Глава 19
Линг пришёл за нами. Стоило ему нахлынуть – и все светлые воспоминания двух минувших дней смыло. Как я сидел и праздновал возвращение с бойцами, как бегал по делам отряда, как заходил к детям, как беседовал с мудрецами об устройстве проклятого города, как помогал перевозить людей из порта. Всё – ничего не осталось. Тревожный гонг – и я взбежал на стены, где уже замерли Ксарг и граф Ленгет, и смотрел, как с востока морской волной накатывает туман, поднимаясь всё выше и выше.
- Греск, мне пора, – с лёгкой хрипотцой проговорил Ксарг. – Мы с Соксоном обеспечим прикрытие от малых миров, но на всякий случай активируйте поглотители до начала атаки.
- Да, мастер, – граф повернулся и кивнул, а потом заметил меня. – Шрам? Твои бойцы готовы?
- Да, высокородный, – я старался не выдать тревогу в голосе.
- Ну и хорошо…. Жутко выглядит. Будто земля вскипает.
- Высокородный, жутко в малых мирах, а столбы тумана – даже привычно, – успокоил его я.
- Ой, нет, мне и вот этого хватит, – граф негромко засмеялся. – Ладно, готовьтесь. Ночь у нас будет веселее некуда.
- Да, высокородный, – я хлопнул себя кулаком по груди, развернулся и отправился на вверенный участок стены.
Двое суток наши строители выбивались из сил. Воргот ругался, метался по стенам, гонял любопытных, но сотворил невозможное. Деревянный настил, парапет и галерею доделали за двое суток, хотя по планам выходило никак не меньше десяти дней. Теперь строители стояли рядом с моим отрядом – бок о бок. Вот уж не думал, что Воргот может меня удивить, но когда я впервые увидел его в доспехе с устрашающего вида топором – то, признаться, не узнал и слегка струхнул. Остальные строители вооружились не хуже: север Империи всегда был неспокойным местом, как объяснил мне приятель. Там испокон веков каждый мужчина держал оружие наготове, и даже с приходом Империи ничего не изменилось. И если раньше ополчение выставляли для местных князей, то теперь – сразу Императору.
Ополчение у посёлка тоже имелось – целых сто пятьдесят человек. Собрали всех, кто копьё мог держать. Никто на ополчение особо не надеялся – его разместили со стороны порта. На стене со стороны Линга стоял гарнизон, строители, нори, мой отряд и егеря. И для этих мест, учитывая выучку бойцов, сила была немалая. Но страшно было представить, что успели собрать алхимики – и что они на нас обрушат.
Женщины посёлка без устали несли на стены запасы стрел и камней – последние собирали всем миром по окрестностям. Даже спасённые дети старались вовсю. Стрелы выкупили у торговцев – весь запас подчистую. Три торговых корабля, прошедших из Форта Ааори в Мобан, вынуждены были расстаться со всем, что могло пригодиться нам во время штурма. С последнего корабля по собственному желанию сошло ещё и пополнение для Ниама. Три десятка опытных вэри, отправившихся наёмниками в Империю, решили поучаствовать в защите посёлка. Разумеется, не бесплатно.
Когда отмеренный алхимиками срок прошёл, я даже начал опасаться, что они не придут. Но когда отправленные в разведку егеря донесли под вечер, что первые линии накопителей прорваны – стал бояться уже самого штурма. С одной стороны, приятно, когда ты оказался прав, с другой – вот никому я не желал лишний раз сражаться. Но выбора не было, и бойцы уже занимали свои места на стенах. Ночь обещала быть напряжённой и очень тёмной. Между зубцами запылали факелы, зазвучали команды – крепость готовилась отбивать штурм.
Вся надежда была на мудрецов. Ксарг и Соксон считали, что дотянувшись до посёлка, алхимикам будет слишком тяжело пробить их защиту. Используя какие-то хитрые расчёты, они обрадовали нас тем, что на штурм у алхимиков останется всего несколько часов. Потом мудрость начнёт растворяться в окружающем пространстве, и туман отхлынет в свои первоначальные границы. И главное нам было – продержаться эти часы.
