Глава 12
Погода стоял пасмурная. В воздухе повисла духота. Мой паромобиль тащился по грунтовой безлюдной дороге через поле по направлению к деревушке Чуево, вблизи которой находился заброшенный лагерь.
– Зачем тебе заброшки? – поинтересовался Рыжий. – Что такого тайного делать собираешься?
– Скоро всё узнаешь, – ответил я. – Пока – секрет.
– Ну мы же партнёры. И ты не хочешь сказать, что задумал?
– Не хочу.
– Тьфу на тебя! Связался же на свою голову…
Когда мы приблизились к деревни, я увидел движущийся навстречу диковинный агрегат: телегу с установленным спереди котлом – явно самодельная конструкция. За рулём сидел крестьянин. Подобные чудеса техники мне и в городе встречались, но редко: на рынке видел несколько раз. На них деревенские приезжали торговать.
Я спросил у крестьянина, как доехать до заброшенного лагеря. Он объяснил.
– Дорога только шибко плохая, – предупредил он. – Заросло всё, заболотило. Ты-то, парень, застрять можешь на своей колымаге.
Двинулись дальше, по пути разговорились с Рыжим о паровых телегах и их целесообразности в сельском хозяйстве.
– А это выгоднее, – сказал Рыжий. – Выгоднее, чем лошадь держать. Лошадь кормить надо, она может заболеть и подохнуть. А паровая машина проста, как три копейки, ремонтируется легко. Закинул, вон, дров, и погнал. Хрена ли? У иных вон ещё дедовские телеги бегают. А чо им станется?
За деревней свернули в лес. Дорога и правда была заросшая, давно не езженая. Местами стояли заболоченные лужи. Крестьянин не соврал. Несколько раз, объезжая очередную лужу или канаву, я всерьёз пугался, что мой тихоход застрянет посреди леса. И тогда – пиши пропало, топай обратно ножками и ищи того, кто вытянет машину. Но нам повезло. Только раз пришлось остановиться, чтобы оттащить с дороги небольшое упавшее деревце.
И вот впереди среди листвы замаячило двухэтажное здание из красного кирпича, потом показалась ограда.
Подъехали к воротам. Створка была открыта, высокий дощатый забор с колючей проволокой местами завалился. Мы с Рыжим прошлись по территории, осмотрелись. Лагерь оказался небольшим: пять длинных бараков, пилорама, какие-то подсобные помещения, маленькая деревянная церковь. Бараки частично обрушились и заросли травой. Зато водонапорная башня и несколько вышек по периметру до сих пор гордо торчали среди кустарника. Лучше всего, конечно же, сохранилось кирпичное административное здание на въезде. Мы вернулись к нему, и я принялся осматривать комнаты. На первом этаже оказалось довольно сухо.
– Нашёл, что хотел? – Рыжий всё это время терпеливо следовал за мной.
– Нашёл, – мы стояли в просторном помещении с десятком двухэтажных ржавых кроватей. На двери, ведущей в смежную комнату, красовалась вывеска: «оружейная». Похоже, раньше тут проживала охрана.
– Вот что хочу у тебя спросить, – сказал я. – Есть ли в городе люди, которые недовольны происходящим? Которых не устраивает бандитизм, Капитан, Кулак, власть местная?
– Где ж их нет? Полно. Безработица, нищета. Иные к капитану идут. Ну а кто-то – нет.
– Ну а ты лично знаешь таких? Сможешь связи наладить? Мне нужно собрать самых активных, кто готов действовать.
– Попробую. Но люди запуганы, а тебя они не знают. Будет трудно.
– Ещё мне нужны сведения о местах, где собираются бойцы Капитана, о предприятиях, которые он держит, адреса главных членов банды. Сделаешь?
Рыжий задумался, а потом произнёс:
– Слушай, я сам мелкая сошка, кроме своего района ничего не знаю. Думаешь, я так вот пойду и расспрашивать всех буду? Постараюсь сделать, что могу, конечно…
– Постарайся. Сейчас это – самое главное. У нас меньше двух месяцев. Удар должен быть точным.
– Не, это понятно. Но вот скажи: что с Загорскими будешь делать? Убрать Капитана – одно. Уберёшь, допустим. Но за ним люди посерьёзнее стоят.
– Ничего с ним не буду делать. Услуги свои предложу. Вместо Капитана же должен кто-то рулить в городе?
– Уверен, что дворянин согласится, а не сдаст тебя полицаям?
– Не уверен. Но думаю, Загорскому всё равно, с кем дела вести, лишь бы выгода была, а если мы покажем, что люди мы серьёзные, дела вести умеем, смысл отказывать? К тому же есть у меня один козырь в рукаве…
Закончив с осмотром заброшенного лагеря, мы вернулись в город, и я съездил в местную управу узнать, что требуется для регистрации фирмы. Дома был только вечером. И тут Николай снова меня огорошил неприятной новостью.
