ГЛАВА 32 Генри

Луна выглядит растерянной, её взгляд бегает от меня к брату и обратно. Мне хочется, чтобы она выбрала меня, но, учитывая их с Уильямом отношения, чужеземка остановится на нем. Да только, отчего же она медлит?

– Да ладно, чего ты растерялась. Мы справимся, – говорит брат, беря девушку за руку, но она отчего-то отнимает ладонь.

– Прости, но я думаю, что хочу взять Генри, – её голос тихий, немного смущенный. Я удивленно смотрю на её взволнованное, такое прекрасное личико, и еле заметно улыбаюсь. Ещё ничего не кончено!

– Генри? – голос Уилла полон непонимания и возмущения. – Почему ты хочешь взять Генри? Он же ничего не смыслит в ритуалах, а я смогу помочь, – невооруженным взглядом видно, что выбор Луны задел младшего за живое.

– Уилл, – на выдохе начинаю я, делая шаг вперед, но чужеземка выставляет вперед руку, призывая меня остановиться.

– Ты знаешь почему, – она смотрит ему в глаза, так пристально и внимательно. – Ты обманул меня, даже не спорь, – её голос тихий, но серьезный. – Мы поговорим после ритуала, когда я буду наверняка знать, что чувствую. Хорошо? – требовательно спрашивает девушка, после чего Уильям с силой сжимает челюсть и лишь согласно кивает, отходя на шаг в сторону, чтобы не заслонять путь.

– Ожидайте, – хрипло произносит старик, удаляясь в хижину за свитком. Только сейчас Луна поднимает на меня взгляд, а я протягиваю ей руку. Она несколько долгих мгновений сомневается, мельком поглядывая на Уилла, но после все же вкладывает свою миниатюрную ладонь в мою широкую.

– Боишься? – тихо интересуюсь, когда чужеземка подходит ближе.

– До одури, – отвечает шепотом, сжимая мою руку пальцами чуть сильнее.

– Вот, держите, – старец протягивает мне лист бумаги, глядя пристально. – Пойдемте, я расскажу, что делать. А ты, малец, сиди здесь, жди нас и не твори глупости. – Он поворачивается к Уильяму, на что тот недовольно пинает камень под ногами и отворачивается.

– Подождите, а нам не нужна какая-нибудь краска? Чем рисовать символы? – интересуюсь, прокручивая в руках свиток.

– Нет, узоры должны быть начертаны её кровью, – грубо заявляет Лир, двигаясь в сторону озера.

– Как кровью? Это что, какая-то темная магия? – сердито переспрашиваю я, не позволяя Луне пойти следом за старцем.

– Генри, всё в порядке. Пошли! – настаивает Луна, дергая меня за руку.

– А ты думал, можно черпать силы из природы и при этом не приносить жертву? – оборачивается старик, произнося недовольно.

– Возьми меня пока не поздно, а то Генри всё испортит! – в разговор встревает Уильям, обращаясь исключительно к Луне.

– Генри, – она одергивает меня, заглядывая в глаза. – Если ты не хочешь этого делать, я все пойму, ты не обязан. Знаю, как ты относишься к магии. Я могу пойти с Уильямом, – спокойно произносит девушка, после чего я понимаю – она не передумает.

– Ни в коем случае, я не брошу тебя одну. Если тебе предстоит пройти через этот ужас, мы сделаем это вместе, – отвечаю уверенно, прижимая её руку к своей груди.

– Луна… – тихо произносит брат, предпринимая отчаянную попытку поменяться местами.

– Шевелитесь, ритуал нужно совершить до захода солнца, – произносит Лир, спускаясь к озеру по узкой тропе.

– Пойдем, – настаивает девушка, направляясь следом за старцем, и я больше не мешаю ей, а иду рядом, оставляя Уильяма за спиной.

Мы спускаемся по небольшому склону, где старец указывает на часть берега, усыпанного камнями в форме круга.

