Глава 24

– Ты уверена, что это сработает? – я задерживаюсь на веревочной лестнице, не решаясь прыгнуть в воду вслед за остальными. Мы спрятали корабль в пещере, окруженной густым туманом, который выглядит так же устрашающе, как и наша нынешняя ситуация.

Феррик хмурит брови.

– Не могу поверить, что мои жизненные решения привели меня к этому моменту, – он вздыхает и приглаживает свои рыжие кудри мокрой рукой.

– Большинство мужчин умерли бы за такую возможность, – Ватея вызывающе поднимает подбородок.

С губ Феррика срывается нервный смешок.

– Большинство мужчин на самом деле умирает за эту возможность.

Ватея задумчиво надувает губы, но не отрицает его слов, и мое дыхание становится более отрывистым. Наконец, русалка отметает наши сомнения взмахом руки.

– Это сработает, если мы поспешим. Русалки утаскивали людей под воду на протяжении многих веков.

– Да, чтобы убить их, – бормочет Бастиан, но Ватея притворяется, что не слышит его.

И хотя предложение Ватеи использовать на нас свою магию сильно меня смущает – у нас нет выбора.

Я отпускаю лестницу, но горячий адреналин, пульсирующий в моем теле, не спасает меня от ледяной воды. Стараясь не захлебнуться, я с трудом подавляю желание вернуться обратно на корабль. Бастиан и Феррик протягивают руки, подтаскивая меня к себе, в то время как они сами держатся за гладкие камни, чтобы оставаться на плаву. Если вода на поверхности такая холодная, то что же будет, когда мы окажемся под ней?

– Насколько глубоко нам нужно нырнуть? – спрашиваю я, клацая зубами.

– Глубоко, – признает Ватея. – Граница проклятья совсем близко, и она уходит довольно глубоко. Мы должны убедиться, что между нами и барьером останется безопасное расстояние, так что держитесь поближе ко мне. Ближе к берегу должна быть узкая полоса, свободная от чар. Скорее всего, в этом месте и было наложено проклятье. Но у нас не так много времени.

Бастиан морщится: скорее всего, он думает о том же, о чем и я. Даже если мы поплывем изо всех сил – нет никакой гарантии, что мы успеем доплыть до берега.

– Неужели нет других вариантов? Может, какой-то иной вид морской магии? – спрашиваю я, но Ватея качает головой.

– Ничего, на что у меня бы хватило сил. Если я почувствую брешь в барьере – я подниму вас на поверхность, чтобы вы могли сделать вдох. Но в ином случае нам придется плыть без остановки.

Феррик морщит нос.

– А что, если мы всплывем до того, как доберемся до берега?

Бастиан отвечает на его вопрос, искоса глядя на мутную воду.

– Ты будешь проклят, и никто из нас не сможет тебя спасти.

Воспоминания о моем первом столкновении с магией проклятий не приносит ничего, кроме очередного приступа дрожи. Мне казалось, что насекомые, ползающие по моему телу, – настоящие. Если бы Бастиан не помог мне прийти в себя, я могла бы стоять там до конца своих дней, парализованная от страха. Если что-то подобное произойдет с нами посреди моря – мы просто утонем.

– Тогда вперед, – я унимаю дрожь, чтобы казаться хотя бы немного уверенной в нашем плане. – Нет смысла оставаться здесь и тратить время на пустые рассуждения.

– Так и есть, – соглашается Ватея. – Только помните, что вам надо задержать дыхание до того, как мы опустимся на нужный уровень. Потом можете дышать как обычно, и со временем вы привыкнете. Все готовы? – она собирается взять меня за руку, но Феррик подплывает ближе и останавливается между нами.

– Я буду первым, – говорит он тоном, не терпящим пререканий. – Хочу убедиться, что это безопасно.

Ватея закатывает глаза, но не возражает. Она крепко обхватывает Феррика за плечи и прижимается к нему губами. Русалка вдыхает воздух в его легкие, и они постепенно начинают опускаться под воду.

Когда Ватея возвращается на поверхность одна, у меня сводит живот.

– Если он всплывет – придется начинать заново, – говорит она.

Я улавливаю под водой рыжую вспышку. Вода слишком мутная, чтобы увидеть Феррика целиком, но я вскрикиваю и шлепаю его по руке, когда он касается моего бедра, доказывая, что он все еще рядом.

– Работает, – объявляю я, отгоняя Феррика рукой. Бастиан облегченно выдыхает.

