Глава 18
Первым за ворота вышел господин Глен, но мы не сильно отставали от него. Окинув встречавших людей буквально одним взглядом, я понял — опасность нам вряд ли угрожает, ведь это, скорее всего, были крестьяне, живущие поблизости. Хотя толпа внушительная — человек двадцать — и все с каким-то оружием: с рогатинами, с топорами, а кое-кто и просто с дубинами.
Впереди стоял пузатый мужичок в длинном коричневом кафтане, который, при нашем приближении, стянул с головы крохотную шапочку.
— Будьте здоровы, господин интерфектор, — он поклонился в пояс. — А чегой-то в городе-то деется? Ворота закрыты... Люди говорят разное!
Я вдохнул полной грудью — никогда раньше не замечал, что стены и камни, оказывается, давили на меня со всех сторон. Необъятный простор, сменивший узкую тесноту улиц, придавал сил, а уже почти вечернее солнышко грело в два раза жарче.
Господин Глен не спешил с ответом, осматриваясь по сторонам, а потом вдруг пронзительно свистнул, сунув большой и указательный пальцы в рот. Наверное, таким образом он пытался прозвать Соль, которую нигде не было видно.
Но это и не удивительно — вокруг, покуда хватало глаз, высились небольшие пригорки, поросшие совсем крохотными — иногда в десяток деревьев — рощицами, и лошадь могла скрываться за любой из них.
Мужичок, не ожидавший свиста, открыл рот и выпучил глаза, отскочив на пару шагов назад, подальше от интерфектора.
— Чё в городе-то, стало быть, деется? — он говорил медленно, настороженно глядя из-под кустистых бровей.
— Где лошадь? — господин Глен снова проигнорировал вопрос.
— Кака-така лошадь? — мужичок на миг скосил глаза к земле. — Я спрашиваю, чаво ворота затворили?
Судя по растерянному крестьянскому лицу, даже мне было понятно, кто увёл Соль. Но его трудно винить — скотина в хозяйстве всегда пригодится.
— Врёт он, господин Глен, — громко сказал я. — Украл Соль, а теперь врёт!
Однако Интерфектор умел читать по лицам явно не хуже меня, поэтому в подсказках не нуждался — он просто ухватил мужичка за ворот и повторил:
— Где лошадь?
— А тебе какое дело? — неожиданно окрысился крестьянин.
— Она моя.
— Чем докажешь?
Господин Глен потянул из петли топорик, пристально глядя в глаза собеседнику.
Толпа заволновалась, а мужичок несколько раз дёрнулся, пытаясь вырваться из захвата, но не добившись успеха, зачастил:
— Так я отдам! Но надо ж убедиться, а ну как чужой бы кто потребовал...
— Не переживай, — интерфектор убрал руку от топора, — лошадь меня узнает. Где она?
— Там, за рощей, — крестьянин мотнул головой, указывая направление.
— Приведи, — коротко приказал господин Глен и, наконец, отпустил собеседника.
Мужичок, придерживая зачем-то собственное пузо, со всех ног бросился исполнять порученное.
Люди молча проводили его взглядом, и когда он удалился на порядочное расстояние, кто-то негромко произнёс:
— Говорили ему — не трожь кобылу, не зря она такая кусучая! Вот она жадность!
В ответ раздались несколько смешков, но быстро стихли — почему-то никто больше не пытался ни о чём нас расспросить. Все ожидали возвращения предводителя.
А тот уже шёл назад, ведя под уздцы Соль, которая, заметив настоящего хозяина, выдернула поводья из рук толстяка и помчалась к нам. Её приближение сопровождалось гулким стуком копыт и весёлым ржанием.
Похоже, толпа людей Соль совершенно не смущала, и она не собиралась останавливаться из-за такой мелочи. Однако крестьяне сами расступились, пропуская лошадь к интерфектору.
Было заметно, что господин Глен по-настоящему рад видеть свою верную спутницу — он ласково хлопал её по шее, шептал что-то на ушко и нежно трепал гриву.
