Глава 10
Через двадцать часов два дендарийских корабля отстыковались от станции Фелл и направились к пятому п-в-туннелю. Они были не одни. Их сопровождали – вернее, конвоировали – шесть военных кораблей дома Фелл, рассчитанных на полеты только в местном пространстве. Сэкономленная энергия тратилась на грозное вооружение и защиту. Корабли-громилы.
Следом за конвоем на безопасном расстоянии шел крейсер Бхарапутра – скорее яхта, чем военный корабль, – готовый принять, согласно договоренности, барона Бхарапутру около фелловской станции у пятого туннеля.
Увы, на борту этой яхты криокамеры не было.
Когда пришлось смириться с неизбежным, Куин чуть не сорвалась.
– Я не оставлю Майлза! – кричала она. – Да я лучше вышвырну этого подонка Бхарапутру в открытый космос!
– Слушай! – прошипела Ботари-Джезек, схватив Элли за шиворот. Марку показалось, что, будь она зверем, уши у нее сейчас прижались бы к голове. Он съежился в кресле, стараясь казаться совсем маленьким. Еще меньше, чем на самом деле. – Мне это нравится не больше, чем тебе, но ситуация осложнилась. Майлз явно не у людей Бхарапутры, и одному Богу известно, куда его заслали. Нам нужны подкрепления: не боевые корабли, а подготовленные агенты-разведчики. Масса. Нам нужен Иллиан со всей его Службой безопасности, очень нужен – и как можно скорее. Пора сматываться отсюда: чем быстрее мы улетим, тем быстрее сможем вернуться.
– Я вернусь! – пообещала Куин.
– Это уж ты будешь решать с Саймоном Иллианом. Уверяю тебя, он не меньше нашего заинтересован в возвращении криокамеры.
– Иллиан – всего-навсего барраярец. – В устах Куин это прозвучало уничтожающе-презрительно. – Чиновник. Не может ему это быть так же важно, как нам.
– Не будь так уверена, – прошептала Элен.
В конце концов Куин пришлось уступить Элен, чувству долга и логике.
И Марк снова вынужден был напялить на себя серый офицерский мундир, искренне уповая на то, что это – его последнее выступление в роли адмирала Нейсмита. Ему предстояло наблюдать за передачей заложника представителям дома Фелл. Что бы потом ни случилось с Васа Луиджи – это будет на совести Фелла. И Марк очень надеялся, что это будет что-то неприятное.
Элен лично сопровождала Марка от каюты к стыковочному люку, куда было назначено явиться кораблю Фелла. Она казалась столь же невозмутимой, как всегда, только усталой. Марк решительно одернул китель и пошел следом за Элен.
– Почему я должен это делать? – жалобно спросил он.
– Это наш последний шанс доказать Васа Луиджи, что Майлз Нейсмит – ты, а в криокамере – всего лишь клон. На тот случай, если криокамера все-таки находится на планете, и на тот случай, если люди Бхарапутры найдут ее раньше нас.
Они прибыли к люку одновременно с двумя вооруженными до зубов техниками, которые тут же заняли свои места у пульта управления стыковочным узлом. Барон Бхарапутра явился чуть позже в сопровождении Элли Куин и двух бдительных дендарийских охранников. Марк решил, что охранники тут больше для проформы. Главная угроза не эти пешки. Главная угроза – Пятая станция и охраняющие ее корабли дома Фелл. Он представил себе корабли Фелла, окружившие дендарийцев. Шах. А барон Бхарапутра кто, король? Сам Марк казался себе пешкой, прикинувшейся офицером. Васа Луиджи вообще на охранников не обращал внимания, украдкой поглядывая на Куин – черную королеву, но главным образом смотрел на люк.
Куин отсалютовала Марку:
– Адмирал.
Он ответил тем же.
– Капитан.
Он стоял в позе «вольно», словно наблюдая за операцией. Должен ли он говорить с бароном? Он предоставил Васа Луиджи самому начать разговор. Барон просто ждал, пугающе собранный и терпеливый, словно время для него шло не так, как для Марка.
