Глава 25

В отличие от улиц Икае, покрытых разноцветным стеклом, и потрескавшихся булыжных дорог Кероста, Зудо встречает нас возвышающимися серыми высокими скалами и известняковыми пещерами, которые тянутся вдоль пляжа и уходят вглубь острова. К счастью, эта местность давно заброшена, и никто не мог увидеть, как мы выбрались на берег. В небе нет ни одной птицы, которая могла бы издать приветственный клич. Я крепко обхватываю себя руками, пока мы идем вдоль берега. Морозный воздух впивается в кожу, все еще влажную из-за сырой одежды и мокрых волос, заставляя меня дрожать от холода. Впереди, в нескольких метрах от нас, виднеются очертания огромного здания с отражающим стеклом, которое сияет от солнечного света, постепенно пробивающегося сквозь серый туман. Я щурюсь, глядя на свое отражение. Прежде я не встречала таких огромных зданий: это гладкая белая постройка со странными панелями на крыше.

Должно быть, когда-то оно было красивым, но теперь белые балки покрыты светло-серой пленкой и темными подпалинами. Некоторые окна разбиты, и сквозь неровные трещины видна лишь темнота. Почти все панели на крыше изогнуты и готовы в любой момент упасть на землю, а обугленная входная дверь повисла на покрытых инеем петлях.

– Что это за место? – спрашиваю я, выдыхая белый пар. Клянусь кровью Като, здесь так холодно, словно мы оказались в самом разгаре зимы.

Бастиан смотрит на здание, а затем переводит взгляд на бесконечный песок. Он хмурит брови, и на его лбу образуются глубокие беспокойные морщины.

– Здесь была мастерская, – отвечает он так тихо, что его подрагивающего голоса почти не слышно. – Мы изготавливали лекарства, защитные чары, работали над новыми материалами, такими, как наша древесина… – Бастиан вскидывает голову, как будто хочет что-то нам показать, но резко замолкает. Здесь почти нет деревьев, а те, что остались, наполовину обуглены.

Он резко поворачивается к пустынной пристани. Доски, которые не были сожжены, прогнили, и многие из них рухнули в воду. С каждым дуновением ветра лес издает отчаянный стон, который эхом срывается с губ Бастиана.

– Все не так, как должно быть.

Песок Зудо не белый или желтовато-коричневый, а серый. Чем ближе к воде – тем чернее он становится. Вода у берега покрыта чем-то похожим на смолу, а гнилые водоросли заполонили все вокруг. Они зеленые и высохшие, как запекшаяся кровь, и я морщусь, понимая, что точно такие же водоросли запутались у меня в волосах и прилипли к моей одежде.

Я стараюсь не смотреть на кости, разбросанные по земле: они слишком большие, чтобы принадлежать известному мне животному. На костях не видно никаких следов кожи или мышц, так как за это время они явно были обглоданы личинками и падальщиками. Рядом валяются деревянные щепки и потрепанные куски веревки.

– Каким это место было раньше? – тихо спрашиваю я.

Повисшая вокруг тишина еще не означает, что здесь мы в безопасности.

– Здесь было красиво, – отвечает Бастиан. – Белый песок. Шум и суета, как на Икае. Люди были счастливы. Деревья росли повсюду, даже на песке.

Я приглядываюсь к серой земле и понимаю, что это не просто песок. Это пепел.

Эта часть Зудо сгорела дотла.

Бастиан опускается на колено. Пират набирает в руку немного песка, изучает его, а затем сжимает ладонь в кулак. Я не следую за ним, потому что понимаю его чувства. Он родился здесь, и хотя его странствия длились много лет, Зудо – все еще его дом. Если бы за время моего отсутствия с Аридой случилось что-то ужасное – я бы никогда себе этого не простила.

Даже море затихло, превратившись в далекий шепот, который с трудом достигает моих ушей. Впервые в жизни штиль не приносит мне облегчения. Тишина пробирает меня до самых костей, заставляя волосы на затылке вставать дыбом, и я никак не могу избавиться от навязчивого чувства паранойи.

Куда делись все люди? Животные? Жизнь?

– В воде почти не осталось живой рыбы, – говорит Ватея. Я вздрагиваю, вспоминая ощущение липкой чешуи и гниющих рыб, через которых нам пришлось проплыть. – Наверное, поэтому Луска и напал на нас. Легенды говорят, что он любит плавать в холодных водах Зудо, но теперь ему совсем нечего есть…

– Тогда ему придется поискать другое место, – вздыхает Бастиан. – Мои люди не смогут вечно жить в изоляции и разрухе. Мы должны это исправить.

