«Самый простой ответ, почему абьюзер это делает, – потому что может»

Александра Олейник – клинический психолог, специализирующийся на консультациях тех, кто перенес травматические события. Александра является основательницей движения «Круг доверия», а также сотрудницей проекта «Тебе поверят», цель которого – сократить уровень сексуального насилия над подростками и детьми.

С Александрой мы разговариваем о том, что понимается под формулировкой «домашнее насилие», какие циклы насилия существуют и что происходит с абьюзером, когда уходит его жертва.

– Что мы должны понимать, когда произносим «домашнее насилие»?

– Домашнее насилие – плохое обращение одного человека с другим в домашних условиях, например в браке или сожительстве. Также им считается насилие, совершаемое по отношению к бывшим супругам или партнерам, родителям, детям, престарелым родственникам, например. Домашнее насилие происходит как в гетеросексуальных, так и в гомосексуальных связях, у него много разновидностей.

ВИДЫ ДОМАШНЕГО НАСИЛИЯ

Физическое насилие – самый распространенный и «понятный» вид абьюза; подразумевает под собой рукоприкладство и любые другие способы нанесения телесных повреждений, вплоть до причинения смерти.

Экономическое насилие – это лишение одного из партнеров финансовой свободы; варьируется от утаивания доходов до ситуаций, в которых один партнер полностью контролирует средства другого и не позволяет тому принимать финансовые решения. Экономическое насилие может выглядеть и как полный отчет по всем расходам и присвоение заработной платы, и как запрет на самостоятельный заработок и финансовую свободу; зачастую плотно переплетается с психологическим абьюзом.

Психологическое (эмоциональное) насилие – также один из распространенных видов абьюза, который не предполагает нанесение физических травм, не угрожает физическому здоровью жертвы, но таит опасность иного свойства. Следствием систематического эмоционального насилия может стать не только снижение самооценки, потеря собственного мнения и самоуважения, но и депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство. Бытует мнение, что мужчины страдают от психологического насилия, женщины – от физического.

Сексуальное насилие – принуждение к любым видам сексуальных контактов. Зачастую из-за устоявшихся взглядов на семейные отношения склонение к сексу не воспринимается как насилие. Это та тема, которую не принято обсуждать.

Технологическое насилие – тотальный контроль над техникой партнера. Это и отслеживание социальных сетей, переписки, звонков, электронной почты, и учет времени, проведенного с гаджетами.

Территориальное насилие и ограничение социальных контактов – запреты и ограничения на передвижение и присутствие в определенных местах, общение с другими людьми, родственниками и коллегами. Наказание ребенка за непослушание запретом на прогулки – это тоже насилие.

Газлайтинг (от английского названия пьесы английского драматурга Патрика Гамильтона «Газовый свет», главная героиня которой в результате действий партнера начинает считать себя сумасшедшей) – форма психологического абьюза, главная цель которой – заставить человека сомневаться в собственной адекватности.

Неглектинг (от англ. neglect – пренебрежение, небрежность, невнимание, халатность) – одна из форм психологического насилия, когда агрессор подвергает близких людей опасности: например, рискованно водит машину, отказывает в необходимой помощи, публично издевается.

– Что заставляет одного человека совершать насилие над другим?

– Наверное, самый простой ответ, почему абьюзер это делает, – потому что может. Он считает насилие допустимым и правильным и не видит в нем ничего плохого. Невозможно спровоцировать на насилие того, кто исключает абьюз, но если человек склонен к насилию и не может сдерживаться, то он должен нести ответственность.

– Абьюзер виноват в том, что делает?

– Всем хочется установить истинные мотивы происходящего, но первоочередная причина заключается в том, что природа насилия слишком тесно переплетается с нашей культурой: у нас всегда допускалось бить женщину. Мужчина редко когда ударит начальника, зато легко изобьет жену.

– В моем окружении есть семья, где оба часто выпивают: женщина открыто изменяет, мужчина ее за это регулярно бьет и запирает дома. Получается, что, рассказывая о совершенных изменах, она сама его провоцирует, а он – так выходит – будто воздает по заслугам.

– Что значит «провоцирует»? Существует какое-то поведение, за которое допустимо избить? Если ему не нравится то, что она спит с кем-то еще, он всегда может прекратить эти отношения. Возвращаемся к сказанному ранее: нельзя спровоцировать того, кто исключает абьюз. Никто не имеет права совершать насилие в отношении другого человека – все просто.

