Глава 17
Ровный утренний свет позолотил остатки ночного тумана, и в осенней дымке Форбарр-Султан казался сказочным городом. Кубическая громада Имперской службы безопасности – без окон, с огромными дверями – явно проектировалась с расчетом на то, чтобы подавить неразумного посетителя, дерзнувшего приблизиться к ней. Марк решил, что в данном случае этот эффект совершенно излишний.
– Кошмарная архитектура, – заметил он.
Пим, сидевший за рулем графского лимузина, жизнерадостно кивнул.
– Самое уродливое здание во всем городе. Построено по проекту главного архитектора императора Ури Безумного лорда Доно Форратьера. Дяди покойного вице-адмирала. До убийства Ури он успел воздвигнуть пять крупных сооружений – только потом его удалось остановить. Муниципальный цирк стоит на втором месте, но снести его нельзя: денег нет. Так что мы уже шестьдесят лет как не можем от него избавиться.
– Тут явно должны быть подвальные темницы. Со стенами, выкрашенными в зеленый цвет. Где работают врачи, лишенные моральных устоев.
– А они тут были, – ответил Пим.
Проехав мимо охранников, он остановил машину у огромной лестницы.
– Пим… По-моему, эти ступеньки слишком высокие.
– Да, – ухмыльнулся телохранитель. – Если попробовать подняться по ним не останавливаясь, ногу сведет обязательно. Но если обойти здание слева, там есть дверь. И вестибюль с лифтовой шахтой. Вот там все и входят.
– Спасибо. – Марк вылез из машины. – А что случилось с лордом Доно после того, как свергли Ури Безумного? Надеюсь, его все же прикончила Лига защиты архитектуры?
– Нет, он уехал в провинцию, сел на шею дочери и зятю и помер совсем психом. Он в их поместье построил такие странные башни, что теперь туда пускают за деньги.
Помахав Марку на прощание, Пим уехал.
Марк, как было указано, пошел налево. Вот он и тут. С утра пораньше, бодренький… Ну ладно, по крайней мере хоть с утра пораньше.
Перед поездкой Марк принял душ и выпил столько болеутоляющих средств от похмелья и стимуляторов, что теперь выглядел почти нормально.
В вестибюле он подошел к охране:
– Я – лорд Марк Форкосиган. Меня ждут.
– Как же, как же, – проворчал кто-то из лифтовой шахты и оттуда появился Саймон Иллиан собственной персоной. Охранники вытянулись по стойке «смирно», а Иллиан совсем не по-военному махнул им рукой. Иллиан успел принять душ и снова надел свой зеленый мундир. Марк подозревал, что на завтрак шеф СБ тоже ел пилюли. – Спасибо, сержант, я его отведу наверх.
– До чего неприятное здание, – вежливо заметил Марк.
– Да, – вздохнул Иллиан. – Как-то раз я был в помещении Инвестигейтив Федераль на Эскобаре. Сорок пять этажей, сплошное стекло… Никогда мне еще так не хотелось эмигрировать. Доно Форратьера следовало придушить в колыбели. Но… теперь оно мое.
Иллиан провел его глубоко в… да, Марк решил, что у этого здания действительно есть чрево. Нутро Службы безопасности. Шаги гулко разносились по коридору, в который выходили двери крохотных комнаток. В самом конце коридора стояла кофеварочная машина. Иллиан наверняка не случайно подвел его к двери под номером тринадцать.
– В комм загружены все полученные мною доклады, связанные с поисками лейтенанта Форкосигана, – неприветливо сказал Иллиан. – Если ты считаешь, что справишься лучше, чем мои аналитики, – пожалуйста, пробуй.
– Благодарю вас, сэр. – Марк сел в рабочее кресло и включил комм. – Вы неожиданно щедры.
– У вас не должно быть жалоб, милорд. – Это прозвучало как приказ.
Иллиан удалился с ироничным кивком. Видно, сегодня утром Грегор хорошенько накрутил ему хвост. Он настроен враждебно? Пожалуй, что нет. Это несправедливо. Иллиан вовсе не так уж враждебен. Могло быть и хуже. И тут Марк осознал, что дело не только в повиновении императору. В таком вопросе Иллиан вполне мог бы не пойти на уступку Грегору. Если бы захотел.
«Он начинает отчаиваться».
Сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, Марк погрузился в доклады. Он читал, слушал, просматривал… Иллиан не шутил, когда сказал, что здесь все. Сотни докладов от пяти или шести десятков агентов. Одни – краткие и чисто негативные. Другие – длинные и тоже чисто негативные. Но похоже, люди Иллиана побывали во всех криоучреждениях Архипелага Джексона, на всех его орбитальных станциях, станциях при п-в-туннелях и в нескольких соседних системах. А один доклад пришел аж с Эскобара.
Очень скоро Марк понял, чего тут не хватает – сводки и анализа. Он получил бездну информации, но информации необработанной. Впрочем, он был скорее доволен, чем огорчен.
Марк работал, пока у него не зарябило в глазах.
