Илан проснулся с трудом. Веки никак не открывались, а обе руки затекли. Справа вздохнула Рале, слева мерно сопела Ласи. Зерб приподнял голову: спали они даже не скинув одежду в каюте на «Ласточке». Мерный гул моторов чуть изменился, словно сам дирижабль приветствовал хозяина.

— Девушки, подъём.

Его слова были проигнорированы, но Илан и не надеялся, что его спутницы вскочат оловянными солдатиками. В Рале было слишком много от кошки, в которую она могла оборочиваться, а Ласи слишком не от мира сего, чтобы ждать от неё чего-то немедленно. Поэтому маг аккуратно высвободил руки и сполз с кровати. Ему следовало принять короткий душ, съесть паёк и подготовиться к завтрашней схватке.

Зерб скинул одежду и отправился в ванную комнату. Когда механическую балластную систему дирижаблей заменили на магическую, потребовалось что-то решить с освободившимися объёмами, поэтому у новых моделей форма гондолы и размеры внутренних помещений увеличились. «Ласточка» же была старой и бороздила небо почти столетие. Илан не решился на её глубокую переделку.

Он повернул краны, и из вмонтированной в стену лейки полилась чуть тёплая вода. Маг упёрся руками в стену и подставил голову под струи. Давным-давно, ещё во флотской учебке, Зерб слышал мнение, что маг Крови при должной дисциплине может легко управляться с Водой. И отчасти так и было.

Повинуясь воле Илана струи воды засветились зелёным и изогнулись в воздухе, охватывая его и покрывая тончайшим слоем. На самом деле так у него выглядел «Доспех воды», в исполнении мастеров способный выдержать выстрел из магнитного орудия. Максимум для чего его использовал Зерб — эффективное и быстрое мытьё. Не прошло и полминуты, а Илан уже отпустил магию и перекрыл воду.

Зерб встряхнулся и завернулся в огромное полотенце. Он простоял так несколько минут, наслаждаясь ощущениями от контакта с пушистым куском ткани. Тяжёлое и мягкое полотенце возвращало в воспоминания о детстве, когда можно было вообразить, что теперь ты защищён от всего. Но от реальности оно защитить не могло. Илан бросил его на пол и отправился одеваться. Не стоило терять время.

Полдень по часам дирижабля маг встретил в кабинете за толстым томиком книги о ритуальной магии. На столе аккуратным рядком лежали пустые трубочки из вощёной бумаги, в которые упаковывались галеты. Последнюю галету Илан догрыз несколько минут назад, но не обратил на это особого внимания. Забитый голод не мешал ему читать, а большего Зерб и не хотел. События гнали его вперёд, дела накапливались, и в итоге это могло закончиться катастрофой.

Например, дирижабль. Верно отслуживший многим своим капитанам и хозяевам, он стал чем-то большим, после того, как хлебнул крови Илана. Магия из него и не думала выветриваться. Уже сейчас опытный маг видел, как вздрагивают стены и палубы, отражая очень медленный, но постоянный цикл. Металлический монстр дышал. У него появился пульс.

И это было проблемой. Конкордат не приветствовал создание живых артефактов даже из полена, куда там боевому дирижаблю. А с течением времени скрывать изменения в конструкции станет всё сложнее.

— Что же с тобой делать? — Илан перелистнул страницу.

Контрольных ритуалов существовало бесконечное количество, но почти все они предназначались для работы с людьми и прочей живностью. Для неживых объектов выбор был невелик, а если откровенно — то совсем мал.

Зерб отложил книгу, откинулся на спинку кресла и потёр лицо руками.

— Ладно, будем есть слона по кусочкам.

Книга заняла своё место на полке, упаковки от галет отправились в мусорное ведро. Илан чиркнул ногтем по запястью, и наполненная магией кровь по капле начала подниматься в воздух. Он медлил, словно снова оказался там, в боевой рубке крейсера, когда перед ним расстелили карту специальных схронов флота. А затем от скопившейся в воздухе крови отделилась первая руна. Зерб не отводил сосредоточенного взгляда от формировавшейся вязи. Рунический алфавит магии Крови образовался на стыке рун Воды, Земли и Контроля, то есть отличался избыточной сложностью, громоздкостью, противоречивостью и более чем одним способом достижения результата. А неправильно зачарованная и псевдоживая вещь — последнее, с чем хотел бы встретиться здравомыслящий маг.