Есть еще один очень важный момент: то, что мы считаем провокацией, на самом деле является попыткой контролировать собственную жизнь. Подсознательно жертва насилия сама «ускоряет» момент насилия, потому что знает: он все равно наступит и потому «пусть происходит прямо сейчас, когда я позволяю, а не когда решит абьюзер».

– Можно ли говорить, что причины кроются в тяжелом детстве?

– Почти все подвергались какому-то насилию – психологическому точно, – вот только одни вырастают и начинают насиловать, другие становятся жертвами, а третьи справляются и ведут нормальную жизнь. Так или иначе, речь идет о выборе – совершать насилие или нет. Можно использовать в качестве оправдания что угодно, но главная причина, почему абьюзер это делает, – потому что может.

– Как сделать так, чтобы никогда не столкнуться с насилием? По каким признакам можно распознать человека, способного к абьюзу?

– Я не знаю, как должен выглядеть человек, чтобы при встрече с ним можно было бы понять, что он, вероятно, станет опасен. Более того, даже несколько лет совместной жизни не гарантируют, что тот, кто находится рядом, когда-нибудь не совершит насилия. Есть, наверное, какие-то явные признаки, например судимость, но и здесь несправедливо утверждать, что бывшему под следствием человеку больше нельзя доверять. Единственный вариант не столкнуться с абьюзером – вообще не общаться с мужчинами.

Люди любят говорить, что достаточно просто выбирать «нормальных» мужчин, но ведь абьюзеры – это и есть те самые нормальные мужчины с нормальным мужским маскулинным поведением. В книге «Зачем он это делает?» Ланди Банкрофт рассказывает о том, как он, начав курировать группы для мужчин, склонных к жестокости, был поражен, что это самые обычные парни: смотрят футбол по пятницам, встречаются с друзьями, умеют шутить. «Было невыносимо думать о том, что я такой же, как они», – пишет Банкфорт.

Пока мы выделяем агрессоров в другой биологический вид, мы будто снимаем с них ответственность: дескать, из-за того, что абьюзеров обижали в детстве, от них ничего и не зависит. Так мы перекладываем вину на пострадавших от насильников. Но очень часто агрессии подвергается беременная, максимально уязвимая женщина, которая не может не то что уйти, но и физически отбиться, потому что просто-напросто прикрывает руками живот и защищает ребенка. Если знать об этом, все становится яснее.

Источник любого насилия – не злость или гнев, а желание ощутить власть. Сексуальное насилие тоже не про секс и не про удовлетворение потребностей, а про власть и контроль.

ИСТОРИЯ ЛИНЫ

Он старше меня на семнадцать лет. Была взаимная сильная искра, через девять месяцев после знакомства зачали и потом родили дочь. Прожили совместно почти шесть лет. Это общие факты. Уже через полгода после знакомства появилось странное поведение, на которое я не хотела обращать внимания: он унижал мои навыки, стиль жизни, мог скинуть со стола на пол тарелку с едой. К тому времени, как родилась дочь, орал по любому поводу, запрещал выражать мнение, кидался чашками и бил меня. Не постоянно, слава богу, только когда начинал психовать. Отшвыривал, бил по лицу, оставляя внушительные синяки. Последние три года перед окончательным разрывом были сплошным адом. У человека на ровном месте случались срывы, во время которых я срочно собирала себя и ребенка, и порой почти неодетыми мы выбегали из дома и пережидали эти бури в церкви или ближайших торговых центрах. В меня летели чашки с горячим кофе. Меня выгоняли на лестничную площадку в одном белье и запирали дверь. Меня с самого начала настроили против всех друзей и годами внушали, насколько плоха моя семья. За годы совместной жизни я стала чувствовать себя никем.

ЧТО ДЕЛАЕТ АБЬЮЗЕР?

Доминирует. Он постоянно испытывает желание чувствовать себя главным в доме: принимает за всех решения и от каждого члена семьи ожидает беспрекословного подчинения. С жертвой общается как со слугой, ребенком и даже собственностью.

Унижает. Насильник использует все ресурсы для того, чтобы заставить жертву чувствовать себя неполноценной. Самые частые приемы: оскорбления, обидные прозвища, пренебрежительное отношение на публике.

Угрожает, шантажирует, запугивает. Способы манипуляции варьируются от запугивания и угроз физической расправы над жертвой, родственниками и детьми до показательных инсценировок самоубийства.

