«Ласточка» заглушила двигатели и грузно осела на креплениях эллинга. Пока Эзель и Фарель заканчивали швартовку, Рале уже выскочила наружу. Она окинула хозяйским взглядом ярко освещённое помещение и радостно хмыкнула. Наконец-то твёрдая земля, горячая ванна и мягкая просторная кровать.

Рале прошла мимо четвёрки техников, которые экспрессивно шипели друг на друга, тыча пальцами в сторону дирижабля.

— Аккуратнее с «Ласточкой». Господин обильно поделился с ней кровью.

— Я же сказал, что чувствую что-то!..

Мужчины продолжили выяснять отношения на своей технической тарабарщине, а хищница уже плавно шагала по мягкому ковру, с наслаждением запуская пальцы в ворс. Ковры из шерсти дымчатого носорога устилали все коридоры и комнаты особняка. Особенно актуальны они были в прохладных туннелях, пробитых в толще летающего острова.

Рале остановилась на перекрёстке, чтобы пропустить идущую навстречу пару: женщину в маске, полностью скрывающей лицо, и сопровождавшего её юношу. И если полноту и возраст первой не могло скрыть прекрасное бюрюзовое платье, то физическое совершенство второго не скрывало ничего, кроме коротких чёрных шорт.

— Рале, милочка, спасибо графу за чудесный праздник. Свержение прошло сногшибательно!

Маркиза Бэкка Айлби часто навещала особняк. Беспокойная и одинокая, разменявшая шестой десяток, она не потеряла тяги к мальчикам, хотя всё чаще предпочитала променады в садах чему-то иному.

— Я счастлива, что мы смогли порадовать вас. Посещайте нас чаще! — Рале приложила руки к груди и выдавила из себя радушную улыбку.

Юноша на хищницу внимания не обратил. Он вообще был не особо умён: Зерб нашёл его в лечебнице для душевнобольных и почти не смог помочь. Разум и личность парня разрушились до той грани, где возврат способности осознавать реальность и хоть как-то общаться — уже чудо Семерых.

Пара прошла дальше к маленькому приватному ангару, где маркизу ждала её летающая лодка. Два десятка таких ангаров для важных гостей опоясывали основание особняка. Для менее требовательных к приватности имелся комфортабельный лифт с портового яруса.

Именно к нему шла Рале. Гости особняка ещё спали, «персонал» либо согревал гостей, либо занимался подсобными работами, поэтому отделанные шелками и чёрным деревом коридоры пустовали. Многочисленные двери закрыты, из-за некоторых слышны разговоры, из-за других иные звуки, сопровождающие общение.

Рале плыла по особняку, погружённая в бесконечную череду ощущений. Как истинная хищница, она наслаждалась каждым новым следом. Сама мулатка называла это «духом охоты», Вожак называл это «вуайеризмом», но прекрасно понимал, что Рале не может не слышать или не чуять происходящее вокруг неё.

Рале поднялась из толщи летающей скалы на первый этаж особняка. Ковры, потолочные люстры на десятки ламп, шелка и позолота. Изящные колонны, разделявшие просторные залы, и картины с гобеленами, из-под которых и стен не видно. Место приватного отдыха богачей. Мулатка пронеслась через несколько комнат и вышла во внутренний сад.

Особняк обхватывал всю небольшую поверхность летающего острова по периметру, оставив его центральную часть под просторный, густой сад, с бесконечным множеством уютных закутков и дорожек. Это вечнозеленое великолепие прикрывал высокий стеклянный купол, опиравшийся на крышу особняка. Рале проскользила сквозь кустарники и полянки, не потревожив нервные ели Зерба. Мерзкие твари имели дурацкую привычку охотиться на хищницу. Только на хищницу. Они не реагировали ни на Ласи, ни на белоголовых. Гостей и прочий персонал эти вечно голодные монстры также игнорировали. А вот мулатка их привлекала.

«Не в этот раз, хвойники!» — самодовольно ухмыльнулась Рале и вышла к лифту в порт.

Мощная стальная конструкция проходила через центр купола и уносилась вверх на сто пятьдесят метров. Она же стабилизировала остров относительно верхнего яруса. Иногда секции шахты поскрипывали, когда куски скал болтало на воздушных течениях.

Из семи просторных кабин, по числу наслаждений, к услугам Рале были четыре. Она выбрала кабину «Зрения». Её стены украшала затейливая роспись из лиан, в которых запутались человеческие и животные тела. Стюард, прикорнувший на своём месте, встрепенулся:

— Ты одна?

