Глава 7
Маленькое расследование
Илан пару раз моргнул и тихо выматерился. Вот поэтому он не покидал особняк без свиты, чтобы не найти себя когда-нибудь Семеро знает где.
— Входите, — Зерб развеял залинание.
Первой вошла Ласи в неизменном жёлтом платье. Для разнообразия у него имелось маленькое декольте. Рале и Эзель вошли следом. Оба вырядились в боевые спецовки абордажников и даже издалека не сошли бы за мирных горожан.
— Ласи, реши вопрос со стоимостью ремонта, — проговорил Илан, возвращаясь на кровать. — Эзель, ты должен отнести в ближайшее отделение Надзора анонимку.
Он достал из белого саквояжа блокнот и карандаш. Сообщение о попытке покупки детей ложилось на бумагу аккуратными строчками. Маг многословно описал обоих мужчин и несколько раз подчеркнул предположение о ритуале с жертвоприношением детей. Если подчинённые герцога Зербана ищут возможных заказчиков возможного ритуала, то за такую зацепку они ухватятся зубами и ногтями. Для пущей надёжности он подписался «Боливаром Крыслоном» — так подписывались все осведомители Надзора.
— Всё, держи. Как закончишь, отправляйся в особняк и убедись, что «Ласточка» готова к длительному полёту.
Эзель кивнул и вышел из квартиры. С Иланом осталась Рале. Хищница выглядела уставшей. Она подсела к Зербу, явно напрашиваясь на объятья.
— Ты выполнила моё задание? — спросил Илан, обнимая мулатку.
— Нет. Позавчера все приговорённые к смерти, скорбные разумом за гранью восстановления, у которых нет родственников, и просто хулиганы были выкуплены артелью сборщиков для экспедиции на новооткрытый остров с естественными озёрами.
Зерб поджал губы, а затем закрыл глаза и сосредоточился на Рале. Она отозвалась мгновенно, подавшись к нему всем телом, поэтому передать образ двух посетителей приюта оказалось несложно. В комнате повисла тишина. Через какое-то время Рале отодвинулась от Илана и тихо сказала:
— Они похожи под данные мне описания. Если это они, то мага зовут Димир Орлотоли, и он помощник главного управляющего артели, а второго Шелон Сипен — его личный охранник.
Зерб раздражённо цыкнул. Лезть во все эти игрища он не хотел, у него и так было чем заняться: сестра сама в себя не придёт. Из глубины души поднялось острое желание разрубить этот узел и спокойно заняться наукой.
— Ты узнала, где базируется эта артель?
— Да, на острове Тихом. Это в сто двадцатом радиусе на два часа от Конкордии, почти в самой Дымке.
Илан покачал головой: эти подозрительные артельщики забрались достаточно далеко, чтобы не иметь проблем с Надзором. Его патрули могли не навещать их месяцами. Значит, как сказал отец, настало время встать в строй. Но сначала стоило разобраться с незаконченными делами. И перво-наперво помыться и поесть.
Вещи Белого медика полетели в саквояж: оставлять их тут было неразумно. Пока Илан переодевался и приводил себя в порядок успела вернуться Ласи. Она отсутствующе улыбнулась и замерла, а её взгляд заметался по полу. Рале подхватила блондинку под руку и отвела к кровати.
— Цирк душевнобольных на выезде, а? — улыбнулся Илан выходя из ванной. — Ласи, милая, ты всё сделала?
— Д-да, — девушка оторвала взгляд от пола и сосредоточилась на Зербе. — Хозяин сегодня заменит дверь.
— Хорошо, тогда, дамы, я сразу за вами.
Зерб взял саквояж и вышел из квартиры за Ласи и Рале.
Они немного поплутали по узким улочкам, зажатым высокими мрачными домами, и попали на маленькую рыночную площадь на краю летающего острова. Яркие палатки с деревянными лотками, укрывшиеся под сенью нескольких старых дубов выглядели настоящим царством жизни и настроения, осаждённым армией недружелюбных тёмных бараков.
Рале повела носом, мгновенно учуяв свежую выпечку. Её драгоценным подопечным требовалось поесть, и не нужно обладать чутким слухом, чтобы разобрать урчание в их животах. Дурящий запах булочек с корицей привёл мулатку к небольшому домику на самом краю бездны. На открытом лотке стояли корзинки с выпечкой, а сморщенный старик с белоснежной бородой до пояса, покрытый тонким слоем муки, выкладывал новые сладости.
