Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Литераторы чаще представителей других профессий склонны продолжать работать, будучи на отдыхе. В свободные часы писатель обыкновенно сидит, уткнувшись носом в книгу, или же разговаривает о книгах с собратьями по перу. В малых дозах общение с коллегами полезно, но чересчур интенсивная коммуникация распыляет энергию и вдохновение. А слишком много читать — определенно вредно.
Все мы — даже те, кто не имеет отношения к литературному творчеству, — до того привыкли к словам, что не можем без них обойтись. Если оставить нас в одиночестве и запретить читать, мы вскоре начнем разговаривать сами с собой — психологи называют такую речь субвокальной. Доказать это весьма просто: устройте себе «словесную голодовку». Запритесь дома и не поддавайтесь соблазну открыть книгу или журнал и вообще взять в руки клочок бумаги. Держитесь подальше от телефона: как только молчаливое одиночество начнет действовать вам на нервы, бессознательное непременно захочет занять вас чтением или разговором. Некоторое время спустя вы обнаружите, что буквально захлебываетесь словами: сочиняете отповедь надоедливому знакомому, вопрошаете собственную совесть и даете себе советы, пытаетесь вспомнить припев старой песенки, складываете в уме очередной сюжет. Безмолвная пустота без промедления заполняется словами.
Заключенные, которые ни слова не написали за всю жизнь на свободе, готовы царапать что угодно на любом подвернувшемся клочке бумаги. Множество книг было задумано и начато на больничной койке (последняя, о которой я слышала, — «Годы милосердия» Маргарет Эйер Барнс). Когда-то давно я читала, что идея романа «Жизнь одного богача» возникла у Уильяма Аллена Уайта во время вынужденного отпуска, когда он «молча кидал камешки в море». Двухлетний ребенок рассказывает себе истории; фермер разговаривает с коровой. Едва научившись пользоваться словами, мы начинаем испытывать в них потребность.
Вывод кажется вполне очевидным. Если хотите, чтобы слова полились потоком, предавайтесь бессловесным занятиям. Вместо того чтобы смотреть спектакль, послушайте симфонический оркестр или в одиночестве посетите музей. Подолгу гуляйте или катайтесь на автобусе — и никого не берите с собой за компанию. Сознательно отказавшись от чтения и разговоров, вы начнете компенсировать нехватку слов самым плодотворным образом.
Один весьма известный автор — мой добрый приятель — каждый день по два часа сидит на скамейке в парке. Он рассказывает, что раньше любил полежать на траве у себя в саду, но кто-нибудь из членов семейства, увидев его в одиночестве и ничем не занятого, непременно пользовался случаем подойти и завести приятную беседу. Рано или поздно разговор заходил о замысле, который писатель вынашивал в тот момент. К своему удивлению, он всякий раз обнаруживал, что желание написать историю бесследно пропадает, если проговорить ее вслух. И вот теперь он каждый день уходит из дома с загадочным и целеустремленным видом, никому не сообщая, куда направился. В послеполуденные часы его можно застать за созерцанием голубей в ближайшем парке (но, к счастью, там его тревожат редко).
Другая писательница, напрочь лишенная музыкального слуха, уверяет, что может дописать любую начатую историю, если попадет в концертный зал, где играют длинную симфонию. Особое освещение, музыка и собственная неподвижность приводят ее в состояние творческого транса, которое длится до тех пор, пока она не доберется до пишущей машинки.
Подобрать наиболее плодотворный вид досуга можно лишь опытным путем; однако книг, театра и кино лучше избегать, пока вы не закончите очередной текст. Чем лучше окажется книга или постановка, тем вероятнее, что она не просто отвлечет вас от работы, но и изменит ваш настрой, поэтому к собственному тексту вы вернетесь уже с другим отношением.
Большинство успешных авторов на досуге обращаются к тихим занятиям. Один давно заметил, что лучше всего помогает верховая езда; другая сознается, что, когда доходит до сложного места в очередном романе, выбирается из-за стола и бесконечно раскладывает пасьянсы. (Кажется, это признание я вычитала у Кэтлин Норрис; по-моему, она даже уверяла, что в таком состоянии не всегда узнает туз, если вытащит его из колоды.) Еще одна писательница в годы войны обнаружила, что сочиняет сюжеты с той же скоростью, с какой вяжет, и стала брать пример с гомеровской Пенелопы: распускать квадратик из алой шерсти и снова браться за него, едва почувствует, что очередная история на подходе. Одному автору детективов идет на пользу рыбалка; другой часами бездумно выстругивает что-нибудь из дерева. Встречала я и писательницу, которая вышивает инициалы на любом подвернувшемся клочке ткани.
Лишь самый пылкий энтузиаст назовет некоторые из этих увлечений творческими, но заметим: успешные писатели, говоря о профессиональной жизни и о досуге, крайне редко упоминают чтение. Разумеется, они любят книги (настоящего писателя хлебом не корми, дай только что-нибудь почитать), но при этом хорошо знают: именно бессловесные занятия побуждают фантазию к работе.
Войти с помощью соц. сетей: