Из всех трех каналов золотистыми струями выплеснулась энергия и ударила Арауну прямо в грудь. Он заревел, когда щупальца света опутали его руки и ноги словно змеи, и начал расти. При этом его черты не вытягивались и не искажались. Он не превращался в гротескного воина или монстра. Он просто увеличивался в размерах. Вот он достиг восьми футов в высоту, десяти, пятнадцати.

Я оторвала взгляд от этого преобразования и осторожно подползла к Джекаби, чтобы ослабить его путы.

– Сэр! – склонилась я над ним. – Я тут.

– Мы проиграли, – сказал Джекаби.

– Может, если придумать отвлекающий маневр, мы сможем замедлить его. Вы сами сказали, что армии Аннуина…

– Не направляются сюда. Это же Араун обещал их послать.

– Еще не конец, сэр!

– Конец. Завеса представляет собой огромный замок. У Арауна был неудобный молот, и я превратил для него это орудие в ключ. Теперь благодаря мне он получил необходимую силу. А драгоценный камень позволит ему выжить в любом случае.

– Ну так нужно как-то заклинить замок! – воскликнула я, развязывая ремни на его запястье.

– Что?

– Вы дали ему ключ, ладно. Но как не дать ему повернуть этот ключ?

Машина над нами гудела все громче, пока ее жужжание не превратилось в оглушающее отсутствие всякого шума. От наступившей тишины у меня заболели уши.

Араун поднял руки, и через них прошел разряд энергии. Окружавшие башню парившие камни разлетелись во всех направлениях, обрушившись на стены крепости словно пушечные ядра. Прорехи в завесе стали расти и вытягиваться, сливаясь между собой и образуя громадные дыры. Звуки стали медленно возвращаться в мир: крики, рычание, лязг стали. Шум битвы доносился сквозь истончавшийся барьер словно гулкое эхо. Во дворе показались очертания бойцов, похожие на пятна, видимые сквозь промасленную бумагу. Араун развел руками, и реальность дрогнула. Крепостной двор и церковный слились между собой. Не было больше никаких разломов и прорех. Приход Графтона и Цитадель Хавгана стали единым целым, а звуки боя уже окружали нас со всех сторон.

– У меня появилась идея, – сообщил Джекаби.

На обдуваемой всеми ветрами верхней площадке я помогла Джекаби расшевелить какую-то медную панель. Она отошла с громким скрипом. Мы замерли.

– Зарядить механизм для окончательного опустошения, – приказал Араун.

Голос его звенел словно литавры, и он нас не слышал.

– Да, повелитель, – отозвалась Алина.

Я сжала зубы. Как она посмела обвинять Чарли в предательстве своего народа?

– Куда направить импульс?

– Максимальный охват, – гулко ответил король. – Пусть в него попадут они все.

– Все? – переспросила Алина.

– Все.

Джекаби беззвучно опустил панель на площадку.

– Араун исчерпал свои ресурсы, – прошептал он. – Теперь он собирается высосать энергию из своих подчиненных и всех нас, чтобы нанести окончательный удар.

– То есть завеса еще не уничтожена?

– Только локально. Для уничтожения всей завесы требуется невообразимая энергия. Он как бы вбил клин в барьер и теперь собирается с силами, чтобы разрушить его. Для этого недостаточно одной лишь Благой армии. Мы сыграли ему на руку. Монстры, нежить, всякая оккультная ерунда – он сеял страх и раздоры. Он хотел получить эту войну и с самого начала знал, что ему потребуется энергия всего Благого двора, Неблагого двора и всех, кто находится между ними.

– Но вы можете его остановить?

Джекаби тяжело вздохнул.

– Не совсем. Но, как вы выразились, я могу заклинить замок.

Вынув из кармана монетку, он принялся откручивать какой-то винт внутри панели.

– Полномасштабный взрыв почти точно убьет меня, но я могу перенаправить поток. Для удержания завесы потребуется меньше энергии, чем для ее разрыва, как того хочет Араун.

– Вы собираетесь перенаправить энергию через себя?

