захочет этого делать, но семья заставит ее: Нилеш Зенит и Кала Танака были вместе с ней и улыбались в новостях, а им никогда не нравилась Чандни. Они посоветуют Треноди заморозить ее, и та уступит, потому что Треноди нравится, когда ей говорят, что делать – Чандни это знала, потому что какое-то время тоже так делала.

Ей нужно бежать, но она не знала, как. Вскоре после того, как они добрались до Кхурсанди, она спросила «Розу», можно ли ей сходить в туалет. Люк в потолке открылся, и паук передал ей ведро. Поезд был не глуп и доверял Чандни не больше, чем остальные пассажиры.

Она лежала на спине и делала вид, что отдыхает, пока изучала люк в потолке, но выхода не видела. Он открывался сверху, и даже если уговорить «Розу» открыть его, он вел лишь к узким проходам между потолком и крышей вагона, которые были созданы для паука. Паук был оснащен большим количеством режущего и сварочного оборудования и связан с разумом поезда: она сомневалась, что сумеет одолеть его в бою.

Поэтому она спала, ела и смотрела, как новостные ленты строят карточные домики из спекуляций о новом шлюзе. Иногда она протягивала руку назад, словно хотела почесать спину, и дотрагивалась до спрятанного там крейттского ножа. Это давало ей легкое ощущение контроля. Она выберется. Надо было просто дождаться подходящего момента.