Первая строка рун замерла в воздухе. Кровь блестела в свете ламп, продолжая течь внутри маленьких форм. Илан мысленно потянулся к ней, магический конструкт послушно свернулся в круг. Зерб выждал положенную минуту контроля, но кольцо не распалось. Теперь, когда основа ритуала задана, можно было зачаровывать дирижабль. Новые кровавые строки повисли в воздухе.

Рале прикрыла дверь в кабинет. Вожак так занят, что не заметил её. Она решила не мешать ему. В конце концов, мулатка не собиралась участвовать в ритуале, а хотела лишь проконтролировать, что с Иланом всё хорошо.

При всей своей наглости, дурой хищница не была. Она видела, как напряжение последних дней подкосило здоровье Зерба. Он никогда, даже в самом пьяном и эйфорическом бреду, не рассказывал, почему выпадает из реальности на многие часы, если не на сутки. Рале вместе с Ласи перечитали всю медицинскую библиотеку в особняке, но одного симптома было недостаточно, а кое-кто из авторов не считал глубокую задумчивость чем-то подозрительным.

Девушка зашла в рубку. Фарель стоял у штурвала памятником самому себе: спина прямая, взор устремлён в пустоту небес.

— Что-то случилось? — спросил белоголовый, не отвлекаясь от управления.

— Господин магичит, — пожала плечами Рале и подошла к пульту управления внутренней связью. — И пока он занят на ближайшие несколько часов, нам нужно обсудить и его состояние, и будущие планы.

— Боюсь спросить, что ты там надумала. Но обсуждай планы, пожалуйста, в нижней огневой точке. Эзель и Ласи уже на своих постах.

— Я за этим и пришла.

Рале включила врутреннюю связь и убежала. В её боевом куполе скорострелки грустно смотрели в бездну Дымки, и девушка даже не притронулась к ним. Она упала в кресло, натянула на голову гарнитуру с огромными наушниками и начала разговор:

— Мальчики и девочка, я хочу открыть сегодняшнее собрание. С господином что-то происходит.

— Не новость. С ним последние два года что-то происходит, — сварливо отозвался Эзель.

— То, что с ним происходит, не наше дело, — внёс свою лепту Фарель. — Ему виднее, как заботиться о себе.

— Вы оба неправы, — не согласилась Рале. — В последнее время его выпады из реальности стали чаще, а когда он всё-таки изволит обратить внимание на мир, это сопровождается разрушениями и страданиями.

— Ничего нового, — хором ответили белоголовые.

— Не совсем так, — тихо возразила Ласи. — Я была с господином, когда он получил известие о смерти барона Глассин. Это его не расстроило и не разозлило. В его глазах надломилась надежда. Они даже потускнели и стали темнее.

На несколько секунд повисла тишина, нарушаемая только статикой.

— И когда ты собиралась нам рассказать?! — прошипела Рале.

— Я не собиралась. Господин сказал, что с ним всё в порядке. Тогда не было оснований сомневаться в его словах, — после этих слов в голове Рале сам собой возник образ Ласи, пожимающей плечами.

— И что же произошло, что ты решила поделиться с классом? — спросил Фарель.

— Господин вылечил пекаря. Весьма жестоким способом. Он мог бы смягчить воздействие, но предпочёл использовать свою силу для изощренного наказания. Лечение могло убить старика.

Рале прикрыла глаза, вспоминая вчерашний день. Да, с Билли Зерб обошёлся жестоко. Лечение очень напоминало пытку. С Николь тоже получилось странно. Видимо, в процессе разговора он снова выпал из реальности, и хищница почувствовала в нём тот самый комок из эмоций и магии, из-за которого некогда отправилась за ним. Она медленно пересказала все свои ощущения, не надеясь, что собеседники поймут.

— Вы помните, как жестко он разговаривал с законниками и электростражей? Вроде бы и не жёстче, чем обычно, плюс бой под Вуалью, переизбыток силы и так далее, но всё же… — добавил Эзель.

Рале что-то ответила, но Ласи замерла в кресле, выпав из разговора. Её мозг зацепился за слова Эзеля. Он сказал что-то очень важное.

«Забудь».

Ласковое прикосновение к сердцу стало приятной неожиданностью.

«Мы переживаем».

«Забудь. Всё хорошо, и всё будет хорошо».