– Я единственный, кто сможет это сделать, – пожал плечами Джекаби. – Вот почему Арауну было нужно мое зрение. Его нуменонеум фокусируется на том, что нельзя воспринять обычными средствами.

– Его что?

– Вон те линзы. Находясь в моей голове, он расставил их в нужном порядке, и завеса стала видимой. Я ее вижу. Я могу ее починить. Не идеально, конечно, но сделать несколько грубых стежков, а вы будете держать иглу.

Я посмотрела на черный клинок в своих руках.

– Изначальное копье!

– Да, и при некоторой удаче оно поможет пропустить энергию через меня, пропитать ее моей волей и направить в ткань завесы. При еще большей удаче я могу даже выжить.

С этими словами Джекаби выдернул кабель из панели, и из его свободного конца вырвалась тонкая лента электрического разряда, с треском и искрами обвившая руку детектива, заплясавшая на его коже и пронзившая все его тело.

Джекаби вытянул руку, дрожавшую от напряжения. Я протянула ему клинок. Детектив взял его, и ломаный пучок света разгладился, превратившись в ровную дугу. Из кабеля она входила в его левую руку, выходила из правой и с легким потрескиванием обвивала рукоять оружия. Джекаби выставил клинок острием вперед, на лице его отразилась полная сосредоточенность.

Поначалу как будто ничего не происходило. Потом начиная с дальних могил церковный двор начал исчезать, словно на него опускался густой туман. Завеса затягивалась с земной стороны. План Джекаби работал – мучительно медленно, но работал! Он чинил завесу!

А затем черный клинок дернулся и вылетел из руки Джекаби. Он попытался схватить его, но оружие упало, вращаясь в воздухе, на самое дно башни. Джекаби пробормотал проклятье и посмотрел на меня полными боли глазами. На его груди снова заплясали полосы энергии и электрические искры.

– Держитесь! – крикнула я и бросилась вниз по ступеням что было сил.

Добежав до основания башни, я подобрала черный клинок. Если на верхнем этаже битва казалась страшным зрелищем, то тут ощущался настоящий хаос. Лязг стали, крики и вопли сражавшихся оглушали. Что еще хуже, стоны и вздохи орды оживших мертвецов сливались в один непрерывный гул, от которого в жилах стыла кровь.

Через проломы в стенах я видела, как, стоя спиной к спине, сражаются Лидия Ли и Хэнк Хадсон. Лоб зверолова блестел от пота. Серебристая фигура Дженни металась от одного трупа к другому, пытаясь замедлить поток восстававших мертвецов, но от всех ее попыток было мало толку. Армия оживших трупов Тильды наступала со всех сторон. Нужно было как можно быстрее положить этому конец.

Я крепко сжала клинок, но, прежде чем я, собравшись с духом, побежала обратно наверх, мое сердце ушло в пятки. Разрозненный отряд защитников Нью-Фидлема оторвался от врагов и пересекал двор, направляясь как раз к башне. Впереди бежали комиссар Марлоу с лейтенантом Дюпеном в порванной форме, по бокам их сопровождали Драгомир с Чарли, оба снова в человеческом облике. Плотная меховая шуба Драгомира была пропитана кровью, хотя нельзя было понять, его это кровь или вражеская. Вместо уха у Чарли виднелось красное месиво, и он слегка прихрамывал, но на лице его застыло выражение решительности.

Они находились уже футах в двадцати, когда по двору мелькнуло пятно белого меха. Дюпен повернулся и вскрикнул, взмахнув руками. Белая фигура толкнула его в ноги, и лейтенант с криком боли упал на землю. Комиссар Марлоу устремился ему на помощь.

– Нет! Остановитесь! – закричала я, но было поздно.

Перед башней материализовалось около дюжины рычавших и лаявших молочно-белых гончих Арауна. Снова мелькнуло белое пятно, и комиссар повалился на землю рядом с Дюпеном. Драгомир завыл от боли, когда другая гончая ударила ему в колени. Эти твари были повсюду и двигались как молнии.

