Глава 6
Проснувшись, я не почувствовал следов алкоголя в организме. Бодр, свеж и готов действовать. После завтрака Андрюха одолжил мне наручные часы, которые показывают местное время. Оказалось, что вчера было воскресенье, а сегодня понедельник. Всё так же, как на Земле.
Ровно в десять я выгнал машину и отправился в местную больницу. Кейли из комы пока не вышла, но её состояние улучшается. Доктор Бруннерман сделал мне пару уколов и выпроводил на улицу. На обратном пути к дому Андрея мне встретилась колонна из семи грузовиков, въезжающая в посёлок в сопровождении четырёх бронированных внедорожников IVECO LMV с установленными на крышах крупнокалиберными пулеметами. Грузовики – седельные тягачи-внедорожники MAN TGS 6×6. К двум прицеплены огромные цистерны для перевозки топлива минимум по сорок кубов объёмом. Три тягача тащат прицепы-рефрижераторы. Оставшиеся два тянут обычные тентованные прицепы.
Андрюха нашёлся в беседке. Сидит с задумчивым видом и глядит в толстый блокнот, покусывая обычную шариковую ручку. Я решил составить ему компанию, а заодно поухаживать за своим АК-15. На вопрос о встретившейся колонне он ответил коротко:
– Топливо привезли, и продукты заберут. Рыбу, мясо, молочку, овощи-фрукты. Капитализм…
Спустя минут пять молчания Андрюха поднял голову и спросил:
– Готов ехать в посёлок Рог?
Я кивнул:
– Готов, но только хотелось бы уточнить…
– Я всё объясню, – перебил Андрюха. – Ты выезжаешь первым. Маршрут простой, не ошибёшься. Карта, нарисованная Модестом, которую ты читал, верная. К тому же на всех поворотах имеются указатели. Твоя задача доехать до посёлка Рог без происшествий и встретиться там с Сашей Бодровым. Вероятность наткнуться на любителей лёгкой наживы в понедельник ничтожно низкая. Самым безопасным вариантом будет дождаться колонны, которая тебе недавно попалась, но обратно она поедет минимум часов через семь, а ждать так долго мы не можем. Разбой в наших краях довольно редкое явление, но расслабляться не стоит. Помнится, ты в диком поле на банду Тощего нарвался. И французов встретил. Удачливый ты у нас, Никитос. Будь бдителен. О твоём прибытии Бодрову я доложу по телефону. Телеграф и у нас, и в посёлке Рог имеется. У меня стационарного телефона нет, а вот у Сани он есть. Роскошь, как ни крути… Тебе всё понятно?
Я покачал головой и спросил:
– Какова цель моего визита в Рог?
Андрюха вырвал из блокнота листок и протянул мне. На листке написан следующий текст: «Другана хорошего вам отправил. Познакомьтесь, пообщайтесь. Думаю, что пора собраться и устроить большую пьянку. Его прибытие надо отметить. В прошлой жизни мы хорошими друзьями были. В этой ещё лучше будем. Сам понимаешь, с близкими надо познакомить, и всё такое. В Светлый кого-нибудь отправьте или позвоните, Максима Ефименко и Алёну Ревенко надо пригласить. Без них, сам знаешь, скучно будет. В Двойку я сам за гостями поеду. Собираемся завтра вечером, но приехать надо как можно раньше. Бухла побольше берите и закуски. Гулять по полной программе будем».
– Хитро, – улыбнулся я. – Получается, что мы собираемся отмечать моё прибытие? Записку помимо Бодрова ещё кто-то читать будет?
– Не могу сказать, – ответил Андрюха. – В посёлок Рог въезд сложнее, чем в наш. Там серьёзные КПП и досмотр. Скажешь, что от меня, и покажешь записку. У Пана глаза и уши везде есть. Не стоит вызывать лишних подозрений. Что друган давний у меня объявился, я уже слух пустил. Перестраховываемся, как можем. Плохо, что Уилкинс знает о том, что я и ты не друзья. И Пан знает о том, что русский новичок объявился. Уилкинс ему обо всём докладывает. Будем надеяться, что Пан и его банда не настолько дотошны. Русский авось в деле тоже должен присутствовать.
– Проблемы у тебя с Паном, верно? – догадался я.
– Ну а как без них, Никит? Пан на меня давно зуб точит, но знает, что за меня много людей пойдёт. У нас тут разделение, в общем. Мы люди из бывших силовиков. Пан и его кореша – бывшие заключённые, и все поголовно убийцы. Мало общего у нас, хоть и на одном языке разговариваем.
Ну да, общего мало. Что мы убийцы, что они. Разница только в намерениях. Мы свои благими считаем…
***
Спустя полчаса я выехал в сторону посёлка Рог. Грунтовая дорога позволяет держать приличную скорость. Порой попадаются приличные ямы, но подвеска Тойоты их просто не замечает. Можно легко разогнаться до сотни и даже больше. Главный минус – повороты и подъёмы. Холмистая местность как никак.
На двадцать третьем километре пути меня ожидал сюрприз. Вдоль дороги, поддерживая друг друга, идут двое. Даже с приличного расстояния в сотни три метров я смог разглядеть, что им сильно досталось. Тот, у которого на спине болтается снайперская винтовка, выглядит более опрятно. Второй на ногах почти не стоит, и от одежды одни лохмотья остались. Долго шли, устали. Машина ведь сгорела, и ехать не на чем.
Продолжая двигаться дальше, я положил автомат на колени, снял предохранитель и дослал патрон в патронник. И что мне с тобой делать, Тощий? Её величество Судьба опять свела нас.
Меня заметили, когда расстояние сократилось до ста метров. Тощий повернулся первым. На то, чтобы узнать мою машину, ему потребовалось две секунды. Что-то сказав напарнику, Тощий начал снимать с плеча винтовку. Напарник удивил меня: не оборачиваясь, упал на колени и сложил руки за голову. Следом за ним аналогично поступил Тощий, но перед этим бросил винтовку на землю. Патронов нема, похоже.
Я остановил машину на безопасном расстоянии и вышел. Встав у Тощего и его напарника за спиной, сказал:
– Здорово, бандиты! Не устали идти?
– А ты остряк, вояка, – ответил Тощий. Прозвище он получил не зря. И вправду сильно худой. Но напарник ещё худее и выглядит совсем плохо. Даже со спины.
– Тощий, верно? – спросил я.
– Верно, вояка. Ты из новеньких, я это ещё на холмах видел. Успел, видимо, освоиться и даже знаешь, кто я. Давай, жми на спуск. Незачем тянуть резину.
Я поднял с дороги камень размером с теннисный мяч и метко бросил его в голову второго бандита. Попал, и тот ткнулся лицом в грунтовое покрытие. Вырубился.
– Камнями нас забрасывать будешь? – устало засмеявшись, спросил Тощий.
– Встань! – скомандовал я, и бандит послушно поднялся. – Пять шагов вперёд, и ложись лицом в землю!
Тощий сделал шесть шагов и нехотя принял горизонтальное положение. Я приблизился ко второму бандиту и для верности съездил по его голове ботинком. После этого подошёл к Тощему и опустил приклад его же СВД ему на голову. Можно вязать. Состояние снайперской винтовки оставляет желать лучшего. Старая она, одна из первых ещё. Прицел треснул. Непонятно, как Тощий через него в меня стрелял. Видимо, не такой он плохой снайпер, как говорят. Я из такой винтовки в слона не попаду.
Спустя минут пятнадцать продолжил маршрут. Тощего посадил на переднее сиденье, при этом хорошенько связав. Второго бандита забросил назад. Его можно не вязать, потому что душа в нём еле держится. Связал, дабы не рисковать.
Тощий застонал, когда до посёлка Рог осталось километров десять. Открыв глаза, он начал вспоминать. Увидев меня, несколько раз дёрнулся и, видимо, вспомнил. Затихнув, пробормотал:
– Вояка… зачем башку мне разбил?
– Не разбил, – ответил я. – Второго как зовут?
– Зовут Вовой, а погремуха Косой, – ответил Тощий. – Ты ведь в глаза ему не смотрел. Глаз правый косит у него малость. Не был бы косым, попал бы в тебя.
Тощий и Косой вряд ли старше меня. Моего возраста или младше, но точно не старше. Оба русские. Нормальные мужики. Могли бы быть нормальными. Не срослось.
– Мы ведь не тебя выслеживали, вояка, – заговорил вполне внятно Тощий. – Ты случайность. Мы французов пасли, но ты вряд ли о них знаешь. Лакомая троица в тех краях охотится. Машинка у них славная и пушки. Свалился же ты на наши головы, вояка.
Я мгновенно разозлился. Гневно посмотрел на Тощего и рявкнул:
– Свалился на ваши головы, говоришь? Нехрен в людей стрелять! Тебя в детстве обижали или как? Как до такой жизни докатился?
– Нотации читать вздумал мне… – тихо сказал Тощий и так же тихо начал смеяться. – Докатился, и всё. Не твоё дело это, собака. Твоё дело грызть кость.
– Кость, говоришь? – ухмыльнулся я. – Будет тебе кость, Тощий. Будет…
***
Заехав на очередной подъём, я увидел огромный холм, на котором стоит посёлок Рог. Холм внушительный и достаточно высокий. Посёлок поставили на его вершине. Извилистая дорога ползёт по склону холма до самой вершины. Зона добычи камня лежит в паре километров от посёлка слева, в пологой части холма. Различимы постройки и медленные, как черепахи, грузовики, а также экскаваторы и фронтальные погрузчики. Даже конвейер для сброса ненужной породы имеется. В паре километров от холма, справа, вырастают небольшие отвалы. Именно туда вывозится переработанная порода. Полей в округе немного, но они тоже есть. Без сельского хозяйства никак.
Увидев, что мы едем в посёлок Рог, Тощий занервничал и начал быстро говорить:
– Вояка, лучше остановись и пристрели нас. Не вези в посёлок. Не делай этого!
– Лучше молчи, – добродушно посоветовал я. – Убивать тебя я точно не буду. Больно и очень больно могу сделать. Тебе это надо?
Тощий заткнулся. Я приблизился к холму и начал подъём. Минут десять и будем у КПП.
***
Посёлок Рог огорожен по всему периметру бетонным забором. Невысоким, метра полтора. Въездов в посёлок два. Первый – главный, с дороги, через него буду заезжать я. Второй со стороны промышленной зоны. К чему такие меры безопасности, мне пока непонятно.
У КПП нас встретили два злобных французских Хаммера Renault Sherpa II. На одном установлен крупнокалиберный пулемёт, а на втором малокалиберная пушка. Помимо внедорожников точка охраняется шестью бойцами, одетыми не во что иное, как в хорошо знакомый мне отечественный «Ратник». И не жарко им? Отдам должное, охраняется КПП серьёзно, и штурмовать его со стрелковым оружием в руках могут пойти только идиоты. Пушка французского Хаммера не позволит приблизиться к посёлку и на пару километров.
Я остановил машину на специальной площадке, предназначенной для досмотра транспорта. Два бойца лениво спрыгнули с капота армейского внедорожника и направились ко мне. Вооружены автоматами АК сотой серии.
Выбравшись из салона Тойоты, я обошёл её и выволок на улицу связанного Тощего. Следом вытащил Косого. Оба бандита приняли горизонтальное положение.
– Приветствую! – по-русски сказал один из бойцов, молодой чернявый парняга лет двадцати пяти. – Вижу, что земляк. Вижу, что новичок. И вижу, что с подарками. Повезло тебе, в общем, зёма. Сегодня мы дежурим. Давай для начала с подарками разберёмся. Как зовут тебя, и кого ты нам привёз?
– Никита Ермаков, – представился я и протянул бойцу руку. Тот сделал шаг вперёд и пожал её, представившись в свою очередь:
– Кирилл Фомин, командир отделения.
– Это Тощий и Косой, – сказал я, указав на пленников. – Несколько дней назад их было трое, но я убил одного. Эти мне попались на дороге. Машину их я сжег. Видимо, шли пешком. Имеется трофейная СВД, но без патронов.
– Разберёмся, – сказал Фомин и взялся за рацию. – Винтовку оставь себе. Если бандиты есть в списке, то тебе выплатят небольшую премию. В общем, жди.
Я кивнул.
– Миша, Фомин на связи, – уже в рацию сказал боец. – Можешь уточнить мне по именам бандитов? Точнее, по прозвищам. Тощий и Косой.
– Жди, – отозвался хриплый Миша.
– Как третьего звали, не знаешь? – спросил Фомин. Второй боец, пришедший с ним, похож на статую. Только потеет сильно. Всё-таки на улице под тридцать градусов температура и достаточно солнечно.
– Как звали третьего? – спросил я и пнул Тощего по рёбрам.
– Сука! – взвыл тот, но ответил: – Блондинчиком мы его звали!
– Есть такая банда, промышляющая в наших краях, – начала вещать рация голосом некоего Миши. – В банде трое. Тощий, Косой и Блондин. Тощий у них главарь, тридцать три года, снайпер. За него Светлый назначил награду в пять сотен кредитов. За остальных по сотке. В случае поимки банды предписано уничтожить. Казнь через повешенье, либо просто застрелить.
– Спасибо, Миш, – сказал Фомин в рацию и посмотрел на меня: – Сам всё слышал. Подтверждение я тебе выпишу. Только подожди немного, надо этих повесить. Можешь здесь подождать или с нами съездить. Решай, в общем.
Я решил съездить. Не то чтобы мне хочется смотреть на казнь бандитов. На них, и на то, как их убьют, мне глубоко наплевать. Просто стоять на месте и ждать не хочется. Сашу Бодрова, который должен меня встретить у ворот, не вижу. Опаздывает.
Бандитов погрузили во французский Хаммер и повезли к месту казни. Я поехал следом на Тойоте. Ехать, как оказалось, недолго. Виселица находится в том месте, куда свозят переработанную породу. В землю вкапали две металлические трубы и сделали между ними перекладины. Шесть тоненьких тросов с петлями на концах свисают почти до самой земли. У одного из столбов имеется лебёдка. Крутишь её, и тросы начинают медленно ползти вверх. Плохая виселица. Шею такая не ломает, а значит, повешенный будет мучиться.
– Тащите их, – скомандовал Фомин двум бойцам и подошел ко мне. Улыбнувшись, спросил: – Как тебе наша виселица?
– Не очень, если честно, – ответил я. – Вы всех вешаете?
– Не всех. Только тех, кого предписано уничтожить. Некоторые становятся заключенными. Их даже судят. В основном пожизненные сроки дают и пахать отправляют. Куда увозят, не знаю. Рабами становятся, короче. Малоприятная перспектива. Те, кто занимается транспортировкой пойманных бандитов, говорят, что лучше сдохнуть.
Тощего и Косого подтащили к виселице. Первый начал истошно орать и просить пощады. Особенно когда на шее затянули петлю троса. Косой в сознание не пришёл, и можно сказать, что ему повезло.
– Не хочешь лебёдкой поработать? – довольно ухмыляясь, спросил Фомин.
Я покачал головой.
– Крути, – скомандовал бойцам Фомин, и через несколько секунд тросы медленно поползли вверх. Тощий заверещал втрое сильнее и верещал до тех пор, пока трос не передавил горло. Я не стал смотреть, но всё прекрасно слышал.
***
Мы вернулись к КПП. Рядом с французским Хаммером появилась ещё одна машина. Универсал Audi A6 allroad quattro на больших колёсах со злобным рисунком протектора. Машина не новая, начала двухтысячных годов, но способная похвастаться отличным состоянием и блеском чёрного лакокрасочного покрытия. Хозяин явно любит свою машину и постоянно ухаживает за ней.
Хозяином Ауди оказался моего роста мужик с черными волосами, такими же чёрными густыми бровями и солидной щетиной, покрывшей половину лица. Одет в лёгкие камуфляжные шорты и такой же расцветки футболку. На ногах сланцы. Видимо, это и есть Саша Бодров, который должен меня встретить. Русский, но из-за небритости похож на гостя с Кавказских гор. Впрочем, мне тоже не мешает побриться. Аналогично выгляжу.
Саша прекратил разговаривать с бойцами, махнул мне рукой и пошёл навстречу. Я махнул в ответ. Подошёл Фомин, сунул мне бумажку и сказал:
– Это расписка на получение награды. Обналичить можешь в любом филиале Единого банка, либо у любого главы поселения. Бодров за тобой приехал?
Я взял расписку и кивнул.
– Здорова, Фома! – воскликнул Саша Бодров и поздоровался со мной и Фоминым по очереди. – Какие-то проблемы? Этот человек ко мне приехал, если что. Бокова Андрюхи друган он.