Он пришёл ко мне в комнату, закрыл дверь.
– Полиция сегодня на завод приходила, – сказал он негромко, чтобы никто не услышал из домашних. – Допрашивали нас. О той стычке всё вынюхивали. Я, само собой, молчок. Говорю, ничего не знаю, ничего не видел. Руку, вон, на работе сломал. Они про сходку стали интересоваться. Кто был и всё такое. Пришлось сказать, что мы с тобой вместе ходили. Расспрашивать про тебя начали. Если придут к тебе – всё отрицай. Ты в той стычке не участвовал, ничего не знаешь. Ясно?
Новости заставили занервничать. Больше всего сейчас не хотелось попадать в поле зрения органам правопорядка. Дело, которое я замыслил, требовало секретности. А если к тому же станет известно, что это я тех двоих прикончил, придётся бежать из города.
– Понял тебя, – сказал я. – Как думаешь, много полиция знает?
– Сложно сказать. Не понравились мне они. Особенно тип один, с длинными усами – явно не полицейский. Сидел в сторонке и слушал. Знаешь, прежде тоже стычки бывали. Бывало, даже кокнут кого-то, но полиция в такие мелочи редко лезет. То ли мы на мозоль местной верхушке наступили, то ли ещё что-то…
– Что, например?
– А это уже не меня надо спрашивать, – Николай многозначительно на меня посмотрел.
Новости были неприятные, но ничего не оставалось делать, кроме как продолжить реализовывать свои планы, надеясь, что ситуация с полицией рассосётся.
На следующий день, пока Рыжий искал строителей, я поехал купил спортивный инвентарь. А вернувшись домой к обеду, разузнал у Ольги, продаёт ли кто из соседей подержанную мебель. На новую денег у меня не было. Вечером же мы с Рыжим встретились на складе, чтобы обговорить организационные вопросы. Решили, что Бульдог будет работать у меня. Я хотел и Медяка забрать, но Рыжий отказался наотрез: его предприятию тоже требовалась охрана.
Неделя эта оказалась насыщенной. Пришлось побегать по инстанциям, чтобы оформить фирму, утрясти план со строителями, купить с рук мебель: шкаф и стол. Стулья повезло достать бесплатно. А вот сейф, который я так же собирался установить в офисе, мне пока был не по карману.
Вместе с тем я возобновил тренировки. Снова повесил мешок в подвале заброшенного больничного корпуса и принялся упражняться по утрам, пока на складе никого не было. Физическую форму и бойцовскую технику терять не хотелось. Вместе с тем продолжил практиковать работу с энергией. Учился вызывать её, гасить, применять по-всякому. Теперь я имел гораздо больше времени на свои занятия, чем когда пахал на заводе.
Всё это время я ждал, что вот-вот ко мне домой явится полиция. Но она не приходила. Зато возле обувной фабрики, в подвале которой располагался моя будущая школа, я начал периодически замечать старый чёрный седан. Он обычно стоял метрах в пятистах от входа, на обочине на противоположной стороне улицы, где были частные дома. Машина, конечно, могла стоять по какой угодно причине (может, владелец жил в одном из домов), но на почве последних событий у меня разыгралась паранойя, и присутствие этого авто напрягало. Ещё больше появилось подозрений, когда я увидел ту же машину возле дома: проехала рано утром под окнами.
Не забыл я и о свидании с Таней. На этот раз всё обошлось без эксцессов. Я купил цветы, от которых девушка оказалась в восторге, и мы пошли в театр. Он тут был один и стоил не очень дорого, дешевле, чем поход в ресторан. Я сидел скучал, а вот Тане представление понравилось. В театрах она тоже ещё не бывала. По завершении спектакля мы, как и тогда, отправились гулять в сквер у пруда. В городе это оказалось единственное подходящее место для прогулки. Я не собирался поднимать серьёзных тем, похвастался своими начинаниями, расспросил, как на работе дела, но вскоре разговор зашёл о том, почему Таня выбрала медицину.
– Знаешь, я очень хочу людям помогать, – призналась она. – Вокруг так много страданий, должен же быть кто-то, кто облегчит их? А ты что хочешь в жизни?
Такого вопроса я от неё не ожидал, он заставил меня крепко задуматься. А действительно? Прежде я бы ответил, что защищать Родину, но Родина осталась там, а тут был чужой и опасный мир, в котором каждый сам за себя и в котором у меня нет ничего родного.
– Наверное, справедливости, – сказал, наконец, я. – Мне не нравится, что творится вокруг, не нравится, что людей грабят, не нравится, что рабочих заставляют трудиться без выходных, избивают и увольняют по любому поводу, не нравится, что этим городом заправляет всякая шваль. Я бы тоже хотел сделать что-то, чтобы мир вокруг стал лучше. Но пока, как видишь, приходится просто выживать.