– Чертите там. В воду заходи без каких-либо магических амулетов. Ныряй глубоко, стремись дотянуться до дна. Камень, который станет твоим спасением, начнет сиять, ты сразу его заметишь. Ничего не бойся, плыви навстречу судьбе без опаски с открытым сердцем. А ты здесь не задерживайся, вернешь мне свиток сразу, как выполнишь свою часть.

Закончив нравоучения Лир, не дожидаясь ответа, разворачивается и медленно поднимается обратно к хижине, оставляя нас одних. Я разворачиваю рукопись, там нарисовано четыре узора, которые я вижу впервые, но это не удивительно.

– Давай начинать? – тяжело вздохнув, произносит Луна.

Девушка скидывает плащ с плеч и принимается расшнуровывать завязки на вороте рубахи. Я понимаю, что она не полезет в воду одетой, поэтому тут же отворачиваюсь, чтобы не смущать.

– Ты знаешь, за время вашего отсутствия я много записей Торвальда прочитал. Там была информация относительно метки, – начинаю говорить, пока чужеземка раздевается.

– Да? И что там сказано? – слышу, как на землю падают ботинки, и шуршит ткань.

– Нет ни одного слова о том, что наше притяжение навязанное. Более того, в пророчестве написано, что эта метка изменит мою жизнь раз и навсегда. Что она притянет то, чего больше всего жаждет сердце, разожжет в нем пламя и подарит душевный покой. Когда я услышал его впервые, был слишком молод, чтобы поверить во всю эту чушь, поэтому не стал ждать никакого знака или уповать на невиданные силы. Я взял в жены Марго, потому что так было правильно. Возможно, именно поэтому наш брак развалился. Она никогда не была для меня той самой, не предназначалась самой судьбой, – решаю сказать всё сразу и как есть, пока у нас ещё есть время, пока у меня есть шанс.

– Что ты имеешь в виду? – рука Луны опускается на предплечье, и я оборачиваюсь. Девушка стоит в коротком светлом топе и шортах, но сейчас её нагота не имеет значения, мне нужно нечто большее.

– Все наши чувства настоящие, – заглядываю в большие зелёные глаза и прикасаюсь к девичьей щеке. – Перед тем, как вы уехали, я спросил у Уильяма о том, что он чувствует к тебе. Не хотел мешать брату и вставать у вас на пути. Но я понял, что не могу отпустить тебя, находиться в стороне и делать вид, что мы – это всего лишь ошибка. Ритуал не изменит моих чувств к тебе, ничего не изменит. Я пойму, если ты выберешь моего брата, но я не могу уйти даже не узнав, есть ли у нас шанс, – провожу пальцем по гладкой коже, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди, пока я смотрю в бездонные глаза, наполненные растерянностью.

– Генри, я не знаю, что тебе сказать, – она поджимает губы и опускает руку мне на грудь.

– Скажи, что не любишь меня. Скажи, что не понимаешь, что мои слова правдивы и все эти чувства настоящие, – говорю тихо, наклоняясь чуть ниже, опуская вторую руку на тонкую шею. Луна молчит, сжимая пальцами ткань моей рубахи. – Или просто останови меня, – подаюсь вперед, касаясь её мягких губ своими, запускаю пальцы в светлые волосы, притягивая девушку ближе. И, как только она отвечает на порыв, растворяюсь в чувственном поцелуе, вынуждая мир вокруг нас застыть на месте, переставая быть чем-то значимым.

Медленно отстраняюсь, хоть и не хочу этого делать, но понимаю – нужно. Мы соприкасаемся лбами, её горячее дыхание отражается на моей коже, и я еле сдерживаюсь, чтобы снова не взять её губы в плен.

– Хочу, чтобы ты знала – я люблю тебя и всегда буду. Ты не должна отвечать мне прямо сейчас, ведь сперва нам нужно выполнить ритуал. Но помни, я буду ждать, сколько бы времени тебе не потребовалось, – вдыхаю её сладковатый, цветочный запах, а после медленно отодвигаюсь, заглядывая в глаза.

– Хорошо, потому что я не готова ответить. Для меня это слишком… – её шепот находит отклик в моем сердце, зажигаясь маленьким лучом надежды.