— Сегодня да. Поехали, Ирик!

Стюард задвинул сетчатую перегородку и дёрнул за бронзовый рычаг, торчащий из стены кабины. Лифт вздрогнул и плавно пошёл вверх.

Рале посмотрела на сад. Первые гости уже начали выбираться под зелёные кроны. Чем выше поднималась кабина, тем незначительнее казались мулатке эти людишки. В конце концов, её основная задача — радовать Вожака. А значит, следует исполнить его поручение полностью и в срок.

Лифт выплыл в воздух между островами. Небо здесь пестрело курьерскими парапланами и маленькими летающими лодками. Яркие полотна парашютов ловили воздушные потоки взмывая вверх и падая вниз. Курьеры часто гибли, но на их место всегда находились новые желающие. Иногда эти воздушные маньяки повисали на шахте лифта, и именно Рале приходилось их снимать.

Чем ближе кабина поднималась к порту, тем лучше слышался его характерный фон. Какофония из брани, грохота механизмов, сигналов машин и дирижаблей забивалась в уши, и Рале требовалось время, чтобы привыкнуть к этому звуковому хаосу. Про амбре, доносимое порывами ветра, не стоило и упоминать. Мулатка тяжело выдохнула: ей стоило бы озаботиться обувью. А она назло Вожаку решила пойти босиком.

Лифт поднялся до точки назначения и замер, стюард дёрнул рычаг, включая стопор, и сдвинул перегородку.

— Доброй охоты!

— И ты не скучай, Ирик, — улыбнулась девушка и вышла в Порт.

Бесконечные склады и эллинги, чётко разделённые на кварталы широкими дорогами, тянулись во все стороны насколько хватало глаз. Между ними на отдельных летающих островах были выстроены семь посадочных площадок. Рядом с одной из них и находился лифт в особняк. Здесь же находился работный дом, который собиралась посетить Рале.

Двухэтажный каменный барак встретил её тишиной и запустением. Мулатка окинула взглядом открытые окна, из которых не торчали бандитские рожи, законников, непринуждённо курящих на лавочке у входа, и поняла, что просто сегодня не будет.

— Законник Митрич! Какая радостная встреча! — крикнула девушка.

— Рале, девочка моя, а какая эта встреча неожиданная! — встал ей навстречу кряжистый седой старик.

Они дружески обнялись. Законник Вон Митрич — старый знакомый Вожака. За приличную прибавку к не такой уж и большой пенсии, он трудился в охране работного дома. Сюда направляли хулиганов, пьяниц и прочих «нарушителей общественного порядка», здесь же они отбывали трудовые повинности на благо Конкордии.

— Гляжу порадовать меня тебе нечем? — Рале сразу перешла к делу.

— Сам диву даюсь. Вчера прошла облава, взяли всякого отребья, а на суд, значит, пришёл некий господин и просил передать ему пятьдесят задержанных на три недели, — покрутил головой Митрич.

— Да-да, — поддержал его другой законник. — Мне знакомый рассказал, что этот господин из какой-то транспортной артели. Вроде как грузчики им нужны были.

— Ага, — глубокомысленно заключила Рале. — Спасибо за новости.

Она ещё раз обняла Митрича, незаметно пихнув ему в карман сложенный банковский чек. В Конкордате подобные услуги в отношении нарушителей и преступников имели вполне официальный прейскурант, но в чеке сумма была чуть больше необходимого. Как объяснял Рале Вожак: «Это не взятка, я же не прошу о чём-то за пределами его обязанностей. Это за дружелюбие и приятную беседу».

Девушка отвернулась от работного дома и поискала взглядом извозчика: ей предстоял вояж по трём лечебницам и пяти тюрьмам на на пяти разных ярусах Конкордии.