Когда туман почти вплотную подступил к стенам, последние жители посёлка, не участвующие в обороне – покинули стены. Женщин, стариков и детей укрыли в крупных каменных зданиях – в храме, в термах и в казарме гарнизона. В наступившей тишине было слышно, как с грохотом баррикадируют входы в убежища. Но тишина длилась недолго. Туман качнулся, нахлынул на стены, рассеялся, снова нахлынул – и принялся отдельными облачками проникать в город.
- Поглотители! – пронеслись команды, и по всему городу начали включать поглотители мудрости. Туман продолжал проникать в город, но теперь это были отдельные клочья – дымка, которая не могла причинить вреда.
- Поднять щиты! – команда немного запоздала. По крыше галереи, по зубцам, по стене частым стуком забарабанили камни. Невидимый противник начал штурм. Несколько моих бойцов получили неслабые удары. Крики боли и возмущения раздавались по всей стене. Но, как оказалось, это была только лёгкая разминка. За камнями на стены обрушилась…. изменённая скотина. Вопрос о том, как подниматься на стены – алхимики решили просто. Пока мы прикрывались от града камней, высматривая в тумане противника, сам туман поднялся выше городских стен – и прямо из него начали вылетать возмущённо ревущие твари.
И возмущение, и необычный способ доставки нисколько не мешали им изворачиваться в полёте и цепляться когтями за деревянные конструкции. Навес над головами обороняющихся затрещал, намекая на то, что к таким нагрузкам он готов не был. Зверья было так много, что почти вся восточная часть стены превратилась в один сплошной шевелящийся комок. Твари лезли в каждую щель, скребли когтями доски и камень – а защитники растерялись. И только те, кто уже побывал в землях Линга, не стал терять драгоценные секунды. Копья, мечи и топоры обрушились на самых наглых и ловких – отправляя в туман изувеченные тушки.
Следуя примеру опытных бойцов, в бой включились и остальные защитники. Но было слишком поздно. В первые секунды тварей можно было скидывать, не пуская на стену, но, когда первые из них проникли на галерею, от былой неуклюжести не осталось и следа. Стрелы, летевшие с других участков стены, изменённую скотину если и тревожили, то не так сильно, как мечи и копья. И вот уже первые солдаты полетели со стен вниз, в сплошной туман. Их резко оборвавшиеся крики будто сорвали оцепенение – и на тварей навалились в полную силу.
Из тумана появились длинные побеги, ползшие по стене – по ним карабкались изменённые жители Линга. Бывшие горожане и селяне, не знавшие, с какого конца браться за выданное оружие. С хлипкими щитами – но весьма многочисленные и агрессивные. Ворота посёлка содрогнулись от страшного удара. В ответ вниз со стены полетели камни и копья, а страшный рёв в тумане возвестил, что неведомая тварь осталась недовольна. Когда из большого чана вниз при очередном ударе ливанули кипящее масло – чудище разозлилось и начало биться о стену рядом с воротами.
Бой на стене очень быстро превратился в странный и нескончаемый кошмар. Вот упала под ноги отсечённая лапа изменённой скотины – а в следующий момент возвратным движением меч распластал тело селянки с копьём. Белая рубашка мгновенно пропиталась кровью. Глаза женщины закатились, и она упала, а по её телу уже топтался новый противник – маленький, с клоками меха и шипами на спине. Тварь истошно визжала и наносила по щиту стремительные удары острыми, как бритва, когтями. Сзади появилась Пятнашка с копьём и проткнула зверюгу – а в следующий миг я уже сам прикрыл девушку от неумелого удара топором. Топор вылетел из руки полноватого дядьки – и тот с удивлением продолжал смотреть на пустую ладонь, когда я резанул его по горлу.
Где-то вспыхнуло пламя, и деревянная галерея начала гореть. Падали факелы, проливалось масло, обрушивались корзины с боеприпасами. Под ногами чавкала каша, рецепт которой не понравится ни одной благопристойной хозяйке. То тут, то там алхимики пытались прорвать оборону города туманом – но каждый раз порыв щекочущего кожу ветра очищал стену от вторжения. И нужно было просто продержаться несколько часов.