Несмотря на то что дендарийцы сильно уступали кораблям Фелла в огневой мощи, они находились всего в нескольких минутах от спасительного п-в-туннеля. Как только будет передан заложник, «Перегрин» и «Ариэль» могут начинать п-в-переход – и клоны окажутся вне досягаемости смертоносных щупалец дома Бхарапутра. Этого они по крайней мере добились – с невероятными потерями, но добились. Малые победы.
Наконец послышались звяканье стыковочного узла и шипение герметизирующего перехода. Дендарийцы проследили за раскрытием люка и встали навытяжку. По другую строну люка мужчина в зеленой форме дома Фелл с капитанскими знаками различия в сопровождении двух собственных восточного вида охранников, отрывисто кивнув, назвал себя и свой корабль.
Определив в Марке высшего по чину офицера, он отдал ему честь.
– Барон Фелл приветствует вас, адмирал Нейсмит, сэр, – и возвращает вам то, что вы случайно оставили, улетая.
Куин побледнела. Марк готов был поклясться, что у нее остановилось сердце. Капитан Фелла посторонился, но позади него оказалась не столь желанная криокамера, а строй из троих мужчин и двух женщин в гражданской одежде. Вид у них был от смущенного до гневного и даже мрачного. Один мужчина хромал и опирался на соседа.
Шпионы Куин. Группа дендарийских добровольцев, которых она попыталась внедрить на станцию Фелл для продолжения поисков. Куин, густо покраснев от досады, гордо вскинула голову и внятно проговорила:
– Передайте барону Феллу, что мы благодарим его за заботу.
Капитан Фелла ответил на это салютом и кислой усмешкой.
– Встретимся в конференц-зале, – выдохнула она, кивком отпуская своих людей. Они потопали прочь. Элен ушла с ними.
Капитан Фелла объявил:
– Мы готовы принять на борт пассажира.
Он ждал за люком. Дендарийские охранники вместе с Куин отошли от барона Бхарапутра, который, подняв голову, шагнул вперед.
– Мой господин! Подождите меня!
Марк резко обернулся на крик. Барон изумленно раскрыл глаза.
Смуглая девочка с развевающимися волосами выскользнула из коридора и бросилась вперед. Она держала за руку пышнотелую платиновую блондиночку. Ужом проскользнув мимо дендарийских охранников, которые, к счастью, не выхватили оружие, она стремительно помчалась вперед. Низенькая блондинка оказалась не такой спортивной, тем более что одной рукой ей приходилось поддерживать пышную грудь. Она отстала, тяжело дыша, с широко раскрытыми испуганными голубыми глазами.
Марк четко представил себе, как она лежит на операционном столе, а светловолосый скальп аккуратно отведен в сторону… Вой хирургической пилы, вгрызающейся в кость, осторожное рассечение нейронов в основании мозга, и, наконец, мозг вынимают как подарок. Разум, память, личность – жертва какому-то темному богу…
Марк сделал ей подножку. Тонкая рука блондинки вырвалась из пальцев темноволосой, и девочка упала. Сначала она закричала, а потом, плача, принялась лягать его, извиваясь, вырываясь, перекатываясь на спину. Боясь, что она вывернется, Марк полз вверх, пока не прижал ее к полу всем телом. Девочка дергалась под ним, не понимая даже, что может просто дать ему коленом в пах.
– Прекрати. Прекрати, ради Бога, я не хочу сделать тебе больно, – прошептал он, зарывшись в сладко пахнущие волосы. Тем временем второй девочке удалось нырнуть в люк катера. Капитан дома Фелл был совершенно ошарашен ее появлением, но когда один из дендарийцев попытался схватить девочку, он моментально вытащил нейробластер.
– Остановитесь немедленно. Барон Бхарапутра, что это?
– Мой господин! – вскричала смуглая девочка. – Возьмите меня с собой, пожалуйста! Я должна соединиться с моей госпожой, должна!
– Оставайся на той стороне, – спокойно посоветовал барон. – Там они тебя не тронут.
– Только попробуйте… – начала Куин, готовясь шагнуть вперед, но барон приподнял руку, чуть согнув пальцы – жест ни угрожающий, ни непристойный, но чем-то оскорбительный.
