Глава 17
— Считаешь, это всё нужно, чтобы напасть на Сильный город? — мастер Фонтен задал как раз тот вопрос, который интересовал и меня.
— А для чего ещё? — интерфектор бросил хмурый взгляд по сторонам. — Я сразу не подумал об этом только потому, что даже не предполагал о возможности управлять таким количеством мертвяков разом...
Я поднялся с тёплой черепицы — похоже, отдохнуть всё-таки не удастся.
— А разве на севере было не так? — говорить получалось с трудом, будто разом забылись все слова. Наверное, это от усталости.
— Нет, — покачал головой господин Глен. — Мертвяков там много, но никогда не было видно того, кто бы ими управлял. Возможно, там они пробовали свои силы, экспериментировали...
Раздался негромкий стон, возвестивший, что Френсис, наконец, пришла в себя. Мастер Фонтен сразу же бросился к внучке и помог той сесть. Девушка была бледна, под глазами набухали огромные синяки, а руки слегка подрагивали.
— Как мы спаслись? — голос вполне соответствовал её теперешнему виду — хриплый и сдавленный.
Мой бывший наставник принялся рассказывать, чем закончилась встреча с Карлом Рокитанским, но интерфектор прервал его.
— Потом, — мужчина смотрел исподлобья. — Расскажешь о подвиге Норвуда потом. Сейчас нужно раздобыть где-нибудь провизию на несколько дней и выбираться из города.
— Господин Глен, — меня терзал один вопрос, — так может мертвяки там всех Опалённых погрызли? Тогда и спешить никуда не надо...
А что, это было бы очень удобно! Возможно, я смог бы даже заполучить ножны для своего нового Клинка, потому как сейчас его пришлось просто заткнуть за пояс, обернув тряпкой, полученной от интерфектора.
— Не знаю, Норвуд, — со вздохом произнёс господин Глен и устало потёр глаза. — Возможно, мертвяки убили подручных, но самого Рокитанского, думаю, им не одолеть. Пусть он даже и потерял сознание.
Что же, интерфектору виднее, но идти никуда всё равно не хотелось. Однако моего мнения на этот счёт никто не спрашивал и уже через четверть часа, когда Френсис смогла подняться на ноги, мы отправились в дальнейший путь.
Наш отряд продолжал двигаться по крышам, но вполне можно было спуститься на землю — похоже, приказ Карла Рокитанского согнал на площадь мертвяков со всего города и улицы практически опустели. Изредка встречались одиночки, застрявшие где-то или придавленные чем-то, которые не смогли явиться на зов, но таких оказалось очень немного.
— Там есть лавка, господин Глен, — я указал на приземистый двухэтажный домик. — Достать еды можно только там. Если вы не хотите шарить по домам, конечно.
Интерфектор не хотел, и поэтому мы спустились, оставив на крыше мастера Фонтена и Опалённую — она всё ещё не очень хорошо себя чувствовала.
Дверь в лавку была подпёрта чем-то изнутри, так что, возможно, её хозяин всё ещё жив.
— Откройте, — господин Глен тихонько постучал.
Но вместо ответа с той стороны сначала раздались быстрые шаги, а потом дерево содрогнулось — кто-то с разбегу впечатался в дверь.
Попасть с этой стороны в лавку вряд ли было возможно, но ведь мертвяк как-то оказался внутри. Поэтому мы пошли в обход дома и на небольшом заднем дворике — роскошь для города — обнаружили покорёженную собачью будку и чёрный ход, дверь которого была наполовину выломана, а оставшаяся часть оказалась вся испещрена многочисленными глубокими следами от когтей.
Всё было понятно. Мертвяк — или мертвяки — проник в дом, разгромив чёрный ход, но когда прозвучал приказ бежать к площади, не догадался, как выбраться и остался внутри.
— Осторожнее, — господин Глен покрепче сжал древко топора, — он может быть не один...
Я кивнул и приготовил Клинок — его светлая рукоять будто специально сделана для меня. Потрясающее оружие.
Пригнувшись, интерфектор первым пролез в дом через узкий проход и через мгновение сделал знак следовать за ним. Внутри было темновато, из-за закрытых ставней, но разглядеть окружающую обстановку было можно. Узкий коридор разбегался в обе стороны от чёрного хода - справа он оканчивался лестницей на второй этаж, а слева — спуском в подвал. Наверное, именно там и стоит искать провизию, но сначала нужно разделаться с нечистью.