— Три с корицей! — широко улыбнулась Рале.
Старик подмигнул ей и вернул широкую щербатую улыбку.
— Сейчас, дочка, а ты пока брось пару лоренов в кружку, — он кивнул на ёмкость для денег.
Девушка на секунду опешила. Её клыкастая улыбка отправляла в шок солдат и законников, а какой-то пекарь даже бровью не повёл. Она нахмурилась, но зарождающуюся фразу прихлопнул лёгкий подзатыльник и короткое: «Бесишь!» Ласи кинула монеты в кружку и ухватила булку.
— Ты, дочка, думаешь, что старый Билли не видел клыкастиков? Старый Билли пережил серебряную лихорадку и карт-лишай. Клыками меня не напугаешь.
Старик уселся на массивный трёхногий табурет у лотка и похлопал себя по карманам.
— Вильям, если вы закурите, то я буду вынужден вылить на вас графин воды, — Илан тоже взял булку, но кусать не торопился.
— А вы, милорд граф, отнеситесь с пониманием к причудам старика. Я же, в конце концов, уже не пацан, чтобы меня пугать застенками вашего особняка. Да и не дураки тут живут, слухами город полнится, — старик достал из кармана мятую самокрутку и прикурил от пальца.
Он прищурился, и Рале смогла разглядеть тончайший волосок красного контура вокруг серой радужки глаз пекаря.
— И что же за слухи ходят по порту? — Илан откусил краешек булки и начал неторопливо пережёвывать.
— Страшный вы человек, милорд граф. И особняк ваш — это дорога в один конец, — Билли затянулся и закашлялся. — Матери вами детей пугают, мол заберёте их, и будут они как Потёртая Анги трудиться. А Потёртая Анги тут шлюха известная, заслуженная, так сказать!
Старика снова скрутил кашель. Он прочистил горло и хмыкнул.
— Только тут такое дело. Лётчики из местных чутка другое говорят. Видели они у вас, милорд граф, в нумерах Ромира, что с улицы Портных. Говорили, что помер он, как крыша протекла. Умалишённым тяжко в Конкордии, ага… и Велиру, соседку мою, тоже у вас видели. Песни пела для тразпеничающих. Только вот год назад её пять раз из петли вынимали, сам её медикам отдавал. Так что, вы, конечно, не посланник Семерых, ага. Но кто из нас таков? Что-то хорошее с людьми вы делаете, этого достаточно.
Рале молча слушала старого пекаря. Илан не думал о своей славе у простых жителей Конкордии. Ему было безразлично их мнение, хотя он отлично знал, как играть репутацией. И репутацию требовалось поддерживать.
Зерб откусил от булки половину, неторопливо прожевал, и над его свободной рукой медленно сконденсировался шар воды.
— Вильям, я вас предупреждал, так что не обессудьте. Но для закрепления результата, вот вам маленькое… «что-то хорошее».
Старый Билли курил сколько себя помнил. Табак попадался всякий, ситуации случались разные. К концу жизни он тратил на курево уже треть всех доходов. Говорили ему корабельные медики, что до добра его это не доведёт, но где те медики? А вот он сидит, булочками торгует.
Правда, кашель в последнее время стал совсем нестерпимым, и старик задумался о передаче своего дела внукам. Вот и сейчас, огонь в груди раскочегарился с неимоверной силой. Билл посмотрел в сверкающие глаза молодого графа. Тот явно магичил, и, судя по всему, именно над старым Билли. Новый приступ кашля свалил его на брусчатку площади. Лёгкие словно рвались на волю, пытаясь протолкнуться через горло. Мышцы стискивали рёбра, а те ощутимо поджимали органы, которые должны бы защищать.
— Кха! — пекарь выкашлял на землю кровавый комок размером с детский кулак.
— Вам, Вильям, медики не говорили, что курение может убивать вернее всякой боевой отравы, магии или доброй стали? — Зерб присел перед ним, продолжая жевать булку. — А вот и обещанный графин воды. Булки у вас вкусные, Вильям, продолжайте готовить. И не курите больше, а то я вам лёгкие на изнанку выверну.
Прохладная жидкость коснулась затылка Билла и живыми струйками потекла по лицу и бороде, смывая отвратительного вида комки. А старик стоял на коленях и дышал, словно не было в его жизни холодных ночных дежурств, изнуряющих марш-бросков из заснеженных ущелий во влажные джунгли равнин.