Неизвестная тварь под стенами, наконец, нашла ворота – и снова нанесла сокрушительный удар. В ответ со стены скинули заготовленное заранее бревно. Рёв и треск слились воедино. После падения бревно прокатилось совсем немного – его путь был слышен по отчаянным крикам и стонам из тумана. С бастионов по углам стены сорвались потоки искр мудрости, а под стеной вспыхнуло пламя. Оно охватило ползущие вверх побеги растений – и врагов, что не успели показаться из тумана. Это Ксарг и Соксон воспользовались тем, что алхимики были заняты прорывом, и нанесли ответный удар. В агонии огромный стебель уцепился за зубец стены и сорвал его вниз, сбил с ног троих бойцов, прошёлся по настилу – и снёс с него десяток тварей и часть досок. Вздрогнув в последний раз, стебель с треском и шумом упал в туман.
По всей стене, круша галерею, ломая стены икалеча людей, стебли опадали. Твари слабели, теряя силу и скорость. Добивали их по всей восточной части. Остатки жителей Линга, шедшие на приступ, были за короткое время безжалостно вырезаны. С ворот лилось масло и падали камни, не давая приблизиться неприятелю. Первый штурм подошёл к концу. Вокруг в разреженном от мудрости воздухе звучали приказы, стоны, крики.
- Десятники! Собрать отряды!
Пятнашка, Ша-арми, Эр-нори, Нож… Где Хохо? Хохо на стене. Живой. Он сидел, держась за сломанную ногу, и тяжело дышал.
- Десяток Хохо! Кто там заместитель? – кричал я, подбегая к другу. – Носилки для десятника! Командование передано. Стройтесь!
- Трое ранены! – доложила Пятнашка.
- Двое, – это уже Ша-арми.
- Го-лани убит! – я обернулся к Эр-нори. – Трое раненых.
- Все целы, – это Нож.
- Убитого и раненых вниз! – резко приказал я, борясь с першением в горле. – Быстрее! Что встали? Потом простимся!.. Или, думаете, алхимики тоже там оплакивают потери? Живо!
- Ладна, Зенка, соберите девочек, бойцов возьмите – раненых в казарму!
- Сли-и-изни!!! По стене!!! – крик разносится со стороны северного бастиона. Я высунулся за зубцы, и по шлему прилетел камень, но главное увидеть удалось – по стене ползли огромные слизни.
- Камни! Вниз! Десятники, прикрываемся щитами и проверяем, где сбрасывать. Кто с камнями – не высовываемся!
Вместе с нашествием слизней снова раздался гул со стороны ворот – их опять пытались выбить. И снова поднялись из тумана стебли. Имперский солдат неподалёку от нас неожиданно перескочил через зубцы и упал вниз с отчаянным криком. Ещё один, чуть подальше, развернулся к своему соседу и рубанул по нему мечом. Пузо сделал шаг к Фуке – та попыталась вытащить меч, оскалилась. Но боец мягко развернул её спиной к себе и ударил по затылку щитом. Девушка опустилась на настил. Раненых ещё несли вниз, а на стене уже разгорался новый штурм.
Теперь алхимики пытались пробить защиту не только силой, но и изменениями. То тут, то там впавшие в бешенство бойцы кидались на своих. Под стенами раздавались мерзкие шлепки, когда очередной слизняк падал на землю под градом камней. Летели зажигательные стрелы, впиваясь в растущие побеги. Те извивались, опадая и утаскивая за собой слизняков, а на их месте уже росли другие. Ворота сотрясались от ударов. Ломались брёвна галереи, вокруг летели щепки, камни, стрелы, брызги слизи – которая прожигала одежду насквозь и разъедала кожу. И снова, и снова на нас накатывали языки тумана, пытаясь опутать стены, но бессильно растворялись в воздухе.
Мы отбились. Не сразу, нелегко, с потерями и ранами – но отбились. Я смотрел, как оставшаяся на ногах половина отряда уносит другую половину отряда. Временно нас прикрыли строители Воргота. Сам он в помятом доспехе стоял рядом и тяжело дышал, опираясь на рукоять двуручного топора.
