Глава 11
Я подъехал к большому кирпичному зданию – бывшему складу. Тут находились спортзал, арена для боёв и контора Кулака. Внутри было шумно, раздавались удары по мешкам, пахло потом. На входе меня остановили двое крепких мужиков в жилетках.
– Куда, малец? В зал? – пробасил тот, что повыше.
– К Кулаку. Дело есть.
– А ты кто будешь-то? Что за франт? Не видел тебя раньше. С какой стати начальнику с тобой разговаривать?
– А тебя касается? – спрашиваю. – Говорю, есть дело.
Мордоворот меня окинул презрительным взором, но, видимо, поняв, что перед ним – человек деловой, а не шпана с улицы, велел ждать и ушёл. А когда вернулся, обыскал меня и повёл в дальний конец зала, к лестнице на второй этаж. Народу тут хватало: кто штанги тягал, кто бил мешки, на одном из трёх рингов проходил спарринг.
Мы поднялись в кабинет Кулака. За столом сидел увалень-тяжеловес с круглой бритой башкой, щетинистой физиономией и огромными волосатыми лапами. Он смерил меня равнодушным взглядом:
– Кто таков? Какого хрена тебе от меня понадобилось?
Он жестом отослал охранника.
Я не стал ходить вокруг да около, представился, и сказал:
– Слышал, ты заправляешь спортзалами в городе. Собираюсь начать бизнес в этой сфере: хочу открыть школу бокса.
– Чего, мля? Бизнес? Понабрались нерусских словечек, мля… А с чего ты взял, что городу нужна твоя школа? Тут и своих хватает. И ты мне, малец, в бок не упёрся, если по-честному. Что за школу собрался открывать?
– Школу бокса. У меня стиль свой.
– Стиль? У тебя? – Кулак расхохотался. – Какой, на хрен, стиль? Стиль дохлого журавля? Или как его там… Был у меня тут один узкоглазый. Стиль у него был… Ага. По башке получил и откинулся.
– Не веришь? – в наглую спросил я. – Могу продемонстрировать.
– Да ты против моего самого слабого бойца минуты не продержишься.
– А если одолею, разрешишь начать дело?
– Посмотрим. Тогда другой разговор будет.
Мы спустились в зал, и Кулак окликнул одного из боксёров, тренирующихся у мешка.
– Нокаутируй его, – приказал Кулак, кивнув на меня.
Мы вышли на ринг, я скинул свой модный сюртук, жилетку и котелок, снял галстук, сложил на судейский столик. Нам выдали перчатки. Противник мой оказался жилистым молодым человеком примерно такой же весовой категории, что и я.
Поединок начался. Соперник принялся активно атаковать, наступая и прощупывая меня джебом. Руки у него работали хорошо… для любителя. Некоторое время мы кружились по рингу. Пару раз он предпринимал попытки достать меня правым боковым, но оба раза я нырком уходил от удара, на третий – контратаковал и пробил в челюсть. Парень отшатнулся и очутился на канатах. Оклемался быстро. Я не стал мешать, подождал. Но когда он снова ринулся в бой, я нанёс ему удар ногой по рёбрам, а потом с вертушки – в голову. Парень потерял сознание.
Поединок оказался несложным. Я же главным образом хотел продемонстрировать эффективность техники и произвести впечатление на публику. И надо сказать, это получилось. За схваткой наблюдали человек двадцать, и все они стояли как поражённые громом. Похоже, в этом мире (по крайней мере, в городе) из ударных техник не знали ничего кроме классического бокса.
Двое оттащили поверженного противника, который едва начал приходить в себя.
– Допустим, со слабым бойцом ты справился, – сказал Кулак, – а против сильного выстоишь?
– Нет уж, так мы не договаривались, – ответил я.
– Договаривались? Я с тобой вообще ни о чём не договаривался. Докажи, что стоишь того, чтоб с тобой дела вести, потом о договорах будешь говорить, – затем он обратился к одному из своих людей: – Кузьма, покажи мальцу, что такое настоящий бокс.
Против меня вышел тяжеловесный малый – такой же шкаф, как и сам Кулак. Скинув жилетку и, сунув её одному людей, вылез на ринг. На его квадратной физиономии застыла издевательская ухмылка.
– Зря связался, – кинул он мне. – Отплясывать с тобой не стану. Вперёд ногами унесут.
Он размял руки, надел перчатки.
– Болтай меньше, – спокойно ответил я, понимая, что вот тут-то придётся повозиться.
Его атака была стремительной. Я еле успел отскочить. Громила развернулся и снова попёр на меня, как танк. Его здоровые кулачища мелькали перед самым носом, а голову мою занимала мысль, что я только оправился от сотрясения, и новое – совсем ни к чему. Мысль эта ужасно отвлекала. Противник же был хорош: мастер спорта, не меньше. Да ещё и тяжёлый, собака… От такого прилетит – мало не покажется.