— Теперь-то скажете, чего в городе деется? — пока интерфектор здоровался с Солью, успел подойти и мужичок.
— А чего сказать? — усмехнулся мастер Фонтен — Хорошего там и раньше было немного, а теперь не осталось совсем.
Оказывается, мой бывший наставник умел разговаривать с крестьянами, потому как те, услышав его слова, одобрительно захмыкали, закачали головами и появившееся было напряжение исчезло.
— Город захвачен мертвяками, — сказал господин Глен, отпустив Соль, которая сразу подошла ко мне и ткнулась мягкими губами в щёку.
Люди зашумели, начали взволнованно перешёптываться, и кто-то даже недоверчиво усмехнулся.
— А может это Пагуба Жёлтая вернулась, потому ворота и закрыты были? — из толпы раздался молодой голос. — А вы теперича нас обмануть хотите, да заразу везде растащить?
— Ты можешь сходить и спросить всё у них, — ответил мастер Фонтен и указал рукой туда, где вдалеке, за открытыми воротами, появились две пошатывающиеся фигуры.
Крестьяне, завидев мертвяков, прекратили гомонить и ещё сильнее сбились в кучу, выставив перед собой оружие. Убегать никто не стал, но вся толпа начала медленно — шаг за шагом — отступать прочь от ворот.
Люди явно боялись, но паники не было — даже толстяк-предводитель, который сначала показался мне трусом, только негромко отдавал какие-то команды, да хмуро глядел на покойников исподлобья.
Никого из нас двое, покачивающихся на лёгком ветру, мертвяков уже не пугали. Тем более до них было не менее сотни шагов, и на таком расстоянии они просто не могли нас заметить.
Поэтому мы безо всякой опаски двинулись вслед за пятящимися крестьянами.
— Скоро мертвяки полезут из города, — господин Глен обратился к мужичку. — Не думаю, что они будут разбегаться по округе... Но всё же советую подготовиться. Далеко до вашей деревни?
Пусть и не спеша, но мы отошли уже на приличное расстояние от городских ворот, и стало понятно, что порождения зла никого не заметили, а значит, преследования опасаться не стоит.
— Так, стало быть, из Малумки мы... — в голосе крестьянского предводителя слышалось облегчение. — Во всей округе лучше наших яблок нету...
Мне про такую деревню слыхать не доводилось, но я из города почти не выбирался — только в детстве ходил на реку. Говорили, что она берёт своё начало из большого озера, на котором стоит Сильный город, куда мы в ближайшее время и отправимся, если я правильно понимаю планы господина Глена.
— Тебя спросили, далеко ли до вашей деревни, — усмехнулся мастер Фонтен, — а не что там растёт!
— Так не очень-то и близко, — отозвался кто-то из толпы. — Половину дня, почитай, идти...
— В сторону Сильного города? — сразу же уточнил интерфектор.
— Нет, — теперь вновь ответил предводитель, — в другую — ближе к каменоломням.
Раз так, то получается, что скоро наши пути разойдутся. Как дойдём до реки — они пойдут вниз по течению, а мы вверх.
Люди окончательно успокоились и уже не сбивались в кучу, напоминающую ощетинившегося иглами ежа. Теперь они негромко переговаривались, посмеивались и на мгновение я ощутил себя посредине праздника — кругом народ и веселье. Удивительно, как быстро можно переходить от настороженной напряжённости к легкомысленной расслабленности.
— А это чегой? — спросил у меня невысокий, но крепкий черноволосый паренёк с большими, словно лопаты, ладонями. Чуть старше, чем я — лет двадцать, вряд ли меньше. — Серебряный кинжал, что ли?
— Это Клинок, — ответил я. — Из чёрного серебра.
— Так чегой, значит, им можно нечисть извести? — в голосе неподдельное любопытство. — А дай подержать?