— Это будет долгий день…

Илан Зерб тепло попрощался с извозчиком и замер перед трёхэтажным доходным домом. Он снимал здесь маленькую квартиру на втором этаже. Одна комната с миниатюрной кухней, но с отдельным выходом в переулок за домом. Здесь маг раз в месяц перевоплощался в Белого медика, лекаря из детских сказок. Конкордат был богатым государством, его население росло. С ростом населения рос и процент беспризорников, подкидышей и прочих ненужных детей. Государственные приюты собирали их, давали им кров, но не более, а зачастую и менее. Вот это «менее» и исправляли Белые медики. Зерб быстро поднялся в квартиру. Здесь его уже ждали белый плащ, белая широкополая шляпа, белая маска, полностью скрывающая лицо, и белый саквояж. Илан переоделся, осмотрел себя в небольшом зеркале и вышел через чёрный ход. Несколько безлюдных переулков вывели его к короткой узкой улочке, на которой стоял приют Доброго Марка. Такое же узкое, тянущееся ввысь здание с арочными окнами и маленьким садиком во внутреннем дворе. Белое одеяние Зерба резко контрастировало с тёмным камнем стен. Илан поправил маску и постучал в дверь приюта. Та мгновенно распахнулась, словно его ждали. — Слава Семерым! Я думала, вы не придёте! — госпожа Виктория Марси вцепилась в плащ Зерба и буквально втащила его в приют. В неверном жёлтом свете ламп лицо молодой и привлекательной женщины казалось восковым слепком с лица древней старухи. — Что случилось? — Илан аккуратно высвободил свой плащ из неожиданно цепких пальцев. — Сайч! У малыша жар, он бредит! Порошки не помогают! У него болело горло, и он кашлял, но…Илан кивал, пока управляющая приюта рассказывала ему о заболевшем мальчике. Маг чувствовал его тяжёлое дыхание, слышал где-то на грани слышимости надсадный кашель. Несчастный умудрился подхватить заразу и, скорее всего, успел заразить весь приют. — Вы изолировали его от остальных детей? Использовали повязки? — Да, я сделала всё, как указано в Рекомендациях для приютов. Мальчик в отдельной комнате, за ним присматривает няня, — затараторила Виктория. — Вы ему поможете?! — Помогу. Илан схватил её за подбородок и сильно сжал пальцы, вдавливая ногти в тонкую кожу женщины. — Но сначала я вылечу вас. Несколько капель крови взлетели в воздух и застыли между Иланом и Викторией. — Вы тоже больны. Кашель уже есть? — Зерб чуть ослабил хватку, чтобы управляющая смогла ответить. — Чуть-чуть… но я справлюсь, а вот… — Вы заблуждаетесь. Илан перебил её, одновременно изучая капли крови. Состав красной жидкости отличался от нормального, маг чувствовал и видел это. — Как раз вам мог бы помочь легочный порошок номер шесть. Если в следующий раз у кого-то из воспитанников проявятся подобные симптомы, разведете в воде из расчёта чайная ложка на стакан и напоите каждого. Понятно? — Да, — Виктория попыталась кивнуть, но пальцы Илана ей помешали. — Отлично. А сейчас будет немного жечь…Повинуясь воле Зерба, капли крови растянулись в тонкую паутинку рун, которая легла на лицо женщины. — Ай! — Я предупреждал. Это простейшее заклинание, завтра будете свежей, как ветерок, и яркой, как молния Вуали. А теперь ведите к мальчику. Госпожа Марси выдохнула, провела пальцами по лицу, убедилась, что острые ногти Белого медика не оставили следов, и повела его к мальчику. Кашель Сайча был слышен сквозь тонкую дверь отдельной комнаты. Кто-то из слишком языкастых воспитанников назвал её Чумной. Гость вежливо постучался и вошёл, не дожидаясь ответа. Сайч лежал на кровати у приоткрытого окна, по уши укутанный одеялом. Няня в тканевой маске на пол лица стояла рядом, держа в руках исходящую паром кружку. — Он сказал, что ему очень холодно. — Понятно. Медик присел на кровать и прикоснулся ко лбу мальчика. Тот мгновенно уснул. Госпожа Марси вздрогнула, но она уже видела подобное раньше. Одеяло полетело ей под ноги, за ним последовала сорочка, в которой лежал мальчик. — Если вы не готовы смотреть за процедурой, рекомендую выйти. Няня бросила на управляющую молящий взгляд, и та коротко кивнула. Сама Виктория решила остаться. На пожилую женщину, выскочившую из комнаты со скоростью девочки, ни Марси, ни медик не обратили внимания. Гость провёл рукой по груди Сайча, оставив на коже тонкий кровоточащий разрез. В длинных пальцах мелькнул