ГЛАВА 25 Луна Бьёрк

Я отказываюсь верить, что это конец. Собственно, правильно делаю.

Не знаю, через какое время, но я пробуждаюсь от холодной воды на своем лице. Слышу приглушенный голос Уилла, который доносится до меня искаженным, нечетким и размытым. Чувствую его тепло, руку, придерживающую голову, ласковые прикосновения к щеке и очевидную тревогу. Приоткрываю глаза, веки тяжелые, будто свинцом залиты. Картинка мутная, словно смотрю на мир через «рыбий глаз».

– Дитя, ты очнулась! – слышу восторженный женский голос, от которого тело цепенеет. Меня лишь раз назвали «дитя» – это делала богиня. Неужели я у нее? Неужели мы оба в плену?

– Хвала богам, – облегченно говорит маг, поднимая мою голову выше, помогая занять сидячее положение.

– Что происходит? – хриплю, во рту настоящая засуха, а горло болит от жестких тисков.

– Прости меня, я такой идиот. Совсем не подумал о ловушках, которыми защищают свой дом лесные. Мы попали прямо в них. Хорошо, что Элира была неподалеку, иначе я и не знаю, что было бы.

– Мы бы умерли, – сухо отвечаю я, прикладываю холодные пальцы к горлу и сдавленно шиплю от боли, кажется, на коже останутся синяки.

Наклоняюсь вперед, тем самым отстраняюсь от парня. Уильям не пытается удерживать меня, понимая, что сейчас это лишнее. Его мать также убирает свою руку от моей ноги, а я настойчиво растираю глаза, пытаясь вернуть картинке четкость.

Что я могу сказать: после предупреждения феи и смертельной ловушки, из которой нас «чудом» спасла ведьма, «случайно оказавшаяся рядом», – ни на крону не доверяю этой женщине!

– Не волнуйся, дитя. У меня есть особая настойка, она мигом снимет боль в горле, твой голос вернется, – ласково произносит незнакомка, но от её обращения меня типает.

Слишком уж часто ведьма общается с Лесандрой. А может у меня началась паранойя. В любом случае, выражать агрессию я не стану. Во-первых – возможно я ошибаюсь на её счет, во-вторых – мы здесь гости, в-третьих – мы пришли за помощью.

– Спасибо? – да, это действительно вопрос, учитывая, что именно она меня чуть и не убила, ну или её сын.

– А она у тебя с характером, – мелодично произносит женщина, опуская руку на плечо Уилла. – Хороший выбор, мне нравится. Пойдёмте, здесь вам нечего бояться. Никто не тронет невесту моего сына, – она улыбается, а я помалкиваю, так как это хорошее прикрытие, оно отведет от нас лишнее подозрение.

Поднимаюсь с земли, не без помощи мага. Не противлюсь прикосновениям, потому что все тело ломит от слишком назойливых «обвивашек». Уильям берет меня под руку и ведет вперёд, туда, где виднеется свет большого костра и раздается множество голосов, в основном женских.

С каждым шагом я отчетливее ощущаю, что воздух становится сладковатым с опьяняющими нотками, расслабляющими тело и отгоняющими все дурные мысли вместе с тревогами. Идти становится легче, настроение улучшается. Почти не чувствую ломоты в мышцах, не испытываю страха, лишь легкость и вольность.

– Я тоже это чувствую, воздух пропитан магией, – будто читая мои мысли, поясняет Уильям. –  Не волнуйся, ты сможешь нормально соображать, просто это первая реакция, похожая на опьянение, ты привыкнешь. Останется легкость, но голова будет чистой.

– Точно? Не как во время ритуала, я буду контролировать свои действия? – хриплю настороженно, требовательно глядя на друга.

Не хочу стать счастливой свинкой, которую натянут на вертел и подадут королеве к завтраку.

– Точно, – мягко отвечает Уильям, улыбаясь своей милейшей улыбкой. Ему здесь явно нравится и, чуть позже, я понимаю почему.