Изолирует от общества. Зачастую психологическая ловушка вокруг жертвы начинает выстраиваться с ограничения контактов и запрета на общение. И в один из дней женщина оказывается один на один с насильником – без поддержки близких людей.

Отрицает и перекладывает вину. Абьюзеры – прекрасные манипуляторы, способные мастерски оправдывать свое поведение, отрицать вину и минимизировать нанесенный вред.

– Получается, невозможно распознать что-то в начале отношений?

– Можно заметить какие-то первые сигналы, но и их отсутствие тоже ничего не гарантирует. Что считается первыми сигналами? Например, человек начинает рано – с первых дней знакомства – признаваться в чувствах. Очень быстро предлагает жить вместе, рассказывает об огромной любви, покоряет красивыми жестами, дарит впечатляющие подарки, то есть делает ровно то, что мы привыкли принимать за признаки влюбленности. Причем все эти действия действительно могут быть как признаками влюбленности, так и признаками абьюза. Как понять? Невозможно. Любой человек может подвергнуться насилию, и от него это мало зависит, потому что исключительно по внешним признакам ничего никогда не определить.

– Почему жертвам насилия сложно выйти из таких отношений?

– Есть два основных сценария: девочка выросла в семье, где их с матерью били, и она не знает, что бывает по-другому. Либо, наоборот, на девочку из благополучной семьи кто-то вначале просто повысил голос, а потом дал пощечину – и она просто не смогла понять, что так выглядит насилие. Никто и никогда не рассказывал ей, что подобное возможно. Шок ее «замораживает». Поэтому так важно информировать о насилии, называть все своими именами, рассказывать о каких-то повторяющихся сценариях или, например, о цикле насилия.

ЦИКЛ НАСИЛИЯ

Американский психолог Ленор Уолкер, исходя из собственного опыта, разработала теорию цикла насилия. Модель описывает динамику близких отношений, в которых есть абьюз. Уолкер считает, что существует закономерность и если ни один из партнеров не разрушит цикл, то насилие становится все интенсивнее, его частота нарастает.

Первая фаза. Нарастает напряжение.

Вторая фаза. Совершается насилие.

Третья фаза. Происходит примирение. Иногда абьюзер просит прощения, обещает, что ничего подобного больше не произойдет, раскаивается, иногда молчит и не комментирует происшедшее.

Четвертая фаза. Наступает «медовый месяц». Оба чувствуют эмоциональный подъем и эйфорию, жертва становится уверенной: подобное больше не повторится.

Пятая фаза. Оправдание абьюзером совершенного насилия. «Я поступил нехорошо, но и она вела себя неправильно», – так он освобождается от чувства вины.

Шестая фаза. Очередное нарастание недовольства и напряжения.

Седьмая фаза. Достаточно одного неправильного слова или действия со стороны женщины, и происходит новая вспышка насилия со стороны мужчины.

– Что, исходя из вашей практики, становится последней каплей?

– В основном если детям начинает грозить серьезная опасность или женщина наконец-то находит нужную поддержку. Но даже если жертва уходит, это не означает, что, во-первых, она не вернется, а во-вторых, будет в безопасности.

– Почему женщины возвращаются?

– Опять же – цикл насилия и присущие ему закономерности: прощение, «медовый месяц» и т. д. Ну и важный момент – сверхзначимость любви и семьи. В сознании среднестатистического российского жителя сам факт наличия семьи важнее того, что в ней происходит.

– Что происходит с абьюзером, когда его жертва уходит?

– Бывает по-разному. Может возникнуть очередной агрессивный (чаще всего крайне опасный) эпизод, насильник начинает возбуждать жалость у жертвы и их общих знакомых (он так раскаивается!) или обращается к продуманным способам психологической манипуляции.

ИСТОРИЯ АЙГУЛЬ

Моя история абьюза началась ровно в тот момент, когда я наконец собралась с силами и разорвала отношения с гражданским мужем и отцом моего ребенка. С тех пор жизнь стала филиалом ада (как я его себе представляю). Муж очень долго не мог смириться с тем, что я приняла решение расстаться. Как я пришла к этому? Открыла глаза однажды утром и подумала, что больше не хочу просыпаться рядом с этим человеком: он был мне неприятен, я его не любила, он не делал меня счастливее. Ждала подходящего момента ровно год. Дважды он закатывал истерику из разряда «мама, не горюй» – с демонстративным уходом, ором, унижениями и т. д. (до рукоприкладства руки не дошли). Только на третий раз я сказала себе: «Хватит. Если не сейчас, то никогда».