«Пора сделать перерыв и перекусить», – подумал он, и тут в дверь постучали.
– Лорд Марк, ваш шофер приехал, – вежливо сообщил охранник.
Проклятие! Пора кончать работу!
Охранник провел его к выходу и сдал с рук на руки Пиму. На улице было темно.
На следующее утро Марк упрямо вернулся обратно и снова принялся за работу. И на следующее. Пришли новые доклады. По правде говоря, доклады приходили быстрее, чем он успевал их прочитывать. Чем усерднее он работал, тем сильнее отставал. На пятый день он откинулся на спинку кресла и задумался. Иллиан просто похоронил его под этой кучей. Паралич неведения сменился параличом, вызванным избытком информации.
Марк решительно вырубил комм с его бесконечным бормотанием и потоками цифр. Теперь он сидел в темноте и в тишине.
«Служба безопасности не смогла. Не смогла найти Майлза».
Ему не нужны все эти данные. Никому они не нужны. Ему нужен один-единственный факт.
«Итак, что мы имеем? Начнем с нескольких очевидных предположений. Первое. Майлза можно вернуть».
Пусть Служба безопасности сколько угодно ищет истлевший труп, безымянную могилу или запись о дезинтеграции. На здоровье. Ему такие поиски не нужны, даже если они окажутся успешными. Особенно если они окажутся успешными.
Его интересуют только криокамеры – либо банки постоянного хранения, либо новые переносные криокамеры. Либо… менее вероятно… и явно более редкие… центры криооживления. Впрочем, на центры криооживления не стоит возлагать слишком большие надежды. Если Майлза успешно оживили друзья, то первое, что бы он сделал, – дал бы о себе знать. Он этого не сделал. Следовательно, он все еще заморожен. Или оживлен, но не в состоянии действовать. Или его оживили не друзья.
Дендарийскую криокамеру обнаружили на Ступице Хеджена. Ну и что с того? Ведь ее туда прислали уже пустой. Полуприкрыв глаза, Марк задумался. Откуда ведет этот след? «Нет! К дьяволу Ступицу Хеджена. Майлз по-прежнему на планете».
Значит, три четверти данных, мельтешивших на экране, можно отбросить.
Итак, будем рассматривать только рапорты с Архипелага Джексона. Хорошо. И что теперь?
Как Служба безопасности проверила все остальные возможные пункты? Те, которые не связаны с домом Бхарапутра? В основном агенты просто задавали вопросы, не открывая себя, но предлагая немалое вознаграждение. И все это делалось по крайней мере через четыре недели после исчезновения Майлза. По остывшему следу. У кого-то было достаточно времени подумать над таинственной посылкой. И спрятать – при желании. Так что, когда Служба безопасности проводила второе, более тщательное расследование, у нее было еще меньше шансов.
«Майлз находится в таком месте, которое СБ уже проверила, и в руках тех людей, у которых есть скрытые причины им интересоваться».
И все равно оставалась не одна сотня вариантов.
«Мне нужна зацепка. Должна же существовать зацепка».
СБ, конечно, сразу досконально изучила все доступные материалы по Норвуду. И конечно, ничего не нашла. Но Норвуд прошел медицинскую подготовку. И он не отправил криокамеру со своим любимым адмиралом наугад. Он отправил ее куда-то и кому-то.
«Знаешь, Норвуд, если ад и впрямь существует, надеюсь, тебе сейчас там очень жарко».
Марк, вздохнув, включил комм.
Часа через два зашел Иллиан, плотно закрыв за собой звуконепроницаемую дверь. Нарочито небрежно прислонившись к стене, он осведомился:
– Как дела?
Марк взъерошил пятерней волосы.
– Несмотря на вашу любезную попытку меня похоронить, я, кажется, кое-что выяснил.
– Да? И что же?
– Я убежден, что Майлз не покидал Архипелаг Джексона.
– И как вы объясняете то, что криокамеру нашли на Ступице Хеджена?
– Никак. Обыкновенный отвлекающий маневр.
Иллиан только хмыкнул.
– И он сработал, – жестко добавил Марк.
Иллиан поджал губы.
Дипломатичнее, напомнил себе Марк. Дипломатичнее, иначе ничего не добьешься.
– Я понимаю, что ваши возможности небезграничны, сэр. Так сконцентрируйте все силы на одном. Все, что имеется в вашем распоряжении, следует сосредоточить на Архипелаге Джексона.
Язвительно-ироническая улыбка Иллиана в комментариях не нуждалась. Этот человек почти тридцать лет возглавляет Службу безопасности, а он, Марк, учит его работать. Да. Одной дипломатии тут мало.
– А что вы узнали о капитане Форвенте? – Марк сменил тему.
– Цепочка оказалась короткой. Его младший брат был адъютантом моего помощника по галактическим вопросам. Это не предатели, имейте в виду.
– Так… и что вы сделали?