– Капитан Куин. Не может быть, чтобы вам хотелось устроить инцидент и задержать ваш отлет. Очевидно, что девочка сделала выбор совершенно добровольно.
Куин остановилась.
– Нет! – завопил Марк. Он неловко вскочил, схватил блондинку и передал ее самому рослому дендарийскому охраннику. – Держи ее. – Он бросился вперед, готовясь пробежать мимо барона Бхарапутры.
– Адмирал? – Барон чуть иронично приподнял бровь.
– На тебе надет труп, – огрызнулся Марк. – Не разговаривай со мной! – Он проковылял вперед, вытянув руки, и остановился перед девочкой, отделенной этим невидимым, ужасным, политически значимым порогом. – Девочка… – Он не знал ее имени. Он не знал, что сказать. – Не уходи. Не надо уходить. Они убьют тебя.
Она торжествующе улыбнулась Марку из-за спины капитана и встряхнула темными волосами. Глаза у нее горели.
– Я защитила свою честь. Совсем одна! Моя честь – это моя госпожа. У тебя нет чести. Свинья! Моя жизнь – это жертва… Ты такого даже представить себе не можешь. Я – цветок на ее алтаре.
– Ты – сумасшедшая дурочка, цветочный горшок, – резко сказала Куин.
Девочка подняла голову, сжала губы.
– Идите, барон, – приказала она хладнокровно, театрально протягивая руку.
Барон Бхарапутра пожал плечами, словно говоря: «Ну что вы хотите?» – и пошел к люку. Никто из дендарийцев не поднял оружия: Куин не давала им такого приказа. У Марка оружия не было. Он в отчаянии повернулся к ней:
– Куин…
Она тяжело дышала.
– Если мы не улетим сейчас, мы можем потерять все. Не двигайтесь.
Васа Луиджи задержался у люка, стоя одной ногой на территории «Перегрина», и повернулся к Марку.
– На тот случай если вам интересно, адмирал, это клон моей жены, – промурлыкал он.
Подняв правую руку, он облизал указательный палец и приложил его Марку ко лбу. Палец оставил холодный след. Очко в его пользу.
– Одно мое. Сорок девять – ваших. Но если вы посмеете вернуться, обещаю вам сравнять счет – да так, что вы будете только мечтать о смерти. – Он проскользнул в люк. – Привет, капитан. Спасибо за ваше терпение…
Люк закрылся, заглушив дальнейшие слова его приветствия, обращенного охранникам его соперника – или союзника.
Звякнул освобождающийся захват. Теперь тишину нарушали только безнадежные, отчаянные всхлипывания блондиночки. Пятно у Марка на лбу зудело, как отмороженное. Марк потер лоб ладонью, словно опасаясь, как бы он не треснул.
В коридор у люка влетела сержант Таура. Увидев блондиночку, она закричала, оборачиваясь:
– Вот она! Осталось две!
Следом за ней вбежал задыхающийся рядовой.
– Что случилось, Таура? – спросила Куин.
– Та девица, заводила. Хитрая! – сказала Таура, переводя дыхание и продолжая обшаривать взглядом коридоры. – Она сказала девочкам, будто мы – работорговцы. Убедила десятерых одновременно броситься наутек. Охранник с парализатором уложил трех, остальные семь разбежались. Четырех мы уже поймали. Большинство просто прятались, но, по-моему, у той длинноволосой был настоящий план: добраться до персональных капсул, пока мы еще не начали п-в-переход. Я поставила там охранника.
Куин чертыхнулась:
– Правильно сделала, сержант. Ваша тактика удалась – потому что она явилась сюда. К несчастью, она прибежала как раз к моменту обмена. И улетела с бароном. Вторую нам удалось перехватить. – Куин кивнула на всхлипывающую блондинку. – Так что вам осталось найти только еще одну.
– Как… – Таура недоуменно смотрела на люк, – как вы это допустили, мэм?
Лицо Куин застыло, словно маска.
– Я не сочла возможным начинать из-за нее перестрелку.
Таура сжала огромные когтистые руки в кулаки.
– Тогда мы должны поскорее найти последнюю, пока чего-нибудь не случилось.