Покупатели ушли, а соседи и праздные гуляки не торопились подбежать и помочь пекарю подняться на ноги. Он и сам не торопился, медленно вдыхая наполненный ароматами воздух.
Рале шла слева от Илана. Она не удержалась и несколько раз обернулась на облагодетельствованного старика. Вопросы крутились у неё на языке, но…
— Спрашивай уже.
— А зачем вы его вылечили?
— Булка вкусная, можно будет его ещё раз навестить. А то недолго ему оставалось, лёгкие отказали бы через месяц. Зато теперь хороший пекарь проживёт год или может три.
— И всё? — брови Рале поползли вверх.
— Обливать водой человека, который старше тебя минимум в три раза — грубо, а тут повод умыться…
Конец фразы повис в воздухе, предлагая мулатке заполнить возникшие пробелы. Сам Зерб больше не проронил ни слова. Поэтому они молча шли в сторону взлётной площадки, у которой Илан упустил покупателей детей.
Белокаменное здание управления полётами встретило их умиротворённой тишиной и пустотой: местные начальники изволили обедать в ближайшем ресторане, а значит просителям незачем обтирать плечами и спинами изящные колонны. Об этой их привычке Илан знал и даже потакал. В любом случае, его интересовала персона рангом пониже.
Они поднялись по широкой винтовой лестнице на третий этаж. Здесь работали многочисленные секретари. Едва уловимый скрип перьевых ручек изредка нарушался лязгающей канонадой печатной машины. Именно рёв этого монстра служил маяком для Илана.
Широкая дверь в небольшой кабинет была открыта. Боком к высокому окну стоял стол, занятый лязгающим чудовищем, порождённым промышленностью Конкордата. За печатной машинкой сидела худенькая рыжая женщина и с остервенением била по её клавишам.
— Николь? — позвал её Зерб.
— Позже и в трёх экземплярах! Я занята! — рявкнула она, даже не повернувшись к вошедшим.
— Николь!
— Позже! У меня отчёт!
— Николь, ты ведешь дела? — тихо спросила Ласи.
Реакция последовала незамедлительно: рука Николь зарылась в ворох бумаг на столе, чтобы вынырнуть с огромным искромётом в пальцах.
— Какого хрена эта тварь делает в моём кабинет, Зерб?! Мы же договорились!!!
— Спасибо, девочки, подождите в коридоре, — Илан выпроводил спутниц и закрыл за ними дверь. Только тогда Николь опустила пистолет.
— Ты обещал держать её подальше от меня, Зерб! Эта психопатка почти меня убила! Дважды! Это по-твоему подальше? Долбанный кабинет в длину всего четыре метра! Как по мне, ты мне её почти в трусы запустил! И это нихрена не соответствует нашим договорённостям!
Николь разорялась ещё сто двадцать восемь секунд — Илан отсчитывал в уме. Именно она должна была стать последней жертвой Ласи. Только благодаря вмешательству мага Крови их встреча не закончилась чьей-то смертью.
— По крайней мере, ты соизволила обратить на меня внимание. Мне от тебя нужно кое-что.
— Всем от меня нужно кое-что. От моей задницы кому-то нужно что-то определенное, а от моих мозгов всем нужно нечто необъяснимое! Ты по какому поводу из двух? Если по первому, то иди откуда пришёл, я замужем! — она потрясла правой рукой, на которой плотно сидел золотой брачный браслет.
— Тебе пробить с ноги, чтобы успокоить? Или сама остынешь? — неизменно вежливо спросил Илан.
— Чего, прям некогда? Ладно, говори, чего пришёл, а то у меня отчёт стоит, — мгновенно переключилась на деловой лад Николь. Искромёт исчез в бумагах.
Зерб описал ей мага и водосборщика. Секретарь минуту подумала над его словами и выдала:
— За летягу не скажу, их тут стаями ветер гоняет, а вот за мага… Димир Орлотоли, я почти уверена. Самовлюблённый кусок известного вещества. Второе лицо в артели «Бронзовый ветер». Вчера погрузились и отчалили… — она уверенным движением выхватила толстую тетрадь из стопки. Зашелестели страницы. — Прямо на Тихий, у них там основная база. Дирижабль… нет, катадир «Труженник». Думаю, на сто двадцатый радиус они ещё не скоро доберутся.