– Уже знаю, что к тебе приехал, – задумчиво сказал Фомин. – Ещё этот человек привёз к нам двух бандитов. Всё хорошо, но впустить его на территорию я не могу. Правила, Саш.
– Фома, не начинай, – тихо сказал Бодров, медленно багровея. – Знаю я ваши правила!
– Я не начинаю, – спокойно ответил Фомин. – Не нравится – езжай к Клеменсу и педалься с ним. А лучше сразу к Пану. Его затея, сам знаешь.
Как я узнал позже: Клеменс Хольцер – глава посёлка Рог. По национальности немец. Сорокатрёхлетний здоровяк-альбинос. Пляшет под дудку Пана, что не удивительно. Под неё главы всех посёлков пляшут.
– Вызывай Клеменса, – потребовал Бодров. – Я поговорю с ним.
– У меня есть записка, – сказал я и вытащил из кармана листок, который мне дал Андрюха Боков. – Мы с ним друзья давние. Попойку собираем.
– Слыхал, Фома? – Саша Бодров взял у меня записку, быстро прочитал её и вручил Фомину.
Фомин записку читал секунд тридцать, словно пытался заучить. Немного помолчав, он взялся за рацию, связался всё с тем же Мишей и потребовал соединить его с Клеменсом Хольцером. Хольцер появился в эфире спустя минуты две ожидания, и Фомин показал, что отлично владеет немецким языком. В ходе недолгого диалога то, что написано в записке, было озвучено Хольцеру на немецком, после чего тот ответил, и диалог был окончен.
– Язык сломаешь на этом немецком, – недовольно сказал Фомин и внимательно посмотрел на Бодрова: – Хольцер дал добро, но под твою ответственность. И ещё сказал, что Никита должен съездить к Пану, и тот его зарегистрирует. В общем, свободны.
– Погнали, Никит, – улыбаясь сказал Бодров и направился к своей Ауди.
Я въехал через КПП на территорию посёлка. Если в посёлке Заксенхаузен чувствуется рука немцев, то тут всё иначе. Похоже, что строил посёлок перфекционист. Дома одинаковые, словно под копирку. Ровные дороги, улочки и тротуары. Цвета преобладают белые, серые и светло-зелёные.
Мы проехали местную двухэтажную администрацию, здание обеспечения населения, управление добычей полезных ископаемых, телеграф и парочку магазинов. Всё это сосредоточено в центре города и находится плотно друг к другу.
Ауди свернула к одному из домиков и остановилась. Сашка Бодров выскочил из машины и жестами показал припарковать Тойоту у ворот.
– И как тебе наш посёлок? – спросил он, когда я вышел на улицу.
– Честно, не понравилось, – ответил я. – Кажется игрушечным. Каким-то ненастоящим. Про охрану у КПП такого не скажу. Малокалиберная пушка на лягушачьем Хаммере внушает уважение.
– Ага, – улыбнулся Сашка. – Вот только она нерабочая. Настоящие пулемёт и оружие в руках охраны КПП. Пушка года два как стрелять прекратила. И снарядов на неё не найдёшь. А вот насчёт ребят ты прав. Серьёзные, хоть и молодые. Наемники они. Пан их нанял. Сам всё понимаешь.
Я понял. То, что парни являются наемниками, одновременно хорошо и плохо. Убьём Пана и работать им будет не на кого. Пан даст приказ, и эти наёмники будут в нас стрелять. Война, которую собираемся устроить, пока в стадии зарождения, но бояться уже начинаю.
Мы вошли в дом. Светло и уютно. Простецкая мебель, минимум техники. На тумбочке стоит проводной телефон. И не простой, а с факсом. Думаю, что в этом мире мне встретятся и советские телефоны. Те самые, что в мире прежнем уже почти не используются.
– Чай, кофе, что покрепче? – предложил Саня. – Или, может, в душ? Почти все блага цивилизации имеются.
– Давай чайку, – ответил я.
Подойдя к термопоту, Саня улыбнулся и сказал:
– Можно на четверых накрывать. Оперативно подтянулись.
В дом ввалились двое. Первый по национальности башкир и выглядит лет на тридцать. Я понял, что это Булат Мусин. Тот, кто любит всё взрывать. Улыбчивый и излучающий позитив. Второй лет на десять постарше, и зовут его Денисом Нугумановым. Спец по всем видам связи. По национальности татарин. Булату в позитиве не уступит. Весёлая парочка.
– Давай наливай, и покрепче! – с порога заявил Булат.
– Покрепче и побольше! – подхватил Денис.
Под хохот и шутки Булата и Дениса мы сели пить чай, и от меня потребовали изложения истории прибытия в этот мир. Уже надоело, честно. Пришлось рассказывать.
– Так себе история, если честно! – с вызовом воскликнул Булат и, откинувшись на стул, пафосно скрестил руки на груди.
– Слышь, – погнал Денис. – Твоя, я смотрю, круче была, да? Ну давай, расскажи свою. Пусть Никита поржёт.
После такого Денис мгновенно был послан Булатом. Без мата, что странно:
– Иди ты в баню!
– А ты в сортир иди! – не растерялся Денис и начал стращать: – Не хочешь сам рассказывать, тогда расскажу я!
– Валяй, – безразлично сказал Булат.
Денис и Булат любители подкалывать друг друга. Это я уже понял. Злобы в их словесных перепалках нет никакой.
– Сам напросился, – улыбнулся Денис и начал: – Портал у этого бармалея в поле открывался. Отправляла его всем известная, или почти всем, организация Тёмное Будущее. Булатка наш немного струхнул и хотел остановить свой Ниссан Патрол перед порталом, но от тряски перепутал педали и нажал на газ. Дизелёк бодро так стартанул…
– Не каждый день в другой мир отправляют, знаешь! – недовольно, но добродушно воскликнул Булат.
– Не перебивай, – попросил Денис и продолжил. – Патрол успел набрать хорошую скорость и сиганул в портал, как испуганный олень в закат. Хорошо так сиганул, выкидывая полным приводом ошмётки травы и отравляя атмосферу Земли выхлопом старого дизеля…
Я понял, что пауза выдержана намеренно, дабы разжечь мой интерес. У Дениса это получилось.
– С оленем ты меня зря сравнил! – погрозил пальцем Булат.
– Это метафора, – отмахнулся Денис. – Приукрашиваю, сам понимаешь. В общем, прошёл Булат портал и оказался в новом мире. Не просто оказался, а влетел в него на солидной скорости. Километров так под сорок-пятьдесят. Даже представить не могу. И могло появиться на пути Булата что угодно: скала, вода, пропасть, дерево, поле… Всё, что угодно, но появился перед Булатом… Хотя нет, он там был, а вот Булат появился и продолжил гнать, разрывая злым протектором землю нового мира. Гориллоид, присевший по большому в кустах, не знал, что должен появиться наш Булатка, и принял удар массивного бампера Ниссана причинным местом, которое его в эти кусты завело. Задницу он так и не вытер. Поговаривают, что где-то в джунглях носится гориллоид с логотипом Ниссан между булок. А еще говорят, что в туалет тот гориллоид теперь ходит, прижавшись задом к скале. Всё.
Дружный хохот наполнил кухню Сани Бодрова. Булат, наверняка слышавший пересказ своей истории минимум полсотни раз, тоже засмеялся. Когда все успокоились, он гордо сказал:
– Смейтесь-смейтесь, но я единственный человек в этом мире, сумевший напугать гориллоида. Какой бы здоровой ни была та обезьяна-переросток, но моего могучего пендаля она не выдержала! Я укротитель гориллоидов!
– В общем, посмеялись и хватит, – став предельно серьёзным, сказал Денис. – Теперь к делу. Никита у нас новенький, но уже в курсе большинства событий. Меня интересует следующее: Боков Андрюха говорил, что заварушку будем планировать, когда всё устаканится. Спокойствия я не вижу. Куча наёмников в Роге, куча наёмников в Двойке, дохрена парней Пана в Заксенхаузене. Не вижу, чтобы всё устаканилось. Или Боков считает иначе? Саш, проясни.
– Думаю, что всё связано с прибытием Никиты, – ответил Бодров и указал на меня. – Всем известны тёрки Бокова и Пана. Грызня не начинается только по одной причине: Андрюху поддерживаем мы. Пан наверняка может убрать Андрюху и, скорее всего, даже планировал это, но он боится мести. Также Пан знает, что Раиса Серкова и Андрей Боков старые боевые товарищи. Убив Андрюху, Пан рискует схлопотать в гениталии бронебойно-зажигательную пулю. Это своего рода шаткое перемирие, и до сегодняшнего дня его никто не нарушал. Пан наращивает силы. Боков делает вид, что ему на всё похрен, и Пан для него что-то несуществующее. У Пана наёмники, братки, деньги и власть. У Андрюхи Бокова мы.
Услышанное мне не понравилось. Интересно, с чем связана вражда Пана и Бокова. Как я уже понял, Андрюха не так прост. Об этом говорит преданность его друзей.
– Можете объяснить мне, с чем связана вражда Бокова и Пана? – попросил я.
– У-у-у-у, это сложно, – отмахнулся Булат. – Долгая и нудная история, которая берёт своё начало ещё на Земле. Пан и Боков старые знакомые. Если кратко, то Андрюха Боков в прошлой жизни был силовиком. Кем был Пан, тебе известно. Как они до сих пор не убили друг друга, для нас загадка. Так понятнее, Никита?
Я покачал головой:
– Плохое объяснение, но суть я понял. Давайте дальше.
– Как я уже сказал, Андрюха решил начать в связи с прибытием Никиты, – продолжил Саша Бодров. – По телефону он ничего не сказал и даже не пытался намекнуть. В записке тоже ничего не написал об этом. Лично моё мнение: по факту всем руководит Андрюха, но видимость будет создана, что Никита. Никит, ты не бойся. Получится, проблем не будет. Нет, тоже не будет. Мертвым похрену проблемы.
– Весёлые перспективы… – пробормотал я.
– Прорвёмся, – отмахнулся Денис. – В любом случае я рад, что Боков решил начать. Надоело всё уже. Поскорее бы…
– Спешка тут точно не нужна, – покачал головой Бодров. – Надо планировать. С Заксенхаузеном всё более-менее ясно. Боков живёт там, и захватить в нём власть он, возможно, и в одиночку сумеет. С хатой Пана и самим Паном проблем будет поболее. Ночь, тишина, зачистка. Думаю, что тоже проблем немного будет. Вот с посёлками Рог и Двойка сложнее. Действовать придётся уверенно и жёстко!
Зазвонил телефон. Противно так зазвонил, что мелодию захотелось поменять.
– Может, трубку снимешь? – кивнул на телефон Булат.
Саша Бодров покачал головой:
– Сейчас автоответчик включится. Я в данный момент типа не дома. Во дворе мы. Бухаем.
Телефон пискнул автоответчиком и заговорил:
– Санёк, это Макс. Прослушал твоё сообщение и уверенно говорю, что в пьянке участвую. Разве я могу пропустить такое веселье? С Алёной Ревенко созвонился, и она говорит, что тоже будет. Они с женой Модеста Карандашова уже почти полгода не виделись. Жду её и понемногу собираю вещички. Часа через два выезжаем. Магарыч прихвати, с твоего у меня никогда голова не болела. До встречи.
– Я не понял. – Булат удивлённо округлил глаза. – Тебя что, прослушивают?
– А тебя это удивляет? – спокойно спросил Денис. – Это мы с тобой рыбки весёлые, и проблем от нас никаких. Саня близкий друг Бокова, и Пан не может просто так оставить это. Слушают, и при этом довольно неплохо. Телефон всегда. Дом, благодаря мне, не слушают.
– Поподробнее, пожалуйста, – попросил я.
– Прослушка ведётся с хаты Пана, – начал отвечать Саша Бодров. – Это значит, что Пан знает о приезде Максима Ефименко и Алёны Ревенко. Дом тоже слушали, но Денис ситуацию исправил. Всего было три прослушивающих устройства, два из которых ликвидированы. Третье установлено в термопот и работает, когда он включен. Термопот я вынес на улицу и заменил его на другой, без прослушки. Обычно, когда скрывать нечего, прослушка работает постоянно. Ничего серьёзного Пан от меня всё равно не узнает. В ситуации, как сегодня, прослушка включена на улице, и слушают заранее подготовленную запись. Тот, кто слушает, поймёт, что мы просто бухаем, и ничего не заподозрит.
– Серьёзно у вас тут, – качая головой, сказал я. – И Пан дядя серьёзный. Как бы не проколоться.
– Не проколемся, – улыбнулся Бодров. – Сейчас на Чистое озеро поедем. Надо кое-что с Паном обсудить. Заодно познакомишься с ним. Даст добро и он у нас на крючке…
***
Ехать решили на двух машинах: на моей Тойоте и Сашкиной Ауди. Со мной поехал Булат. Что задумал Бодров, мы не знаем. Приедем к Пану и узнаем. Ауди едет бодро и безбожно пылит. Пришлось разорвать дистанцию до полукилометра.
– Санёк любит гонять, – сказал Булат, рассматривая интерьер Тойоты. – У него под капотом туча лошадей и две турбины. Хрен догонишь на твоей черепахе. Участвует в местных гонках, которые иногда проводят от безделья. Успешно участвует. А ты, как погляжу, больше по японцам угораешь. Трактор у тебя серьёзный, но мотор слабоват. Не привязываюсь, если что.
– Сам на чём двигаешься? – кивнув, спросил я.
– На Патроле, – ответил Булат. – Он почти целый остался. Так, решётка радиатора развалилась, бампер треснул, и капот немного помялся. Ну и фарам хана. В городе Светлый есть хороший автосервис, и местные ребята сделали мне ремонт. Запчасти с донора взяли, так что Патрол в строю и готов побеждать.
– К Пану без инструктажа едем, – сказал я. – Что говорить, а что не говорить?
– Да хрен его знает, – пожал плечами Булат. – Сурового дядю строить из себя умеешь?
– Не особо, – улыбнулся я. – Могу попробовать, но за правдоподобие не ручаюсь. Я позиционируюсь как друг Бокова. Что если Пан спросит у меня что-то, чего не знаю?
– Сомневаюсь, что спросит, – ответил Булат. – Не тот он человек. Ему самолюбие не позволит спрашивать. Не ссы, короче. Всё будет в лучшем виде.
Мы проехали поворот на Чистое озеро и через некоторое время оказались возле него. Озеро со всех сторон окружают пять пологих холмов. С одного из таких холмов мы спустились. Чистым его назвали не просто так. Вода в озере прозрачная, и это видно даже с расстояния. Берег почти везде пологий и песчаный. Растительности нет. Странное озеро для такой местности. Странно, что вода чистейшая, и странно, что берег песчаный. Уверен, что озеро не может быть искусственным. Булат это подтвердил. Озеро имеет естественное происхождение.
Дворец Пана, а точнее, замок, построен в сотне метров от озера. Замок имеет внушительные размеры и выполнен в японском стиле. Спрашивается, а причём тут Япония, если Пан русский? И как он может быть русским, если пан – это польский помещик? Путаница получается. Этажей у замка четыре. Общая площадь составляет тысяч пять квадратов, не меньше. Первый этаж самый огромный. Последующие три этажа образуют пирамиду. Построен замок из камня и бетона. На совесть построен. Огорожен трехметровым бетонным забором с массивными железными воротами. На большой территории имеются многочисленные постройки, которые тоже выполнены в японском стиле. Даже финская сауна снаружи выглядит, как японский плоский домик. От замка к воде идёт залитая бетоном дорожка. У воды, на высоком фундаменте, стоит русская баня с пристроенным к ней мостиком, с которого можно нырять в воду. Только баня имеет привычный внешний вид, а не вычурный японский стиль. Ну не нравятся мне все эти загогулины на кровле, чрезмерно выступающие фронтоны и подвесные светильники. И иероглифы тоже не нравятся. Поиграл в своё время в Маджонг. Надоело.
– Неплохо так Пан устроился, – сказал я, изучив дворец. – Одного не пойму, почему японский стиль?
– Говорят, что архитектора толкового не нашлось, – ответил Булат. – Нашёлся какой-то японец, и он нарисовал проект. Начертил, точнее. Ну и нарисовал тоже. Пана устроило, и началась стройка. Получилось не совсем то, чего он ожидал. Архитектора того больше никто не видел. Два года эту хренотень строили, если что. Я сам тут третий раз всего. Недалеко от тебя ушёл. Не старожил в этом мире.
Мы подъехали к воротам и остановились. Андрюха коротко посигналил и следом за Денисом вышел из машины. Я и Булат тоже вышли.
Два охранника появились из ворот минуты через три. Одетые в черные лёгкие штаны и футболки, с банданами на головах и с бельгийскими винтовками FN FAL в руках. По виду русские. Руки и ноги в наколках. Шеи тоже. Точно Пана ребята.