– С капитаном Форвентой – ничего. Слишком поздно. Информация все равно просочилась, слухи уже пошли. Тут мы ничего изменить не можем. Форвенту-младшего переместили и понизили в должности. И в моем штате образовалась дыра. Он был хорошим работником.
Похоже, Иллиан не слишком благодарен Марку.
– А… – Марк помолчал. – Форвента почему-то считает, будто я виноват в том, что случилось с графом. Такие слухи тоже ходят?
– Да.
Марк поморщился.
– Ну… По крайней мере вы знаете, что это неправда, – вздохнул он. Взглянув на окаменевшее лицо Иллиана, он почувствовал тошнотворную тревогу. – Ведь так, сэр?
– Может быть, и так. А может быть, и нет.
– Как – нет! У вас же есть сообщения врачей!
– Ну… Сердечная аневризма действительно кажется естественной. Но ее можно вызвать и с помощью портативного хирургического луча. Последующее повреждение всей области сердечной мышцы скрывает все следы.
Марк чуть не задохнулся от возмущения.
– Тонкая операция, – прошипел он. – Очень тонкая. И как, интересно, я заставил графа не двигаться и ничего не замечать?
– Это – слабое место всего сценария, – согласился Иллиан.
– И что я потом сделал с портативным лучом? И с медсканером? Медсканер мне бы тоже понадобился. Два или три килограмма приборов!
– Спрятали в лесу. Или еще где-то.
– Вы их нашли?
– Нет.
– А искали?
– Да.
Марк потер лоб.
– Так, – прошипел он сквозь зубы. – Вам хватило людей, чтобы прочесать несколько квадратных километров леса в поисках портативного луча, которого там нет, но вам не хватает людей, чтобы прочесать Архипелаг Джексона в поисках Майлза, который там есть. Замечательно.
«Стоп. Возьми себя в руки или потеряешь все». Марк не знал, чего ему больше хочется: завыть или расквасить Иллиану физиономию.
– Галактический агент – высококвалифицированный специалист с редкими личными качествами, – теперь Иллиан говорил очень официально. – Поиски на местности определенного объекта могут осуществляться нижними чинами, которых гораздо больше.
– Да. Извините.
Марк глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. «Цель. Не забывай о цели».
– Я не говорю, что таково мое убеждение. – Иллиан посмотрел ему в глаза. – Это – подозрение.
– Ну спасибо, – огрызнулся Марк и замолчал, пытаясь собраться с мыслями. – Послушайте, – наконец сказал он. – Вы плохо используете людей. Например, меня. Отправьте меня на Архипелаг Джексона. Я знаю его гораздо лучше, чем любой из ваших агентов. Кое-какая подготовка у меня есть – конечно, меня готовили как убийцу, но все-таки… Ведь мне же удалось трижды уйти от вашего наблюдения на Земле! Мне удалось попасть сюда. Я знаю Архипелаг Джексона. Я вырос там. И вам даже не придется платить мне!
Марк замолчал: у него перехватило дыхание. Вернуться?! Он снова увидел фонтан крови.
Иллиан холодно посмотрел на него:
– Пока результаты ваших тайных операций не впечатляют, лорд Марк.
– Да, я не гениальный боевой офицер. Я не Майлз. Мы все в этом убедились. А у вас есть такие агенты, которых можно приравнять к Майлзу?
– Если вы действительно настолько… некомпетентны, как кажется, посылать вас бесполезно. Но предположим, что вы хитрее, чем я думаю. Что ваше беспомощное трепыхание здесь – всего лишь дымовая завеса. – Иллиан тоже умеет бросать скрытые оскорбления. – И предположим, что вы первыми найдете Майлза. Что потом?
– То есть как это – «что потом»?
– Допустим, вы привезете оттаявший труп, который годится только для погребения. Как мы тогда узнаем, что именно в таком виде вы его нашли? А вы унаследуете титул, положение в обществе, богатство и будущее. Соблазнительно для человека без личности. Очень соблазнительно.
Марк закрыл лицо руками. Он был раздавлен, взбешен, выведен из себя…
– Послушайте, – проговорил он, не отнимая ладоней, – послушайте. Или я – человек, который, согласно вашей теории, сумел наполовину прикончить Эйрела Форкосигана, и до того ловко, что не оставил улик, или нет. Вы можете утверждать, что я недостаточно компетентен. Или – что недостаточно надежен. Но нельзя же использовать оба аргумента одновременно. Выбирайте что-то одно!
– Мне не хватает информации. – Иллиан не дрогнул.
– Клянусь, – прошептал Марк, – излишняя подозрительность делает нас большими глупцами, чем излишняя доверчивость. – Он поднял голову. – Допросите меня с суперпентоталом.
Иллиан вопросительно хмыкнул.
– Допросите меня с суперпентоталом. Вы этого не делали. Разрешите свои сомнения.
– Мне бы этого очень хотелось, лорд Марк, – признался Иллиан, – но у вашего… оригинала… весьма своеобразная реакция на суперпентотал. Полагаю, у вас такая же. Это даже не аллергия. Препарат вызывает у Майлза крайнюю гиперактивность, повышенную болтливость, но, увы, не потребность говорить только правду. Это бесполезно.
