Глава 11

Через четверть часа я уже покачивалась в седле, уверенно двигаясь в сторону ворот. Впрочем, как «уверенно»? Если объективно, невзирая на все старания папы и нескольких учителей, на лошадях я держалась не очень. Не знаю почему. Не давался навык верховой езды, и всё. Но ехать-то совсем недалеко, а значит, обязательно доберусь.

С этой мыслью я сплела морок, призванный превратить меня в королевского посыльного – им, как правило, поручали только очень важные и срочные письма, и задерживать таких посыльных не смели.

План сработал – стоило подъехать к воротам, как те открылись, и никто никаких вопросов не задал.

Всё, я покинула территорию дворца, направив выбранную Морти лошадку через площадь и направо, в широкий переулок. О том, как выберется принц со своей свитой, не думала, о цели их вылазки тоже предпочла бы не размышлять, но чувство ответственности взяло верх.

Я ехала и мысленно перебирала варианты – один другого хуже, и все эти варианты неизменно сводились к женщинам и выпивке.

Нет, ну а что ещё дикарям нужно? Особенно после того, как я разогнала ту вечеринку? Зачем ещё сбегать из дворца?

Паранойя осторожно проблеяла, что причин может быть уйма и кронпринц не так уж глуп, как пытается казаться, только я от этого блеяния отмахнулась. Будь он в самом деле умён, не лез бы на рожон, а тихо-мирно вливался обратно в цивилизованное общество. И слушался бы меня!

Нежелание его высочества следовать правилам и воспоминания о его манерах в какой-то момент взбесили, и я едва не проехала мимо нужного объекта. Но спохватилась, к счастью, вовремя. Притормозила, потом с некоторым трудом, но всё же убедила лошадь остановиться. Опять-таки не без усилий, но спрыгнула и довела животинку до расположенной в нескольких метрах коновязи, после чего выбросила из головы Джера и, воровато оглядевшись, сделала плавный шаг вперёд.

Здание почтового отделения располагалось недалеко, всего в паре кварталов от родительского дома. Я посещала это место от силы раз пять, и то давно, но отлично помнила, что там к чему.

Отделение стояло обособленно, между двумя старинными вычурными домами, имело два этажа и делилось на две части: главную, где принимали и выдавали почту, и служебную – туда относили полученные от населения посылки и письма.

Именно к этой «второй» части я и направилась – немного дрожа, но точно зная, что смогу.

В окнах ещё горел свет, и это, конечно, смущало. Но свет был тусклым, словно зажжена одна-единственная лампа, причём в служебной части было как раз темно. Выдохнув, я быстренько размяла пальцы и перешла на магическое зрение, чтобы увидеть незамысловатые защитные плетения на окнах и удовлетворённо ухмыльнуться.

Ещё один шаг вперёд, и я начала… ну, собственно, взлом.

Медленно и очень осторожно тянемся к чужой магии. Замираем, не касаясь сигнальных нитей, и ждём, когда магия привыкнет к присутствию «постороннего», а потом… Опять-таки медленно трогаем плетение собственной силой и, раздвинув нити, добираемся до сердца заклинания.

Прикоснуться, затаить дыхание и… стремительно выдернуть основную, самую толстую нить!

Я изучала взломы защитных контуров два года, и Эризонт был неизменно мною доволен, поэтому в успехе не сомневалась. Но, выдернув основную нить, всё равно зажмурилась, опасаясь услышать визг сигнальных сирен.

А ведь ночь была тёмной и настолько тихой, что даже мышиный писк показался бы громом. Я даже копыта своей лошадки зачаровала, чтобы не перебудить всю округу.

Вопреки опасениям сирены не взвыли, а я позволила себе облегчённо обмякнуть. Всего секунда на эту слабость и, привстав на цыпочки, я заглянула в тёмное окно.

Затем пропустила через стекло крошечный поисковик и снова застыла. Тусклый магический шарик вернулся довольно быстро и цвет не изменил, что означало – живых существ в комнате нет.

Были ли в этой комнате письма? Хм, вопрос интересный, но вторичный. Сейчас главное – незаметно проникнуть в здание, а дальше разберусь.

Ещё одно простенькое заклинание, и послышались два приглушённых щелчка – это оконные задвижки открылись. После этого я поддела оконную раму ногтями, потянула и… подпрыгнула, истошно завизжав!

Вернее, прыжок предполагался – я дёрнулась вверх, но меня удержали, прижав спиной к чему-то большому и твёрдому. Визг тоже не удался – просто рот крепко закрыли рукой.