– Хорошо. Скоро он начнет тонуть, – говорит русалка. – Нам нужно поторопиться.

Глядя на меня, Бастиан пытается казаться спокойным, но его зубы стучат от холода, а в уголках глаз образовались взволнованные морщинки.

– Полагаю, увидимся на другой стороне, – говорит он, делая вдох. – А если нет… что ж, было приятно путешествовать с вами и Ватеей. Постарайся не устраивать на корабле такой же бардак, как в своей каюте, – Бастиан поворачивается к русалке, и его челюсть подрагивает от напряжения. Она неуверенно оборачивается на меня, но я лишь киваю в ответ.

И все же я чувствую в груди острый укол, когда ее губы касаются губ Бастиана. Это незнакомое ощущение приводит меня в такое смятение, что я отворачиваюсь. Ревность поглощает меня с такой силой, какую я никогда прежде не испытывала. Они целуются не ради удовольствия, а из-за необходимости. Я знаю это.

Но, видят боги, я не ожидала, что это так меня разозлит.

К счастью, Ватея не затягивает этот неприятный для меня процесс. Когда она снова появляется передо мной и берет меня за плечи, я резко вздыхаю от обжигающего холода ее пальцев на моей шее.

– Расслабься, – говорит она, ослабляя хватку. – Чем спокойнее твое дыхание – тем дольше ты продержишься под водой.

Я киваю, и она не оставляет мне ни секунды на подготовку, прижимаясь ко мне губами. Они пропитаны морем, и, несмотря на песчинки соли, остаются невероятно мягкими. Моя голова идет кругом, и русалка увлекает меня под воду.

Я больше не чувствую холода. Напротив, меня наполняет странное тепло, как будто она каким-то образом вдохнула в меня жизнь.

Я задерживаю дыхание и зажмуриваю глаза, пока мы опускаемся все глубже и глубже. Только когда она отпускает мои плечи, я делаю первый вдох. Море щиплет мои глаза, но вода на глубине подозрительно чище, чем на поверхности. Ватея не просто подарила нам дыхание: она позволила нам ощутить каково это – жить в ее мире.

Я никогда не видела ничего подобного. Глубоко внизу между заостренными скалами затаились светящиеся в темноте угри, готовые к нападению. Маленькие косяки странных рыб плывут вдалеке от нас, направляясь на восток. Огромное существо движется в глубинных тенях, и я бы не хотела привлекать его внимание. Луска – не единственное чудовище в этих водах.

И хотя очертания этих подводных жителей стали ярче и четче, я не просто могу их видеть. Я чувствую их, словно мы с морем стали единым целым.

Я поворачиваюсь к Ватее, которая протягивает мне руку. На ее губах играет понимающая улыбка, как будто она знает, что я испытываю в этот момент. Интересно, чувствовала ли она то же самое, когда впервые ступила на сушу и попала в суетный круговорот другого мира? Это внезапное осознание того, что на свете гораздо больше удивительного и неизведанного, чем мы могли себе представить.

Я принимаю ее руку, понимая, что мы не можем отвлекаться, но в глубине души мне хотелось бы остаться здесь и как следует осмотреться.

Ватея в три раза быстрее каждого из нас. Я плыву за ней так быстро, как только могу, но по ее хмурому лицу и раздражительному подергиванию плавника я понимаю, что из-за нас ей приходится сильно замедляться. С каждым ударом хвоста она отдаляется по крайней мере на полтора метра, пока мы отчаянно работаем двумя ногами.

Я всегда считала себя умелой пловчихой, но дружественные заплывы у берегов Ариды не могут сравниться с глубоким погружением. У Ватеи нет ничего, кроме ее плавников, а мы тащим на себе мокрую одежду и оружие, которые сильно снижают нашу скорость. Я не знаю, как глубоко мы опустились, но глухая пульсация в моих ушах и голове подсказывает мне, что лучше об этом не думать.

На удивление, Феррик оказывается самым быстрым пловцом из нас троих. Даже с весом одежды для Ватеи, которая привязана к его поясу, он замедляет свои движения, чтобы держаться поближе ко мне. И хотя я думала, что Бастиан будет намного ловчее, – он явно проводит больше времени на воде, чем под ней. Пирату так же тяжело, как и мне, и он напрягает мышцы рук в попытке плыть быстрее. Несмотря на усталость, я делаю то же самое, стараясь больше работать ногами, чем руками. Но когда надо мной появляется тень и холодный поток воды обдает мою спину, я бросаюсь к Бастиану, а моя рука тянется к новому оружию. Он удивленно обхватывает меня за талию, и мы оба поднимаем головы вверх.