– Для Майлза. – Марк ухватился за надежду. – Вы ведь не знаете точно! Разве нельзя по крайней мере проверить?
– Да, – задумчиво протянул Иллиан, – проверить можно. – Он вышел из комнаты со словами: – Работайте. Я скоро вернусь.
Марк вскочил и начал метаться по комнате. Два шага туда – два обратно. Если хочешь что-то найти, ищи там, где потерял. Он потерял все на Архипелаге Джексона.
Наконец Иллиан вернулся:
– Сядьте и закатайте левый рукав.
Марк послушался.
– Что это?
– Аллергический тест.
Иллиан быстро прижал к его руке крошечную металлическую пластинку с иглой, потом убрал ее и, заметив время, начал наблюдать за рукой.
Через минуту на месте укола появилось розовое пятно. Через две – крапивница. Через пять минут – белое уплотнение, окруженное воспаленными полосами, разбежавшимися до запястья и локтя.
Иллиан разочарованно вздохнул:
– Лорд Марк, рекомендую в будущем во что бы то ни стало избегать допроса с суперпентоталом.
– Это была аллергическая реакция?
– Это была очень сильная аллергическая реакция.
– Вот черт! – Марк задумался. И начал чесаться. Пришлось спешно застегнуть манжету, пока он не разодрал руку до крови. – Если бы на моем месте сидел Майлз и приводил те же самые доводы, вы бы его послушали?
– Лейтенант Форкосиган настолько часто оказывался прав, что заслужил мое внимание. Результаты говорят сами за себя. А как вы неоднократно подчеркивали, вы – не Майлз. Нельзя использовать оба аргумента одновременно, – холодно добавил он. – Выберите что-то одно!
– Зачем вы вообще пустили меня сюда, если не желаете меня слушать! – вспылил Марк.
Иллиан пожал плечами:
– Если не считать прямого приказа Грегора… По крайней мере я знаю, где вы и что делаете.
– Камера предварительного заключения? Только добровольно? А если бы меня можно было запереть в камеру без комм-устройства, вы обрадовались бы еще больше?
– Откровенно говоря, да.
– Вот. Именно.
Марк демонстративно повернулся к экрану, и Иллиан оставил его одного.
Он вскочил, проковылял к двери и выглянул.
Иллиан был уже в дальнем конце коридора.
– У меня есть собственное имя! – яростно прокричал Марк.
Иллиан оглянулся, недоуменно поднял брови – и пошел дальше.
Марк попробовал сосредоточиться на очередном докладе, но смысл слов не доходил до него. Сегодня он больше не в состоянии работать. Сдавшись, он вызвал Пима. На улице было еще светло. Марк смотрел на заходящее за дома солнце, пока у него не заболели глаза.
На этой неделе он впервые вернулся к обеду. Графиня с Ботари-Джезек уютно устроились на первом этаже, в комнатке с окнами в сад, усеянный опавшей листвой. Прожектор выхватывал из сгущающихся сумерек многоцветный пейзаж. На графине был замысловатый зеленый жакет и длинная юбка: городской наряд знатной дамы. Элен была одета так же, но в синих тонах. Явно костюм из гардероба графини. Несмотря на то что Марк вот уже четыре дня не являлся к обеду, стол был накрыт на троих. Растерянный, он уселся за стол.
– Как граф?
– Все так же, – вздохнула графиня.
По заведенному графиней обычаю перед едой все с минуту молчали. Графиня в это время молилась, и Марк подозревал, что ее молитва не ограничивалась благодарением за хлеб насущный. Марк с Элен вежливо ждали: Элен – размышляя о своем, а Марк – в очередной раз проигрывая разговор с Иллианом, изобретая массу остроумных ответов… Слишком поздно. Слуга внес накрытые крышками блюда и удалился, чтобы не мешать. Когда не было гостей, графиня предпочитала оставаться без прислуги. «По-семейному».
По правде говоря, Элен все это время как дочь поддерживала графиню: сопровождала ее в частых поездках в госпиталь, выполняла поручения, выслушивала признания. Марк решил, что графиня высказывает свои тайные мысли именно Элен, и ему почему-то стало завидно. Единственная дочь любимого вассала, Элен практически была приемной дочерью Форкосиганов. Если Майлз действительно его брат, не становится ли Элен ему кем-то вроде сестры? Надо бы подкинуть ей такую мысль. И немедленно спасаться бегством. Как-нибудь в другой раз.
– Капитан Ботари-Джезек, – начал Марк, проглотив кусок, – что происходит с дендарийцами на Комарре? Или Иллиан вас тоже держит в неведении?
– Пусть только попробует, – ответила Элен. Да, у нее-то есть союзники получше, чем шеф СБ. – Мы совершили кое-какие перестановки. Куин оставила главных свидетелей вашего… налета (мило с ее стороны не сказать «позора») – Зеленый отряд, часть Оранжевого и Голубого. А остальных отправила на «Перегрине» к дендарийцам. Люди начали терять терпение, сидя на орбите без дела и без увольнений.
