В морге темно и холодно. Я стою у открытого гроба и смотрю на мать. Аккуратно кладу рядом с ней маленькую сумочку с дорожными принадлежностями. Дорога долгая, и они могут ей понадобиться. Какая она маленькая – эта сильная женщина, управлявшая моей жизнью… Похожа на ребенка в белом шелковом саване… такая беззащитная. Меня душат слезы, и я выбегаю на солнечный свет.
Вот и похороны Дитрих. Ни марширующих легионеров, ни бутоньерок с закодированным в цвете смыслом для давно отвергнутых любовников – «муж, который все знал», давно умер, и многие любовники тоже. Но ее гроб, накрытый французским флагом, стоит перед внушительным алтарем ее любимой церкви Мадлен, рядом выставлены многочисленные военные награды, и «продавщицы оплакивают Мадам» – вместе с тысячами других людей, пришедших отдать ей дань уважения.
Осталось выполнить последнее желание.
– Шёнеберг… там могила моей матери… Теперь, когда стены нет и Берлин снова стал нормальным, туда можно попасть… – Она умолкает, и вопрос повисает в воздухе.
– Мэсс, – говорю я, не подумав, – ты можешь туда вернуться. Мы наденем черный парик для маскировки, сядем в поезд… никто нас не узнает.
– НЕТ! Инвалидное кресло в поезде? Всю дорогу?.. А потом садиться в такси и вылезать из него, чтобы попасть на кладбище? Нет! Эти сукины дети найдут нас и сфотографируют… Нет, слишком поздно, ФИНИТА! – Но голос выдал ее; ей очень этого хотелось.
Теперь она в безопасности. Ни одна фотовспышка не проникнет в обитый свинцом гроб и не осветит ее лицо. Наконец она может вернуться домой.
Перед дальней дорогой трехцветное полотнище заменяют звездно-полосатым американским флагом. Это сделано специально для меня – эгоистическое желание показать всем миру, что Марлен Дитрих, несмотря на все ее романтические привязанности, была гражданкой США.
Гроб обвязали веревками, и звездно-полосатый флаг хлопает по бокам. Он ждет среди багажа живых, характерный силуэт на фоне заходящего солнца. Для меня он становится символом всех обернутых флагом гробов, которые одиноко стояли на бетонной полосе и ждали, когда их доставят домой. Ее тело поднимают в самолет, и я плачу.
Шёнеберг залит солнцем, не слишком частым гостем в этой стране. Идиллический сад, словно специально предназначенный для возвращения романтичной девушки. На ее могиле ландыши. Я преодолеваю несколько шагов, отделяющих мою мать от ее матери. Стою перед могилой бабушки, и меня душат слезы. Мне столько нужно ей сказать, а словами из детства все не объяснишь. Я хочу, чтобы она знала: я вернула ей ребенка, которого мне поручили много лет назад, чтобы она вновь любила его… и, может быть, даже простила за то, что она причиняла боль тем, кто в ней так нуждался.
Я шепчу: «Будь добра к ней. Ей нужна твоя доброта», – и плачу. Плачу по утраченной любви, которую не вернешь, а потом оставляю их, чтобы они вместе продолжили свой путь.
Иллюстрации
Луи Отто Дитрих с женой Йозефиной и младшей дочерью Марией Магдалиной. 1906 г.
Мария Магдалина Дитрих в возрасте 5 лет. 1906 г.
В школе, 1918 г. Дитрих – вторая справа в первом ряду. К 17 годам она уже придумала себе новое имя – Марлен
Марлен Дитрих с дочерью Марией на пляже в Свинемюнде. Конец 1920-х.
Марлен Дитрих с дочерью Марией на курорте Свинемюнде (сейчас – Свиноуйсьце в Польше). 1927 г.
Марлен Дитрих с дочерью Марией. Около 1930 г.
Марлен Дитрих с Сергеем Эйзенштейном и Джозефом фон Штернбергом. 1930 г.
Короткий перерыв во время съемок «Обесчещенной»: Марлен Дитрих, ее партнер по фильму Виктор Маклаглен и режиссер Джозеф фон Штернберг. 1931 г.
Дитрих звонит дочери из Голливуда. 1931 г.
Марлен и Мария позируют у бассейна в стиле ар-деко в своем первом съемном «дворце» в Беверли-Хиллз. 1931 г.
«Так мы позировали прессе для знаменитой впоследствии фотографии, обошедшей мир: “Марлен Дитрих с семьей”. Снова сработала директива Paramount по урезанию меня. Никто не увидел, как низко свисают мои ноги, как отчаянно напряжена рука отца, удерживающего у бедра мой вес»
Дитрих с мужем Рудольфом Зибером (крайний справа), дочерью Марией, режиссером Рубеном Мамуляном и актером Морисом Шевалье в ресторане в Голливуде. 1933 г.
Марлен Дитрих и Морис Шевалье. 1935 г.
Дитрих выходит из дома моды Эдварда Молине на улице Руайяль в Париже вместе с Тами (Тамарой Матул, настоящее имя – Тамара Николаевна Звягинцева). 1937 г.
Марлен Дитрих и Эрих Мария Ремарк во время прогулки по Парижу. 1937 г.
Дитрих и ее именное складное кресло после съемок фильма «Ангел». 1938 г.
Дитрих и Эрих Мария Ремарк перед голливудской премьерой «Пиноккио» – второго полнометражного мультфильма студии Уолта Диснея. 1940 г.
Дитрих читает сценарий, готовясь к агитационному выступлению по радио для поднятия боевого духа американских военных. Май 1942 г.
Бэтт Дэвис показывает Марлен Дитрих и Бобу Хоупу стену славы в знаменитой голливудской столовой, открывшейся для военных. 1943 г.
Дитрих поднимает боевой дух американских солдат. Во Франции у подножия импровизированной сцены. 1944 г.
Дитрих навещает женский корпус армии США. Франция, ноябрь 1944 г.
Марлен Дитрих оставляет автограф на гипсе раненого солдата в американском военном госпитале в Бельгии. 24 ноября 1944 г.
Марлен Дитрих (справа) с дочерью Марией на похоронах Гертруды Лоуренс. Сентябрь 1952 г.
Марлен Дитрих знакомится с «Битлз». Лондон, 11 апреля 1963 г.
Марлен Дитрих, композитор Берт Бакарак и гитарист Рене Дюпра на гастролях в Москве. 1964 г.