– Стойте! – воскликнул Чарли.

Все гончие, как ни странно, замерли на месте. Марлоу попытался встать, но собаки тут же зарычали. Он опустился обратно на колени, и они затихли. Животные явно не собирались отпускать людей и все же слушались Чарли.

– Они знают тебя, Суверен, даже если ты сам себя не знаешь, – проворчал Драгомир.

– Это была Алина! – крикнула я Чарли сквозь разлом. – Алина и повелитель Араун. Они солгали нам! Араун – новый Жуткий король. Он обманул нас всех! Он собирается разрушить завесу. Мне нужно вернуться наверх, прежде чем…

– Включить привод! – раздался сверху гулкий голос Арауна.

– О нет! – воскликнула я. – Мне нужно больше времени!

Всем нам требовалось больше времени. Араун собирался вытянуть жизненные силы из каждого: друга, союзника, врага на поле боя. Все должны погибнуть лишь для того, чтобы он мог уничтожить тот мир, какой мы знаем!

– Я… бросаю вызов повелителю Арауну! – крикнул что было мочи Чарли.

Я замерла.

С высоты разрушенной башни на нас взирали рубиново-красные глаза под короной цвета ночи.

– Ты не владеешь никаким королевством ни на земле, ни в Аннуине, щенок, – презрительно усмехнулся Араун. – Не обольщайся. Ты не король.

– Они, похоже, иного мнения, – Чарли указал на белоснежных гончих, которые расступались, пропуская его к башне. – И это теперь ни земля, ни Аннуин, не так ли? Это нечто другое, более древнее.

Драгомир гордо улыбался, наблюдая за тем, как Чарли уверенно шагает вперед.

– Я ошибался насчет тебя, Кази, – признал он. – Ты самый настоящий Суверен, как верил твой отец до конца своих дней.

В красных глазах Арауна на вершине башни вспыхнуло любопытство. Я бы предпочла увидеть в них ярость. Что задумал Чарли? Он же ни за что не победит короля. Никто не может его победить! У него драгоценный камень!

Чарли откашлялся. Сломанный меч в его руках выглядел таким жалким и коротким. Но гончие почтительно склоняли головы, когда он проходил мимо них.

Я стояла, не в силах сдвинуться, и даже не пошевелилась, когда он прошел рядом со мной. Он осторожно поднял руку и погладил мою щеку.

– Воспользуйся шансом, – прошептал он.

– Ну что, Собачий король, я жду, – раздался голос Арауна сверху.

Чарли начал подниматься по ступеням. Я подождала, пока он окажется на середине башни, а потом тихо последовала за ним.

Араун спокойно смотрел, как Чарли ступает на третью площадку. Даже со своего положения я видела, что Араун вдвое выше Чарли. Когда я пробралась на следующую ступень, красные глаза короля неожиданно остановились на мне. У меня засосало под ложечкой.

– Тебя не приглашали. – Араун взмахнул рукой, и парящий камень подо мной вдруг вспомнил о гравитации.

Я закричала и попыталась уцепиться за что-нибудь крепкое. Мои руки задели ближайшую опорную балку машины, и я отчаянно обхватила ее, вцепившись изо всех сил. Тяжелые камни со стуком падали на землю и раскалывались, а я тем временем пыталась нащупать ногой металлическую опору. Площадки внизу и вверху располагались очень далеко: я ни за что до них не допрыгнула бы.

– Итак, – ровным голосом продолжил Араун, поворачиваясь обратно к Чарли, – ты собираешься убить меня, Собачий король? У тебя даже нет настоящего оружия.

– Хватит и этого, – сказал Чарли.

– Хм, сломанный меч. Как удивительно подходит ничтожному королю ничтожного королевства. Ты хотя бы умеешь им пользоваться?

– Я попытаюсь, – ответил Чарли с искренней уверенностью в голосе.

«О Боже! Ты же ничего не знаешь про драгоценный камень!» – мысленно воскликнула я.