Да, ее явно угнетает временная потеря командования своим кораблем.
– Так «Ариэль» все еще у Комарры?
– Да.
– С Куин, конечно… С капитаном Торном? Сержантом Таурой?
– Они по-прежнему там.
– Наверное, тоже теряют терпение.
Элен кивнула и с такой силой ткнула вилкой в кусок искусственного бифштекса, что он чуть не вылетел из тарелки. Теряет терпение. Да.
– И что ты узнал за эту неделю, Марк? – спросила графиня.
– Боюсь, ничего, о чем бы не знали вы. Иллиан ведь держит вас в курсе?
– Да, но я успеваю только просмотреть общие выводы. И вообще мне хотелось бы услышать всего одну-единственную новость.
Конечно. Приободрившись, Марк подробно рассказал ей о своем обзоре, о том, как решил отбирать данные и к какому убеждению все больше склоняется.
– Похоже, ты работал очень тщательно, – заметила графиня.
Марк пожал плечами:
– Теперь я знаю приблизительно столько же, сколько Служба безопасности – если Иллиан ничего не скрыл. Но поскольку СБ не знает, где Майлз, все это впустую. Я готов поклясться…
– Да? – ободрила его графиня.
– Я клянусь, что Майлз все еще на Архипелаге Джексона. Но я не могу заставить Иллиана сосредоточить поиски там. Он куда только не кидается. Он просто зациклился на цетагандийцах.
– На то есть веские причины исторического характера, – заметила графиня. – И не слишком давние, хотя, боюсь, Иллиан не стал делиться с тобой заботами, не связанными с исчезновением Майлза. Сказать, что у него был трудный месяц, – значит сильно приуменьшить. – Она надолго замолчала, словно раздумывала: сказать или не говорить. – Марк… В конце концов, ты же близнец Майлза. Большей близости и придумать невозможно. Ты настолько страстно… Кажется, будто ты на самом деле это знаешь. Ты… не думаешь, что на самом деле знаешь? На каком-то уровне сознания?
– Вы имеете в виду телепатическую связь? – переспросил он. «Что за жуткая мысль!»
Графиня кивнула, чуть краснея. Элен кинула ему умоляющий взгляд: «Не смей морочить ей голову, ты!..»
– Извините. Я не экстрасенс. Только экстрапсих. – Элен успокоилась. Марк поник, но тут же немного оживился: – Хотя, может, следовало бы сказать Иллиану, что, по-вашему, это так.
– Иллиан слишком убежденный рационалист, – печально улыбнулась графиня.
– Страстность только результат бессилия, сударыня. Мне ничего не дают сделать.
– А что бы ты хотел сделать?
«Хочу сбежать на Колонию Бета. Графиня, наверное, поможет. Нет. Я больше никогда никуда не сбегу».
– Я хотел бы вернуться на Архипелаг Джексона и искать Майлза. Я могу работать не хуже агентов Иллиана. Знаю, что могу! Я пытался его убедить, а он… Будь его воля, он вообще посадил бы меня под замок.
– Сейчас Саймон продал бы душу дьяволу, лишь бы остановить мгновение, – сказала графиня. – Сейчас у него внимание не просто рассеивается – оно разбивается на кусочки. Мне его немного жаль.
– А мне – нет. Я у Саймона Иллиана не спросил бы даже, который час. А он бы мне и не сказал. – Марк уставился в тарелку. – Грегор бы тонко намекнул, где поискать хроно. Вы… – сравнение пришло само собой, – вы дали бы мне часы.
– Будь у меня часовой завод, сынок, я бы его отдала весь, – вздохнула графиня.
Марк чуть не подавился бифштексом.
– Правда?
– П… – решительно начала она, но вовремя опомнилась. – Правда – что?
– Лорд Марк – человек свободный? Я хочу сказать – я ведь не совершал преступления на территории Барраярской империи, да? Ведь глупость – это не преступление. Я не арестован.
– Да…
– Я мог бы сам отправиться на Архипелаг Джексона! И пусть Иллиан подавится своими драгоценными агентами. Если… – А, вот в чем загвоздка. Он приуныл. – Если бы купил билет.
Марк замолчал. Все его состояние равнялось семнадцати маркам, оставшимся от купюры в двадцать пять марок, которую графиня дала ему на расходы в начале недели.
Графиня отодвинула тарелку и выпрямилась.
– Мне это кажется не слишком безопасным.
– После того, что ты сделал, дом Бхарапутра наверняка назначил цену за твою голову, – услужливо подсказала Элен.
– Нет… за голову адмирала Нейсмита, – возразил Марк. – И я не намерен возвращаться к бхарапутрянам. – Он настоятельно обратился к графине: – Сударыня…
– Ты просишь, чтобы я финансировала твой шанс на гибель?
– Нет! Шанс на спасение! Я больше не могу… – он бессильно махнул рукой, – жить так дальше. Я не нахожу тут себе места, я сюда не подхожу!