Но всё же взять меня нахрапом Кузьма не мог. Даже злиться начал:
– Чего бегаешь? Дерись, сопляк. Всё равно урою.
Снова атака. Я уклонился, нырнул и провёл лоукик по опорной ноге. Мощный получился лоукик – сам не ожидал. А противнику хоть бы хны. Опять наступает. Я успел уйти в глухую оборону и, выдержав два удара, от которых, казалось, мозг из черепа вылетит, снова разорвал дистанцию. Следующую атаку я хотел остановить прямым с ноги, но громила принял удар на пресс, и я чуть не потерял равновесие.
И вдруг – знакомое ощущении: энергия наполняла тело. Нет! Только не это. Я же сейчас одной левой башку проломлю этому верзиле. А оно надо? Я совсем не хотел, чтобы мои способности стали достоянием общественности. Это должно быть сохранено в тайне любой ценой.
Держусь. Понимаю: бить нельзя. Ухожу от очередной атаки. Зрители уже свистят, пророча мне скорое поражение. А у меня в мыслях только одно: как эту чёртову энергию успокоить.
Отпустило. Совершенно внезапно, будто повинуясь мыслям. Увернувшись от новой стремительной серии, я нанёс второй лоукик по передней ноге. Соперник только поморщился. Начал прихрамывать. Я сделал пару обманных выпадов, ушёл от хука и, резко сократив дистанцию, ударил локтем в голову. Кузьма пошатнулся, но выстоял. Теперь отступить пришлось ему. Я провёл ещё один лоукик – снова в ту же точку.
Соперник шагнул на встречу, но тут его опорная нога подкосилась, и бугай завалился на ринг, схватившись за бедро и рыча от боли.
Зрители были под впечатлением. Я пролез под канаты, одел галстук, жилетку и сюртук – спокойно, не торопясь. Подошёл к Кулаку, который старался сохранить невозмутимый вид.
– Ну так что? – спросил я. – К делу перейдём или дальше в игрушки будем играть?
– Пошли, – махнул рукой Кулак и повёл обратно в кабинет. Был он явно не в духе после случившегося.
Устроившись за столом, он предложил мне сесть напротив.
– Да, стиль у тебя есть, парень. Интересный стиль, – произнёс он после паузы. – Ладно, говори, чего хотел. Только коротко.
– Открыть спортзал и собственную школу. Только чтоб ко мне никто не лез и не портил имущество.
– Лады, делай, что хочешь. У меня правила просты: месяц даю фору на раскрутку, а потом ежемесячно по три сотни в кассу.
– Не многовато? – прищурился я. – Может процент с дохода?
– Торговаться ещё будешь? – зло прищурился Кулак. – Если хочешь делом заниматься – занимайся. А не хочешь – вали с глаз моих долой.
– Ладно, по рукам, – согласился я. – Через два месяца, начиная с сегодняшнего дня – три сотни.
Кулак угукнул.
– Кстати да, подзаработать не желаешь? – спросил он. – Бои у меня проходят. Хорошо поднять можешь с твоим… стилем.
– Нет.
– Так вот категорично?
– Да. Профиль не тот.
– Хм, странный ты. Прогоришь со своей школой, сам же прибежишь… Ладно, вали.
Вот и договорились, называется. Паршивые условия для развития малого бизнеса, но я, разумеется, долго терпеть это не собирался: ни копейки не получат от меня, сволочи. Два месяца – срок приличный, чтобы встать на ноги и сколотить трудовой коллектив для грядущих свершений. Зато теперь я знал, что за хмырь такой этот Кулак.
Сегодня предстояла ещё одна важная встреча – свидание с Таней. И надо сказать, интерес мой был не только амурный, имелись и сугубо деловые расчёты. Человек, который может подлатать и починить повреждённый организм, в нашем деле нужен всегда. Как санитар на поле боя – без него никак. Но вот хотел ли я тащить на это поле боя Таню? Сложный был вопрос.
В прошлой жизни на любовном фронте мне не очень повезло. Были, конечно, подруги в юношеские годы, даже умудрился жениться и обзавестись потомством. Вот только однажды, перед очередной командировкой, моя благоверная заявила, что не желает, чтобы наш сын без отца рос, а она не желает стать офицерской вдовой, а потому поставила перед выбором: либо семья, либо военная карьера. А я тогда не представлял, что делать вне армии, да и карьера только начиналась. Так и расстались. Второй раз жениться не успел. Всё думал о том, что спутница жизни должна, перво-наперво, разделять мои взгляды и устремления и идти в одном со мной направлении.
Вот и сейчас задумался: а насколько у нас с Таней взгляды окажутся похожи, насколько сойдутся пути? Хотелось надеяться на лучшее.