Над нами проплывает несколько огромных скатов. При виде них у меня бы точно перехватило дыхание, если бы я все еще дышала.

Они двигаются с неповторимым изяществом, а их плавники напоминают крылья, позволяющие им скользить по воде. Каждый из них в три раза больше меня. Их массивные и прекрасные тела подсвечены ярким синим цветом, который переливается при каждом движении. Это выглядит так, словно сквозь них проходит электричество, хотя на самом деле они – самые мирные морские существа.

Ватея ждет нас впереди, нахмурив брови. Нам нужно двигаться быстрее, но нам с Бастианом не набрать нужной скорости. По крайней мере самостоятельно.

Я хватаю Бастиана за запястье и тяну его вверх. Он морщит лоб и качает головой, но у нас нет времени на споры. Я снова дергаю его за руку, и он неохотно следует за мной.

Как бы я не перебирала ногами – они никогда не будут такими же сильными, как плавник. И если мы хотим добраться до острова, нам потребуется помощь.

Скаты совсем не боятся людей. Наоборот, они подплывают ближе и с любопытством начинают кружить вокруг нас. Я прижимаю ладони к спине одного из них и раздвигаю пальцы, ощущая под ними эластичную кожу. И скат не пытается отстраниться.

Когда Бастиан наконец понимает, что я делаю, в его глазах вспыхивает удивление. Он подплывает к другому скату позади меня и осторожно кладет на него руки. Тела этих морских существ слишком скользкие, и пират не сразу понимает, за что можно ухватиться.

Губы Ватеи растягиваются в ухмылке. Она подталкивает Феррика наверх, чтобы он присоединился к нам, а затем подплывает к скатам и поворачивается к ним лицом. Ее глаза сияют, как золото, и она открывает рот.

В этот раз ее песня мягкая светлая и нежная. В ответ скаты медленно помахивают плавниками. Русалка неспеша двигается влево, и они следуют за ней.

Может, скаты и не самые стремительные существа в море, но, учитывая всю нашу одежду и тяжелое оружие, они плывут гораздо быстрее нас. И, клянусь клинком Като, они просто восхитительны.

Вот что я упускала, сидя на Ариде все эти годы.

Мне кажется, что мы не плывем, а скорее летим. Мы парим по воде, словно она легкая, как воздух. Каждое движение плавников приносит новую волну цветов. Ощущение новых морских созданий где-то поблизости. Дух приключений, которых я так долго ждала.

Ватея ведет нас вперед, ориентируясь в воде с такой ловкостью, что я могу только позавидовать. Чем больше мы приближаемся к Зудо – тем мутнее становится вода, а густые водоросли бьют меня по лицу, стараясь обвить мои запястья и лодыжки. Мы врезаемся в стену мертвой рыбы: некоторые из них качаются наверху, а другие ушли на дно, где их чешуя медленно слезает с неподвижных тел. Только тогда Ватея перестает петь. Скаты останавливаются и поворачивают назад так слаженно, словно они танцуют какой-то сложный танец. Я отталкиваюсь от спины своего ската, напоследок проводя рукой по его гладкой коже, чтобы поблагодарить его за помощь. Огромный плавник едва ощутимо касается моей щеки, и они уплывают прочь, направляясь на восток, в сторону Сантоса.

Мои глаза горят в этой мерзкой протухшей воде, и я с трудом могу разглядеть остальных. Чья-то большая и шершавая рука обхватывает мою ладонь. Бастиан.

Мои конечности наливаются свинцом, а тело становится холоднее с каждой секундой, и мне все сильнее хочется вдохнуть. Я крепко обхватываю руку Бастиана, понимая, что если мне хочется дышать, то для него нехватка воздуха должна ощущаться еще сильнее.

Наше время почти на исходе.

Бастиан подталкивает меня вперед, отпуская руку. Я не могу понять, насколько мы близко, и ужас сковывает мое горло, делая все мои движения беспорядочными и отчаянными.

Я плыву так быстро, как могу, отталкиваясь ногами, пока они не начинают болеть. Мои руки немеют и продолжают работать лишь по инерции. Горло горит, а чувства притупляются, пока вода передо мной сгущается, становясь почти черной. Водоросли лижут каблуки моих сапог и обматываются вокруг лодыжек, стараясь замедлить меня.