Ласи всегда была послушной девочкой. Свободная от безумия, запертая в рамках чужой воли, она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Поэтому она подчинилась.

— Если вы будете так добры и помолчите с часок, я буду вам очень благодарен. Вы мешаете мне проводить тонкую настройку ритуала своим консилиумом. Со мной всё нормально, насколько может быть нормален ветеран гражданской войны, не переживайте. А теперь — тишина.

Голос Зерба звучал устало, довольно и раздражённо одновременно. Подчинённые сочли за благо не действовать на нервы магу Крови, чьё состояние они обсуждали.

— Сигнал аварийного маяка по правому борту, — доложил Эзель.

«Ласточка» неторопливо проплывала над границей Дымки. Иногда дирижабль приподнимался выше, чтобы не чиркнуть днищем по маленьким летающим скалам. Огромные гарпии провожали его умным взглядом чёрных глаз, но гнездовища не покидали. Они знали, что такая добыча не для их когтей и клювов.

— Подтверждаю! Световой сигнал семафора, — добавила Рале. — Очень чёткий ритм, думаю, это механическая система. «Опасное место». Радиосигнала нет.

Зерб, сидевший в рубке, нахмурился. Они уже добрались до места, где должен был бы находиться остров Тихий.

— Курс на сигнал, обойди его по дуге. Всем быть наготове, — приказал Илан.

Дирижабль накренился, поворачивая. Гул моторов стал громче. В неверных, плотных потоках облачности, мелькнули холмы и горы.

— Это озеро?.. — негромко спросил Фарель.

Илан бросил на него быстрый взгляд: неестественно напряжённая спина выдавала бесконечное удивление рулевого больше голоса.

— На Тихом не зарегистрированы озера, — тут же ответила Ласи.

А «Ласточка» делала круг над зажатым скалами озером. Прозрачная вода чуть светилась, полосы тумана предавали этому месту флёр таинственности. Только вращающийся маяк-семафор на одной из скал не вписывался в этот пейзаж. Дирижабль приблизился к нему, и Рале смогла рассмотреть, что пряталось в тумане на противоположном склоне.

Огромные восьмигранные шпили когда-то возносились к небу из центра прекрасного города. Это была классическая архитектура эпохи Воцарения. Восемь радиальных проспектов сходились между ними, разделяя город на районы. Магия, ветра и тысячелетия оставили от шпилей огрызки, едва заметные в неверном тумане, а сам город стесали почти до основания.

Катадир артели первым увидел Зерб. Он давно чувствовал его ужасную трупную вонь. Через пять минут стало понятно, что небесный гигант нашёл на этом острове своё последнее пристанище. Баллоны сгорели, оставив после себя лишь почерневшие рёбра. Жилая платформа словно получила попадание полного залпа крейсера. Разбитые надстройки, обглоданные огнём, разорванные листы металла, скрюченные в экзотические цветы.

— Что тут произошло?..

— Это мы узнаем после высадки, — ответил Зерб. — Заходи на посадку, но к обломкам не прижимайся.

Фарель плавно повернул штурвал и защёлкал тумблерами, настраивая двигатели.

— Мотогондолы в режим «посадки». Якорные пушки… готовы.

«Ласточка» грузно развернулась и зависла над остатками площади. С громким щелчком пушки вбили якоря в землю, соединяя её с дирижаблем толстыми цепями. Загрохотали натяжные механизмы. Илан напрягся: сейчас было самое подходящее время атаковать из засады. Но из развалин не ударил кинжальный огонь станковых скорострелок, и не проявили себя боевые маги в сполохах огня и молний. Только потоки Дымки летели в неизвестность, гонимые вечным ветром.

Потребовалось пять минут, чтобы притянуть, дирижабль к поверхности острова. Фарель заканчивал положенные по регламенту действия, когда на его плечо опустилась изящная, но внезапно очень тяжёлая рука Илана.

— Рим-кольцо не глуши. Никогда больше, — странным тоном произнёс Зерб.

Белоголовый посмотрел в ярко горящие зелёные глаза господина и кивнул.

— Хорошо, а теперь иди, вооружайся. Боюсь, нам понадобятся все свободные руки, — Илан наклонился к микрофону внутренней связи. — Собирайтесь, идём на прогулку. Без меня наружу не выходить.