Заехал домой, помылся, переодел сорочку. Потом сгонял в центр города и забронировал места в ресторанчике. Как раз был седьмой час (условились мы на семь), и я поехал к общаге.
Вот только Тани дома не оказалось. Я постучался раз, постучался другой – тишина. Мимо по коридору прошла тучная женщина и проворчала, что Татьяны ещё нет. Я вернулся к машине, принялся расхаживать взад-вперёд. Мы условились на семь, но девушки всё не было. Мозг-то понимал, что наверняка, её на работе задержали. Но сердце было не на месте.
И тут вижу: местная шпана идёт к дому. Пятеро, все – подростки. Свернули в мою сторону. «Да неужели, – думаю. – Опять драться? Как же вы все задолбали…»
– Слышь, приятель, чего тут околачиваешься, – спросил самый старший, высокий, сутулый малый со взлохмаченной светлой шевелюрой.
– Да он, небось, Таньку ждёт, – сказал другой, низкорослый. – Ухажор, мля. Ещё один.
– Не ваше дело, ребят, кого жду. Чего привязались? – устало проговорил я.
– Вали отсюда, пока не накостыляли, и чтоб не приезжал больше, – взъелся на меня старший.
Я и так был в расстроенных чувствах, и голова трещала после утренней стычки, а теперь ещё и эти... Мысль пришла: может, и правда, плюнуть на всё и домой поехать? Было уже почти восемь вечера, и ждать представлялось бессмысленным. А морды бить порядком надоело.
И тут я услышал знакомый женский голос:
– Эй, ребят. Федя, Шуруп, вы к кому тут опять пристаёте?
Это была Таня.
– Да вот, отгоняем всяких, – сказал старший.
Подойдя к нам, девушка рот раскрыла от удивления:
– Миша? Ты, что ли? Ну ты и вырядился, не узнать, – потом обратилась к парням: – Ну и зачем пристаёте, заняться нечем? Марш по домам.
– Мы это… думали, тебе опять всякие досаждают, – виновато произнёс старший.
– Не досаждает мне никто. Всё хорошо. Сама разберусь.
– Ладно, – высокий посмотрел на меня: – Если Таньку обидишь, зубы выбью, понял?
– Да понял, понял… – кивнул я устало.
Ребята ушли.
– Ну и защитнички у тебя, – сказал я, провожая уходящих взглядом.
– Ребятня. Что с них взять? – пожала плечами Таня. – Высокий, светлый – это Федя. Я его два года назад после драки выходила. Он хороший парень, работает в лавке, матери больной помогает. Я им – как сестра. Так что не обижайся на них. Защищают. А ты, смотрю, нарядился, как на праздник. Ещё и на машине. Твоя что ли?
– Развалина-то эта? Теперь моя, – хмыкнул я.
– Ну ладно, чего стоять. Пойдём, рану осмотрю.
Мы пошли в дом. Таня сняла мне швы. Рана зажила очень быстро, обошлось без осложнений.
– Как вообще самочувствие? – спросила девушка. – Голова не болит?
– Всё в порядке, – я не стал рассказывать о сегодняшнем поединке и о том, как после него раскалывается башка.
– А чего вид такой замученный? – она взяла мои руки, посмотрела на вновь опухшие костяшки: – Опять дрался? Зачем ты это делаешь? Руки у тебя не похожи на руки боксёра.
– А попробуй тут иначе, – улыбнулся я. – Сама же видела.
– Надо осторожнее быть, не лезть на рожон. Почему вас, парней, на приключения тянет? – говоря это она, подошла к шкафу, достала какую-то настойку. Смазала ссадины.
– Ну так что, поедем? – спросил я.
– Куда? – Таня вытаращилась на меня своими большими зелёными глазами.
– В ресторан. Или я тебя просто так ждал стоял?
– Ох, а я даже и не готова. Переодеться же надо. Ладно, иди вниз. Скоро спущусь.
Я просидел в машине ещё минут двадцать. Зато когда Таня вышла из подъезда, настала моя очередь делать круглые глаза от удивления. Девушка совершенно преобразилась: теперь она была одета не в коричневое невзрачное платьице, в котором я её видел прежде, а в нарядное голубое с декольте и ажурными рукавами. Её длинные каштановые волосы, как обычно, были уложены в пучок, но теперь их украшала серебристая заколка.
– Здорово выглядишь, – сказал я. – Ты очень красива в этом платье.
Таня потупила взгляд. На её спокойном личике застыло довольное выражение.
Рестораном Таня тоже была впечатлена. Оказалось, она ещё ни разу не бывала в таких заведениях. Да и не удивительно: на ужин у меня ушёл почти червонец, а местные работяги на эти деньги месяц питались. Но сейчас мне не хотелось думать ни о деньгах, ни о проблемах. Мы сытно поели, а потом просто сидели, болтали ни о чём. Я спросил её о семье и о том, почему приехала в Арзамас. Рассказала. Рассказала нехотя, как мне показалось. Судьба её и правда была непростой.