– Не спеши. Со временем все наладится. Пока просто слишком рано, – запротестовала графиня. – Ты здесь так недавно.
– Я должен вернуться. Я обязан исправить свою ошибку. Если смогу.
– А если не сможешь, что тогда? – холодно поинтересовалась Элен. – Улизнешь, пока никто не успеет опомниться?
Она что, мысли читает? Марк весь сжался.
– Я, – выдохнул он, – не…
«…знаю». Он прикусил язык.
Графиня переплела свои тонкие пальцы.
– Я не сомневаюсь в твоем сердце, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Но… ты мой второй шанс. Моя новая надежда, совершенно неожиданная. Я никогда не думала, что у меня на Барраяре может быть еще один ребенок. А теперь, когда Архипелаг Джексона сожрал Майлза, ты хочешь отправиться туда следом за ним? И ты тоже?
– Сударыня, – сказал он отчаянно. – Мама… Я не могу быть твоим утешительным призом.
Ее серые глаза были холоднее зимнего моря.
– Уж ты-то должна понять, – взмолился Марк, – каким важным может оказаться второй шанс.
Корделия отодвинула стул и встала.
– Я… должна это обдумать.
Она вышла из комнаты, так и не пообедав.
– Ну молодец! – прошипела Элен и выбежала за графиней.
Марк остался один, всеми покинутый, и с горя наелся так, что разболелся желудок. Доковыляв до своей комнаты, он повалился на кровать, мечтая если не заснуть, то хотя бы отдышаться. Но ни то, ни другое не получалось.
В дверь постучали.
– Кто там? – простонал он.
– Элен.
Марк включил свет и сел на постели, подсунув под спину подушку. Он не хотел разговаривать с Элен. И вообще ни с кем не хотел разговаривать.
– Входите.
Она тихонько вошла в комнату. Лицо у нее было бледное и серьезное.
– Привет. Чувствуешь себя нормально?
– Нет, – признался он.
– Я пришла извиниться.
– Вы? Извиниться? Передо мной? За что?
– Графиня… объяснила мне, что с тобой творится. Извини. Я не знала.
Опять препарировали! Только на этот раз в его отсутствие. То-то Элен смотрит на него с таким ужасом!
– А, черт. И что она на сей раз сказала?
– Майлз говорил об этом, но не прямо. Я не понимала, насколько это страшно. Графиня сказала мне все. Что с тобой сделал Гален. Как изнасиловал электрошоком и как вызвал… нарушения в еде. И другие нарушения. – Похоже, они с графиней говорили часа два. – И все было специально рассчитано. Вот что самое ужасное!
– Я не так уверен, что с электрошоком было специально рассчитано, – осторожно начал Марк. – По-моему, Гален просто сбрендил. Крыша поехала. Или, может, началось все по расчету, а потом вышло из-под контроля. – Он взорвался: – Черт возьми! – Элен аж подскочила. – Она не имела права обсуждать меня с тобой! Я что, лучшее кабаре в столице?!
– Нет-нет! – Элен замахала руками. – Ты должен понять. Я рассказала ей о Мари, о той блондиночке, с которой мы тебя застали. О том, что, на мой взгляд, произошло. Я обвинила тебя перед графиней!
Марк испуганно замер.
– Я не знал, что ты ей сразу не рассказала.
Господи, что же о нем подумала графиня! Наверное, теперь он ей противен.
Ботари-Джезек изумленно помотала головой:
– Она настолько бетанка! Настолько странная. Настолько непредсказуемая. Она ничуть не удивилась. А потом все мне объяснила, словно мне мозги вывернули наизнанку и хорошенько прочистили.
– Типичный разговор с графиней, – засмеялся Марк.
– Извини, Марк. Я была не права, – отважно сказала Элен.
Он развел руками:
– Очень приятно, что у меня есть такая защитница, но ты была права. Ты тогда все правильно подумала. Меня остановила не порядочность, а условный рефлекс.
– Да нет, я не то хотела сказать. Просто я не должна была так реагировать. Я даже не представляла себе, что тебя воспитывали систематическими пытками. И что ты настолько невероятно сопротивлялся им. Я на твоем месте просто сломалась бы.
– Ну, не всегда все было так уж плохо, – поспешно прервал ее Марк.
– Но ты должен понять, – упрямо продолжила Элен, – что происходило со мной. Это связано с моим отцом.
– А? – ошарашенно спросил Марк. – Как это связано с моим отцом, я знаю, но твой-то тут при чем?
Элен заметалась по комнате.
– Мой отец изнасиловал мою мать. Вот откуда я взялась. Это было во время барраярской агрессии против Эскобара. Я узнала это несколько лет назад. Я не выношу насилия! – Элен сжала кулаки. – Но оно – во мне! Я не могу от него спрятаться. Поэтому я последние десять недель смотрела на тебя, как сквозь пелену. Графиня эту пелену сорвала. – И правда, взгляд Элен больше не обжигал его холодом. – Граф тоже мне помог – не могу даже передать насколько.