– Кого надо? – грозно спросил один из охранников. Заметно, что меняет голос, дабы казаться более крутым. Крутым от этого не кажется. Страха не внушает никакого. Проходили – знаем. Пуле пофиг на крутизну. Мясо и кости у всех одинаковые.
– А ты догадайся, Жареный, – с вызовом ответил Бодров. – Или всё, мозг окончательно протух?
– Шура, ты не ох… – начал раздуваться второй охранник, но Бодров мгновенно заткнул его:
– Трутень, жужжать команды не было!
Охранник, которого Саша назвал Трутнем, оскалился и направил на нас ствол винтовки, продолжая держать её у пояса. Палец на спуск не положил и предохранитель не снял.
– Ты не помнишь, что я тебе говорил, Трутень? – со злобным спокойствием спросил Бодров. – Никогда не направляй на меня оружие. Или ты хочешь, чтобы я засунул твой FAL с окончанием «ос» в твой зад и заставил тебя вытаскивать из него патроны? Я приехал к Пану, а не к вам. Бегите, пёсики, и доложите главному кинологу о моём приезде.
Охранник, названный Жареным, кивнул напарнику по прозвищу Трутень, и они, красные от злости, скрылись за воротами.
– С этими только так, – пожал плечами Саша Бодров. – Иначе не понимают.
Минут через пять к нам вышла довольна симпатичная особа с копной роскошных белых волос, одетая в обтягивающее платье и туфли на высоком каблуке. Особа сообщила, что Пан занят и сможет принять нас только через час. Сашка Бодров не расстроился и, показав на озеро, весело предложил:
– Пойдём купаться.
Первым до воды добежал Булат. Скинув одежду, взобрался на пристроенный к бане мостик, разбежался и нырнул в воду. Следом в воду улетел Сашка. Денис Нугуманов и я решили воздержаться от столь поспешных действий. В воду мы вошли без ныряния.
Вода в Чистом озере прогревается плохо. Градусов двадцать у берега, и по мере погружения становится холоднее. На большой глубине почти сводит ноги. У берега терпимо. Я заплыл метров на пятьдесят и убедился, что прозрачности вода не теряет. Глубина приличная, метров десять, не меньше. Если приглядеться, то можно увидеть плавающих рыб. Стайки быстрой мелочи и вальяжно двигающиеся на глубине крупные головёшки, похожие на земных сомов.
Через десять минут мы благополучно замёрзли и выбрались на мостик погреться. Только сейчас я понял, что прилегающая к Чистому озеру территория девственна, за исключением дворца Пана.
– Тут что, никто не отдыхает? – поинтересовался я.
– Почти, – ответил Саня. – Пан не разрешает. И в озере купаться тоже запрещено, но мы плюём на его правила. Местные не плюют. Мы, получается, самые отмороженные.
– Нельзя так, – покачал головой я. – Озеро не может принадлежать кому-то. Оно общее.
– Ты это Пану скажи, – усмехнулся Булат. – Он тебе подробно разъяснит.
– Думаю, что в скором времени всё изменится, – мечтательно сказал Денис. – Курортная зона будет тут, не иначе. Таких мест мало.
Я вспомнил про климат и решил уточнить:
– Забываю спросить про погоду и времена года. Зима в этих краях бывает? И какое сейчас время года?
– Вторая половина весны сейчас, – ответил Саша Бодров. – Зима тут бывает, но не слишком тяжёлая. Местный год немного длиннее земного, но тоже имеет двенадцать месяцев и те же названия. Зима в этих краях в январе. Максимум пятнадцать минуса. Февраль уже весна. Плюсовая температура. От нуля до плюс пяти. В марте и апреле совсем тепло. Сейчас апрель, кстати. С мая по сентябрь лето. Порой жара невыносимая стоит неделями. Под полтинник. Осень такая же, как весна. В декабре от нуля до плюс пяти. Хороший климат. Дожди явление частое. Засухи не бывает даже в жару. Зимой снежок сыплет, но его немного. Такой вот климат.
– Хороший климат… И объяснение хорошее, – сказал я. – Субтропический, можно сказать.
– Да, что-то в этом роде, – кивнул Сашка.
***
Час незаметно пролетел, и мы вернулись к дворцу Пана. Недовольные охранники впустили нас и повели внутрь. Внутри, что удивительно, нет японского стиля. Внутри всё по-русски, но при этом качественно и дорого. По-новорусски. Смешались многие стили. Мебель изящная и массивная. Диваны из натуральной кожи. Любит Пан роскошь. Позолоты много, и в основном не к месту. Мне не понравилось.
Нас завели в просторный зал. Я тут же охарактеризовал его как тронный. Позже узнаю, что все его так и называют.
Его величество Пан восседает на огромном позолоченном троне. На стенах висят картины. Потолок украшен фресками, на которых изображены какие-то малопонятные абстракции. Окна завешены бордовыми шторами от потолка до пола. Убожество.
Кроме трона мебели нет. Придётся стоять. Пан всё тот же, что и на изображении, которое мне дали ещё на Земле. Огромный детина, усыпанный наколками, с рожей, похожей на плохо отёсанное полено. Одет он во что-то непонятное. Платье, или как оно там называлось. Все в украшениях и золотистое. Или наряд… Для полноты картины надо венец на голову, державу в правую руку и скипетр в левую. Настоящий царь получится.
Оставаясь абсолютно спокойным, мысленно смеялся. И почему никто не рассказал про этот бред? В японском дворце заседает русский царь. Идиотизмом не просто попахивает. Идиотизмом воняет!
– Здорово, Пан! – воскликнул Сашка Бодров.
– Здравствуй, – почти неслышно ответил Пан и посмотрел на меня. Пристально так посмотрел, изучающе и пытаясь заглянуть в душу. Холодный взгляд, злой. Взгляд убийцы и человека, уверенного в своей абсолютной власти.
– Привет, царь! – заулыбался Булат.
Денис Нугуманов от приветствия воздержался, и я решил поступить, как он. Помолчу, в общем. Спросит – отвечу. С Булатом Пан здороваться не стал и начал тихо говорить:
– Любишь ты правила нарушать, Саша. Сказали мне, что кинологом назвал. Объяснишь, почему?
– Потому что щенята, которых ты дрессируешь, борзеют много, – ответил Бодров. – Поэтому добавлю: плохой ты кинолог, Пан. Лучше собачат дрессируй, а не то придётся поучить их немного. Молодые, а спеси, как у взрослых волкодавов. Сам же знаешь, чихуахуа алабаем никогда не станет.
– Они на работе, Саша, – сказал Пан. – Впредь постарайся не быть таким агрессивным. Здесь, во дворце, власть принадлежит мне, и без моего ведома бойцы никого не тронут. За воротами всё иначе, хотя и там власть тоже моя. За воротами ты можешь словить пулю, Саша.
Странно, но Пан не использует тюремный сленг. Намеренно ли?
– Не страшно, – отмахнулся Бодров. – Ловил, не смертельно.
– И следующий момент, – всё так же тихо продолжил Пан. – Правила создаются для всех, и нарушений я не терплю. В Чистом озере купаться нельзя. Зачем ты снова нарушаешь?
– Слушай, Пан, – добродушно сказал Сашка. – Давай к делу. Я купался в Чистом озере и буду продолжать купаться. Некоторые правила не для меня.
– Говори, с чем пришёл, – разрешающе махнул рукой Пан.
– Мы скоро пить будем, – начал Сашка и наклоном головы указал на меня. – Компания большая собирается. Прибытие друга будем отмечать, поэтому нам нужна зона отдыха. Желаем сидеть здесь, на Чистом озере. Тебя не потревожим. Боков будет, если что.
Услышав фамилию Андрюхи Бокова, Пан еле заметно скривился. Видать, и вправду отношения у них не сахар. Слишком натянутые.
– Я постоянно размышляю над тем, – после короткого раздумья заговорил Пан, – планируете вы убить меня или нет. Порой это доходит до паранойи. Особенно сейчас. Быть может, мне перестать бояться, Саша?
– Перестань, – пожал плечами Бодров. – Все твои подозрения липовые. Если бы мы планировали, то сделали бы это. Ты нас знаешь.
– Не верю я вам, Саш, – тихо сказал Пан. – Чувствую, что замышляете плохое. Перестать бояться – это убить вас. Мне перестать?
