ГЛАВА 23 Луна Бьёрк

Две пары глаз смотрят на меня вопросительно, даже требовательно. Я должна выбрать между двумя вариантами, каждый из которых может стать причиной моей скоропостижной смерти. Как это глупо, ужасно, да и, в конце-то концов, безумно! Мне всего двадцать лет, я должна ходить в колледж и развлекаться с подругами, а не бегать по лесу, как какая-то Покахонтас, общаясь с деревьями и ручными зверьками. Но ладно, сейчас неподходящий момент для истерики, хотя меня так и подмывает развести немного драмы и погрузиться в самобичевание. Да только, есть ли у меня на все это время? Кажется, что нет.

Растерянно перевожу взгляд с Уильяма на Генри и обратно. Мой идеальный мужчина, а нет, минутку, не мой, просто идеальный, смотрит на меня обеспокоенно, с участием и какой-то тихой тревогой. Уилл, уже не друг, но ещё и не любовник, даже не знаю, кто он теперь, смотрит с тревогой, страхом и решимостью затащить меня в лес. Парень верит в свои слова, доверяет матери, с которой он якобы не общался никогда в жизни, что теперь прилично так «попахивает» обманом.

– А как часто ты видишься с матерью? У тебя есть основания верить ей? – спрашиваю вроде как спокойно, но мой тон звучит грубее, чем хотелось.

Не люблю, когда мне врут, и не нужно тут рассказывать про недоговаривание правды, суть обмана не меняется.

Уилл тяжело вздыхает и выходит из-за стола, останавливаясь напротив. Он прекрасно понимает мое возмущение, помнит же об «откровении» на камне.

– Прости, я не хотел врать. Ты была не готова к такому количеству информации за один день. Моя мать – это не то, чем можно гордиться и уж точно не то, что хочется рассказать девушке, которая нравится.

Не смотрю на Генри, но прямо чувствую, как он закатывает глаза, скрещивая на груди руки. Была бы его воля, он бы оставил нас наедине для подобного разговора, как минимум потому, что ему он неприятен. Однако милорд хочет услышать мое решение, без которого он и с места не сдвинется.

– Пожалуйста, просто отвечай на вопрос, – прерываю речь младшего сына Эдгара. Он хмурится, а Генри, на которого я бросаю мимолетный взгляд, благодарно кивает.

– Не очень часто, примерно один раз в год. Она не любит покидать свой дом, а я не хочу в нем находиться. Мы общаемся редко, но я уверен, что, если попрошу, она не сдаст тебя королеве. Да и нам же не обязательно рассказывать ей, кто ты такая. Хотя, забудь. Она сама почувствует. Но Элира не знает, что ты нужна богине, поэтому всё может получиться.

– А как ты сможешь защитить меня?

– Я сделаю для нас специальные амулеты, которые, так сказать, отобьют человеческий запах. Это как при охоте на дикого зверя: мы смешаемся с лесом, станем его частью. Лесные духи будут считать нас своими, поэтому Лесандра не узнает о том, что мы зашли на её территорию. Правда, есть одно но… – Уильям замолкает и разворачивается, чтобы смотреть и на меня, и на брата. – Эти амулеты сработают только на тех, у кого есть магия. Поэтому, мы должны отправиться только вдвоем.

– Ты что, рассказал ему? – спрашиваю возмущенно, скорее немного напугано, ударяя парня ладонью по плечу.

– Мне пришлось, – тихо отзывается Уилл, и я откровенно психую.

– Тебе что, вообще нельзя доверять? Почему ты постоянно врёшь мне? Ты пообещал, что не расскажешь ему! – мои нервы на пределе, в обычной жизни я не такая истеричка, но сложно сохранять спокойствие, когда ты на волоске от смерти.

– Луна, не злись. Это было необходимо, поверь мне, – он пытается взять меня за руку, но я отшагиваю, сжимая пальцы в кулак, не позволяя до себя дотронуться.

– Не вздумай, Уильям. Точно не сейчас, – огрызаюсь, а затем спешно выхожу на задний двор.

Мне необходим свежий воздух. Гнев стремительным потоком распространяется по телу, сжимаясь тугим узлом в грудной клетке. Уильям был единственным, кому я доверяла, единственным другом, союзником, поддержкой. Да, возможно, сейчас вся ситуация кажется мне более плачевной, чем является на самом деле, да только ничего не могу с собой поделать. Глаза еле ощутимо начинают печь, заполняясь слезами, но я сдерживаюсь.

– Луна, – я готова взорваться новой волной возмущения, да только голос принадлежит не Уиллу.

Разворачиваюсь, глядя на приближающегося Генри, а после перевожу взгляд на окно, откуда на нас таращится его брат. Заметив меня, младший сразу же отпрянул в сторону, словно его никогда там и не было.