Сердце совершило сальто, а душа задрожала трусливым зайцем. Хотя что там душа? Меня всю затрясло! Мысли спутались, сознание затопила паника, да такая, что я, кажется, и собственное имя забыла.

Но дальше хуже:

– Алечка, милая, а чем это ты тут занимаешься? – прошептали на ухо, и…

А-а-а!!!

Паника пошла на новый виток, я затряслась сильнее. Потребовалось несколько секунд, чтобы сопоставить всё и понять – ничего ужасного не произошло.

– Алечка, магианночка моя, я жду ответа, – добавил принц, правда, ладонь, закрывавшая мой рот, осталась на месте.

Всё. Вот тут я осознала окончательно и даже начала успокаиваться. А потом столь же резко разозлилась! Он совсем совесть потерял? Так подкрадываться! К тому же со спины!

– Му-у-у, – сообщила Джервальту. Лишь после этого он вспомнил про руку.

Зато удерживать не перестал – я по-прежнему была прижата спиной.

– Пустите! – первое, что выдохнула я.

Дёрнулась и почти сразу оказалась притиснута уже не к его высочеству, а к стенке. Поза настолько напоминала наше недавнее общение на конюшне, что я немного растерялась, но, опять-таки, лишь на секунду.

– Что вы себе позволяете? – прошипела рассерженно.

– Хочу задать тебе тот же вопрос, – оскалился Джер.

Было темно, и в этой темноте его зубы сверкнули как-то по-особенному хищно. Сам кронпринц тоже был едва узнаваем – если бы Джервальт молчал, вряд ли бы сумела его опознать.

– Да вы меня почти до смерти напугали! – продолжила возмущаться я. Правда, возмущаться шёпотом, ибо разборки разборками, но у меня тут вообще-то дело, и привлекать лишнее внимание совершенно не хотелось.

– Почти – не считается, – парировал его высочество.

Я тихонечко зашипела, а он…

– Так что ты тут делаешь, милая?

– Ничего!

– Ладно, тогда спрошу так – что ты собираешься тут делать?

– Ничего!

Да, повторяюсь! Ну а как ещё я должна была ответить? Собираюсь грабить государственное учреждение? Изучаю архитектурные особенности сооружения? Пытаюсь проникнуть в здание, чтобы воспользоваться дамской комнатой?

– Неужели? – Дикарь слегка отстранился, и я, воспользовавшись возможностью, упёрлась руками в его грудь, чтобы сохранить возникшую дистанцию – пусть даже такую мизерную. Под ладонями неожиданно вместо обычной ткани обнаружилось что-то очень странное – гладкое, холодное, слегка покалывающее кожу. Я невольно пошевелила пальцами, пытаясь понять, что же это такое.

Кронпринцу бесцеремонное ощупывание не понравилось – он накрыл обе мои ладони одной своей и как-то очень угрожающе произнёс:

– С-с-сандра!

Я опомнилась, высвободила и опустила руки – даже в карманы плаща их пихнула на всякий случай. А затем очень вежливо, словно мы не под стенкой почты разговариваем, а в бальном зале светскую беду ведём, начала:

– Ваше высочество…

– Джервальт, – недовольно поправил меня принц.

И на сей раз я сочла за лучшее подчиниться. Покорно повторила:

– Джервальт, мы же с вами договорились, что каждый едет по своим делам!

– Допустим, – ухмыльнулся принц.

– Я не видела вас, вы – меня, помните?

– Кажется, припоминаю.

Я уже просто ненавидела этот сверкающий в темноте оскал – так и хотелось взять камень поувесистее и проредить возмутительную белизну. Но следовало соблюдать осторожность. Вести себя тихо и не провоцировать оппонента, который и безо всяких провокаций к осмотрительности и разумности не склонен.

– Тогда отпустите меня и не мешайте! – потребовала негромко.

– Тут, Алечка, – вернулся к столь раздражающему меня сокращению Джервальт, – есть маленький, я бы сказал, крохотный, но существенный нюансик.

– Какой же?

– Я отпустил тебя в родительский особняк, где никто не станет покушаться на жизнь и честь моего почётного личного секретаря. И даже проводить решил, чтобы быть уверенным, что уже завтра с самого утра смогу любоваться чудным платьем, которое ты обещала надеть.

– Надену! – закивала я. – Обязательно!

– Так вот, – продолжил принц ласково, – шляться где попало я тебя не отпускал.

– А-а-а… – с ходу я с ответом не нашлась, но Джер его и не ждал.

– Так что ввиду нарушения одной из сторон условий договор аннулируется! – припечатал он.