Мы подходим к «центру» их поселения. Вокруг только женщины, что странно. Живут они в палатках, построенных из вечнозеленых веток деревьев с пышными листами. Воздух теплый, даже жаркий, особенно для меня в плотных брюках. Возможно, поэтому все жительницы ходят в легких, светлых платьях из настолько тонкой материи, что она просвечивается, позволяя глазам «наслаждаться» видом чужих прелестей.

Я не ханжа… Ладно, я почти не ханжа, и могу абстрагироваться, воспринимая другие тела, как нечто эстетическое, прекрасное, не придавая зрелищу пошлости, но к такому количеству сосков привыкнуть нужно! Спасибо, что хоть все женщины молодые, стройные и подтянутые, словно сошли с глянцевых страниц модных журналов нижнего белья.

Да только что-то мне подсказывает, что за  внешний вид они благодарят не своих родителей, а первородную магию, которая поддерживает их молодость и, конечно же, богиню. Не хотелось бы мне увидеть истинный облик, не прикрытый волшебной вуалью.

Волосы ведьм распущенные, длинные, доходящие до поясницы, а то и ниже. По цвету огненно-рыжие, каштановые, черные, шоколадные, почти красные, какие угодно, но не светлые. Чувствую себя белой вороной. На их головах венки из цветов, веток и листьев, некоторые украшены живыми светлячками. Лица незнакомок красивые, почти кукольные. Огромные глаза, слишком яркие и большие, не похожие на настоящие. Голоса звонкие, мелодичные. Речь мягкая, игривая, льется как песня, завораживая звуком. Они дикие и свободные, как сама стихия. Часть меня им завидует, но цена такой свободы все ещё не прельщает.

– Пойдем, я дам тебе настойку и подберу другой наряд, – ласково произносит Элира, хватая меня за руку. Только сейчас замечаю, что мои вещи превратились в драные ошметки, разорванные под натиском корней с острыми шипами.

С опаской смотрю на Уильяма, пока его мать уводит меня в свою палатку, но парень лишь мягко улыбается, подтверждая, что я могу ей верить. Но могу ли?

Мы заходим внутрь, и я с любопытством оглядываюсь. Вместо кровати мягкие шкуры животных, лежащие на подушке из пышного мха, но от него не пахнет сыростью, он словно плюшевый. Сбоку стоит стол из переплетенных, видимо живых веток, ведь на ножках растут листья. Посуда вся из глины, множество разных склянок, баночек, чаш. Палатка освещена огоньками, мерцающими в воздухе без какой-либо опоры. Под столом стоят плетеные корзины с тряпками, травами и кристаллами.

Элира подводит меня к "кровати", а сама отходит к столу. Смачивает ткань в кристально чистой воде, налитой в глиняную емкость, и протягивает мне.

– Протри лицо, я пока налью тебя настойку.

Забираю протянутую ткань и прикладываю к щекам, которые пылают жаром. Вытираю следы пота, пыли и слез (видимо они лились, пока я задыхалась в агонии). Стиснув зубы, оттираю засохшую кровь с кончиков пальцев, так как некоторые ногти содраны по самое «мясо».

В голове вертится море вопросов, но пока молчу,  потому что любая попытка напрягать горло отражается тугой болью.

– Держи, дитя, – она протягивает мне чашу, заглядывает в глаза и мягко улыбается. Её взгляд очаровывает, внушает доверие и располагает. Я помимо воли пропитываюсь к ней симпатией, хотя всё мое нутро противится и требует «придержать лошадей». Она такая молодая, высокая, с длинными черными волосами, пухлыми губами, салатово-желтыми выразительными глазами, слегка вздернутыми бровями и ровным носом. До сих пор в голове не укладывается, что у нее может быть взрослый сын.

– Лу̀на, – тихо хриплю, надеясь, что она начнет звать меня по имени. Принимаю емкость из изящных пальцев и подношу к носу, настороженно втягивая сладковатый, ягодный аромат. Запах напоминает грог, но с большим количеством имбиря и корицы.