– Продолжайте, сержант. Вы четверо, помогите ей, – приказала Куин охранникам. – Доложите мне в конференц-зале, когда снова всех соберете, Таура.
Таура, кивнув, направила дендарийцев по разным коридорам, а сама пошла к ближайшей лифтовой шахте. Ноздри у нее раздувались: казалось, она буквально вынюхивает беглянку.
Куин резко повернулась, бормоча:
– Мне надо в конференц-зал. Узнать, что случилось с…
– Я… отведу ее к остальным клонам, Куин, – предложил Марк.
Куин с сомнением посмотрела на него:
– Пожалуйста. Мне хотелось бы… – Она взглянула на люк, за которым скрылась темноволосая девочка, а потом снова на Марка. – Знаешь, я несколько раз просмотрела записи. У меня не было… возможности тебе сказать. Когда ты заслонил меня при отступлении к катеру, ты знал, насколько мало энергии оставалось в твоем противоплазменном зеркале?
– Нет. То есть я знал, что в меня много раз попадали там, в туннелях.
– Один выстрел. Если бы оно поглотило еще один выстрел, оно бы отказало. Еще два выстрела – и ты бы вспыхнул.
– О!
Куин хмуро смотрела на Марка, не зная, что это – мужество или просто глупость.
– Вот. Я решила, что это интересно. Что тебе надо это знать. – Она еще помедлила. – А у меня энергия была на нуле. Так что если ты действительно ведешь счет против Бхарапутры, можешь поднять свой до пятидесяти.
Марк не знал, какого ответа она ждет. Наконец Куин вздохнула:
– Хорошо. Можешь ее отвести. Если тебя это утешит.
Она быстро зашагала к конференц-залу.
Марк повернулся и взял блондиночку за руку, очень нежно. Она отпрянула, мигая огромными заплаканными глазами. Хотя он прекрасно понимал, насколько сознательно вылеплены ее черты и ее тело, эффект все равно был потрясающим: красота и невинность, сексуальность и страх смешались в один опьяняющий напиток. На вид ей было лет двадцать, полный физический расцвет. И она была всего на несколько сантиметров выше его. Можно подумать, она просто создана, чтобы стать героиней этой драмы – вот только его жизнь далеко не героическая. Хаос и полная потеря ориентации. Никаких наград, только новые наказания.
– Как тебя зовут? – притворно радостно спросил Марк.
Девочка подозрительно глянула:
– Мари.
Фамилий у клонов не было.
– Красивое имя. Пошли, Мари. Я отведу тебя в твой… э-э… дортуар. Среди подруг тебе станет лучше.
Мари пошла за ним.
– Сержант Таура хорошая, знаешь ли. Она действительно о вас заботится. Ты просто напугала ее тем, что вот так убежала. Она боялась, как бы с тобой чего не случилось. Ты ведь ее не боишься, правда?
Ее дивные губки неуверенно приоткрылись.
– Н-не знаю…
Шла она изящно, покачивая бедрами, и от каждого шага ее груди чертовски завлекательно колыхались под розовой пижамной курточкой. Ей следовало бы их уменьшить – хоть он и не уверен, входит ли это в сферу деятельности хирурга «Перегрина». И если ей пришлось пережить в доме Бхарапутра что-то вроде того, что выпало на его долю, то, наверное, ее сейчас просто тошнит от хирургии. Его определенно тошнило.
– Мы не работорговцы. – Марк старался говорить как можно более убедительно. – Мы везем вас… – Да, если они узнают, что их везут в Барраярскую империю, их это мало успокоит. – Наша первая остановка, наверное, будет на Комарре. Но вам не обязательно там оставаться.
Он не имеет права ничего обещать ей. Никакого права. Пленный пленного не вызволит.
Девочка закашлялась и протерла глаза.
– С тобой… все в порядке?
– Я хочу попить водички.
Она охрипла от бега и слез.
– Я тебя напою, – пообещал Марк. Его каюта была совсем рядом, и он провел ее туда.
Марк прикоснулся к пластине замка, и дверь с шипением отъехала в сторону.
– Входи. У меня не было возможности с вами поговорить. Иначе… может быть, та девочка тебя и не обманула бы.
Марк завел ее в каюту и усадил на постель. Девочка дрожала. Он тоже.