Отдавать оружие совсем не хотелось, но и обижать парня отказом было как-то неудобно. Не зная, что предпринять, я глянул на господина Глена, беседовавшего с крестьянским предводителем. После очередных слов мужичка, он вдруг нахмурился и замотал головой, а я, посчитав, что это хороший повод уйти от ответа, сказал:
— Нечисть извести можно, но дать в руки не могу — надо поговорить с интерфектором!
Не дожидаясь новых просьб или вопросов, я стал пробираться поближе к господину Глену, которому, похоже, разговор с мужичком нравился всё меньше и меньше.
— А как нам мертвяков изводить? — донеслось до меня. — Коли сами идти с нами не хотите, так хоть оружье како-нить дайте!
Вот почему господин Глен хмурился — ему тоже неудобно было отказывать.
— Я же говорю, — произнёс интерфектор, — порождения зла, скорее всего, пойдут к Сильному городу, а раз ваша деревня в стороне от дороги, то и опасаться нечего.
— А ну как заявятся? Скажите мальчишке и старику, пусть отдадут нам свои железки ! Зачем они им?
Я чуть было не задохнулся от возмущения такой наглостью! Хорошо ещё, что мастер Фонтен ничего не услышал, а то наверняка всё закончилось бы ссорой. Хотя, возможно, она ещё впереди, потому как мой бывший наставник со злобой выговаривал что-то здоровенному детине, который, похоже, положил глаз на Френсис. А сама девушка, белая, как молоко, шла молча, с трудом переставляя ноги — силы до сих пор не вернулись к ней.
А ещё, я сейчас заметил, что ни корзин с яблоками, ни каких-то других товаров, которые можно было бы продать на наших рынках, у крестьян нет. В руках только то, что легко использовать в качестве оружия.
— А вы чего к воротам-то, вообще, пришли? — спросил я у парня с большими ладонями, который не отставал от меня ни на шаг.
— Так это... — он почему-то смутился. — Проверить, правду люди говорили али нет...
С утра произошло столько событий, что я начисто забыл о тех, кто покинул город на рассвете. Не знаю, разбрелись ли они по всей округе, но выходит, что кое-кто точно оказался в этих самых Малумках.
— Я не пойду с тобой и не дам тебе оружия, — рявкнул, остановившись, господин Глен, которому, похоже, окончательно надоел крестьянский предводитель.
Соль, будто подтверждая слова хозяина, вытянула шею и громко заржала, потряхивая головой.
— Ша, братцы! — выдохнул мужичок, и люди затихли. — Раз нет — так нет...
Интерфектор несколько мгновений глядел на крестьянина, а потом расслабленно кивнул.
— Я расскажу, как поступить, чтобы избежать встречи с мертвяками... — начал говорить он, но закончить не успел — за его спиной выросло сразу несколько крепких мужиков.
— Вяжи их! — неожиданный крик и всё завертелось.
Кто-то схватил меня за плечи, кто-то за ноги, кто-то просто залепил кулаком в ухо, отчего в голове зазвенело, а в глазах поплыло. Кажется, это был мой собеседник — парнишка с большими ладонями.
— Назад! — закричала Опалённая, однако в её словах не чувствовалось силы, и через мгновение вопль оборвался, а саму девушку повалили на землю.
Мастер Фонтен бросился на выручку, но его остановили посыпавшиеся отовсюду удары, от которых просто невозможно было увернуться. Мгновение и он уже лежал рядом с внучкой.
Интерфектор оказался атакован сразу несколькими крестьянами, которые без затей размахивали деревянными кольями, стараясь попасть в голову, и очень быстро им это удалось — мужчина опустился на колени, а его лицо заливала кровь.
Соль пыталась помочь и даже поднялась на дыбы, но кто-то ловко повис на поводьях, притягивая лошадиную голову к земле... Что было дальше я уже не увидел — ещё один удар, на этот раз в другое ухо, и сознание покинуло меня.
— А вот отдал бы добром оружье, и уже шёл бы себе...
Слова отозвались болью, а темнота перед глазами стала развеиваться. Разумеется, говорили не со мной — крестьянский предводитель обращался к связанному интерфектору, так и стоявшему на коленях.