– Красивая. Волосы белоснежные, имя загадочное. Понимаю, почему ты нравишься моему сыну. Он с детства любит все необычное, – женщина обходит меня, останавливаясь за спиной, и начинает развязывать растрепанный хвост, который перекочевал на бок. – Пей, не бойся. Не стану же я тебя травить, – со смешком в голосе произносит ведьма.

Да-да, звучит правдоподобно, ведь все маньяки обязательно раскрывают коварный замысел, прежде чем его воплотить.

Выпиваю настойку только потому, что верю Уильяму, но не ей. Он не привёл бы меня сюда, если бы допускал подобный исход.

Первый глоток пряной жидкости приятно обволакивает горло теплом, от чего я прикрываю глаза и допиваю всю настойку до последней капли. С каждой секундой боль становится всё меньше, а уже через пару минут получается вздохнуть полной грудью словно ничего и не было.

– Спасибо, – произношу неуверенно, с опаской. Но как только понимаю, что связки в порядке и нет никакого дискомфорта, облегченно выдыхаю, переходя к вопросам:

– А как давно вы здесь живете?

М-да, заходить издалека и подбирать правильные вопросы – не моя сильная сторона. Женской хитрости я так и не обучилась, но что уж.

– Время считают только глупцы, а я просто наслаждаюсь каждым мгновением жизни. Побудьте с нами пару дней, и ты сама все поймешь. Наш мир прекрасен, так зачем обременять себя какими-то запретами? – расслабленно отвечает Элира, расчесывая мои волосы.

И все было бы замечательно, если бы я не знала, что для лесных ведьм даже смерть другого человека не является запретом.

– Ты не из нашего мира, твоя энергетика другая, холодная, хоть и светлая, – неожиданно заключает она, убирая гребень. – Что привело вас ко мне? Вряд ли Уильям решил просто познакомить маму с будущей женой. Тебя беспокоят черные отметины? – она прикасается к шее пальцами, но я не дергаюсь, погруженная в легкий транс.

Ведьма обходит меня сбоку и присаживается напротив. Опускает руки на мои колени и скользит по бедрам вверх. Заглядывает в глаза, смотрит внимательно, изучающе. Втягивает носом мой запах и наклоняется ближе, я же отклоняюсь, слишком эти повадки напоминают мне встречу с Лесандрой, отчего становится не по себе.

– Проведём ритуал на рассвете. Попробую узнать, что за напасть разъедает тебя изнутри. А сейчас отдохни с дороги, попробуй расслабиться. Мне нужна твоя чистая голова. Сейчас же я теряюсь в рое мрачных мыслей, – Элира поднимается с пола, достает из корзины белоснежное платье, такое же, как на ней самой, и протягивает мне. – Вот, надень. Почувствуешь себя свободней, менее обремененной.

Ведьма выходит из палатки, оставляя меня одну. Прокручиваю в руках горный хрусталь, висящий на шее, он бледно-красный, цвет немного насыщеннее, чем был вчера вечером, но изменения не критичны. Снимаю разорванные вещи, обтираю испачканное тело влажной тканью, даря себе чувство свежести и легкости. Накидываю платье на голое тело, так как, больше не чувствую скованности или зажатости. Внутренняя тревога медленно, но уверенно отходит на задний план. Но всему виной воздух, который словно пропитан опиумом. Именно он вынуждает расслабиться и радоваться жизни. Как и говорил Уильям, голова немного очищается от дурмана, но грустные мысли меня больше не беспокоят.

Выхожу из палатки, на пороге меня ждёт Элира, держа в руках венок из ярких красных и лиловых цветов, названия которых я не знаю. Она надевает его мне на голову, и подталкивает в сторону, указывая на Уильяма, сидящего недалеко от костра.

Такое странное чувство, непривычная легкость, кажется, я уже даже забыла, зачем мы сюда пришли. Хочу петь, танцевать вокруг огромного костра, чьи искры почти опаляют звёздное небо, купаться в лунном свете и радоваться жизни, как в последний раз (который таковым и станет, если я не опомнюсь).