Сашка Бодров немного посмеялся и ответил:
– Убьёшь нас, умрёшь сам. Ты знаешь, Андрюха не остановится.
– Боков тоже не бессмертен, – впервые улыбнулся Пан.
– Раиса стреляет хорошо, – тоже улыбнулся Бодров.
Пан оскалился и рявкнул:
– Пугать меня будешь?
– Сто лет ты мне не нужен, Пан, – отмахнулся Бодров. – Я сюда не за этим приехал. За чем приехал, то уже озвучил. Да значит да. Нет значит нет. Третьего не дано, Пан. Твоя власть мне никуда не упёрлась. Мы живём в этих краях и никого не трогаем. Тебя тем более. Нравятся нам эти места. Мы молоды, ты нет. Придёт время, и ты уйдёшь на покой. Тогда и сменим тебя. В общем, я жду ответа, Пан.
– Нравится мне твоя дерзость, Саш, – задумавшись, сказал Пан. – Жаль, что у меня нет таких ребят, как ты. И как Боков. Как все вы. Будь у меня вы, Светлый был бы мой. Я даю добро, Саш.
– Хорошо, – кивнул Бодров. – Мы будем здесь завтра в семь вечера. Уедем на следующий день утром. Тебя и твоих щенят не потревожим. А что по поводу нас и Светлого, Пан, ни того, ни другого у тебя никогда не будет. Бы мешает.
– Как зовут? – спросил Пан, снова посмотрев на меня. Слова Сашки он будто бы не услышал. Не думал я, что Бодров такой дерзкий.
– Никита Ермаков, – спокойно ответил я.
– Мусор? – поинтересовался Пан.
Я покачал головой и ответил:
– Балдох.
Левая бровь Пана поползла вверх:
– По фене ботаешь?
– Нет. Детдомовский я. Девяностые были и начало двухтысячных. Выживали как могли. На кого работали, от тех и наблатыкались. Повезло. В криминале не замешан.
– Понятно всё с тобой, – безразлично сказал Пан. – К Уилкинсу подъедешь, он тебе документ выпишет. Паспорт. Негоже безглазому ходить. На этом всё. Свободны.
Мы покинули территорию дворца. Охрана заперла ворота.
– Ну как тебе наш Панушка? – весело спросил Булат.
– Дебилизм, – ответил я и направился к Тойоте.
Сашка, Денис и Булат поехали домой, в посёлок Рог. На развилке мы остановились и коротко обсудили план действий. Я могу вернуться в Заксенхаузен. До вечера ещё долго. Интересно, вернулся ли Боков Андрюха? Сразу к нему не поеду. Заскочу к Уилкинсу. Наличие документа, удостоверяющего личность, мне не важно, но всё же получу его, чтобы не вызывать подозрений. Добропорядочный гражданин я. Прибыл и собираюсь вести размеренную жизнь.
***
Уилкинса долго искать не пришлось. Всё там же и всё тот же. Услышав, что я был у Пана, и что мне нужно выдать паспорт, он округлил глаза:
– Не врёшь?
– Позвони и спроси, – ответил я и показал на стационарный телефон.
– Верю, – кивнул Уилкинс. – Паспорт я тебе сделаю, но это стоит двести кредитов. Бумага дорогая, сам понимаешь.
– Да не проблема, – улыбнулся я и достал из кармана выписанную Фоминым расписку на получение награды за бандитов.
– Интересно… – пробормотал Уилкинс, изучая бумажку. – Почему награду в посёлке Рог не получил?
– Ты мне роднее, Джервис, – усмехнулся я.
– Выплачу, так и быть, – с трудом согласился Уилкинс. – Пять сотен, судя по написанному.
– Да, пять сотен, – кивнул я. – Всего семь, но к выплате пять. Двести за паспорт вычитай. Читать я умею, если что. Считать тем более.
Уилкинс, после недолгих колебаний, полез в стол и достал из него купюру номиналом в пятьсот кредитов и китайский смартфон. Направив устройство на меня, сказал:
– Не шевелись, фото на паспорт.
Меня сфотографировали. Надо было побриться.
***
Подъехав к дому Бокова, я понял, что он ещё не вернулся. За воротами меня встретил Пушок и заставил сильно понервничать, но спустя пару секунд саблезуб потерял всякий интерес и замаскировался на территории. И чем мне, спрашивается, заниматься?
Решил заняться оружием и немного пострелять. Мешки с песком, уложенные в дощатый короб у забора, имеются. За сохранность забора можно не беспокоиться.
На АК-15 были установлены колиматорный прицел и глушитель. Магазин снарядил дозвуковыми патронами. Можно настраивать.
Больше всего времени ушло на хождение к мишеням и обратно. Возился почти час и полностью настроил автомат под себя. Пушок на мои действия не реагировал абсолютно. Пофиг ему.
Потом, уделив минут двадцать ухаживаниям за Тойотой, я сел в беседку с кружкой чая и ради интереса попытался найти замаскировавшегося Пушка. Сделать это не так просто. Аналог вымершего на Земле смилодона умеет отлично играть в прятки. Он меня видит, не сомневаюсь. Я его нет.
К воротам с шумом подъехала машина и начала протяжно сигналить. Думал, что увижу Андрюху Бокова, но вместо него приехал пухлый кореец на старой Субару Форестер. Одет кореец в коричневый походный костюм и массивные высокие сапоги. Левая рука выше локтя замотана толстым слоем окровавленной ткани. Выглядит кореец возбуждённым и сильно испуганным.
– Где Андрей? – быстро спросил он на почти идеальном русском.
– Нет его. Когда будет, не знаю, – ответил я. – Что-то случилось? Может, смогу помочь?
– Стреляешь хорошо? – с недоверием поинтересовался кореец.
– Жалоб от тех, в кого стрелял, не было, – улыбнулся я.
– Джунг Вон, – представился кореец и начал рассказывать о случившейся проблеме: – Живу я в семи километрах от этого места. Андрей знает, где. Дом там у меня и небольшая ферма. Свиноводством занимаюсь и птицу развожу.
– Что с рукой? – спросил я.
– Ничего страшного, почти царапина, – успокоил Джунг Вон. – А вот причина, по которой я поранился, страшнее. Меньше часа назад ко мне в ферму забралась тройка суратов и сумела сожрать почти сотню кур-несушек. Одного сурата подстрелил, но и он сумел уйти. Бросился догонять через проделанную в стене дыру и в итоге поранил руку.
– Интересно, – кивнул я. – Только одна проблема имеется: кто такие сураты, и что нужно с ними сделать?
Джунг Вон посмотрел на меня как на идиота. Немного подумав, спросил:
– Ты новичок?
Свершилось! Нашёлся первый человек, который не увидел во мне новоприбывшего. Или Джунг Вон просто перевозбуждён?
Я кивнул:
– Да, новичок. Но стрелять умею. Раньше был солдатом.
Джунг Вон, услышав слово «солдат», засветился от радости и, показав на свою машину, быстро сказал:
– Русские солдаты хорошо стреляют. Мне нужна помощь. Бери оружие и поехали. Нужно торопиться, потому что сураты убегают. Я хорошо заплачу тебе, солдат!
На то, чтобы собраться, мне потребовалось минут пять. Не знал я, куда и зачем поеду, поэтому закинул в сумку подствольный гранатомёт и пяток гранат к нему. Три обычных, одну прыгающую и одну новомодную «ГНВ-30», разработанную Светлым Будущим. Всякое может случиться и лучше перестраховаться.
Сев в машину, увидел на заднем сиденье Форестера оружие Джунг Вона. Никелированный Кольт Питон и необычайно редкая четырёхстволка, именуемая фирлингом. Кто производитель ружья не знаю, но знаю, что оно имеет стволы разных калибров. Два гладких ствола двенадцатого калибра и два нарезных меньшего диаметра. Артиллерист Джунг, однако!
Кореец погнал Форестер в сторону от посёлка, не заботясь о целостности подвески. С основной дороги свернули на малоукатанную полевую, ведущую в неизвестном направлении.
– Сурат – местный зверь, сильно похожий на земного медоеда, – начал рассказывать кореец. – Размером он будет покрупнее, как упитанный барашек примерно. Голова как у медоеда, но зубов поболее, и все они острые, как бритва. Под головой есть мешок. Мешок аналог зоба, что встречается у куриц, уток, гусей и других птиц. В этот мешок сураты складируют перемолотую пищу. Живут сураты малыми стаями от трёх до десяти особей. В стае один самец, остальные самки. Также имеются детёныши, которых у самок может быть до пяти штук. Для жилища сураты используют норы, которые роют самостоятельно. Норы у них огромные и сообщаются между собой. Порой их длина может достигать нескольких сотен метров, а иногда и километр с лишним. Достаточно объяснил?