Я не знаю, плывет ли Бастиан рядом со мной и где Ватея с Ферриком, но я не останавливаюсь. Я рвусь вперед, потому что мои легкие требуют воздуха, и мне нужно как можно скорее добраться до поверхности. Но когда мои колени начинают задевать песок, Ватея хватает меня за руку. Ее рот разинут, а глаза испуганно распахнуты. За ее спиной я вижу Феррика, который тоже начинает задыхаться. Бастиан пытается вырвать мою руку из хватки Ватеи, но она качает головой и с отчаянием указывает наверх, в сторону берега.

Мое сердце уходит в пятки, и я понимаю, что в барьере нет никакой безопасной полосы. Мы не ожидали, что проклятье начинается на берегу, и это значит, что местные жители сами страдают от этих чар. У них нет доступа к морю.

Если мы поднимемся на поверхность даже у самого берега – мы попадем под действие проклятья.

Ватея мотает головой, и в ее золотых глазах отчетливо читается страх. Она поднимает дрожащие руки и открывает рот. Сперва мне кажется, что это очередная песня, но звук быстро становится более мрачным, превращаясь в нечто искаженное и резкое. Тонкий поток воды начинает закручиваться между ее ладоней, пока русалка пытается призвать море. Но оно не слышит.

Губы Феррика раскрываются, и из его легких пузырями начинает выходить воздух. Ужас впивается в меня острыми зубами, лишая всякой надежды. Мое горло сжимается.

Сжимается.

Сжимается.

Море уже пыталось заявить свои права на мою жизнь, но я спаслась. В этот раз мне так не повезет. Перед глазами начинают мелькать черные точки, и вода наполняет мой нос, а затем и горло. Я инстинктивно открываю рот и захлебываюсь.

Последнее, что я вижу – ужас на лице Ватеи и вода, закручивающаяся у нее в руках. Ее отрывистая песня становится громче, пока мне не начинает казаться, что она кричит на море, но вода заглушает звук, как бы я ни старалась на нем сосредоточиться.

Вода проникает в мои глаза. В мой нос. В горло и легкие. А потом она просто… исчезает.

Я задыхаюсь, жадно глотая воздух, и я такая не одна. Выплевывая воду, я прищуриваюсь, чтобы увидеть, как Феррик и Бастиан делают то же самое. Они хватаются за грудь и горло, моргая покрасневшими глазами. Я хочу лечь на песок и подождать, пока мое замерзшее тело не высохнет окончательно, но мы все еще находимся в воде, а вокруг нас сформировался воздушный пузырь. Я вытряхиваю водоросли из своих волос и освобождаю от них свои руки, пока Ватея толкает нас вперед, продолжая чеканить отрывистые и острые, как кинжал, слова-заклинания.

Из ее носа льется кровь, но она не останавливается, пока наши ноги не оказываются на песке. Мы прорываемся на поверхность, защищенные этим странным пузырем, который был создан с помощью самого моря.

Мы пробиваем брешь в барьере и падаем на песок. Я приземляюсь на колени, чувствуя, как в моих мышцах пульсирует ноющая боль. Ватея лежит напротив меня, и ее хвост снова превратился в ноги. Трясущимися руками Феррик отвязывает мокрую тунику от своего пояса и бросает ее русалке. Он тихо бормочет молитвы себе по нос, пока Бастиана тошнит соленой водой.

– Я думал, тебе не дается морская магия, – пират с трудом выдавливает слова между рваными вдохами, а его тело трясется от холода и напряжения.

– Так и есть, – Ватея вытирает кровь из-под носа и с отвращением рассматривает свои руки.

Я не могу выразить, насколько благодарна Ватее. Для нее было бы гораздо проще оставить нас в воде. Без ее помощи мы были бы мертвы. Но после боя с Луской отношения между нами четверыми сильно изменились. Я доверяю каждому из них, и мне кажется, что они тоже постепенно начинают доверять друг другу.

Как будто мы становимся настоящей командой.

– Когда мы вернемся в Ариду, – говорю я, падая на спину и жадно глотая воздух, словно его может не хватить. – Я устрою пир в твою честь. Забирай все золото и всю еду. Все, что только пожелаешь. Спасибо.

До меня доносится одобрительное ворчание, и я бросаю взгляд на Ватею, которая с облегчением смотрит в серое небо. На ее губах играет еле заметная, но искренняя улыбка.

Я в очередной раз благодарю судьбу за то, что эта русалка на нашей стороне.