– В тебе есть благородство, – заметила Таня. – Ты больше напоминаешь дворянина, чем простого человека. И побуждения у тебя хорошие. Но прошу, будь осторожнее.
Когда начали опускаться сумерки, я отвёз её в общагу. Условились о следующей встрече. Я же, вернувшись домой, задумался о финансах, которые испарялись на глазах. После закупки инвентаря и стройматериалов для ремонта, я оказался почти на мели. Брать ссуду в банке не хотелось (да и не дали бы), трясти с Рыжего тоже пока не собирался: его жалкие четыреста рублей сбережений большой погоды не сделают. Выход оставался один: приступить к пункту два моего плана, но для этого нужны были люди, а Рыжий пока так и не нашёл тех, кого я просил.
А заключался этот пункт в том, чтобы обнести бывший патронный завод, где Капитан хранил оружие. Осталось только улучить момент, когда туда приедет очередная партия, спереть её и продать. Сущие пустяки, одним словом. Были лишь две трудности: первая – спереть, вторая – продать. И если с первой я примерно понимал, как справиться, вторая пока что казалась непреодолимой. Я даже не представлял, куда в этом мире можно загнать партию оружия. Но на данный момент это был единственный вариант быстро поднять крупную сумму и решить все финансовые проблемы, а заодно вооружить свою будущую команду, которая пока была только в проекте.
Утром, облачившись в свой прежний «пролетарский» наряд, я пешком направился к заброшенному предприятию. Снаружи всё выглядело спокойно: ворота заперты, никакого движения. Но мне надо было знать, что происходит внутри: хранятся ли там ящики с оружием, сколько человек охраны. Обошёл забор по периметру, продираясь сквозь заросли, даже сюртук чуть было не порвал. Дыру, через которую я лазил прежде, уже заделали, так что следовало найти иной способ попасть на территорию.
Возле ограды росли деревья, я забрался на дуб, но с него оказалось сложно что-то разглядеть: обзор закрывал ближайший цех. Не найдя иных вариантов, я решил следить за воротами. Весь день околачивался поблизости, но за это время ничего не произошло. Я уж подумал, что за забором никого нет, но когда стемнело, к воротам подъехал легковой паромобиль и скрылся на территории. Через несколько минут он выехал обратно. Понаблюдав ещё некоторое время за предприятием и не обнаружив больше ничего интересного, я отправился домой. Зачем приезжала машина, я не знал: может, пересменка, может, проверка или ещё что-то в этом роде. По крайней мере, теперь я знал, что внутри есть люди, а значит, есть чего охранять. Показалось странным, что они так конспирируются, особенно если учесть, что Капитан в городе царь и бог, и никто ему не помеха. Но видимо, основания имелись.
Когда на следующий день я пришёл в свою будущую школу после утренней тренировки, тут работала бригада. Мужики штукатурили зал. Офис уже был готов: небольшая аккуратная комнатка, покрашенная в светло-зелёный цвет, выглядела уютно. Проверив, как движется ремонт, я устроился за столом в кабинете и принялся размышлять о будущем. Но думалось плохо, и я решил снова поехать к бывшему патронному заводу, но тут вломился Рыжий. Выглядел он взбудоражено.
– А ты знаешь, что в Нижнем творится? – с порога спросил он.
– Ну? Что-то интересное?
– Ещё бы! Там опять бояре поссорились. Все газеты об этом пишут. Полгорода в руинах! Мясорубка та ещё.
– Да ладно? Что произошло-то?
– Сам почитай. Я от пацанов слышал, не знаю подробностей. Я вообще по-другому поводу к тебе: нашёл тех, кого ты просил, – парень взял стул, сел у стола. – В общем, так. Мужик есть один на южной окраине. Говорят, давно зуб на Капитана точит. Я сбегал к нему. Он не против встретиться. Только на нейтральной территории. Договорились сегодня в пять в сквере у пруда.
Весть эта была как нельзя кстати. Теперь оставалось надеяться, что это не подстава какая-нибудь и что этот мужик окажется полезен в деле.
По дороге я купил свежий номер «Арзамасского вестника»: интересно всё же узнать, что мои бывшие родственнички творят. Я давно не читал газет – не до этого было. Но такую новость пропустить не мог.
Оказалось, произошло столкновение между Барятинскими и Птахиными, которых поддержали дворяне Бобриковы. Точной причины известно не было, более того, участие в конфликте Птахиных для общественности стало неожиданным, ведь Барятинские и Птахины находились в родстве. Высказывалось предположение, что причиной могла стать безвременная кончина четыре дня назад боярыни Елены Филипповны Барятинской, бывшей Птахиной. Птахины обвинили в этом Барятинских, и всё завертелось. «Так стоп, – подумал я, – а не моя ли это матушка? Она же вроде как из рода Птахиных».