Спутники Илана ждали этих слов. Они облачились в кожаные комбинезоны, усиленные стальными пластинами, специально созданные для воздушной пехоты Конкордата. У каждого с собой был электроревольвер, а Эзель вдобавок взял ранцевый искромёт.

Зерб вышел к трапу последним. Он тоже надел защитный комбинезон, но на груди у него крест на крест висели перевязи с ножами, кинжалами, даже скальпелями. Да и защитета сидела на нём не лучшим образом, сразу было видно, что он к ней непривычен.

— Так, подходите по одному. Нужно добавить вам новую руну.

Илан надрезал палец и быстрыми, уверенными движениями начертил на щеках спутников несколько пересечённых линий.

— Это чтобы новая защита дирижабля вас опознала. На выход!

Фарель опустил трап, и в трюм ворвалась холодная Дымка. Туман мгновенно заклубился вокруг команды Илана. Рале и Эзель быстро вышли наружу, водя оружием из стороны в сторону. Стволы оставляли в воздухе видимые следы, которые почти мгновенно пожирались течениями тумана.

Когда все вышли из дирижабля, трап за ними поднялся сам. А у Рале волосы зашевелились на голове, когда нижняя огневая точка медленно начала вращаться, чуть покачивая стволами. Она бросила взгляд на Илана, но тот уже шёл в сторону разбитого катадира.

Идти было несложно: остров находился в верхней границе Дымки, так что на пятидесяти метрах предметы и строения ещё не терялись из виду. Илан перешагивал через разбитые кирпичи, обходил разрушенные стены и не мог отделаться от мерзкого ощущения… словно он шёл через давно разграбленный могильник. В культуре эпохи Воцарения оставили след некрополи, ритуальные традиции мертвых городов и магическая архитектура гробниц. Мертвецы из них никогда не возвращались, но и без этого древние могильники окружали сонмы страшилок.

Солнце ешё не вступило тут в свои права, поэтому туман и полумрак не способствовали спокойствию. Фарель и Эзель заняли места на флангах, прикрывая магов. Только ни Илан, ни девушки не чувствовали рядом жизни. Магия скользила по обломкам прошлого, рунические круги раз за разом разбегались от маленькой группы, чтобы найти… ничего. Холодная и пустая земля, на которой погиб воздушный гигант.

Остов катадира вынырнул из Дымки погнутыми рёбрами, на которых раньше крепилась обшивка. Там же в беспорядке лежали тела.

В руках Рале засветились магические палаши, а Ласи чуть отступила назад, в её руках зажглись заготовки для постановки защиты. Белоголовые подошли к ней ближе. Только Илан стоял чуть в стороне от боевого построения спутников и смотрел на тело у себя под ногами. Совсем свежее, очень юное. Мальчик лет десяти, лежал на животе. Приличная, крепкая одежда, хорошие сапожки.

— Зачем так тщательно одевать ребёнка?

Илан присел и провёл ладонью по залитой кровью спине. Одежда мгновенно очистилась, открыв аккуратную линию отверстий. Очередь из магнитной скорострелки перепахала мальчика, и Зерб не стал его переворачивать. Он знал что увидит.

Маг встал и осмотрелся внимательнее. Люди бежали от катадира, на каждого взрослого приходилось два-три ребёнка. Илан провёл рукой перед собой, оставляя в воздухе рунную цепочку. Заклинание растаяло без следа, а над телами на короткое время появилось красное марево.

— Их срезали одной очередью… с высоты. Рале, ты чувствуешь хоть что-нибудь? Любой запах боя?

— Нет, — на грани слышимости ответила Рале. Она стояла, напряжённая и решительная, но Илан видел, что хищница хлестала бы хвостом как нервная кошка, если могла.

Зерб потянулся магией к спутникам, успокаивая их. Их выдержка потребуется позже.

— Идём дальше.

Больше ста мертвецов почувствовал Илан, прежде чем добраться до разрушенного поселения артели. Быстросборный форпост, выросший вокруг наиболее уцелевшего огрызка башни. Каменные стены взорваны, ворота выбиты и искорёжены. Туман Дымки завихрялся в тех местах, где когда-то сияли защитные и укрепляющие руны. От них остались лишь курящиеся чёрным пятна.

— Лагерь штурмовали по науке. Судя по всему, у атакующих есть Осадный маг, возможно и не один, — Фарель водил электроревольвером из стороны в сторону, одновременно осматривая поле боя.