– Обязательно, – говорю я. Мне не нужно трогать эту землю, чтобы понять ее страдания. – Ты сказал, что раньше здесь были деревья?

– Сотни деревьев, – отвечает Бастиан. – Но все они… сгорели.

– Не все, – Феррик подходит к нам и указывает на южную часть острова. Я прослеживаю его взгляд и удивленно моргаю, убеждаясь, что мне не привиделось. Примерно в миле от нас виднеется роща ослепительно белых берез, тянущихся вдоль острова, словно стена.

– Там опасно, – говорит Ватея. – Я чувствую еще больше проклятых чар.

– Значит, это путь к Кавену, – Бастиан поднимается на ноги, и его глаза горят решимостью. – Нам лучше поторопиться.

Что-то в этих лесах заставляет мою магию встрепенуться от любопытства. Оно подталкивает меня вперед, маня в сторону деревьев. Но Ватея остается неподвижна. С абсолютно каменным лицом русалка поворачивается к скалистым известняковым горам: туда, где на самом краю пляжа образовалась пещера. Она молча кивает головой, намекая, чтобы я следовала за ней. Ее взгляд – острый как кинжал – исследует пространство, но это всего лишь несколько валунов, расположенных на краю горы.

Я оглядываюсь назад. Хотя солнце наконец появилось на горизонте – день уже подходит к концу. Мы не знаем, где находится Кавен, и сколько времени займет путь через Зудо. Последнее, что нам нужно, – это ночное путешествие по незнакомой территории. Особенно учитывая то, что все мы вымокли и замерзли. К тому же среди нас есть пират, которому становится все хуже и хуже, если он слишком далеко отходит от своего корабля.

– Нам нужно идти, – осторожно говорю я, взяв Ватею за руку.

Она колеблется, все еще сосредоточенно вглядываясь в сторону пещеры, но в конце концов отступает. Но стоит нам отвернуться, как в воздухе позади нас разносится странный пронзительный крик. Я резко оборачиваюсь, выхватив оружие, но там нет ничего, кроме гравия и огромных камней.

– Кто здесь? – спрашиваю я, стараясь заглянуть за камни.

После клуба «Барракуда» меня уже ничто не удивит.

Зудо отвечает тревожной тишиной. Остров словно затаил дыхание и просто ждет, когда мы уйдем. Меня охватывает беспокойство, и я чувствую, как по моим рукам бегут мурашки.

Звук не повторяется, и, нерешительно повернувшись обратно, я снова делаю несколько шагов в сторону леса, уверенная, что это была всего лишь какая-то странная птица. И все же я держу свой кинжал наготове.

Как только мы отходим еще на шаг, крик снова пронзает тишину. Только вот это совсем не крик, а странные, искаженные слова.

– Не ходите туда! – с трудом говорит кто-то незримый, и его немедленно затыкают.

– Закрой рот, недоумок! – недовольный возглас явно принадлежит женщине.

Голоса привлекают мое внимание к краю пещеры, где тонкие колонны из зубчатого известняка образуют заднюю стенку. В самом дальнем углу, между валунами и сталагмитами, из-за камня выглядывает лицо мальчика. Оно торчит там всего секунду, прежде чем бледная рука дергает его за волосы.

– Я вас вижу, – говорю я, но мои слова встречены безмолвной тишиной.

Ватея закатывает глаза. Не теряя времени, она в два счета преодолевает пространство между нами и детьми, забирается на мокрые камни и растягивается на животе, чтобы заглянуть между сталагмитами.

– Где ваше поселение? – строго спрашивает она.

Поняв, что прятаться бесполезно, девочка поднимается на ноги и смотрит русалке прямо в лицо. На вид ей всего около тринадцати лет, но ее бледное веснушчатое лицо закалено невзгодами, а взгляд слишком озлобленный для маленького ребенка.

– А зачем тебе это знать? – ее слова звучат вспыльчиво, резко и непримиримо. – Чтобы ты могла его жечь?

Ватея кривит лицо и сползает с камня. Каким-то образом, она делает это с невероятным изяществом.