Рыжий, мягко говоря, преувеличил масштаб трагедии: в Нижнем разрушений не было, пострадало только поместье Кстовское, принадлежащее моему бывшему роду, а оно находилось за городом. Так же в ходе столкновения погиб глава рода Птахиных, Филипп Андреевич, и один из его сыновей. Император же высказал неодобрение и призвал роды к миру. Вот и всё, что писала газета о данном инциденте.
Мы с моим компаньоном приехали на встречу заранее. Я порасспрашивал о человеке, с которым предстояло иметь дело. Звали его Лаврентий Сергеевич. Прежде он долгое время работал на металлургическом, был уволен из-за каких-то разногласий с начальством, а сейчас держал кузнечную мастерскую. Про него шла молва, что он иногда помогает уволенным с заводов, а к местной верхушке настроен отрицательно, и даже имел из-за этого какие-то тёрки с полицией.
Ровно в пять на тропинке показались трое. Впереди шагал коренастый человек преклонного возраста с крупной головой, мощным торсом и сединой в волосах. На носу у него были круглые очки в тонкой оправе. За ним шли два крепких молодца рабочей наружности.
Оставив своих людей неподалёку, мужик подошёл к нам:
– Значит, это ты – Барчук? – спросил он, в упор глядя на меня поверх очков. Смотрел он изучающее, пристально, будто насквозь проглядеть пытался.
Я представился, он – тоже.
– Прекрасно, – сказал Лаврентий Сергеевич. – И у тебя ко мне дело?
– Верно.
– Пройдёмся, потолкуем наедине.
Мы пошли по дорожке вдоль пруда. Лаврентий Сергеевич стал интересоваться, кто я и откуда приехал, пришлось рассказать.
– Купеческий сынок и хочет у нас развернуть коммерцию? – хмыкнул он скептически, глядя на меня поверх очков. – Любопытно. Не тот город ты выбрал, парень. Тут не развернёшься. Либо работаешь на местных авторитетов или дворян, либо тебя однажды найдут с простреленной башкой. Тут так всё устроено.
– Насколько я слышал, вас не очень устраивает такое положение вещей.
– Никого не устраивает, – произнёс серьёзно Лаврентий Сергеевич. – Но жить как-то надо. Чем промышляешь?
Я рассказал, что собираюсь открыть боксёрскую школу.
– Вроде, купеческий сын, а смотрю, ни рожна в коммерции не смыслишь, – с упрёком покачал головой Лаврентий Сергеевич. – Не пойдёт такое тут. Впрочем, дело твоё. От меня-то что хотел?
– Надо грузовик, – сказал я, – пять тонн, не меньше. Пять-шесть крепких парней. Доставить некоторый груз из одной точки в другую.
– Что за груз?
– Оружие. Огнестрел.
– Но есть подвох, да?
– Есть небольшая трудность. Груз принадлежит нашему общему недругу и находится на закрытой территории. Но это я беру на себя.
– Я понял, – кратко ответил Лаврентий Сергеевич. – Машина есть, пятеро парней есть. По сотке на рыло всем, включая меня. Шестьсот рублей. Половину – до, половину – потом.
– Будет, – так же кратко сказал я, хотя от озвученной суммы мне чуть плохо не стало. Придётся всё-таки трясти Рыжего.
Условились, что послезавтра я сообщу место и время операции, и разошлись. Лаврентий Сергеевич произвёл на меня благоприятное впечатление: говорил прямо и по делу, трепаться не любит. Если его люди себя хорошо зарекомендуют, можно задуматься над более тесным сотрудничеством.
Когда мы с Рыжим отъехали от сквера, за углом ближайшего дома я снова заметил чёрный седан.
– Мне кажется, за нами следят, – сказал я своему компаньону, – я постоянно вижу один и тот же чёрный седан. То возле фабрики стоит, то мимо дома проедет. Сейчас, вот, опять.
– И кто это? Полиция? Или может… – Рыжий не договорил, но было и так понятно, о ком идёт речь.
Я сомневался, что следят люди Капитана. Вариант с полицией казался более вероятным. Полиция была в курсе драки у завода и запросто могла на меня выйти. А прошлое у меня – темнее некуда, ведь никакого обнищавшего пензенского купца Петрова, чьим сыном я по легенде являлся, скорее всего, в помине не существовало. Могли ли стражи правопорядка заподозрить, что у меня есть необычные способности? Вполне. А я даже не знал, что грозит простолюдину, обладающему таковыми.
– Не знаю, просто будь осторожен и смотри по сторонам, – сказал я Рыжему.
Высадив парня у заброшенных больничных корпусов, я отправился к территории патронного завода. Этой ночью снова предстояло вести наблюдение.