Зерб задумчиво кивнул. При всей удобности катадиров они были исключительно тихоходными, ведь на платформе, соединяющей два баллона, порой вырастали настоящие деревни.
— Спасибо… а большая у них артель? Чем они в целом занимаются, кроме сбора воды?
— Это вопрос. Они снабжают водой несколько поселений в сорока радиусах от Тихого. Лицензия на торговлю у них… — Николь взяла другую тетрадь и быстро пролистала. — Неполная. Только на воду и артефакты.
— Артефакты, — Илан прикрыл глаза.
Водосборщики часто выступали пионерами, расширявшими границы Конкордата. Летающие острова часто дрейфовали, и иногда в обитаемый радиус залетали осколки эпохи Воцарения. Мёртвые города, выросшие на огромных скалах. Чудеса природы, сочетавшие на маленькой площади пустыни, джунгли и ледники. Кладбища погибших дирижаблей. В непостоянном мире постоянного движения была только одна константа — радиус восприятия, двадцать километров. За ним небо начинало играть с воздухоплавателями. И вот порой в обитаемых радиусах встречались подарки из прошлого. Их ценили исследователи и коллекционеры, а за рабочие образцы можно было получить неприлично большие деньги. Или молнию в лицо.
Зерб пришёл в себя стоя рядом с Николь и теребя пуговицу её блузки. Красноречивое выражение женского лица, смесь гнева со страхом, говорило о ситуации лучше всяких слов.
— Прости, задумался, — он разжал пальцы и отошёл. — Тихий — стабильный остров?
— Да, — Николь выдохнула и быстро набросала координаты на блокноте. — Сто двадцатый радиус Конкордии — это очень далеко. Почти граница Конкордата. Живущие там люди более чем самостоятельные.
— Не сомневался ни мгновения, — Зерб взял листок. — Извини за…
Мужчина пошевелил пальцами в воздухе. Он всё чаще стал уходить от реальности. Пусть несколько напряжённых дней и не показатель, но неприятный звоночек точно.
— Извинения в карман не положишь!
— Но и лечить их не нужно, — Илан вежливо кивнул на прощание и вышел, прикрыв за собой дверь.
Рале и Ласи молча стояли рядом с окном. Глаза мулатки были закрыты, а дышала она слишком размеренно для бодрствующего. Ласи же явно считала что-то на взлётном поле.
— Девушки, — маг приобнял спутниц. — Думаю, нам следует отправиться в путешествие к острову Тихий.
* * *
Герцог Зербана по вечерам лично разбирал корреспонденцию. Секретарь приносил ему отдельный ящик с донесениями Боливара Крыслона. Самый осведомлённый «агент» Конкордата часто присылал такие вести, от которых шевелились не только волосы. Поэтому глава Надзора перепроверял все сообщения с подобной подписью.
За прошедший день чего-то заслуживающего внимания не произошло. Его люди в рабочем порядке с корнем выкорчевали ячейку самоуправленцев на оборонном заводе за третьим радиусом. Наглецы смели пропагандировать без официального одобрения управляющего завода. А управляющий герцога Криссана никогда бы не позволил такого вольнодумства на вверенном предприятии.
Два магических культа с участниками из мелкой аристократии прекратили существование после наводки Боливара. Надзор бдил. А после того, чем поделился Илан, герцогу оставалось лишь потянуть за ниточки.
Бордели всегда хорошо служили шпионам, но девочки и мальчики Илана почти превосходили собственных специалистов герцога. Существовал официальный запрет на посещение Особняка секретоносителями Конкордата и их приближёнными. Слишком уж развязывался язык у посетителей.
— Сын превзошёл отца? — хмыкнул мужчина, поднимая следующее донесение.
«Есть свидетельство, что представителями артели водосборщиков „Бронзовый ветер“, один из них опознан, как Димир Орлотоли, маг второй категории силы, проводится подготовка к неизвестному ритуалу, в связи с чем ими закупаются преступники и душевнобольные, под предлогом участия в принудительной трудовой деятельности. Также, мною ранее докладывалось о попытке покупки невинных детей определённого возраста и пола в приюте Доброго Марка, управляющая Виктория Марси. Доподлинно установлено, что одним из мужчин, участвовавших в инциденте с приютом, является Д. Орлотоли.