Сначала муж не мог поверить, что все – это совсем все. Считал, что одумаюсь и просто нужно время. Но я приняла решение – значит, с этим человеком точно не хотела быть вместе. С его стороны были использованы все «аргументы» – сначала умолял, стоял на коленях, дарил сто одну розу, просил прощения, потом угрожал, унижал, обзывал. Целый год терпеливо выслушивала его по телефону. Считала себя тоже виноватой, что отношения закончились вот так некрасиво. Он звонил и звонил, унижал и оскорблял. Я терпела. И одновременно скрывала другие отношения (одни буквально на две ночи, другие на неделю, третьи уже долгосрочные, с планами на будущее). Смешно вспоминать: встречалась с мужчиной по ночам, чтобы сын ни о чем не догадывался и смог честно ответить папе на вопросы, например: «А мама дома ночевала?» В общем, бывший муж меня контролировал, я его боялась.

Весной, чуть меньше чем через год после разрыва, поняла, что дальше так продолжаться не может. Это высасывало из меня все соки. Я обратилась к психологу за помощью.

Один ее вопрос-утверждение многое расставил по своим местам: «Если вы это позволяете, значит, получаете что-то взамен – удовольствие, ощущение власти или нечто другое». Буквально на следующий день, когда супруг снова начал требовать непонятно чего (то ли секса, то ли денег, которые потерял из-за разрыва), я просто перестала отвечать на его звонки.

К чему все привело? В один из вечеров он напился и приехал якобы погулять с сыном. Вызвал меня на улицу по домофону, начал обзывать, добиваться, чтобы назвала имя мужчины, с которым у меня был секс, дала его номер телефона. В какой-то момент мы с сыном оказались на лавочке, и тут мне прилетела оплеуха. Я просто опешила, потому что была уверена – до этого не дойдет. Сын разрыдался, отправили его домой, а я осталась «договорить». Итогом стали объятия, обещания, оплеуха, объятия, слезы, оплеуха. К тому моменту на него в полиции уже лежали два заявления, но ни одному не дали хода. Меня удерживало только то, что надо потерпеть, отправить бывшего супруга домой и поехать в травмпункт снимать побои. Так мы с ним «проговорили» возле подъезда около часа. В итоге он, будучи в полной уверенности, что все нормально и я «все поняла», уехал. Я написала подруге и попросила отвезти меня в травмпункт, там отправили на рентген. Оказалось, что он сломал мне нос, наставил синяков. Медсестра тут же переправила информацию в полицию, и из поликлиники я поехала в районный участок [отдел полиции] – давать показания.

С того момента я везде внесла мужа в черный список, и звонок из полиции на следующий день стал для него сюрпризом. Было много грязи – он взламывал мои соцсети и аккаунты, создавал профили с моими именем и фото, угрожал и молил. В итоге дело закрыли.

Супруг сказал, что это он договорился. Не знаю. Однажды мне надоело еженедельно названивать участковому и ждать повестки в суд, и я отпустила ситуацию. Какое-то время мы вообще не общались. Иногда он приходил к нашему подъезду, пытался со мной поговорить. Последний эпизод, наверное, случился прошлой зимой, когда он, появившись в секции, где занимался сын, орал на меня, толкал, схватил за шею и в конце концов плюнул в лицо.

Не знаю, миновал ли кризис, но вот уже около года мы общаемся очень мало, и я очень рада, что больше мне никто ничего не ломает.

– Но зачем агрессору женщина, которая его не любит?

– Когда жертва уходит, абьюзер теряет ощущение власти.

– А что испытывает женщина, когда уходит?

– Страх и стыд. Над ней совершали насилие, и она считает, что быть жертвой унизительно, а еще ей стыдно, потому что, недостаточно пострадав, попросила о помощи. Всегда кажется, что есть люди, которые мучаются больше, и это заставляет бесконечно откладывать обращение за поддержкой.

– Чем опасна отсрочка?

– Тем, что жертву просто-напросто могут убить.

– Обязательно ли женщине, столкнувшейся с домашним насилием, обращаться за помощью к специалистам и психотерапевтам?

– Конечно, это нужно делать, потому что посттравматическое расстройство может усугубиться в любой момент – когда мы не ожидаем. Люди, пережившие насилие, проходят через угрозы, манипуляции, стыд и осуждение и молчат годами. На протяжении всей жизни испытывают травмирующий стресс, депрессию, думают о суициде, имеют критически низкую самооценку и сложности с построением близких отношений.