Напротив — сам торговый зал, где и должен находиться тот мертвяк, которого мы слышали.
Я отставал от интерфектора на несколько шагов, прикрывая его спину, однако никакой опасности пока не видно. Лавка не впечатляла размерами, и её хозяина мы не заметили сразу, потому как тот и сам был мал — крошечный толстячок не доставал макушкой мне даже до груди.
Он так и замер у выхода на улицу, слегка постукивая по дереву лбом и не замечая нас. Наконец, услышав скрип половицы под ногой господина Глена, лавочник обернулся. Выглядел мертвяк плохо — вся одежда, как и спутанные седые волосы, в крови, а лицо сплошь в лохмотьях свисающей кожи.
Интерфектор сделал несколько быстрых шагов навстречу порождению зла и встретил его коротким ударом топора. Лавочник был самым обычным мертвяком, а потому уклониться не сумел и с грохотом рухнул на пол.
— Должен быть кто-то ещё! — процедил сквозь зубы господин Глен. Мужчина явно был напряжён.
— Так он вроде бирюком жил, — я указал на лавочника. — Не было у него никого...
— Думаешь, он сам себе дверь чёрного хода снаружи выломал? — интерфектор ступал очень осторожно, стараясь не задеть горы разнообразного товара, из которого хозяин, по всей видимости, хотел сделать что-то наподобие баррикады.
Ответить я не успел — по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, заскрежетали когти.
Собака! Вот кто вломился в дом через чёрный ход, и вот почему у лавочника было такое лицо — его основательно погрызло животное.
Стук когтей всё ближе — совсем скоро зверь должен показаться на глаза, но прежде зрения сработал нюх. Удушливая сладковатая вонь в один миг заполнила зал, и в проходе появилось оно!
Когда-то существо определённо относилось к собачьему племени, но теперь об этом напоминали только сохранившиеся кое-где клочки рыжеватой шерсти и стоявшие торчком уши. Сейчас тварь была больше похожа на паука с хвостом и четырьмя длинными ножками, вывернутыми в суставах. Шкура, напоминающая панцирь, сочилась густой полупрозрачной слизью, оставлявшей белесые разводы. Готов поспорить, запах источала именно она.
Чудовище двигалось удивительно плавно, словно покачиваясь на невидимых волнах, и постоянно поворачиваясь всем телом — голова практически вросла в туловище, что мешало нормально осматриваться по сторонам.
Но, похоже, тварь больше полагалась на слух, а не на зрение, потому как стоило только шагнуть назад, чтобы встать рядом с интерфектором, как существо сразу же развернулось и, оттолкнувшись всеми лапами, бросилось на меня.
Я не ожидал от врага такой резвости и ни за что не успел бы уклониться, но выручил интерфектор — оттолкнув меня, он ударил чудовище топориком. Глухой звук, будто стукнули по пустой бочке, и тварь отлетела к стене, но не погибла — лезвие не смогло пробить твёрдую шкуру.
— Клинок! — господин Глен требовательно протянул ладонь, в которую я сразу же вложил рукоять кинжала.
Оставшись без оружия, я шмыгнул за спину интерфектора и схватил с прилавка большое железное блюдо — какая-никакая, но защита.
Чудовище несколько мгновений валялось на спине, перебирая лапами в воздухе, но потом, оттолкнувшись от стены, смогло перевернуться.
Покачавшись короткий миг из стороны в сторону, тварь вновь бросилась в атаку, правда, на этот раз на интерфектора. Мужчина уклоняться не стал — ведь прямо за ним стоял я — и ткнул существо Клинком, но безрезультатно — кинжал только скользнул по шкуре, оставив глубокую царапину.
С громким звоном длинные когти встретились с кольчугой, но пробить её не смогли, и чудовище отскочило назад, снова перевернувшись на спину. На этот раз, правда, ей удалось подняться на ноги гораздо быстрее.
— Отходим! — господин Глен медленно, шаг за шагом, отступал. — В коридор. Там тесно.
Мужчина говорил отрывисто, не выпуская из поля зрения шуструю тварь, которая почему-то не спешила атаковать. В узком пространстве чудовище будет чувствовать себя не так вольготно, но и мы лишимся хоть какого-то манёвра.