и исчез скальпель. И Виктория была уверена, что он появился в руке мужчины из ниоткуда. А тем временем, повинуясь шепоту медика, беззвучно, и от того ещё более страшно, разошлись в стороны кожа, мышцы и рёбра. Марси закрыла рот ладонью, сдерживая вопль ужаса. Она смотрела на судорожно трепыхающееся сердце воспитанника и не могла пошевелиться. — Лёгкие… отекли. Есть лишняя жидкость… немного…Медик говорил так буднично и методично, словно вскрывал труп. Вот! Виктория вспомнила, что видела такое же отношение в анатомическом театре при Университете Конкордии. Она вдохнула, собираясь с силами для гневной тирады, но в этот момент на пол упал маленький кубик мерзкого розово-серого цвета. — Что… это?!.. — Осложнения болезни, безвредные теперь. Если хотите, оставьте как сувенир, — медик ответил, не вынимая пальцы из вскрытого лёгкого. — Мальчик будет жить. Виктория Марси посмотрела на развороченную грудь ребёнка и с трудом удержала в себе остатки завтрака. Разумом она понимала, что гость маг-профессмонал и спасает жизнь её воспитаннику, но сердцем отказывалась принимать это. Чудо спасения не должно быть таким… таким. Медик же неторопливо возвращал кости и мышцы на место. Не прошло и полминуты, а Сайч лежит на кровати, словно и не было ничего. Спит. — Когда проснётся — обильное питьё и усиленное питание. И пару дней без нагрузок. Это понятно? — Д-да! — Виктория посмотрела в светящиеся ярким зелёным светом глаза медика и кивнула. — Тогда покажите мне остальных детей. — Няня вас проводит. Сью! Проводи господина медика к детям! — крикнула Виктория, уверенная, что пожилая няня ушла недалеко. Только потом она поняла, что крикнула более чем громко, и обернулась Сайчу, но тот спал. Мужчина накрыл его одеялом и хмыкнул — Ваши вопли не смогут перебороть магический сон, не переживайте. Марси с трудом подавила желание тут же высказать этому мужлану всё, что она думает о его манерах. Подумать только: «Вопли»! Она не какая-то истеричка! Она ответственная и самостоятельная руководительница! Он подошёл к ней взял за руку. — Выдохните. Медленно. Через нос. В целом, дыхательная гимнастика творит чудеса. Пальцы у него оказались удивительно тёплые. Виктория вздрогнула от этой мысли и погнала её прочь. Спасением стал звонок колокольчика у входной двери. — Да, конечно, но сейчас мне нужно встретить посетителей! Она молнией выскочила из комнаты, чуть не затоптав няню. Мысли в голове Виктории скали с одного на другое: от здоровья подопечных до таких ласковых рук медика. Когда руки из тёплых стали ласковыми, женщина не поняла. Звонок прозвонил ещё раз, более требовательно. Марси подбежала к двери и резко распахнула её. На пороге приюта стояли двое мужчин: один в чёрном кожаном шлеме, такой же куртке с меховым воротником, в толстых штанах и сапогах, сильно напоминавший собирателя воды из облаков, а второй в тонком пальто, из-под которого виднелись отутюженные брюки. Обут он был в дорогие лакированные туфли, стоившие как весь гардероб Виктории, в таких вещах у неё глаз был намётан. А его яркие оранжевые глаза выдавали в нём мага. Обоих она видела уже второй раз. — Госпожа Марси, вы подумали над нашим предложением? — спросил собиратель воды. Это оказалось последней соломинкой, переломившей женское терпение. — Нет! В моём приюте нет семилетних девственников! В моём приюте нет восьмилетних девственниц! В моём приюте вообще нет девственников! И детей в нём тоже нет! А если бы и были, то я ими не торгую! Здесь приличное место! Подите вон!!! — Мы могли бы помочь вашему больному… — Вон!!!Гнев застилал Виктории взор, поэтому она не обратила внимания на то, как мужчина в пальто положил руку на плечо своего спутника, удерживая от возможных действий. — Простите, мы уходим. Извините за беспокойство. Мужчины повернулись к Виктории спиной, и она захлопнула дверь. Ей очень хотелось разреветься, как маленькой девочке. — Кто были эти господа? Проникновенный голос Белого медика над её плечом — это было слишком. Одинокая слезинка пробежала по щеке госпожи Марси, затем ещё одна, и ещё. Зерб обнял доведенную до крайности женщину, зачаровывая её. Магия охватила управляющую приютом, давая ей так необходимую опору и силу, успокаивая и приободряя. Уже через пару минут Виктория смогла говорить, не