– Она тебя обманула.
– Н-не… знаю, адмирал.
Он горестно усмехнулся:
– Я не адмирал. Я клон, как и все вы. Меня вырастили в доме Бхарапутра, этажом выше. – Он прошел в ванную, налил в чашку воды и принес ей. Ему вдруг захотелось подать ей воды, опустившись на одно колено. Ей надо… – Я хочу, чтобы вы поняли. Поняли, кто вы, что с вами происходит. Чтобы вас больше никто не обманул. Вам надо многому научиться, чтобы суметь защитить себя. – Особенно ей. С таким телом. – Ты будешь ходить в школу.
Девочка отпила глоток.
– Не хочу в школу, – пробормотала она в чашку.
– Разве бхарапутряне никогда не давали тебе виртуальные программы обучения? Когда я там жил, это было самое интересное. Даже интереснее игр. Хотя игры мне, конечно, тоже нравились. Ты играла в «Зайлек»?
Она кивнула.
– Это было здорово! Но программы по истории и астрографии… Виртуальный инструктор был такой забавный! Седой такой дядька в костюме двадцатого века, в куртке с заплатами на рукавах… Я все гадал, то ли это образ реального человека, то ли просто некий обобщенный учитель.
– Я их вообще не видела.
– А чем вы занимались весь день?
– Болтали друг с другом. Делали прически. Плавали. Наставники каждый день заставляли нас делать гимнастику…
– Нас тоже.
– …пока мне не сделали вот это. – Она прикоснулась к своей груди. – Потом меня заставляли только плавать.
Логично.
– Насколько я понимаю, последний раз тебе поменяли фигуру совсем недавно.
– Примерно месяц назад. – Она помолчала. – Ты правда не… не думаешь, что меня ждала мама?
– Мне очень жаль. У тебя нет матери. И у меня тоже. То, что тебя ждало… это был ужас. Почти невообразимый.
Девочка нахмурилась, явно не желая расставаться с мечтой.
– Мы все красивые. Если ты действительно клон, то почему тогда ты урод?
– Я рад, что ты начинаешь думать. – Он тщательно подбирал слова. – Я точная копия моего родителя. Он урод.
– Но если это правда – насчет пересадки мозга, – то почему тебя?..
– Я был… частью другого плана. Мои заказчики взяли меня целиком. Я только позже узнал всю правду о Бхарапутре. – Он сел на кровать рядом с девочкой. Ее запах… неужели они генетически закладывают нежный аромат кожи? …просто пьянит. Воспоминание о том, как ее мягкое тело извивалось под ним, будоражило Марка… – У меня были друзья… У тебя, наверное, тоже?
Она кивнула.
– К тому времени, когда я мог что-то для них сделать… Задолго до того, как я мог им хоть чем-то помочь… они все исчезли. Их убили. И поэтому я спас вас.
Девочка смотрела на него с сомнением. Он не мог угадать, о чем она думает.
Внезапно пол задрожал.
– Что это было? – Мари, широко распахнув глаза, бессознательно схватила его за руку.
– Все в порядке. Более чем в порядке. Это был твой первый п-в-переход. – Со своим опытом в… ну, скажем, несколько переходов… он постарался говорить весело и небрежно. – Мы улетели. Теперь джексонианцам до нас не добраться. – Гораздо лучше, чем двойная измена, которую он почти ожидал от барона Фелла. Никакого рева и сотрясений от неприятельского огня. Просто славный и спокойненький такой переходик. – Вы в безопасности. Мы все теперь в безопасности.
Марк вспомнил безумную смуглую девочку. «Почти все».
Ему так хотелось, чтобы Мари поверила! Дендарийцы, барраярцы… от них он не ждал особого понимания. Но эта девочка… если бы только он мог стать героем в ее глазах! Он хотел получить в награду поцелуй.
Он весь напрягся. Может, она не заметит? Не поймет? Не осудит?
– Ты… не поцелуешь меня? – робко спросил Марк пересохшими губами. Приняв у нее из рук чашку, он допил воду.
– Зачем? – спросила она, морща лоб.
– По… понарошку.