– Знаю, что в ту ночь перепугал тебя. Прошу, не спорь. Мне очень жаль, и я готов извиниться ещё дюжину раз, пока ты не сможешь простить меня. Я не считаю тебя ведьмой и уж точно не виню в том, что между нами возникла связь. Да, Уильям рассказал мне про твой редкий дар, и, поверь, его не стоит стыдиться. Твоя магия – повод для гордости. В тебе нет зла, по крайней мере, не умышленного, – он улыбается, подходя ближе. – Да, твой вспыльчивый характер – не самая лучшая черта, но вреда от него не так много. Согласен, сейчас лучше держать твои силы в секрете, однако я не тот человек, которого стоит опасаться. Я на твоей стороне и могу помочь. Мне бы хотелось, чтобы ты выбрала более безопасный путь и отправилась со мной к Торвальду, да боюсь, у нас не так много времени.

– Что? О чем ты? – переспрашиваю, глядя на собеседника непонимающим взглядом. Он медленно вытягивает руку вперед и подхватывает мой кристалл, цвет которого начал меняться. – Вот же чёрт! – выругалась я, тяжело вздыхая и прикрывая лицо ладонями.

– Чёрт? – с неприкрытым любопытством спрашивает Генри, в очередной раз напоминая, как же я далеко от дома.

– Это что-то наподобие вашего рогана. Не особо приятное создание, – улыбаюсь уголком губ, заглядывая в синеватые глаза мужчины.

– Мне бы очень хотелось сопроводить тебя в лес, если ты позволишь.

– Нет, у тебя есть о ком заботиться и здесь. Так что, лучше не надо. Мы – всего лишь глупая ошибка, ты же сам помнишь, – горько усмехаюсь и, не дожидаясь ответа, обхожу мужчину, возвращаясь в кухню.

Знаю, почти чувствую, что он хочет что-то ответить, но сдерживается, чтобы не переходить рамок приличия и не противиться моей воле.

Уильям сидит на стуле, нервно покусывая ноготь на большом пальце, что весьма удивительно. Подхожу к парню, убирая руку от его смазливого личика, приговаривая:

– Фу, какая мерзкая привычка.

Да-да, я помню, как он сказал мне эту же фразу, слово в слово.

– Это ты у меня заразился что ли? Не помню, чтобы ты так делал раньше. Это какие-то последствия после ритуала? – спрашиваю тихо, заглядывая магу в глаза.

– Нет, это просто твой заразительный пример. Если бы последствия и были, то явно не такие безобидные, как поедание ногтей, – он улыбается, поднимаясь с места, глядя на меня выжидающе, очень внимательно.

– Делай свои амулеты. Когда выезжаем?

– Ты уверена?

– Да, у тебя есть шанс доказать, что я могу тебе доверять. В противном случае, этот поход закончится смертью. Но, похоже, её мне все равно не избежать. А так, хоть познакомлюсь с твоей мамой, посмотрю в кого ты такой дурилка.

– Хорошо, поедем рано утром. Возьмём одну лошадь, так как ездить верхом ты не умеешь. Разбужу тебя на рассвете, все необходимое приготовлю.

– Я сама проснусь, встретимся у конюшни.

На этих словах я разворачиваюсь и ухожу. Знаю, что веду себя не совсем красиво. Но, если уж суждено умереть, Уильяму лучше не привязываться ко мне сильно. Я не помню всех ощущений после ритуала, лишь обрывки. Самые яркие воспоминания – это опьяняющая магии в теле и дикое желания быть с ним, а учитывая, что всё это не мои чувства, вывод сделать несложно. Я не безразлична младшему из сыновей Эдгара, а значит, лучше ему уже сейчас разочароваться во мне, чтобы потом не было так больно.

Что касается Генри… Метка все ещё действует, правда, теперь как-то иначе, меня ещё влечет к этой горе мышц с прекрасным лицом, однако теперь я его больше чувствую, чем просто хочу потрогать. Но какая разница?

Сейчас мне нужно думать только о том, как не сдохнуть в ближайшей канаве, а не о романтических приключениях.

Утром, конечно же, я не смогла встать сама лишь по своему хотению – меня разбудила Сара. Да только лучше бы я не спала вообще, так как крутилась полночи, а сон заглянул только под утро, за пару часов до пробуждения. Но я рада ему, потому что мне снилась Лесандра. Я видела нашу первую встречу, каждую её деталь. Отчетливо слышала мелодичный женский голос, в котором проскакивали игривые нотки, ощущала приторный запах в воздухе, от которого неприятно крутит живот, чувствовала жесткую хватку на своем горле, обжигающую кожу, не забыла и про тошнотворный, колючий поцелуй, оставляющий за собой только отвращение и боль. Её слова о том, что я приду к ней сама, эхом крутились в голове, навеивая нешуточную тревогу. Надо же, какая ирония, ведь именно это я и делаю.

Во время сборов замечаю на своем правом предплечье блеклый символ в виде ствола дерева, помню, как наносила этот узор на тело. Пока не знаю наверняка, что он обозначает и с чем связан, но догадываюсь.

Когда над линией горизонта начал подниматься огромный огненный шар, накрывая землю теплыми лучами, один из которых светит мне прямо в глаз, я уже жду Уильяма у входа в конюшню (да-да, это все ещё я, и я до сих пор боюсь лошадей, хоть и не так сильно). Погода радует, хотя под настроение и ситуацию больше подошла бы гроза с туманом. Внутри стремительно зарождается тревога, ведь чем больше я думаю о лесе, тем страшнее становится.