— Давайте, обманем? — я не знал, как правильно сформулировать возникшую идею. — Она прыгнет, вы увернётесь, а она ударится...
Я сбился, не в силах коротко передать свою мысль, но господин Глен, одним глазом глянув на блюдо, прикрывавшее меня словно щит, всё понял.
Тварь, наконец, решилась на новую атаку, но интерфектор вовремя её заметил и, уклонившись в последний миг, ушёл в сторону.
Гулкий звон заложил уши, и на металле образовалась большая вмятина, но я смог устоять на ногах и даже не уронил свою защиту.
Отброшенное столкновением, существо уже не смогло броситься в бой — интерфектор не терял времени и сразу стал рубить незащищённое брюхо топором. Несколько резких — на выдохе — ударов и тварь прекратила шевелиться.
— Что это, господин Глен? — после окончательной смерти чудовище завоняло ещё сильнее, и я вынуждено зажал нос.
— Собака, Норвуд, — спокойно ответил мужчина. — Изменённая тьмой собака.
За время блужданий по городу, мы всего несколько раз натыкались на животных, которые превратились в порождения зла, но они представляли не большую опасность, чем обычные мертвяки. А может, даже были чуть менее страшны, потому что двигались далеко не так резво, как могли при жизни.
— И почему с ней это произошло? — я не стоял столбом, а осматривал имевшиеся в лавке товары.
Большая корзина, несколько мешков и медный котелок наверняка могут пригодиться в пути.
— Я не знаю, — господин Глен присел рядом с мёртвой тварью. — Но стоило бы это выяснить.
Глядеть на жуткое и вонючее чудовище мне совершенно не хотелось, поэтому я не стал присоединяться к интерфектору и продолжил собирать припасы — огниво, ещё один фонарь, соль и крупа. Никакой другой провизии на прилавках не было, но, скорее всего, её стоит поискать в подвале, правда, спускаться туда в одиночку я побаивался.
— Она начала изменяться ещё при жизни, — задумчиво произнёс господин Глен, непонятно как определивший это в ходе осмотра. — Очень странно.
Однако время поджимало, поэтому мы оставили тварь в покое и спустились в подвал, где никаких опасностей, к счастью, не оказалось. Только ледник с продуктами, да копчёности, свисающие с потолка. Набрав столько продовольствия, что двигаться получалась с трудом, мы покинули лавку так же, как пришли — через чёрный ход.
Кое-как протиснувшись через наполовину разбитую дверь, я прижал добычу к себе, и хотел было пойти вслед за интерфектором, но взгляд почему-то зацепился за собачью будку.
Ничего необычного в ней, в общем-то, не было — простая, деревянная, сейчас поломанная. Рядом валялся обрывок хорошей верёвки, служившей когда-то привязью для собаки. Опустив вещи на землю, я прибрал находку — полезная штука, пусть и короткая.
Но моё внимание привлекла всё же не верёвка, а находившийся как раз на том месте, где раньше стояла разрушенная будка, небольшой островок тёмной рыхлой земли. Такой, будто там относительно недавно что-то выкапывали или, наоборот, закапывали.
— Норвуд, ты чего застрял? — интерфектор, уже вроде бы скрывшийся за углом, вернулся.
— Здесь копали, — я опустился на колени и стал убирать землю.
— Может, собака? — господин Глен присел рядом.
— Как-то слишком аккуратно...
Руки почернели, грязь забилась под ногти, но через несколько мгновений я всё-таки добился результата. На дне небольшой ямки обнаружился клад — позвякивающий кошелёк, обёрнутый в тряпку.
Проклятые монеты — вот что послужило причиной превращения собаки в такую жуткую тварь. Лавочник решил припрятать свои накопления и не нашёл лучшего места, чем будка питомца. С одной стороны — там вряд ли стали бы искать, а с другой — особенного воровства в нашем городке и не было, разве что мальчишки иногда прикарманивали какую-нибудь сладость с прилавков зазевавшихся торговок. Но жадность боязлива, и золото оказалось в земле.
Днями напролёт собака напитывалась тьмой, и потому перерождение началось при жизни — не появись в городе упыри, животное само в скором времени превратилось бы в порождение зла.
Я развязал кошель и высыпал монеты, среди которых имелись самые обычные деньги, но брать их было страшновато. Да и к чему они сейчас?