Большую часть жизни Таня прожила в маленьком городке в Нижегородской губернии. Росла в неблагополучной семье. Отец много пил, избивал мать, и та в итоге не выдержала и померла. А через полгода и отец скончался: пьяным под машину попал. Оставшись одна в шестнадцать лет, девушка поехала к родственникам в Арзамас, поступила на курсы медсестёр, и с тех пор работала в местной больнице, а вечерами изучала профильную литературы, готовясь к поступлению на медицинский факультет в Нижнем.
Рассказав свою историю, Таня погрустнела.
– Прости, что заговорил об этом, – сказал я. – О таких вещах вспоминать тяжело.
– Пустяки, – добрая улыбка осветила лицо девушки. – Ты же рассказал про себя. А я тебе – про свою жизнь. Все мы что-то потеряли. Но надо жить дальше.
Я предложил пройтись по городу. Поблизости оказался пруд и скверик, возле которого высилось белоснежное здание храма. Тут было тихо и спокойно. Парочка гуляла у воды. Но скоро начало темнеть, и они ушли, а на прилегающей улице показалась какая-то подозрительная компания, потом подвыпивший мужик прошёл мимо нас, и Таня предложила вернуться домой, сказав, что поздним вечером по городу ходить опасно. Я не стал возражать, и отвёз её в общагу.
– Понравился вечер? – спросил я, когда мы стояли, прощаясь, у подъезда. – Встретимся ещё раз?
– Мне хорошо было сегодня, – призналась Таня. – Давай встретимся. Только не знаю когда. Работы много. Через неделю постараюсь выкроить вечерок, ладно? Дождёшься?
– Даже не знаю, – покачал я головой, – боюсь, столь долгую разлуку я не вынесу.
– Ну ничего, как-нибудь переживёшь, – она опять улыбнулась своей спокойной и доброй улыбкой. – Я тоже буду ждать.
Следующий день начался рано. Пока я договаривался с бандитами и проводил вечер с Таней, Рыжий времени зря не терял. Он присмотрел два помещения под спортзал, и рано утром, едва Николай ушёл на смену, сам явился ко мне с вестями.
Я раскочегарил остывший за ночь котёл своей тарантайки. Это заняло минут десять – всё равно, что печь растапливать. Поехали.
Первое помещение мне не очень понравилось, да и показалось дороговато. В финансах я был жёстко ограничен. У меня имелась идея, где достать крупную сумму, но это требовало времени. На спортзал я планировал потратить не более двух тысяч. А остальные – на то, чтобы протянуть до первой прибыли.
Второе помещение подходило больше. Это была часть подвала мелкой обувной фабрики. Тут имелись отдельный вход с улицы, санузел, три подсобки и комната, в которой я сразу же решил обустроить собственный кабинет. И что немаловажно, здесь было электрическое освещение.
Сдавали подвал всего за сто восемьдесят рублей в месяц. В центре города помещения с такой площадью стоили раза в два-три дороже. Правда, требовался ремонт. За наш счёт, само собой.
Тут же, на месте, мы с приказчиком заключили письменный договор на полгода аренды (таковы были условия), и я расстался с третью отведённого мне заботливой матушкой годового бюджета.
– Осталось найти тех, кто ремонт сделает, – сказал я Рыжему, когда мы покинули фабрику. – Есть кто на примете?
– Безработных у нас полно. Найду, – уверил мой компаньон. – На такую шабашку народ налетит, как мухи на навоз.
– Главное, чтоб не алкоголики какие, чтоб руки на месте были и всё такое, – наказал я. – В общем, доверяю тебе подбор персонала и ремонт. Смотри, не облажайся. А что со вторым пунктом? Разузнал про заброшки в окрестностях?
Мы сели в машину.
– Само собой. Тут много покинутых зданий. Из крупных есть закрытая шахта. Вёрст двадцать в сторону Мурома. Там ещё был рабочий посёлок раньше.
– Далеко. Ближе есть?
– А ближе только каторга. Сюда когда-то давно заключённых слали лес валить. Это семь вёрст до Чуево, а потом – через лес версты две.
– Уверен, что здания не заняты бандитами?
– Да ни в чём я не уверен. Ты просил узнать – я узнал. А что там – это другой вопрос.
– Ну всё, значит, едем на каторгу.
– Ага, – невесело хмыкнул Рыжий. – Ну и шуточки у тебя. На каторгу он собрался...
В топке тлел уголь. Я вдавил газ (или точнее выразиться, поддал пару), машина плавно и неторопливо покатила по грунтовке.