– Огонь – не мой любимый способ уничтожать деревни. Но если тебе хочется услышать песню…

Ладони девочки сжимаются в дрожащие кулаки.

Рядом с ней поднимается мальчик, который выглядит еще младше маленькой незнакомки. Волосы ребенка настолько светлые, что кажутся почти белыми, и очень красиво оттеняют его оливковую кожу. Он немного горбит плечи и смотрит на свою спутницу, словно хочет что-то сказать, но никак не может на это решиться.

– Думаю, они не хотят причинить нам вреда, Рея…

Девочка вскидывает голову и ее рот превращается в оскал, но мальчик не отступает.

– Их всего четверо, – настаивает он. – Если бы они хотели причинить нам вред – приплыли бы с целым флотом. И они точно не из людей Кавена.

Рея сжимает губы, обдумывая его слова. И хотя это не до конца охлаждает ее пыл, кулаки девочки разжимаются, а враждебность в ее голосе ослабевает. Ее взгляд оценивающе скользит по Ватее, а затем и по мне.

– Кто вы? – спрашивает она. – И зачем вы приплыли сюда?

Остров больше нельзя назвать тихим. Я слышу шаги на влажном песке, и Бастиан с Ферриком осторожно подходят к нам, держа руки на оружии.

По мере их приближения дети начинают пятиться назад, и Рея заслоняет собой маленького мальчика. Они оба смотрят на Бастиана широко раскрытыми глазами, будто видят в нем особенно серьезную угрозу. Лицо пирата искажается. Он быстро отступает назад и убирает руку от оружия.

– Мы не собираемся нападать, – говорю я. – Я – Амора Монтара, принцесса Визидии.

Девочка бледнеет, но не меняет своей оборонительной позиции и не выдает своих мыслей по поводу услышанного. Маленький мальчик, напротив, не колеблется ни секунды. Он вскрикивает, но тут же прикрывает рот ладонями, и толкает Рею в бок. Она лишь отмахивается от его руки.

– Ты не сказала, зачем вы здесь, – Рея почти не дышит и старается держать спину прямо, чтобы казаться спокойной. Но ее глаза смотрят на меня не мигая, а ее грудь дрожит.

Я убираю оружие в ножны и подхожу ближе: теперь нас разделяют только камни.

– Мы хотим помочь, – говорю я. – Остановить Кавена.

Мальчик убирает руки со рта и делает шаг вперед.

– Ари… – предостерегающе рычит Рея, все еще с подозрением разглядывая Бастиана. Ари уклоняется от ее руки и садится на корточки.

– Здесь вы в опасности, – объясняет он. – Лучше не говорить лишнего. У Кавена повсюду есть глаза, и он наверняка уже знает о вашем прибытии. Вы не должны были прорваться сквозь барьер, – мальчик машет нам рукой, призывая нас пойти за ним, и скрывается за сталагмитами. Мы следуем его указаниям и оказываемся в небольшой расщелине, которую они делят с Реей.

– Это вам лучше не трогать, – мальчик кивает на камень, к которому он прижимает свои маленькие ладони. – Зейл наложила на него проклятье, чтобы никто не нашел вход. Если не знаешь, к чему нельзя прикасаться, – окажешься в ловушке ее чар до тех пор, пока не забудешь, зачем вообще сюда пришел.

Он проскальзывает пальцем в небольшую трещину и отодвигает камень, открывая маленькую дыру в скале.

– Мы отведем вас в наш лагерь, – тихо говорит он. – Чтобы вы поговорили с Зейл.

Феррик переводит взгляд на меня, ожидая моего решения. Пальцы Бастиана постукивают по его бедру, выбивая тревожный, напряженный ритм. Но я не разделяю их сомнений. Конечно, мы можем попасть в ловушку, но я верю настойчивому тону мальчишки и хмурому выражению Реи, которая ждет моего первого шага, нехотя принимая эту необходимость. Ее яростной настороженности достаточно, чтобы завоевать мое доверие. Я перелезаю через камни и опускаюсь на четвереньки, чтобы шагнуть в темный проход.

Влажный и затхлый воздух кажется почти удушающим в таком узком пространстве. Мои легкие тяжелеют, а холод щиплет ладони и колени. Остальные следуют за мной.

– У вас все в порядке, ребята? – спрашиваю я.

Бастиан, который ползет следом, издает хриплый смешок.

– Просто замечательно. Мне открывается прекрасный вид.