Господин Глен равнодушно посмотрел на валявшееся богатство и сказал:
— Вот всё и выяснилось. Молодец, Норвуд, — однако не успел я загордиться от похвалы, как мужчина добавил: — Надо идти...
Забираться на крыши с полными руками припасов не стали, всё равно мертвяков вокруг почти не было. Поэтому, когда мастер Фонтен и Опалённая спустились на землю, мы распределили вещи и провизию, распихав всё по прихваченным мною мешкам, и отправились в сторону ворот.
— Почему ты уверен, что мертвяков поведут на Сильный город? — спросил мастер Фонтен, когда до цели оставалось пройти совсем немного.
За весь недолгий путь мы повстречали мертвяков всего несколько раз и господин Глен так быстро разделывался с ними, что я даже не успевал ничего толком понять. Откуда у него только берутся силы?
— Я не был уверен, — интерфектор ни на миг не расслаблялся, постоянно осматривая окрестности. — Пока не увидел, как несколько Опалённых подчинили себе всех покойников в городе. Для чего ещё может понадобиться такое войско?
— А если они хотят увести их на север? — прошептала Френсис. Девушка всё ещё была слаба — противостояние с Карлом Рокитанским далась ей очень нелегко. — Я мало знаю, но то, что там происходит явно не входило в их планы...
— Не думаю, Френни, — мастер Фонтен покачала головой, — до севера вся эта орава просто не доберётся. Сколько межей нужно перейти? Десяток? Для такой толпы — непреодолимое расстояние.
Поговаривали, что ходить через межу можно только небольшими отрядами, а лучше вообще в одиночку, чтобы не привлечь внимание таких существ, рядом с которыми все тёмные твари не опасней котёнка. Не знаю, сколько в этом правды — самому путешествовать между оазами мне не доводилось.
Я не принимал никакого участия в разговоре, но не потому, что мне не было интересно, нет. Усталость давила на плечи, делая нетяжёлый, в общем-то, мешок неподъёмным, а глаза закрывались сами собой. Ещё чуть-чуть и засну прямо на ходу.
— Вот и я подумал так же, — согласился с мастером Фонтеном интерфектор. — Перевести войско через межи невозможно, и поэтому они создали армию прямо здесь. А зачем она ещё может быть нужна, если не для нападения на единственный в этом оазе Сильный город?
— У нас есть и другие города, — кажется, мой бывший наставник не хотел соглашаться просто из вредности. — Грано, Ферро... Ещё пяток совсем мелких... Сколько здесь мертвяков? И что они сделают против ополчения Сильного города? Или против его стен?
Открывать рот не хотелось, но я смог себя пересилить.
— По последнему пересчёту в городе проживало почти четыре тысячи человек, — бургомистр поручал переписывать бумаги именно мне, поэтому я знал, что говорил. — Значит, мертвяков никак не может быть больше этого количества...
Впереди уже виднелись закрытые ворота, что неудивительно — мы ведь сами их заперли.
— Спасибо, Норвуд, — интерфектор кивнул мне. — Пусть порождениями зла стала даже половина горожан... Это очень много. Да и кто тебе сказал, — господин Глен глянул на мастера Фонтена, — что в других городах сейчас не происходит то же самое?
Мой бывший наставник ничего не ответил, а только пробурчал что-то себе под нос. Зато его внучка сказала кое-что дельное:
— Они могут превратить в мертвяков жителей всех деревень! — голос напряжён. Похоже, девушку это действительно тревожит. — А их гораздо больше...
— Не думаю, — интерфектор заглянул в караулку, убедившись, что там никого нет, — Людей вокруг города проживает действительно очень много, но они рассеяны и гоняться за всеми долго. Да и зачем? Зачем захватывать землю, на которой нет никого, кроме покойников?
Ответа не последовало, а ворота, наконец, начали открываться — ещё немного, и мы покинем эту обитель мертвяков. Я любил наш город, но сейчас хотел убраться как можно дальше.
События последних дней сильно вымотали меня, но казалось, стоит покинуть это место и всё закончится. Я так размечтался о предстоящем отдыхе, что толчок локтем в бок стал для меня полной неожиданностью.
— Будь готов, — хмурился мастер Фонтен, — кто знает, чего им надо?
«Кому — им?» — хотел было спросить я, но понял и сам — за воротами стояли какие-то люди.