– Ну хорошо, – произнес Араун, склоняясь над Чарли, – попытайся.

Чарли неожиданно взмахнул мечом, застав Арауна врасплох и процарапав ему щеку. Король шагнул назад. Обсидиановая корона упала с его головы под ноги. Он выпрямился. Красная полоса на его щеке затягивалась сама собой. Рубиновый блеск в глазах погас.

– Так как ты новичок в этом деле, то позволь мне дать тебе пару советов, – беззаботным тоном предложил Араун.

Чарли снова бросился в атаку и на этот раз процарапал ему руку. И снова Араун безмятежно шагнул назад, посмотрел на распоротый плащ, сделал вид, что смахивает пальцами воображаемую пылинку с темной ткани, и только потом повернулся к Чарли.

– Никогда не вступай в бой, если не собираешься его закончить.

Выпад повторился.

– Не вступай в бой, который можешь проиграть.

Снова выпад.

– Не вступай в тот бой, в котором не хочешь сделать то, что нужно для победы. Да ладно тебе, в самом деле? Это все, на что ты способен?

Чарли снова и снова бросался на короля, и Араун с каждым разом принимал удары с легким раздражением. Он даже не поднял руки в ответ. На его лице не было заметно ни следа ярости, одно лишь холодное, расчетливое терпение. Он играл с Чарли.

У ближайшей ко мне стороны платформы управления я увидела Алину. Она поспешила удалиться от поединка, лицо ее вытянулось, брови были сведены в глубокой задумчивости.

И тут очередным ударом Чарли повалил короля на площадку. Я охнула. Неужели драгоценный камень не сработал? Араун не вставал, он лежал неподвижно и едва дышал. Грудь Чарли же часто вздымалась, пока он обходил тело короля.

– Сдавайся, – сказал Чарли, вставая над Арауном.

Араун напряг спину, привстал и поднялся на одно колено.

– Ага, вот он, – сказал король, оценивающе посматривая на Чарли, – этот взгляд в твоих глазах. Он мне знаком. Тот взгляд, когда стоишь над врагом и его жизнь в твоих руках. Хочешь убить меня? Ты еще никогда не выглядел настолько царственно.

Чарли и в самом деле выглядел царственно. Он сжал челюсти и смотрел в одну точку. Даже в лохмотьях он выглядел настоящим королем. Но все это казалось чем-то неправильным.

– Я не хочу убивать тебя. Я хочу положить конец убийствам.

Чарли посмотрел вниз, на поле боя.

– Прикажи прекратить все это. Да, мы разные. Глубоко внутри мы различаемся, но это не значит, что мы должны враждовать или сторониться друг друга. Мне хочется верить, что существует третий путь и что мы сможем последовать по этому пути вместе.

Звуки боя постепенно затихли. Мечи и дубинки поднимались все реже, люди, монстры и разные магические существа останавливались, чтобы посмотреть наверх. Даже ожившие мертвецы прекратили шаркать ногами, когда мистер Тильда окинул недоверчивым взглядом своего коленопреклоненного короля.

– Неплохая речь, Собачий король, – голос Арауна напоминал мурлыканье кота. – Но что такое король без короны?

В руках Арауна блеснул обсидиан.

– НЕТ! – закричала я.

Изогнутые зубцы Жуткой короны проткнули Чарли под ребрами, погружаясь глубоко в грудь, словно черные зубы страшной пасти. Араун приподнял Чарли на этой ужасной короне, держа его прямо перед собой, пока по его рукам не потекли потоки крови, пока глаза Чарли – которые всегда оставались глазами Чарли, какой бы образ он ни принимал, – не потухли.

Араун бесцеремонно сбросил на площадку то, что осталось от Чарли, и спокойно надел окровавленную корону на голову. По его лицу побежали багровые струйки.

Весь мир содрогнулся и потемнел. Воцарилась зловещая тишина. И только когда я почувствовала, что во мне не осталось воздуха, я поняла, что не переставала кричать. И осознала, что какая-то часть меня никогда не перестанет кричать.

Чарли был мертв.