Согласно киваю, возвращаясь к первопричине нашего похода:

– Ты готова? – делаю глубокий вдох, отшагивая назад.

– Да, – кивает и выставляет перед собой руку, согнутую в локте.

Достаю нож из-за пояса, висящий недалеко от меча. Подхватываю руку Луны и делаю небольшой разрез на её ладони. Девушка звучно шикает, стискивает зубы и отворачивается. Я же стараюсь сделать все как можно быстрее, чтобы скорее расправиться с ритуалом. Окунаю палец в алую кровь и спешно рисую узор на её лбу, под ключицами, на животе и пояснице.

– Спасибо, теперь ступай, – говорит чужеземка, снимая с шеи веревку с красным кристаллом, опуская кулон поверх вещей.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спрашиваю, потому что она как-то побледнела.

– Да, просто ощущения странные. Уходи, времени мало, солнце садится, – Луна отворачивается к озеру, а я больше не спорю, быстрой походкой поднимаюсь на холм, чтобы не навредить ритуалу.

В груди зарождается чувство тревоги, из-за которого я дважды порываюсь вернуться назад, чтобы перехватить девушку и не позволить ей ступить в воду.

Что-то не так, не могу объяснить, но знаю наверняка.

Следую к хижине Лира, хочу вернуть свиток и расспросить подробнее о ритуале, но меня перехватывает Уильям, замедляя увесистым ударом в челюсть.

Тягучая боль растекается по правой щеке. Поворачиваю голову к брату, который смотрит на меня злым взглядом.

– Какого рогана?! Ты знал, что я люблю её! Лично спросил у меня о чувствах, сказал, что отойдешь в сторону! А что теперь, целуешь мою девушку при первой же возможности? – сердито выпаливает Уильям, наконец-то, поясняя причину срыва.

Подсматривал, значит. Не доверяет мне, хотя, тут его винить сложно.

– Я тоже люблю её, – отвечаю спокойно, выдерживая испепеляющий взгляд младшего.

– Это не любовь, а треклятая метка! Вас ничего не связывает, помимо неё. А у нас настоящие чувства, ты не имел права! – он говорит со злобой, обидой и долей отвращения. Ядом пропитано каждое сказанное слово.

Его глаза меняются, начиная понемногу отдавать неестественным цветом. Магия в его крови бушует, проявляя истинную сущность.

– Нет. Все наши чувства настоящие. Метка работает иначе, – отвечаю с ледяным спокойствием. Хоть кто-то из нас должен оставаться ответственным и взрослым в этой ситуации, и это явно не Уильям.

– Не верю, это не может быть правдой. Наши с ней чувства настоящие, а твоя история – выдумка, – не унимается маг, сжимая руки в кулаки. Вижу, что он в шаге от нового приступа ярости.

– Когда мы вернемся в поместье, сможешь сам все проверить. Записи Торвальда у меня, там всё понятно написано. Да и когда Луна очистится, сможешь спросить у неё лично, прошли ли чувства ко мне.

– Ты что, рассказал ей это? – выражение его лица меняется. Уильям ошарашен, немного испуган. Я точно знаю, чего он боится. Я боюсь того же самого – потерять Луну.

– Она имела право знать, – тяжело вздыхаю, кивая.

Уилл стискивает зубы, его глаза наполняются кровью и он вновь кидается на меня, но в этот раз я не позволяю ударить себя, перехватывая руку в воздухе.

– Успокойся. Луна заслуживает выбирать самостоятельно, – цежу сквозь зубы, заглядывая брату в глаза.

– Тебе всегда всё достается без малейшего труда! Поместье, супруга, признание, уважения! Все женщины без ума от тебя, и ты этим пользуешься. Почему ты не мог уступить мне хотя бы её? – в его словах столько боли и давно таившейся обиды.

– Потому, что мне нужна только она, – говорю уверенно, а затем отталкиваю брата.

– Это всё пустое сотрясение воздуха. Ты забудешь о ней так же быстро, как и о Марго! Но при этом разобьешь сердце, причем не одно, – почти выплевывает Уилл.