Ну что тут можно ответить? Значит, эти два часа они говорили не только о нем.
– Мне… мне не жаль, что ты существуешь. Откуда бы ты ни взялась.
Элен криво усмехнулась:
– Если честно – мне тоже.
Его ярость погасла, сменившись удивительным чувством облегчения.
Марк слез с кровати, схватил ее за руку, подвел к деревянному стулу у окна, забрался на сиденье и поцеловал.
– Спасибо!
– За что?
Она неожиданно рассмеялась и отняла у него руку.
– За то, что ты существуешь. И вообще… Не знаю.
Марк радостно улыбнулся, но тут у него закружилась голова, и он осторожно слез со стула.
Элен закусила губу.
– Зачем ты такое над собой творишь?
Глупо притворяться, будто он не понимает, о чем речь. Физические свидетельства его неудержимого обжорства налицо. Прямо чудовище какое-то.
– Не знаю. Но мне кажется, половина того, что мы зовем безумием, просто-напросто попытки справиться с болью с помощью стратегии, которая раздражает окружающих.
– Как можно справиться с болью, причиняя себе боль? – недоуменно спросила Элен.
Он как-то странно улыбнулся и опустил взгляд.
– Это зачаровывает. Заставляет забыть о реальной боли. – Марк вздохнул. – Гален просто пытался исковеркать мои отношения с отцом. Но ему удалось исковеркать мои отношения абсолютно со всем. Он знал, что не сможет непосредственно управлять мною, когда я окажусь на Барраяре. Поэтому старался создать мотивации, которых хватит надолго. И ему это аукнулось. Потому что в каком-то смысле Гален тоже был моим отцом. Приемным отцом. Когда комаррцы забрали меня с Архипелага Джексона, я безумно хотел стать личностью. Стать самим собой. Наверное, я был как инкубаторский цыпленок, который привязывается к автопоилке, потому что это – первое, что попалось на глаза.
– У тебя удивительный талант к анализу информации, – заметила Элен. – Я поняла это еще там, на Архипелаге.
– У меня? – изумился он. – Вот уж нет!
Будь у него талант, он получил бы результаты получше.
– Графиня тоже так думает. Она хочет тебя видеть.
– Прямо сейчас?
– Она послала меня за тобой. Но сначала я должна была сама с тобой поговорить. Пока не потеряла храбрость.
– Хорошо. Дай мне собраться.
Марк умылся ледяной водой, проглотил болеутоляющее и причесался. Натянув поверх рубашки жилет в деревенском стиле, он следом за Элен вышел в коридор.
Элен провела его в личный кабинет графини – тихую строгую комнату с окнами в сад. Рядом была спальня Корделии. Корделии и Эйрела. Марк увидел темное пространство за аркой, вниз по лестнице. Отсутствие графа казалось буквально физически ощутимым.
Графиня сидела за комм-пультом – не секретным правительственным, а просто дорогим коммерческим устройством. Пластину экрана обрамляли перламутровые цветы, инкрустированные на черном дереве. На экране было лицо перепуганного мужчины.
– Ну так выясните! – резко сказала графиня. – Да, сегодня, сейчас. А потом свяжитесь со мной. Спасибо.
Ударив по выключателю, она повернулась к Марку и Элен.
– Ты узнаешь насчет билетов на Архипелаг Джексона? – спросил он, не смея надеяться.
– Нет.
Ну конечно, нет! Как она может его отпустить?
– Я узнаю насчет корабля. Если уж лететь на Архипелаг Джексона, нужно иметь свободу перемещений.
– Купить корабль? – ошеломленно переспросил Марк. А он-то считал, что та фраза насчет часового завода – просто шутка! – Но это же очень дорого!
– Я попробую арендовать. Если не получится – куплю. На орбитах Барраяра и Комарры есть три-четыре подходящих корабля.
– И все же – как?
Вряд ли даже Форкосиганы в состоянии просто так взять и купить скачковый корабль.
– Что-нибудь заложу, – туманно ответила графиня.
– Фамильные драгоценности? Но они же сейчас ничего не стоят. В мире полно синтекамней. – Марк проследил за ее взглядом. – Не резиденцию Форкосиганов же!
– Нет, это родовое имение. Окружная резиденция в Хассадаре – тоже. Но вот Форкосиган-Сюрло я могу заложить совершенно спокойно.
Сердце их владений!
– Исторические дома – это прекрасно, – улыбнулась графиня, заметив его ужас, – но за чертов музей много не получишь. И вообще финансы – моя проблема. У тебя своих проблем хватает.
– Экипаж? – мгновенно спросил Марк.
– Скачковый пилот и инженер будут при корабле. Что до остальных – на орбите Комарры крутятся осатаневшие от безделья дендарийцы. Полагаю, среди них ты найдешь пару-другую добровольцев. Очевидно, что «Ариэль» в джексонианское пространство вести нельзя.
– Куин уже наверняка все ногти себе изгрызла, – сказала Элен. – Даже Иллиану ее не удержать, если Служба безопасности в ближайшее время что-то не узнает.