– Почти, – ответил я. Кореец так ненавидит зверушек, что знает о них почти всё. – Что насчёт живучести и твёрдости шкуры?
– Живучие твари, – оскалился Джунг. – В одного из суратов я всадил четыре пули, но это не помешало ему убежать. Твёрдая шкура пробивается сложно. Мелкий калибр рикошетит. Дробь и картечь просто сминаются. Нужно стрелять бронебойными.
– Нужно было говорить это раньше… – пробормотал я, посмотрев на магазины к АК-15, которые снарядил патронами «7.62 УС». Масса пули этого патрона в полтора раза выше массы пули стандартного патрона, а вот начальная скорость ниже в два раза. Это дозвуковой патрон. Буду надеяться, что он пробивает шкуру неведомых суратов. И кто им такое дурацкое название придумал?
Двигаясь по дороге, мы объехали несколько приземистых холмов и достигли жилища корейца, расположенного в широкой и достаточно растянутой низине. Крупный плосковытянутый одноэтажный кирпичный дом с забором из жердей, огромной территорией и множеством хлипких хозяйственных построек. К дому Джунг Вон подъезжать не стал и поехал дальше. Низина тянется километров на пять и кончается у двух маленьких, но вытянувшихся вверх холмиков. Издалека холмики похожи на молодую женскую грудь… И чего я о груди-то задумался, спрашивается?
– Убежали они за холмы. Думаю, что скоро нагоним. Сураты медленно бегают, – сказал кореец, когда мы достигли «грудной» ложбины. После неё поле опять расширяется, и начинается умеренно-волнистая местность с незначительным кустарником, растущим редкими островками. Порой трава становится невыносимо высокой, и видимость почти пропадает. По приборам приходится ехать, не иначе, но и в этом есть свои плюсы: в траве остался видимый след от трёх суратов.
– Эта стая у меня столько крови попила, что я готов нанять профессиональных охотников, – еще минут через пять сказал Джунг Вон. – Третий раз за последние два месяца наведываются ко мне. Одни убытки!
– Ну так нанял бы, – безразлично ответил я. – Думаю, что на курицах ты куда больше потерял, чем заплатил бы охотникам. А ещё забор покрепче не мешает построить. Твоим только пьяных барсуков пугать.
И почему я подумал именно о барсуках, и к тому же о пьяных? Сомневаюсь, что они существуют. Вот ёжики да, те любят бухать. Наедятся в виноградниках забродившего винограда и спят кверху брюхом. Интересно, правду ли рассказывал мне сослуживец?
Думая о барсуках и ежах, я не заметил, как на горизонте появились три тёмно-серых зверя, вразвалку бегущих по полю. Размер пока непонятен. Со спины на барсуков похожи. Здоровых, до смерти обожравшихся барсуков.
– Вон они! – радостно крикнул Джунг Вон и вдавил педаль газа. Форестер завыл мотором и начал ускоряться. Тряска стала невыносимой.
– Да вижу уже, – сказал я и начал думать, как достать барсуков-переростков. Или всё-таки медоедов?
Расстояние до суратов сократилось метров до ста. Из машины всё равно не достанешь. Бессмысленная трата патронов и ноль результата.
– Будешь стрелять? – взвизгнул кореец.
– Да буду, – прошипел я и открыл окно. Вылезать в него после его открытия я не решился, потому что увидел другого зверя. Метров с трёхсот зверина показался слишком крупным и бегущим достаточно быстро. Сураты в сравнении с ним безобидные серые хомячки.
Зверь, заинтересовавшийся нами, близкий родственник земного кабана. Тело один в один, а вот голова уже совсем другая: вытянутая и массивная, имеющая широкую пасть и, не сомневаюсь, острые зубы. С кабанчиками, встретившимися в мёртвом лесу, этот здоровяк ничего общего не имеет. Хищник он. Достаточно опасный хищник, весящий не меньше тонны. Шерсть мелкая, с зеленоватым оттенком, отлично сливающаяся с местностью.
– Эта громадина в планы входит? – спокойно спросил я, указав в окно.
Кореец Вон коротко посмотрел вбок и вернулся к наблюдению удирающих суратов, которых мы почти догнали и скоро сможем давить. Спустя секунду Вон снова посмотрел в окно, но на этот раз втрое молниеноснее. Через мгновение из его рта полился непрерывный набор корейских слов, в которых точно должен присутствовать мат. Мотор Форестера взревел ещё сильнее, и мы начали обгонять суратов слева. Удалось рассмотреть неведомых зверушек, и они мне понравились. Правда, на медоедов похожи сураты, только крупнее и с зобом на широкой шее. Убивать их не хочется.
Джунг Вон прекратил орать на корейском и снова перешёл на русский:
– Это бругар, солдат! Бругар! Он сожрёт и суратов, и нас! Стреляй, солдат! Стреляй!
Оставаясь абсолютно спокойным как снаружи, так и внутри, я выбрал максимально удобную позу, снял автомат с предохранителя, взвёл затвор и пустил по бугру… тьфу ты, бругару! …короткую очередь.
Не знаю, попал или нет, но громадина скорости не сбавила. Вроде даже немного добавила. Сомневаюсь, что способен нанести кабану-переростку урон, который будет фатальным. Самое время вызывать помощь артиллерии!
Мы ушли в отрыв от суратов метров на двести, когда бругар догнал их. Шкура у них прочная, верю корейцу, но шкура суратов не спасла. Бругар убил их секунд за двадцать. Ловил по одному на бегу, кромсал мощными челюстями и бросал. Видимо, на потом оставил или просто убивать любит.
– В общем, плохи наши дела, да? – спокойно поинтересовался я. И чего мне у Андрюхи во дворе не сиделось? По сравнению с бругаром саблезуб Пушок милая и ласковая зверушка. Интересно, есть у Пушка шансы завалить эту громадину?
– Плохи дела! Очень плохи! – энергично закивал кореец, сжимая руль побелевшими пальцами. – Он сожрёт нас! Сожрёт!
– Успокойся! – требовательно крикнул я и отвесил Джунгу лёгкую пощёчину. Помогло, как ни странно.
– Суратов считаем убитыми, – продолжил я. – И они на мой счёт идут, потому что бругара я тоже убью. Бругар явление случайное, но за него тоже придётся заплатить. Сколь дашь, Ким Чен Ын?
– Ким Чен… – растерялся кореец, но спустя секунду понял, о чём я, и, подумав, воскликнул: – Русский юмор!
– Сколько дашь за бругара? – повторил я.
– Тысячу кредитов дам, – быстро ответил Джунг Вон. – И ещё Уилкинс пять тысяч даст. Бругар опасный зверь, и его убийство поощряется. Если он придёт в посёлок, то сожрёт много животных и людей. Ты должен убить его, солдат!
– Да убью я твоего бругара, – отмахнулся я и полез в сумку за подствольным гранатомётом.
Установка подствольного гранатомёта дело нехитрое: цепляешь на автомат и надавливаешь до щелчка. Далее нужно привести его в боевое положение, установить прицел на нужное расстояние и дослать в приёмник гранату. Справившись, я довольно посмотрел на корейца и сказал:
– Давай, Ын, разрывай дистанцию, насколько это возможно, и останавливайся. Будем бругару подарки отсылать!
– Не получится, – быстро ответил кореец. – Он быстро бегает. Сам видишь, что догоняет!
Я видел. И устал от тряски. Надо было ехать на Тойоте, потому что у неё подвеска намного мягче. Субарь скачет, как горный козёл.
– Остановишься по команде, – сказал я и полез на заднее сиденье. В страшной тряске с заряженным и готовым стрелять гранатомётом находиться довольно опасно.
Обезопасив автомат постановкой на предохранители, я взял четырёхствольное ружьё корейца и перебросил его в багажник Форестера, благо тот оказался пустым. Следом отправился Кольт Питон.
– Задним стеклом придётся пожертвовать, – сообщил я. – После остановки будь готов продолжить движение по команде. Понял?
– Понял, – нервно отозвался кореец.
До злобно несущегося за нами бругара метров сто пятьдесят. Маловато. Пока целюсь, расстояние успеет сократиться минимум до ста метров. Со ста метров попасть довольно сложно. Не знаю я, как ведёт себя гранатомёт. Второй выстрел будет совершён с ещё меньшего расстояния. Успеть бы!