– Не сравнивай их! Марго не была для меня единственной, предназначенной судьбой, – я не собирался оправдываться, но слова брата задевают за живое.

– А Луна предназначена? Не смеши меня! Ты отказался от неё так просто и так легко, что это нельзя назвать любовью. Я бы никогда не отпустил её, не отошёл в сторону и не позволил забрать кому-то другому! – эмоционально почти выкрикивает младший, распаляясь с каждым словом. – Она лишь очередное твоё увлечение, которое быстро пройдет. Но, при этом, ты успеешь испортить жизнь не только мне, но и ей! Хоть раз подумай о ком-то кроме себя, Генри, первый и истинный сын Эдгара!

Эти слова явно лишние, упоминание отца всегда выводит на эмоции. Теперь он разозлил меня, причем очень сильно. Хочу заставить его забрать слова обратно. Сжимаю руки в кулаки и делаю нервный шаг вперед, желая выбить из брата всю дурь.

Эмоции такие первобытные, сильные, поглощающие, но слишком яркие. Ощущение похоже на то, что я испытывал в особняке, когда перепугал чужеземку до смерти. Заглядываю в глаза Уильяма – они мерцают красным цветом. Так не должно быть!

– Стой! – вдруг выкрикивает брат, выставляя перед собой руки. – Твои глаза – они алые! – встревожено произносит он.

– Как и твои! – тут же отвечаю я.

– Что-то не так. Воздух вокруг пропитан магией и злобой, – он оглядывается по сторонам, пытаясь найти её источник.

Получается, поведение Уильяма, его ярость, резкая реакция и все произнесенные слова, как и мои собственные, вызваны чем-то иным. Нас словно специально отвлекают от чего-то более важного.

– Подожди, что это? – он подхватывает сверток, который лежит на земле. Я даже не заметил, как отбросил его, когда ринулся на Уильяма.  Его глаза расширяются, а кожа на лице бледнеет. – Ты это нарисовал на Луне? – голос пропитан испугом.

– Да, мне это дал старик. Что такое? – его страх передается и мне.

– Эти символы нужны для вызова Шадо! Он убьет её! – Уильям срывается с места, направляясь в сторону озера. – Проклятье! – произносит он, замечая, что Луны на берегу уже нет. – Узнай, как остановить его! – кидает младший, после чего спешно сбегает по склону, направляясь к воде.

Я же врываюсь в хижину, где старик спокойно сидит на высоком стуле, мешая какую-то вонючую мазь в чаше. Хватаю Лира за шиворот длинной рубахи, рывком поднимая на ноги.

– Что ты наделал? – спрашиваю требовательно, сотрясая мужчину.

– Вы хотели очистить её тело, а единственный способ достигнуть желаемого – умереть, – хрипит старик.

– Как его остановить? – сжимаю пальцы сильнее, еле сдерживаясь, чтобы не убить мужика прямо сейчас.

– Никак, – произносит он, начиная смеяться, как безумец.

– Не может быть! Говори! – не выдерживаю напряжения и ударяю Лира по лицу, чтобы привести в чувство.

– Солнце село, Шадо пробудился. Без жертвы он не уйдет, – старик смотрит в окно, улыбаясь, показывая мне зубы, измазанные его же кровью.

Я оборачиваюсь, смотрю на небо, оно окрашено в бордовый. Небесное светило почти скрылось за линией горизонта.

– Луна… – её имя срывается с моих губ, пока сердце болезненно колотится об ребра. Отбрасываю Лира в сторону и выбегаю на улицу. Бегом спускаюсь к озеру, ни Луны, ни Уильяма не видно. Смотрю перед собой, замечая, что ещё недавно лазурно-голубая вода сейчас имеет болотистый оттенок, поверхность которой затянута густой тиной.

Нет, не может быть! Все это неправда, я не могу потерять её!

Хочу нырнуть в озеро следом, попытаться отыскать брата и чужеземку, но вода словно оживает, отталкивая меня бушующей волной.