– Привет, поздороваешься с моим жеребцом? – спутник выходит на улицу, держа коня за поводья, и останавливается недалеко от меня.

– Привет, – слишком бодро отзываюсь, пытаясь казаться безмятежной. – Да, с этим приятелем мы знакомы, – подхожу ближе, нерешительно опуская ладонь на широкую шею животного. Жеребец недовольно фыркает, вскидывает голову, словно хвастается шикарной гривой, и я тут же отдергиваю руку, прижимая ту к груди. – Вот и поздоровались.

– Не бойся, он долго привыкает к новым людям, а так парень хороший. Вы поладите, – произносит Уилл гладя длинную морду коня ладонью, а затем перекидывает поводья, спрашивая: – Готова?

– Ты все необходимое с собой взял? – к нам присоединяется Генри, но держится на почтительном расстоянии, хотя я точно знаю, ему хочется подойти.

– Да, брат. Не переживай, – спокойно отзывается младший, разворачиваясь к милорду.

– Когда вас ждать с вестями? Я уверен, что нам придется отправиться к Торвальду, поэтому хочу быть готовым к путешествию.

Что это только что было, оптимистичное заявление от Генри? Вау.

Я, возможно, больше никогда не вернусь сюда, никто из нас не говорит об этом вслух, но мы все это понимаем. Мне хочется проститься с ним, хочется помнить лишь хорошее.

Не произношу ни слова, и так знаю, что Генри понимает все, чувствует. Грустно улыбаюсь, глядя на мужчину, а затем протягиваю руку в его сторону.  Милорд смотрит на меня несколько секунд, а после решительно подходит, заключая в объятия. Его тепло такое приятное, такое манящее. Обхватываю руками его талию, прижимаюсь лицом к широкой груди и прикрываю глаза, вслушиваясь в ускоренное сердцебиение. Грубые пальцы сминают ткань плаща, затрагивая кожу, но не вызывая былого трепета. Знаю, он хочет попросить меня изменить решение, но не станет. Сейчас правильнее рискнуть, ведь шанс погибнуть в пути слишком велик.

– Не хотела бы прощаться, – начинаю говорить шепотом, чуть отстраняясь.

– Так не прощайся, – тут же отзывается Генри, заглядывая в глаза, перекладывая ладони на мои плечи.

– Знай, я простила тебя и ни в чем не виню. Несмотря на весь этот ужас, я рада, что мы познакомились. А теперь ступай к супруге и будь счастлив, – мягко улыбаюсь, но смотрю с грустью.

– И я рад, – отзывается милорд. Затем медленно убирает от меня руки и отходит в сторону.

Уильям тактично делает вид, что слишком увлечен своей сумкой и ничего вообще не слышит.

– Теперь я готова, давай свой волшебный амулет, – обращаюсь к парню, который так же не стал ошибкой моей жизни, скорее её светлым лучиком.

Второй сын Хранителя достает кожаный браслет из сумки, украшенный круглыми камнями с начертанными символами, и надевает на мою правую кисть. Шевелю рукой, проверяя, не спадет ли новая безделушка, а после обращаюсь к магу:

– Сел как влитой, твой где?

– На месте, – Уилл поднимает руку, ткань рубашки опускается, оголяя его кисть, на которой красуется такой же браслет. – Поехали?

Утвердительно киваю и подхожу к коню. Младший же поворачивается к брату, говоря:

– Вечером мы будем на месте, не знаю, сколько времени займут чары Элиры. Но крайний срок – три дня. Если мы не вернемся, можешь начинать искать нас, но лучше не делай этого. Форест Трайб не должен лишиться правителя.

Генри согласно кивает, не произнося ни слова. Его руки сцеплены в замок за спиной, лицо напряженно, как и все тело, однако держится он хорошо, достойно. Уилл помогает мне взобраться на лошадь, а следом запрыгивает сам. Он берет поводья, сдавливает пятками бока жеребца и направляет его к выходу через калитку заднего двора. Я оборачиваюсь назад, оглядывая особняк и, возможно, в последний раз, встречаюсь взглядом с Генри, но как только на пороге появляется его жена, тут же отворачиваюсь.

Первое время мы проводим в молчании, но чем ближе лес, тем сильнее цепенеет мое тело.

– Все хорошо? – тихо спрашивает Уильям, наклоняясь к моему уху.

– На моей руке появилось вот это, – оголяю правое предплечье, демонстрируя парню узор.

– Похож на символ из ритуала. Это все из-за меня? – взволнованно спрашивает он, натягивая поводья, останавливая коня.

– Нет, я начертила его сама, в моем мире, – отрицательно качаю головой. – Но проявился он только после нашего ритуала.

– И что это значит, у тебя теперь образовалась навязанная связь со мной? – его шок практически ощутим.

– Нет. Он лишь похож на тот символ. Этот работает как-то иначе. Но мне кажется, кое с кем он меня все же связывает…

– С кем? Только не говори, что…

– Да, с ней.