- Что это за твари? – спросил он. – Которые на стену лезут?
- Животные, – объяснил я. – Бывшие. Скотина, собаки, кошки[4]. Дикие из лесов, полей…
- Богатая фантазия у алхимиков этих, – Воргот кивнул. – Как же зверушек испоганили…
- А людей не испоганили? – удивился я.
- Люди, Шрам, они себя сами поганят без всяких алхимиков, – Воргот устало вытер пот с лица. – С людьми стараться не надо.
- Что… и нас так же могут? – задумавшись на секунду, я поймал мысль Воргота. – Ну да, могут…
- Во-о-от! – Воргот вздохнул. – Немножко лести, немножко боли, немножко власти. Мало кто со временем не превратится в чудовище. И без всякой мудрости. А животных жалко…
[4] Первое – большое мохнатое животное, тявкает, воет и используется для охраны дома. Второе – что-то среднее между земной кошкой и лаской, милое, вредное и злобное… Но пусть будут собаки и кошки? Функции те же, отношение – то же.
Третий штурм был самым страшным и отчаянным. Линг ударил всем, что имелось у него в запасе – и на что хватило больной фантазии алхимиков. Взбесившиеся растения, люди с пустыми глазами, изменённая скотина, обезумевшие насекомые и сводящая с ума мудрость. Мне лично пришлось вырубать Пятнашку, которую накрыло «кошмариком». Я оттащил её к лестнице, где и оставил на занятых перевязкой девушек. Я даже не мог понять, кого бояться больше – своих или чужих. В темноте не всегда было понятно, с кем тебе приходится драться.
В какой-то момент я просто оказался на карачках. Руки в месиве на настиле. Рядом ни меча, ни копья – огрызок щита на руке. Подобрал потерянный кем-то топор, заметив его в отблесках пламени – вся галерея горела. Очаги пожаров пытались тушить, но на стену продолжали запрыгивать враги. Я попытался подняться. На меня свалился боец, получивший удар лапой в грудь. Тварь нависла надо мной и получила топором по морде. Расстроилась, отпрянула и поймала боком копьё. Я прополз ещё пару шагов – один из солдат наступил мне на ногу. От боли показалось, что та сейчас сломается – но боги уберегли. Опираясь на остатки столба, ранее державшего настил, снова начал вставать на ноги – и получил камнем в плечо. Встать смог только с третьей попытки, и на меня накинулся человек из Линга. С трудом отбился, потерял щит, но проломил ему череп топором.
А потом всё прекратилось. Туман откатывался от стен, рассеиваясь под лучами восходящего солнца. Его клубы искрились в полумраке, таяли и сжимались. На земле – под стеной – лежали трупы тварей, жителей Линга, защитников крепости, обгорелые остовы растений. Привычная трава перемешалась с островками изменённой, деревья поникли, листва засохла и пожелтела, поля стали похожи на творение безумного художника. Культурные растения почему-то изменению сдавались особенно быстро – и приобретали неприглядный вид.
На стенах добивали остатки противников. Людей брали в плен, оглушали и тащили вниз. Вялых тварей загоняли целыми группами и добивали копьями ополченцы, которым повезло наблюдать за развернувшимся сражением со стороны. На угловых бастионах застыли в неподвижности фигуры мудрецов. Вокруг меня на ногах держалось человек десять. В основном, самые крепкие – большинство или сидело прямо в кровавой каше на полу, или лежало, постанывая.
За этот бой мы потеряли троих. Может быть, я мало общался с каждым из них. Но вместе с ними стоял плечом к плечу и сражался. Го-лани, Лысый и Ао-лени – эти имена у меня встали в один ряд с Колом, Тикой, Рыбоедом, Первым и Шестым. С теми людьми, кого я не смог уберечь.