Сдаваться я не собиралась. Да и вообще разозлилась.

– То есть платье отменяется? Отлично!

– Согласен, без платья ты будешь выглядеть отлично.

– Да как вы!.. – Я лишь чудом удержалась от вопля. Шёпотом же возмущение звучало скорее смешно, чем яростно. Пришлось умолкнуть и сердито засопеть, пережидая, пока схлынет волна злости.

– Что ж, хорошо, – справившись с голосом, заявила я. – Тогда, полагаю, и остальные пункты договора теряют силу. И я могу поинтересоваться, куда это вы с вашим отрядом подхалимов собрались среди ночи?

– Грубость тебе не к лицу, крошка, – рассмеялся, ничуть не напугавшись, принц.

Но я ещё не закончила. В меня словно какой-то злобный дух вселился и принялся подталкивать к глупостям, подогревая раздражение и досаду и задвигая глубоко внутрь здравый смысл. Ничем иным я не могу объяснить то, что сделала следом. Я вытащила руки из карманов, положила их на плечи наследника престола, поднялась на цыпочки и нежно пообещала:

– А завтра…

– Что завтра? – замерев, выдохнул Джервальт.

– Завтра я тем же самым поинтересуюсь у Совета и его величества.

– Это угроза? – посерьёзнел принц.

Ага! Проняло! Неужели это она – та самая уязвимость, которую я смогу использовать для воспитания дикаря?

– Да! – воскликнула довольно. Даже о необходимости соблюдать тишину от счастья позабыла.

Но торжествовать мне не дали. Мужские руки внезапно скользнули под плащ, рывком прижали меня к закаменевшему телу противника, и ухо обжёг его злобный шёпот:

– Глупо, Алечка!

Вся моя бравада мигом схлынула. Я резко вспомнила, где, с кем и при каких обстоятельствах нахожусь. Стало страшно. Очень страшно! Особенно когда принц продолжил:

– Ведь я вполне могу перетерпеть пару-тройку неудобных вопросов. А вот твоя репутация вряд ли переживёт, если я публично проявлю интерес к твоим ночным похождениям.

Я только и могла, что перепуганно таращиться в темноту и стараться не замечать бесцеремонности скользящих по моей спине ладоней.

– Так что же мы будем делать, крошка?

Неизвестно, до какого ответа я бы додумалась, но тут в обмен угрозами вклинился посторонний.

– Джер, ты до утра торговаться собрался? Давай мы сейчас быстренько за вином метнёмся, а ты пока примешь с магианны плату за молчание?!

– Морти, заткнись! – возмутился ещё один знакомый голос. – Ты подхалим или кто? Не мешай повелителю развлекаться! Может, он не хочет быстренько!

Я выглянула из-за плеча принца и щёлкнула пальцами. Сорвавшиеся с них крохотные искорки устремились в темноту и обрисовали абсолютно неразличимые прежде силуэты. К счастью, их было только два, а не все пять сразу.

– Оба заткнитесь! – добродушно порекомендовал Джервальт.

Очень хотелось и ему порекомендовать умолкнуть. Может, я бы так и сделала, если бы в этот момент не распахнулись ворота, расположенные всего в нескольких шагах от окошка, в которое я пыталась влезть. Из них медленно выехала почтовая карета, запряжённая шестёркой лошадей, и загромыхала прочь от здания, постепенно набирая скорость.

– О нет! – Я в бессильной злобе стукнула принца кулаком по одному плечу, уткнулась лбом в другое и тоскливо взвыла.

– Что такое? – забеспокоился Джервальт. – Тебе плохо? – он снова прислонил меня к стенке и даже подбородок рукой вверх задрал, силясь рассмотреть выражение моего лица.

– Пусти! – От огорчения я напрочь забыла и о воспитании, и о приличиях, и о положенном обращении на «вы». Да и как выкать болвану, который всё испортил? И главное, зачем соблюдать условности, когда всё пропало? – Пусти, говорю! Я возвращаюсь во дворец! А ты… ты… можешь катиться в свой бордель и считать, что я ничего не видела!

На последних словах мой голос дрогнул. Хуже того – отчётливо прозвучал предательский жалобный всхлип.

– Да что с тобой? – принц тряхнул меня за плечи.

Я молча попыталась высвободиться.

– В карете было что-то важное? – проявил догадливость Морти.

– Да не молчи ты! Кард, посвети – не могу понять, что с ней, – распорядился Джервальт.

– Не надо! – взмолилась я.

– Тогда признавайся, что случилось, – потребовал принц. – Может, помогу чем!