Перебравшись в багажник, я разбил стекло прикладом ружья. Ружьё и Кольт Питон заряжены, и это хорошо! Лишние пули бругару не навредят. Точнее, навредят. Надеюсь, что навредят.
– Тормози, Пхеньян! – крикнул я и схватил в руки АК.
Субару сбросил скорость быстро. Колом встал. Бругар начал стремительно догонять. Я прицелился, насколько это позволило ограниченное пространство, и послал гранату в страшного хищника.
Недолёт получился. Граната упала в землю перед бругаром примерно метрах в двух и разорвалась. Животное на неожиданный хлопок и град осколков отреагировало низким грудным рёвом и резким изменением траектории.
– Трогай! – крикнул я и начал заряжать вторую гранату, на этот раз прыгающую.
Джунг Вон успел разогнаться до прежней скорости, когда бругар оправился от удара и вновь начал догонять нас. Я дал команду остановиться. После остановки прицелился и выстрелил снова.
Вторая попытка принесла другой результат: граната попала в землю с правой стороны от бока животного, подпрыгнула почти на два метра и хлопнула. Хорошие гранаты, однако! Будь задержка чуть дольше, взрыв был бы совсем неэффективным, а так бругару неслабо досталось. В боку наверняка есть осколки, но разве убьёшь его этим? Есть вероятность, что осколки даже не пробили шкуру. И, скорее всего, это так.
– Ехать? – крикнул кореец.
– Не слишком быстро, – ответил я и схватил ружьё.
Найти предохранитель удалось за три-четыре секунды. Прицелиться за пару секунд. От выстрелов двенадцатым калибром заныло плечо и зазвенело в ушах. Выстрелы более мелким нарезным калибром не почувствовались. Отбросив ненужную железяку на заднее сиденье, я схватил Кольт Питон и выпустил в зверюгу все шесть пуль. Половина точно в цель ушла, не сомневаюсь. Бругар на бессмысленные попытки убить его отреагировал рёвом и ускорением.
– Не помогает? – тихо крикнул Джунг Вон, успевший разогнать Форестера до крейсерской скорости. Нехило меня ружьишко оглушило!
На одной из кочек зад машины сильно подпрыгнул, и я врезался головой в потолок. Не смертельно, но неприятно. Даже в глазах немного помутнело.
Зарядив третью гранату в подствольник, дал команду «стоп». Бругар метрах в шестидесяти, и бежит на полной скорости. Прицеливаюсь и стреляю.
Удача повернулась ко мне лицом. Граната попала животине в левую переднюю ногу, прямо в коленный сустав. Попала и разорвалась.
Бругар воткнулся мордой в землю и заметно вспахал её. Издавая вопль, похожий на медвежий рык, попытался встать, но не смог.
– Ехай! – крикнул я и облегчённо выдохнул.
Мы отъехали от раненой животины метров на триста и остановились. Я абсолютно спокоен, а вот Джунг Вон крайне перевозбуждён. Вытащив своё ружьё и патронташ из бардачка, он начал стрелять по бругару. Плохо стрелять, не попадая.
Приблизившись к корейцу, забрал у него ружьё и сказал:
– Давай за руль. Подъедем ближе, и я добью его.
Пришлось орать, потому что от выстрелов Джунг Вон успел оглохнуть.
Бругар на трёх ногах передвигаться не способен, но попыток продолжить движение не оставляет. Передние ноги у него мощнее задних и явно в приоритете. Встаёт, рычит и падает. Однообразие.
Джунг подъезжать близко отказался наотрез. Пришлось идти пешком. Стрелять я начал метров с двадцати. Подойти ближе не рискнул. В первую очередь лишил животину маленьких глазёнок-бусинок. Маленькими они кажутся в сравнении с размером его туловища, а на самом деле раз в пять крупнее человеческих.
Смерть бругар принял от пуль, выпущенных из ружья корейца. С третьего выстрела я пробил кость и смог повредить мозг.
– Он точно мёртв? – тихо спросил Джунг Вон, с опаской поглядывая на извалявшегося в земле бругара.
– Мертвее некуда, – ответил я. – Теперь меня интересует другое: его обязательно тащить в посёлок?
Кореец энергично закивал.
– А трактор у тебя есть? – поинтересовался я.
– Да, – ответил Джунг Вон. – Только я сомневаюсь, что волоком получится тащить. Телегу придётся цеплять и грузить. Кран нужен.
– Кран в посёлке видел, – сказал я и пошёл к машине. – Поехали. Нужно эту громадину до темноты в посёлок притащить…
***
Сперва мы заехали домой к корейцу, и он рассчитался со мной за выполненную работу. Две тысячи кредитов мелкими купюрами стали приятной неожиданностью. Тысяча за суратов и тысяча за бругара. При помощи бинтов и обеззараживающей мази я перевязал Джунгу руку. Рана неглубокая, но рваная и достаточно длинная. Лучше не рисковать.
Далее мы поехали в посёлок и нашли в одном из домов полноприводный японский грузовичок с манипулятором. Недовольный жизнью поляк по имени Мирослав согласился доставить груз весом под тонну за пятьсот кредитов. Дорого, но оплатить трату вызвался Джунг. Меня такой расклад устроил.
Доставив меня к дому Андрюхи, Джунг Вон поблагодарил за проделанную работу и поехал домой. Происходившее вымотало его как в моральном плане, так и физическом. Я, кроме лёгкой головной боли, ничего не ощущаю. Грохочет ружьё неслабо. Пришлось выпить обезболивающее.
Боков Андрюха всё еще не вернулся. Я сел в Тойоту и отправился догонять поляка. До дома корейца он дорогу знает, а дальше нет.
За время нашего отсутствия вокруг туши бругара успела собраться толпа каких-то грызунов и зверюг, сильно похожих на земных гиен. Увидев транспорт, живность ретировалась на безопасное расстояние. Порванные сураты успели пропасть. Оперативно местное зверьё работает.
Поляк, увидев тушу бругара, впал в ступор. С трудом удалось убедить его, что убил зверюгу именно я, и без применения авиации. На погрузку потратили больше часа. Полноприводный грузовичок с манипулятором, устало переваливаясь, покатил в сторону посёлка.
***
Зеваки начали вылезать из уютных гнёздышек, как только мы въехали в посёлок. Мирослав усугубил ситуацию, протяжно сигналя по мере продвижения и стараясь ехать как можно медленнее. Постепенно доехали до здания администрации. Народа, желающего посмотреть на мёртвого бругара, собралось не меньше пары сотен. Припарковав машину прямо на дороге, я вышел навстречу ничего не понимающему Уилкинсу и начал улыбаться.
– Это что? – спросил начальник посёлка, указав на грузовичок. Мирослав, не теряя времени, уже задействовал манипулятор и принялся понемногу поднимать мёртвого зверя.
– Это бругар, – довольно ответил я. – Бегал тут неподалёку. Жрал всё, что на пути попадалось. Пришлось завалить его, иначе меня тоже бы сожрал.
Уилкинс лишился дара речи. Галдящая толпа начала обступать нас.
– Расчёт будет? – спросил я и начал подталкивать начальника посёлка в сторону входа в администрацию.
– Какой расчёт? – захлопал удивлёнными глазами Уилкинс.
– Пять тысяч кредитов, Джервис, – ответил я. – Местные порядки мне известны. Да не стой ты столбом, Уилкинс! Тороплюсь я.
Скрипя зубами мне отдали деньги и прозрачно намекнули, что с моим появлением бюджет посёлка неумолимо стремится к нулю. Знаю я, к чему он стремится. Совсем недавно Уилкинс получил от меня шесть тысяч кредитов. Сегодня он вернул пять с половиной. Осталось вернуть ещё пять сотен. Чего бы такого полезного сотворить-то?
На выходе из посёлка меня чуть ли не подняли на руки. Особо дотошные желали сфотографироваться со мной на фоне убитого бругара. Оказалось, что таких больших зверюг в этих краях прежде не встречали. Теперь я герой. На пару дней неожиданно привалившей славы хватит.
На обратном пути я заехал к Модесту и обрадовал его возвратом долга. Предложенный чай пить не стал. Где взял деньги, не рассказал. Сославшись на усталость и дела, покинул его и поехал к Андрюхе домой, по пути заскочив в местный магазин и купив пельменей. К воротам мы подъехали одновременно.