Посёлок приходил в себя после страшной ночи – вокруг сновали люди, раздавались крики, ехали телеги и носилки с ранеными. Я дошёл до импровизированного госпиталя и помог дотащить пострадавших в нашу казарму. Проследил, чтобы погибших доставили в «холодную» в казармы гарнизона, проведал Пятнашку, опустился на стул в штабе – и в очередной раз подумал, что не пущу её больше ни в один бой… ни в один…
Мрачный лес смыкал надо мной ветви, образуя сплошную тёмную крышу. Приглушённый солнечный свет не мог разогнать глубокие тени, залёгшие между кривыми корнями. Вокруг вздымались стволы деревьев, обхватить которые с трудом могли бы и три человека. Кора деревьев покрыта толстым слоем мха. С крон, между стволами, свисают лианы, обвитые вьюнами. Откуда-то из темноты доносятся рычание и тявканье хищников – и жалобные крики добычи, на все лады оглашающие лес.
Мне надо идти вперёд. Тихо, чтобы не потревожить местную жизнь, незаметно – чтобы самому не стать добычей. Моя цель там – впереди. И я пошёл. Руками раздвигал широкие листья папоротников и гирлянды мха, ноги ступали тихо и аккуратно – разве я так умею? Уши ловили каждый тревожный шорох. Я был напряжён, как натянутая тетива, готовая отправить своё смертоносное послание миру.
Лес закончился, и я внезапно вышел на поляну – хоть в этом мрачном лесу такое и казалось невозможным. На каменистом пустыре почти не было травы и жизни. В самой его середине горел костёр, рядом с которым сидел старик с седой бородой в странной одежде. Его раскосые глаза задумчиво смотрели на огонь. Я сел рядом и тоже стал наблюдать за пляшущими языками пламени. По телу расползалось приятное тепло.
- Мы много переживаем об одном, – неожиданно проговорил старик, – но важно совсем другое.
- Я о чём-то переживаю? – удивился я, силясь вспомнить.
- О пролитой крови, – глядя в огонь, ответил старик. – Но, знаешь, кровь тебе ещё придётся проливать. Свою ли, чужую…
Я промолчал.
- Нет, это вовсе необязательно, – старик наклонился к огню, поднял палку и поправил сухие ветки. В воздух выстрелил сноп искр. – Но искры не дают вам правильно думать. Как не давали думать и мне… Да… Поэтому крови ты прольёшь много.
- А… я не должен переживать о крови?
- Должен, – ответил старик. – Но это не главное, чего тебе следует опасаться.
Старик молча протянул руку ко мне. На его ладони лежало маленькое зёрнышко.
- Зерно? – не понял я и неожиданно разозлился. – Причём тут зёрна?
С тихим треском зёрнышко лопнуло, и из него выскользнул тонкий побег, впиваясь в держащую его руку.
- Корни, – хрипло проговорил старик, и черты его лица плавно изменились, переплавляясь в мою точную копию. Теперь на меня смотрел я сам. – Зерно может дремать многие годы, но когда настанет его час – корни, что оно пустило, пробьют даже гранитную глыбу. Они найдут трещину. Всегда находят.
Зерно на ладони пошевелилось, корни теперь врывались под кожу меня-старика, тянулись по руке… И там, где корни сумели прорваться, тело менялось. Ещё несколько ударов сердца, и передо мной сидело странное и страшное существо – большое, сильное. И вполне человеческие глаза на его морде смотрелись страшно и как-то неправильно.
- Пробудишь его, допустишь слабину, – прогудела тварь, – и сначала оно пожрёт твоё тело… а потом душу!
Глаза изменились, наливаясь краснотой.
- И тогда все, кто будет рядом…. Р-р-р-р!..
Тварь не договорила, стремительно кинувшись на меня, а я даже не успел отскочить. Острые зубы впились в шею, и я слабо выкрикнул:
- Прекрати!..
Тварь замотала головой, тряся моим телом, как тряпичной куклой:
- Прекрати!..
- Уже прекратила, ага! – голос Пятнашки вырвал меня в реальность. – Подъём, командир!
- Боги!.. Ты очнулась? – я улыбнулся, глядя на девушку. В окно врывались солнечные лучи.
- Очнулась, милый, – Пятнашка наклонилась ко мне и поцеловала. – И теперь не хочу выходить и узнавать, что там происходит вокруг… Без тебя – не хочу.