давясь слезами. — Они приходили неделю назад. Сказали, что хотят купить у меня всех семилетних девственников и восьмилетних девственниц. Я им отказала. И вот опять…Зерб неторопливо гладил её по спине, задумчиво глядя сквозь дверь. Управляющую почти убили. Он видел это в глазах богато одетого мага. Только его появление предотвратило безобразную бойню. Слишком уж громко и истерично вопила госпожа Марси. Илана больше волновало другое: такой конкретный «заказ» очень чётко указывал на то, что дети должны были пойти на расходники для ритуала. «В Конкордии такой ритуал не провести. На дирижабле проводить ритуалы с жертвоприношениями чревато — Надзор не дремлет. Значит это будет какой-то остров…»Илан отстранился от Виктории — Детей напоить раствором порошка, как я объяснял. Позже зайду и осмотрю их. А вы пока сообщите в Надзор и законникам об этом визите. — Да я ходила… — ответила она в спину Зербу. Он вышел на улицу и сосредоточился. Гости имели при себе что-то кровавое и старое. Скорее всего, боевые ножи, не раз воткнутые в чьё-то тело, забравшие жизнь. Этот тонкий аромат нельзя было перепутать с другими. След вёл вдоль по улице в сторону ближайшего взлётного поля. Зерб побежал. Он ненавидел бег во всех его проявлениях, но эта странная парочка уже успела скрыться за поворотом. След вёл вперед, лавировал, закручивался среди прохожих, рассеивался и концентрировался. Наконец, он увидел их. Мужчины остановились у входа на взлётное поле. Маг что-то жёстко выговаривал собирателю воды, и тот не сдерживался с ответами. Илан остановился у стены ближайшего дома, стараясь не думать о том, как выглядит Белый медик, подпирающий стены. Он быстро надрезал себе запястье. Из раны выглянула кровавая фигурка в форме человечка. Кровавая кукла — сложный приём, с помощью которого можно было следить, подслушивать и подсматривать. Какому-нибудь магу Воздуха такие ухищрения не понадобились бы, но Илан довольствовался собственными способностями. Человечек спрыгнул на землю и затерялся в толпе. Зерб чувствовал, как его творение подбирается к спорщикам, когда из-под ног мага ударила тонкая волна воды. Куклу растворило, а Илану прилетел откат от разорванной магической связи. Чтобы прийти в себя ему потребовалось минута, и за это время мужчины успели скрыться на территории взлётного поля. — Значит, один из них маг Воды. Хорошо. Он запомнил эту парочку. Курьер к отцу отправится сегодня же, пусть тоже знает об этих двоих. Зерб отправился обратно в приют, размышляя о произошедшем. Единственный ритуал, которому прекрасно подходили невинные дети, — это ритуал повышения градации силы. Когда он сам задумался о нём, расчёты показали, что ему потребуется замучить на специальном алтаре двадцать человек, из которых пятеро дети, только чтобы глаза сменили цвет с зелёного на голубой. Про фиолетовые глаза с их седьмой градацией Илан старался не вспоминать: девятнадцать тысяч сто сорок два человека с огромным списком деталей и условий к возрасту, полу, невинности и так далее. Но это ему, как магу Крови четвертой градации. А какого-нибудь мага Воздуха шестой градации можно было усилить со значительно меньшими затратами. — Пара десятков детей, человек сто массовки… но зачем? — Илан, погружённый в размышления, шёл как механическая игрушка. Таким же образом он вернулся в приют, осмотрел, подлечил детей и работников и ушёл, выстраивая в голове каскад ритуалов. Зерб вернулся в съёмную квартиру, полностью игнорируя реальность, собственные мысли поглотили его. Небольшая доля разума регистрировала внешний мир, отслеживая возможные угрозы, но не более. Илан сидел на кровати, гипнотизируя стену пустым взглядом. Расчёт возможного ритуала увлёк его в бесконечные дали теоретической магии. В конце концов современные маги использовали арифмометры для ускорения расчётов, а он справлялся только своими силами. Замок в двери едва слышно щёлкнул. Петли скрипнули, в появившуюся щель проникло узнаваемое оранжевое свечение. Илан не стал задумываться, как его нашли незадачливые покупатели детей. Быстрый порез ладони, и в его руке возник кровавый хлыст. Взмах, и дверь взрывается фонтаном щепок, которые замирают в насыщенном жёлтом тумане. — Господин, это всего лишь мы! — раздался голос Эзеля. — Вы пропали на сутки!