— Защита выжжена коротким импульсом.

Ласи провела пальцами по почерневшим камням. Прикасаться к рунам было физически больно, в них ещё оставалась сила.

— Возможно… каким-то образом из рунной формулы исключили направляющие эффекторы. Тогда защита сдетонировала бы, но я… не знаю, как это сделать, — девушка беспомощно оглянулась на спутников.

Рале поджала губы: она не знала, что ответить на такое. Ей всё сильнее хотелось сбежать из этого места. Древний могильник обрёл новых постояльцев. Её народ всегда старался держаться подальше от старых захоронений, чтобы, не дай Семеро, не остаться там в компании чужих мертвецов.

— Я знаю, но не смогу это сделать быстро, — мрачно отозвался Зерб, и от его тона у Рале зашевелились волосы. — А вот эти — смогли.

Он сидел над трупом, которого частично завалило камнями. Илан приподнял руку мертвеца, демонстрируя семилучевую звезду на фоне языков огня, вытатуированную на тыльной стороне ладони. Зерб видел такие отметки у религиозных воинских орденов. Но белые одежды убитого он не опознал: в Конкордате закон запрещал иметь церкви собственную армию.

— Ударный отряд от соседей. Восхитительно.

Илан понимал, что с этой находкой его визит превратился в боевой контакт с другим государством или каким-нибудь залётным религиозным культом. В любом случае, кто-то вёл свою маленькую войну на территории Конкордата, и этот кто-то пришёл хорошо вооружённым.

— Что такого делали эти артельщики, если к ним подкатили эти ребята? — Эзель подошёл ближе.

Именно это его и спасло. Ветер поглотил шелест выстрелов, но вспышки увидели все. Очередь из скорострелки ещё перепахивала почву, когда Ласи развернула полукупол щита, прикрывая Рале и Фареля. Илан мгновенно выкачал из ближайших трупов кровь, превращая её в барьер.

Не потребовалось каких-то команд и приказов. Для таких ситуаций Зерб и таскал с собой команду.

Эзель без предупреждения разрядил искромёт в сторону противника. Мощная электрическая дуга пробила воздух, рассыпая щупальца меньших разрядов во все стороны. Стрельба из тяжелого оружия утихла, послышались крики противников, ослеплённых вспышкой. Зерб почувствовал, как рукотворная молния сожгла расчёт скорострелки. Но ничего, кроме мрачного удовлетворения, не ощутил.

Рале рванула вперёд, магические клинки запорхали в её руках, размываясь в оранжевую полусферу. К ней навстречу уже торопились несколько мужчин в белых одеждах и с боевыми шестами в руках.

— Палки, обитые сталью, вам не помогут! У-и-и-и! — визг Рале не впечатлил противников, но хищница этого и не хотела. Это был простой вопль радости. Она стелилась к земле, стремилась вперёд. Первая срезанная голова развалилась на четыре части, а девушка уже вонзала магический клинок в грудь второго несчастного. От удара третьего Рале отлетела на десяток метров и покатилась по земле.

— От них отскакивают пули! — крикнул Фарель разряжая в противника барабан электроревольвера.

На него и Ласи наседали двое, но пробиться через её барьер не могли. Эзель не рисковал стрелять из своего искромёта, поэтому выхватил пистолет, чтобы лично убедиться в правоте товарища. Особенно если пули антимагические и бронебойные.

Рале не хотела подниматься. В неё словно поезд врезался. Чем таким были зачарованы шесты, она не знала, но не отказалась бы от такой же палки. Мулатка с трудом вдохнула, даже не способная закричать от затопившей её боли.

«Ребра в кашу?»

Хищница разлепила глаза и посмотрела на застывшего над ней противника. Тот уже замахнулся, чтобы нанести, без сомнений, смертельный удар. И продолжал стоять в угрожающей стойке, словно влетев в паутину.

— Не так быстро…

Остро отточенный клинок с противным хрустом вышел из груди несостоявшегося палача. По его белому одеянию побежала тонкая струйка крови. А затем за мгновения быстрые движения развалили человеческое тело на отдельные части. На Рале брызнул фонтан крови, возвращая ей силы и смывая боль.

— Хватит валяться! — Зерб с хеканьем взмахнул рукой, и над девушкой пронесся кровавый хлыст. — У нас ещё полно работы!