– А меня Иллиан попробует задержать? – забеспокоился Марк.
– Если бы не Эйрел, я бы полетела сама, – сказала графиня, – и уж определенно не позволила бы Иллиану остановить меня. Ты – моя замена. Со Службой безопасности я справлюсь.
Уж в этом-то Марк не сомневался.
– Дендарийцы, конечно, проявят рвение, но… я предвижу проблемы. Они меня не станут слушаться. Кто будет руководить этой небольшой частной экспедицией?
– Золотое правило, мой мальчик. У кого золото, тот и правит. Корабль – твой. Выбор спутников – за тобой. Если они захотят, чтобы ты их взял, придется им подчиниться.
– Ага. До первого п-в-перехода. А потом Куин запрет меня в чулане.
Графиня рассмеялась:
– Это верно. – Откинувшись на спинку кресла, она задумчиво переплела длинные пальцы и прикрыла глаза. Наконец она нашла решение: – Элен, ты присягнешь на верность лорду Форкосигану?
– Я уже присягнула на верность лорду Форкосигану, – непримиримо ответила Элен.
Серые глаза посуровели.
– Смерть освобождает от присяги. Система форов никак не научится решать закавыки, которые ей подбрасывает галактическая технология. Знаешь, по-моему нет правила относительно статуса присяги, если одна из сторон находится в криостазе. Слово не может быть твоим дыханием, если ты вообще не дышишь. Придется нам создать прецедент.
Элен прошла к окну и невидящим взглядом уставилась в темноту. Потом решительно повернулась, опустилась перед Марком на колени и подняла руки, ладонь к ладони. Марк автоматически обхватил ее руки своими.
– Милорд, я обещаю вам повиновение в качестве вашей подданной…
– Э-э… – сказал Марк. – Думаю, мне понадобится большее. Попробуем вот как: «Я, Элен Ботари-Джезек, свидетельствую, что я – свободная жительница округа Форкосиганов. И ныне я поступаю на службу лорду Форкосигану в качестве оруженосца… оруженосицы?.. Я буду считать его своим сюзереном и командиром до тех пор, пока его или моя смерть не освободит меня от клятвы».
Элен потрясенно уставилась на него:
– Но так же нельзя! Разве так можно?
– Ну, – засмеялась графиня, – вообще говоря, не существует закона, в котором бы говорилось, что наследнику графства нельзя взять в оруженосцы женщину. Этого просто никто не делал. Традиция.
Элен с графиней обменялись долгим взглядом. Неуверенно, словно завороженная, Ботари-Джезек повторил клятву.
Марк сказал:
– Я, Марк Пьер Форкосиган, вассал-секундус императора Грегора Форбарры, принимаю твою клятву и клянусь защищать тебя как сюзерен и командир. Клянусь словом Форкосигана. – Тут он замолчал и обратился к графине: – Вообще-то я еще не приносил присяги Грегору. Это делает все недействительным?
– Детали, – графиня махнула рукой. – Детали можно выяснить потом.
Элен встала. Вид у нее был, как у женщины, просыпающейся с похмелья рядом с незнакомым мужчиной. Она потерла руки там, где к ним прикоснулись его ладони.
Власть. И сколько власти он получил? Надо полагать, ровно столько, сколько сочтет нужным сама Элен. Можно не опасаться, что она позволит ему злоупотреблять положением. Неуверенность на ее лице сменилась тайной радостью, от которой у Марка потеплело на душе. Да, это был правильный шаг. И графиня довольна: она откровенно одобряла своего нарушившего все традиции сына.
– Ну, – сказала графиня. – Сколько у нас времени на сборы? Когда вы будете готовы к вылету?
– Немедленно, – ответила Элен.
– Как только прикажете, графиня, – сказал Марк. – У меня такое чувство… ничего экстрасенсорного, конечно. Просто логика. Но я считаю, что время у нас на исходе.
– Почему? – спросила Ботари-Джезек. – Что может быть статичнее криостаза? Конечно, неопределенность нас всех с ума сводит, но это – наши проблемы. У Майлза времени больше, чем у нас.
Марк покачал головой:
– Если бы криокамера с Майлзом попала к друзьям или просто к незнакомым людям, то они бы уже давно проявились, прослышав о вознаграждении. Но если… кто-то… хотел его оживить… Для этого необходима предварительная подготовка. Сейчас мы очень остро ощущаем, сколько требуется времени, чтобы вырастить органы для пересадки. Если бы… там, куда Майлз попал… начали работу вскоре по его получении, сейчас они почти готовы к оживлению.
– Они могут все провалить, – сказала графиня. – Могут оказаться недостаточно осторожны.
Она забарабанила пальцами по нарядной перламутровой инкрустации.
– Не понимаю, – возразила Элен, – зачем врагам оживлять его? Что может быть хуже смерти?
– Не знаю, – вздохнул Марк.
«Но если что-то и есть, то уж джексонианцы это знают».