Таким образом, возможно предположить, что ситуация носит угрожающий характер для Конкордии и Конкордата в целом. Анализ имеющихся фактов касательно деятельности артели „Бронзовый ветер“ позволяет сделать следующие выводы:
Отдельно взятыми лицами из состава артели подготавливается ритуал „Древо“ или аналогичный, с целью повышения категории силы мага на одну или полторы ступени без соблюдения требований Положения о категориях силы магов Конкордата. Артелью подготавливается ритуал по взлому магической защиты до седьмой категории включительно. Артелью или отдельными лицами из состава артели обнаружен неизвестный артефакт старины или ритуал, в связи с чем подготавливается его активация.
Настоятельно рекомендую провести контрольные мероприятия силами Надзора и законников в отношении приютов Конкордии, а также направить тяжело вооружённый патрульный дирижабль к острову Тихий для обеспечения силовой поддержки. Отбываю к острову Тихий на личном дирижабле для продолжения расследования.
Боливар Крыслон.
Официальное уведомление об отбытии из Конкордии.»
— Зачем так уродоваться? Мало мне официальных бумаг, так теперь и осведомители будут ломать мне глаза канцелярщиной? Крючкотвор…
Герцог перечитал донесение. Затем достал из стопки донесение о проблеме с приютом. Написано было одним и тем же человеком. Тот же почерк, те же обороты. Штатные агенты Надзора предпочитали не использовать такой стиль письма, подписываясь Боливаром.
Секретариат уже озаботился, чтобы следственный и силовой отдел получили копии донесений. Надзор был громоздким, но отлаженным механизмом. Герцог размашисто написал «В работу» и дописал снизу «выделить крейсер для проверки Тихого».
Он бросил документ на стол и встал. Кабинет главы Надзора был небольшим. В нём не было места огромным книжным шкафам, креслам, диванам или чему-то подобному. Герцог Зербана презирал людей, разводивших на рабочем месте сокровищницу пополам со свалкой. Да, у него в каждой стене имелся потайной сейф и не один, но там хранились наиболее важные дела и артефакты, которым не требовались специальные условия содержания. Для всего остального имелся архив, секретариат и разнообразные хранилища.
Герцог подошёл к широкому окну и присел на подоконник. Башня Надзора доминировала над Конкордией, завершая её. Огромный наконечник, так напоминавший главе семьи Зербана его родное поместье. Даже остров со зданием Совета Конкордата находился ниже. И полированные грани Башни, изрезанные тончайшими геометрическими узорами, каждое утро бросали на город солнечных зайчиков.
Вдалеке, за радиусом восприятия, в Дымку и Вуаль опускалось дневное светило, чтобы освободить место для ночного. Оранжево-красная хмарь утекала вниз, словно лава, а воздушный город медленно затапливал рассеянный белый свет. В старых книгах, написанных ещё до Воцарения, упоминалась Луна, но её описание не совпадало с тем, что каждую ночь видели люди. Ночное Солнце от дневного отличалось цветом и почти не грело.
Герцог вернулся за стол и ещё раз прочёл донесение. Не узнать почерк сына — это надо быть отвратительным отцом и никчёмным офицером Надзора. А уж эта непроходящая любовь Илана к тяжёлым канцелярским загибам. Мужчина улыбнулся: его младшенький всё-таки присоединился к борьбе за будущее и безопасность…
— Всё. Я уже думаю агитационными речами! Доработался! — он повертел бумагу в пальцах.
Сын был исключительным магом. Недостаточно сильным, но искусным и хорошо тренированным. Ещё бы он родился хотя бы с шестой градацией силы, а не с четвёртой! Герцог с трудом удержался от того, чтобы смять документ. Из его восьми детей трое сыновей радовали его синими глазами, две дочери голубыми, одна оранжевыми. Седьмая дочь посмотрела на мир фиолетовым взором, восьмой сын — зелёным. От этого воспоминания у него заныло в груди. Гордость рода, его будущее величие и слава — всё это обрушилось на глазах уже не молодого мага. Ирэна вошла бы в элиту элит, заняла бы его место. Судьба в насмешку отняла у девочки будущее. А не такой сильный, но упорный Илан…
— Всего пятнадцать минут разницы. Всего лишь пятнадцать минут.
Герцог медленно выдохнул и позвонил в маленький колокольчик. Дверь в кабинет приоткрылась, и в проём заглянул Георг.
— А где секретарь?
— Я позволил себе вольность отпустить его, — ответил телохранитель. — Приближается ночь.
— Распорядись, чтобы подали мою канонерку. Пора домой.
