Достопочтенный мистер Бартлби!

Полагаю, слухи дошли до вас даже в вашем глухом захолустье. Все остальные, несомненно, уже в курсе этой истории.

Заметка, которую опубликовал наш «друг»-репортер в печатном издании, хоть и имеющем сомнительную репутацию, но пользующемся популярностью у широкого круга читателей, написана в подстрекательском тоне и полна скандальных преувеличений, которыми так любит кормиться возмущенная публика. Она привлекла внимание родителей одного из наших учеников. Те отправили мне письмо, сообщив, что отправили копии заметки в попечительский совет, в Управление по контролю за образованием и в полицию. (То, что сгинувшие дети вернулись целыми и невредимыми, кажется, никого уже не интересует.) Кроме того, на сегодняшний день я получила пятнадцать запросов из конкурирующих печатных изданий, телеграммы от трех самых нервных наших попечителей и уведомление о визите инспектора из региональной службы образования. Последнее известие не поколебало моего спокойствия, но лишь до тех пор, пока я не обнаружила, что место школьного инспектора, прежде занимаемое сговорчивым мистером Бенсоном, перешло к некоему Эдвардсу, с которым я лично не знакома. Общество потусторонних наук и Институт медиумов объявили меня шарлатанкой, а Гильдия актеров запросила дополнительную информацию о нашей театральной постановке, желая взыскать с нас членские взносы за усопших актеров, чьими голосами мы воспользовались. Мы повесили на ворота замок, но несмотря на это, в последние дни я прогнала с территории две дюжины нарушителей; некоторые принесли с собой корзинки для пикника. Лишь местный констебль пока не присоединился к этой охоте на салемских ведьм, но не сомневаюсь: детектив Манч вскоре почтит нас своим приятнейшим присутствием.

Завтра приезжает инспектор, безо всякого сомнения, вооруженный пачками возмущенных писем от встревоженной публики (и небольшой стопкой хвалебных отзывов, присланных из этого самого здания и подписанных вымышленными именами – я усадила писать их всех, кого только можно). С трепетом жду его визита. По зрелом размышлении мне кажется удивительным, что в спектакле упоминался некий «он», который должен «вскоре прийти» – то есть говорилось о событии, которое только должно произойти, причем из-за самого спектакля! Я расспросила об этом мистера Ленора, и тот не нашел объяснения. Сказал лишь, что сюжет, в котором персонажи ждут появления героя, который так и не появляется, показался ему довольно удачным, но он уже не помнит, почему. Ах, если бы наша школьная драма могла похвастаться таким же отсутствием развязки!

Вместе с тем, предыдущий инспектор отличался благоразумием, особенно когда в его мягкую потную ладонь вкладывали некоторую сумму на карманные расходы. Дай бог и этот окажется таким же.

Я не могу потерять эту школу. Она всё для меня.

У меня такое чувство, будто я раздваиваюсь и все дальше отдаляюсь от своей оболочки, как человек, высовывающийся из окна, чтобы разглядеть что-то вдалеке. Что же я пытаюсь разглядеть?

Если бы я знала, то не стала бы высовываться из себя. Но продолжила бы я заниматься своими делами, как раньше? Или выпрыгнула бы?