Другое дело, что пока живем в ситуации насилия, мы его внутренне обесцениваем и для самих себя нормализуем. Иногда это единственный вариант выжить.

– Бывает, например, такое, что взрослый человек не помнит деталей насилия, которое было совершено по отношению к нему в детстве.

– То, что человек забывает абьюз, не означает, что тот на него не повлиял. Часто бывает, что пострадавший не помнит сам инцидент, но у него все равно есть все симптомы непростого психологического состояния: депрессия, пищевое расстройство, страх прикосновений. Если я всю жизнь нахожусь в шоковом состоянии, это не означает, что у меня все хорошо.

Состояние может ухудшиться в любой момент, и вот тогда очень важно получить квалифицированную помощь. Будет больно – сродни неправильно сросшемуся перелому: сначала мы ломаем его, а потом заново восстанавливаем. Любой психотерапевт скажет, что однажды может стать хуже, – мы предупреждаем и готовим к такому развитию ситуации. Без этого иногда не обойтись.

КАК ПОНЯТЬ, ЧТО ВАШ ПАРТНЕР МОЖЕТ БЫТЬ АБЬЮЗЕРОМ?

● Он неуважительно отзывается о прежних партнершах и женщинах в целом.

● Он неуважителен по отношению к вам.

● Он делает одолжения, о которых вы не просили: всячески пытается помочь по собственной инициативе, а потом устраивает из этого показательный спектакль, и вы испытываете чувство вины за то, что недостаточно благодарны.

● Он контролирует, куда вы идете, с кем, на каком виде транспорта добираетесь до дома. Контроль всегда начинается незаметно – с замечаний об одежде, с комментариев о друзьях и родственниках, с уговоров бросить работу или перейти на другую, с непрошеных советов о том, как нужно жить.

● Он постоянно ревнует. Ревнивое поведение – один из самых верных признаков будущего унижения. Ревность как чувство отличается от ревнивого поведения. Любой человек может чувствовать какую-то неуверенность в определенных ситуациях, однако, если он требует, чтобы вы отказались от общения с людьми, чтобы успокоить его ревность, можете быть уверены – последует продолжение.

● Он никогда не признается, что виноват.

● Он напирает в вопросах секса. Это важный сигнал. Неуважение к вашим желаниям свидетельствует, что он эксплуатирует вас. Секс как доказательство любви неприемлем.

● Он стремится быстро перейти к серьезным отношениям. Даже если вам хочется верить в обратное, то, скорее всего, желание быстрее перейти к стадии общего быта и совместной жизни – это попытка быстрее связать вас по рукам и ногам. Если к вашему мнению в этом вопросе не прислушиваются, это может служить плохим сигналом.

● Он запугивает, когда сердится, перекрывает путь и ограничивает свободу перемещения, говоря, что «пытается лишь заставить выслушать его».

● Он замахивается, делает угрожающие замечания наподобие «Ты еще пожалеешь», «Мало не покажется».

● Он опасно водит, когда сердится.

● Он колотит по стенам и дверям.

● Он швыряется предметами – необязательно в вас.

● Он оперирует двойными стандартами – одни «правила» для него, другие для вас.

● Он совсем по-другому относится к вам в присутствии других людей.

– Сколько по времени длится терапия?

– Очень многое зависит от подхода, который использует специалист. Но нужно быть готовой, что терапия продлится год-два.

– А что делать, если ребенок становится жертвой сексуального насилия? Я задаю этот вопрос, потому что уже повзрослевшие женщины часто писали мне о том, что часто подвергались сексуальному насилию со стороны родственников и отчимов.

– Сексуальное насилие родителей над детьми – это отдельная категория сексуального насилия.

Нужно учесть, что психику ломает не только случившееся, но и то, как к нему относятся взрослые. К девочке пристает родственник, она бежит к маме, а та не верит: «Может, ты неправильно поняла, этого не может быть, ты что-то придумала». Подобное тоже травмирует и иногда сильнее, чем происшедшее. Поэтому если событие произошло только что, родители услышали, поверили и смогли отвести туда, где ребенку окажут помощь, то, конечно, терапия займет гораздо меньше времени.

– То есть это не та ситуация, когда лучше подождать, пока ребенок подрастет и тогда сам будет разбираться с тем, что случилось?

– Нет, наоборот.