А я вдруг подумала… Почему нет?! Почему бы не попытаться? Что я теряю?

Ну, кроме уверенности, что со всем могу справиться сама…

Ни-че-го!

Я на миг зажмурилась, сжав кулаки. Досчитала мысленно до десяти, а потом выпалила:

– Мне очень нужно забрать одно письмо! – Быстрый взгляд из-под трепещущих ресниц – и плевать, что в темноте его никто не увидит – и капля обвинительных ноток: – Но из-за вас я не успела этого сделать!

– Какое ещё письмо? – с подозрением спросил Джервальт, нисколько не проникнувшись упрёком.

– Личное! Просто там ошибка и…

– Орфографическая? – съязвил Морти.

– Ну что, друг, разве такая культурная девушка может писать с ошибками?! – с укоризной отозвался на инсинуацию Кард. – Наверняка запятую поставить забыла!

Вот как тут сдержаться и не опуститься до уровня этих дикарей? Если бы не злосчастный донос экономки, я бы им ответила! Но пришлось, стиснув зубы, изобразить несчастное лицо. И даже огонёк светящийся запустить, чтобы собеседники могли оценить все нюансы моей мимики и проникнуться сочувствием.

Правда, лучше бы я этого не делала. Потому что хмурая физиономия кронпринца в холодном мерцании магического светляка смотрелась на редкость зловеще. Глумливые рожи дикарской свиты тоже глаз не радовали. А нацепленные на всех троих странные плащи, сшитые из небольших, с ладонь, кусочков кожи, и вовсе напугали – они шевелились, будто живые, и то и дело вовсе пропадали, словно становились прозрачными, как воздух.

Причём вместе с накидками исчезали из виду и укрытые ими тела. Впервые узрев парящие в воздухе головы, я чуть не завизжала и мигом пожалела, что вообще рискнула поднять тему письма, но отступать было некуда.

Сделав вид, что ничего особенного не происходит, – подумаешь, наследник престола туловища лишился, да каждый день такая ерунда случается! – я продолжила объяснения:

– Там в содержании ошибка. И если его получат, то у меня будут неприятности. – Помедлив, на всякий случай добавила: – Не очень серьёзные, но противные!

– И к чему ты ведёшь? – Голос принца прозвучал угрюмо – под стать выражению лица.

– Мне кажется, Джер, – снова блеснул смекалкой Морти, – пиявочка хочет втянуть тебя в решение своих проблем.

– Я догадался, – кивнул Джервальт. – Просто хочу услышать, как именно магианне видится это решение.

– Ну… – я замялась, пытаясь подобрать слова, но ничего достаточно убедительного в голову не приходило. – Вы могли бы остановить карету и потребовать отдать письмо.

– Неужели?

– Ну да! Вы же какой-никакой, а принц! Ой! – до меня дошло, что именно я брякнула, когда оскорбительные слова уже слетели с губ. И прижатая ко рту ладонь уже ничем не могла помочь.

– Никакой, значит? – Джервальт прищурился.

– Нам опять отворачиваться? – закатив глаза, поинтересовался Кард.

– Или можно поучаствовать в воспитательном процессе? – подмигнул перепуганной мне Морти.

– А знаешь, Алечка, – из-под плаща-невидимки принца вынырнула затянутая в перчатку рука и потянулась к моему лицу. Я сжалась, ожидая худшего, даже голову в плечи невольно втянула. Но Джервальт лишь бережно заправил мне за ухо прядь волос и ласково продолжил: – Мы поступим иначе!

– К-к-как?

– Сейчас ты дашь клятву, что всё увиденное этой ночью останется тайной, а мы, так и быть, поможем тебе добыть твоё послание без запятых! – Я закивала, не веря, что так легко отделалась. И правильно, потому что принц широко улыбнулся и добавил: – Магическую клятву!

И что мне было делать? Естественно, я поклялась! Как и положено, самым дорогим, что есть у любого мага – силой. Нарушение каралось жестоко – от пары часов до пожизненной блокировки способностей, в зависимости от серьёзности обещания и важности лица, которому оно дано. В случае с кронпринцем я рисковала из магианны превратиться в самую обычную девушку.

И в любом другом случае я отказалась бы выполнять столь сомнительное условие, но обстановка и настроение Джервальта капризам не способствовали. Так что слова были произнесены, и между мной и принцем сначала загорелась, а потом медленно погасла печать уговора.

Едва исчез из виду последний виток магического узора, как раздался весёлый возглас Морти:

– А теперь по борделям?

– Бордели подождут, – улыбнулся Джервальт. – Сегодня мы развлечёмся иначе.