Такая просьба была ей понятна. Она моргнула, но достаточно охотно подалась вперед и прикоснулась губами к его губам. Ее пижамная курточка натянулась…
– Ох! – выдохнул он, обнимая ее. – Еще, пожалуйста…
Он притянул ее ближе. Мари не сопротивлялась и не отвечала, но все равно ее рот был потрясающим.
«Я хочу… хочу…»
Ничего страшного не случится, если он дотронется до нее – просто дотронется. Мари инстинктивно обхватила руками его шею. Он ощущал каждый прохладный пальчик, заканчивающийся остреньким ноготком. Ее губы раскрылись. В висках гулко стучала кровь. Он скинул китель…
«Прекрати. Прекрати немедленно, черт тебя побери!»
Ведь она могла бы стать его героиней. У Майлза их – целый гарем, тут никаких сомнений. Может, она позволит ему… не только ее целовать? Конечно, он ничего такого не сделает. Ничего, что причинило бы ей боль. Но если потереться между этими огромными грудями – это не может причинить ей боль, хотя может удивить. Она, наверное, подумает, что он псих, но плохо ей от этого не будет. Его губы жадно искали ее рот. Он прикоснулся к ее коже. Еще… Он нетерпеливо сдвинул пижаму с ее плеч. Кожа у нее бархатисто-мягкая. Его рука, дрожа, метнулась вниз – расстегнуть пояс брюк. Какое облегчение… Он так ужасно, мучительно возбужден. Но он не прикоснется к ней ниже пояса – нет…
Он уложил Мари на кровать, навалился на нее, отчаянно осыпая поцелуями. Она изумленно ахнула. Его дыхание участилось – и вдруг неожиданно остановилось. Спазм хватил легкие, словно все дыхательные пути вдруг сжались.
«Нет! Только не это!»
Опять как в тот раз, год назад, когда он попробовал…
Марк скатился с нее, весь покрывшись холодным потом. Ему удалось сделать один астматический, мучительный вдох. Вспышки воспоминаний такие ясные, словно у него начались галлюцинации.
Гневные крики Галена. Ларс и Мок схватили его, сорвали с него одежду – словно те побои, которые он только что от них вытерпел, – это еще недостаточное наказание. Сначала они выгнали девушку. Она сбежала, как заяц. Он выплюнул соленую кровь. Электрошоковая дубинка указывала, прикасаясь: сюда, сюда. Удар и треск. Гален краснел все сильнее, обвиняя его в предательстве – и хуже, расписывая сексуальные склонности Эйрела Форкосигана, включив слишком сильное напряжение… «Переверните его». Смутное воспоминание о боли, унижении, ожоге, судорогах, странном электрическом возбуждении и отвратительно постыдном оргазме…
Он оттолкнул от себя воспоминания и, почти теряя сознание, еще раз вдохнул и выдохнул. Почему-то вдруг оказалось, что он сидит не на кровати, а на полу, судорожно сжавшись. Блондиночка скорчилась на сбитой постели и удивленно уставилась на него:
– Что с тобой? Почему ты перестал? Ты умираешь?
«Нет, только жалею, что не умер».
Это нечестно! Он знал, откуда взялась такая реакция. Это не воспоминание, погребенное в подсознании, это не из далекого и забывшегося детства. Это произошло всего четыре года назад. Разве не считается, что подобное ясное осознание помогает человеку освободиться от демонов прошлого? Он что, будет кататься в судорогах всякий раз, когда попробует секс с настоящей девушкой? Если все будет спокойно, если его не будет мучить совесть, если у него когда-нибудь появится возможность заниматься любовью – настоящей любовью, тогда, может, ему удастся справиться с безумием. «Или, может, не удастся…» Он сделал еще один судорожный вздох. И еще один. Легкие снова работали. Неужели он действительно мог умереть? Надо полагать, в момент потери сознания автономная нервная система должна снова заработать.
Дверь его каюты скользнула в сторону. В проеме показались Таура и Элен. Увидев, что происходит, Элен разразилась проклятиями, а Таура стремительно шагнула вперед.
Сейчас! Ему надо потерять сознание прямо сейчас! Но упрямый демон не слушался. Он продолжал тяжело дышать, свернувшись на боку, со спущенными до коленей брюками.
– Ты что делаешь? – прорычала Таура. В неярком свете ее клыки угрожающе засверкали. Марк видел, как она одной рукой разрывала солдатам горло.
Блондиночка, страшно встревоженная, поднялась на колени. Она, как всегда, пыталась прикрыть руками свои самые выдающиеся атрибуты и, как всегда, только привлекла к ним всеобщее внимание.
– Я только попросила попить водички, – прохныкала она. – Извините!
Таура поспешно опустилась на одно колено и повернула руки ладонями вверх, показывая девочке, что на нее-то она не сердится. Марк решил, что Мари таких тонкостей не понять.
– Тогда что случилось? – сурово спросила Элен.
– Он заставил меня его целовать.
Элен, глянув на Марка, яростно сверкнула глазами:
– Ты пытался ее изнасиловать?
– Нет! Не знаю. Я только…
Сержант Таура распрямилась, сгребла Марка за рубашку, прихватив заодно и немного кожи, подняла на ноги и притиснула к ближайшей стене. Пол оказался в метре от его ног.
– Отвечай честно, будь ты проклят, – рыкнула сержант.
Марк закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Не потому, что ему угрожают женщины Майлза, нет. Не из-за них. Но из-за того, что тогда, четыре года назад, последовало за этим унижением. Когда встревоженные Ларс и Мок в конце концов убедили Галена остановиться, Марк был в глубоком шоке, на грани остановки сердца. Галену пришлось отвезти дорогостоящего клона к врачу. Была глубокая ночь. Гален объяснил ожоги, сказав, будто Марк тайком занимался онанизмом с помощью электрошока, случайно его включил и не смог выключить, потому что у него свело руки. Врач ошарашенно захихикал. Марк еле слышно подтвердил все: он слишком боялся Галена, чтобы сказать правду. Но врач ведь видел следы побоев, неужели он не понял, как все было на самом деле? Но врач ничего не сказал. Ничего не сделал. Потом уже Марк осознал, что самые глубокие сожаления вызывает в нем его собственное пугливое подтверждение, что тот мрачный смешок обжег его больнее всего. Он не может допустить, не допустит, чтобы с Мари произошло то же самое.
Отрывистыми, резкими фразами он описал, что пытался сделать. Это звучало просто отвратительно, хотя виной тому была ее красота. Он крепко зажмурился. Он ни словом не обмолвился о своей панике, не попытался рассказать про Галена. Внутренне содрогаясь, он говорил правду. Пока он говорил, стена медленно поползла вверх вдоль его позвоночника, и его ступни коснулись пола. Сжимавшие рубашку руки разжались, и он осмелился открыть глаза.
И чуть было не зажмурился снова, обожженный откровенным презрением, читавшимся на лице Элен. Ну все. Она – почти дружелюбная, почти добрая, почти его друг – теперь словно окаменела от ярости, и он понял, что потерял единственного человека, который мог бы за него заступиться. Было больно, смертельно больно потерять то малое, что он имел.
– Когда Таура доложила, что одной из девочек нет, – произнесла Элен, – Куин сказала, что ты настаивал на том, чтобы проводить ее. Теперь мы знаем почему.
– Нет. Я… ничего такого не планировал. Она действительно захотела попить.
И Марк указал на чашку, валявшуюся на полу.
Таура повернулась к нему спиной и опустилась на колено, заговорив с блондиночкой демонстративно мягко.
– У тебя ничего не болит?
– Со мной все в порядке, – дрожащим голосом ответила она, натягивая пижамную курточку. – Но этот человек по-настоящему болен.
Она смотрела на него удивленно-встревоженно.
– Несомненно, – пробормотала Элен. Подняв голову, она взглядом пронзила Марка, все еще цеплявшегося за стену. – Ты сидишь в каюте под арестом. И я снова ставлю у твоей двери охрану. Даже не пытайся выйти.
«Не буду, не буду».
Они увели Мари. Дверь с шипением закрылась, словно падающий нож гильотины. Марк, весь дрожа, бросился на свою узенькую койку.
Две недели до Комарры. Ему очень хотелось умереть.