— И вообще, ты же должон людишек от погани всякой оборонять! — продолжал разглагольствовать мужичок, сложив руки на животе.
— Мне надо попасть в Сильный город, — невнятно, с трудом шевеля губами, проговорил господин Глен. — Мертвяки пойдут туда... Нужно предупредить... Подготовиться...
— Ничего с ними не случится! У них там стены, говорят, до самого неба!
Люди одобрительно зашумели — похоже, деревенских жителей не особенно заботила судьба горожан.
— Так что помогёшь подготовиться нам, — мужичок вещал степенно, без угроз. Судя по всему, он ни капли не сомневался, что теперь у интерфектора просто нет выбора, хотя, наверное, так оно и было. — А потом пойдёшь куда хочешь. И лошадь свою заберёшь!
При этих словах сразу несколько человек потёрли кто руки, кто плечи, а один прикрывал ладонью щеку, на которой багровел жутковатый след от укуса.
— А что насчёт моих людей?
— А что с ними? — крестьянский предводитель отвернулся и почесал затылок. — Может с тобой пойдут, а может у нас останутся...
Он говорил как-то странно — вроде бы и угрозы в его словах не было и понять их можно было так, что если останемся, то по своей воле, но у меня неведомо откуда появились нехорошие предчувствия.
Я валялся на земле, и колкая зелёная трава неприятно впивалась в кожу. Руки были свободны, но Клинка за поясом уже, конечно, не оказалось.
— Поднимайся! — меня слегка пнули в бок. — Не пойдёшь сам — никто тебя не понесёт...
Сказано было без особенной злобы, но я понял — не встану и меня просто прирежут, причём, скорее всего, моим же Клинком.
Голова гудела, перед глазами мелькали чёрные точки, а от разговоров и смеха окружающих звенело в ушах. Было непросто, но я смог подняться на ноги и теперь, пошатываясь, осматривался по сторонам. Однако оглядеться как следует не удалось.
— Пошёл! — кто-то толкнул меня в спину, и я, чуть вновь не рухнув на землю, непроизвольно сделал несколько торопливых шагов.
Сердце застучало с удвоенной силой — захотелось выругаться, броситься на кого-нибудь с кулаками и бить-бить-бить пока костяшки не облезут до кости. Жаль, что сейчас у меня нет ни одной капли того чудесного зелья, которое давало столько сил. И пусть потом было очень плохо, сейчас я без раздумий выпил бы его вновь. Однако вспышка ярости прошла также быстро, как началась, и я, сплюнув под ноги, побрёл вперёд.
Дорога мне практически не запомнилась. Только шум реки и узкая утоптанная тропинка рядом с ней. И брод, который мы переходили уже в сумерках — несильное течение сшибло меня с ног, а я только каким-то чудом не захлебнулся, сумев перебороть водяной поток и встать на ноги. Правда, весь дальнейший путь пришлось идти в мокрой одежде... Иногда меня подгоняли тычками, но никаких чувств это уже не вызывало. Не уверен даже, что я шёл от этого хоть чуть-чуть быстрее.
К деревне вышли уже в полной темноте, и единственное на что я обратил внимание — это густой яблочный аромат, повисший над селением, да тёмные очертания домов, стоявших по обе стороны довольно широкой улицы.
Всех нас завели в какой-то большой сарай, принесли ведро с прохладной колодезной водой и даже оставили кое-что из провизии, добытой ещё в городе.
— Отдыхайте пока, завтра будем с вами чаво-нить решать, — устало произнёс предводитель крестьян и закрыл скрипучую дверь.
Сквозь щели в стенах пробивался лунный свет, но его не хватало, чтобы разглядеть обстановку. Однако сейчас это заботило меня меньше всего — зачерпнув из ведра пару горстей воды, я напился, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул на какую-то прелую солому.
— Норвуд, осторожнее, здесь кто-то есть! — тихонько произнёс интерфектор.
Но мне было всё равно — я уснул прежде, чем он успел договорить.