Он не может увидеть, как глубоко я закатываю глаза, чтобы компенсировать жар, расползающийся по моим щекам. Если бы здесь было больше места, я бы развернулась и ударила его в плечо.

– Наслаждайся, пока можешь, пират.

К счастью, уже через несколько минут стены становятся выше, а свет – ярче. Мы поднимаемся вглубь пещеры, где все наконец-то встают во весь рост, стараясь не задеть свисающие с потолка сталактиты.

Под водой снуют светящиеся существа, похожие на медуз. Их приглушенное сияние окрашивает каменные стены в зеленый цвет.

– Что это за место? – с придыханием спрашиваю я, наблюдая за миниатюрными существами. Крошечная саламандра с длинными жабрами, торчащими из шеи, выскакивает из своего укрытия и убегает в противоположный угол пещеры.

Я бросаю осторожный взгляд на Бастиана, чья грудь порывисто вздымается с каждым взволнованным вздохом. Его губы плотно сжаты, а глаза, блестящие от переизбытка чувств, внимательно разглядывают пещеру. Берег Зудо – заброшенная и сожженная пустошь, но это место представляет собой идеальный пример первозданной красоты. Небольшой проблеск того острова, который когда-то был его домом.

– Здесь очень красиво, – говорю я.

Бастиан переводит взгляд на меня и тяжело сглатывает, кивая в ответ.

– Я думал, что знаю каждый дюйм этого острова, – шепчет он приглушенным голосом. – Но, слава богам, я ошибался.

Я ободряюще сжимаю его плечо, уверенная, что мы оба видим один и тот же знак: Зудо постигли ужасные потрясения, но его еще можно спасти. Если это место все еще существует – значит у острова еще есть надежда.

Но даже несмотря на это, плечи Бастиана опускаются все ниже с каждым его шагом. Когда все остальные уходят вперед – я кладу руку ему на плечо.

– Это ведь то, чего ты хотел. Мы наконец-то здесь.

Он смотрит мне в глаза не дольше секунды, а затем напряженно кивает в ответ.

– Прошло так много времени. Я… не уверен, что кто-нибудь меня узнает. И что на острове остался хоть один человек, который мог бы меня узнать. Я был так молод.

– Все, что мы можем сейчас сделать, – постараться не потратить наше время и усилия впустую, – я улыбаюсь, надеясь, что Бастиан ответит мне тем же, но его подбородок напряжен, а плечи неподвижны.

– Амора, ты должна кое-что…

– Сюда! – кричит Ари из другой части пещеры, и мы с Бастианом вздрагиваем от неожиданности. Я поворачиваюсь к пирату, чтобы дать ему договорить, но он кривит рот и кивает, призывая меня идти вперед.

– Нам нужно торопиться, – и, прежде чем я успеваю его остановить, он торопливо следует за остальными.

Сперва мне хочется настоять, чтобы он обо всем мне рассказал, но потом я решаю дать ему немного времени. В конце концов, Бастиан только что вернулся домой после многолетнего отсутствия, и я даже не могу представить, какие эмоции он переживает в эту минуту.

– Наша деревня была уничтожена, – говорит мне Ари, когда я нагоняю остальную группу, стараясь не обращать внимания на то, как старательно Бастиан избегает зрительного контакта. – Но некоторые смогли основать новый лагерь. Это большая тайна, и вообще-то нам нельзя уходить, но…

– Но мы с Ари иногда убегаем, чтобы разведать обстановку, – заканчивает Рея, когда мальчик смущенно замолкает. Она кивает на Ари, и он поднимает свою теплую накидку, показывая нам маленький серебряный телескоп. – Мы видели ваш корабль. Такое дерево растет только на Зудо. Мы испугались, что судно принадлежит Кавену, и хотели предупредить наши семьи, но нас насторожило то, как далеко вы бросили якорь. Последнее, чего мы ожидали, – увидеть на нашем берегу людей из Визидии.

Ее глаза злобно прищурены: когда девочка смотрит в мою сторону, она словно изучает мою душу, и ей не нравится то, что она там нашла. На лице Реи нет ни следа детской наивности, и я в очередной раз убеждаюсь в том, что тяжелая жизнь ожесточила ее сердце.

Она этого не заслужила.

– Значит, всем командует Зейл? – тихо спрашиваю я. Это место кажется мне почти святыней, мирной гаванью, которую нельзя тревожить.

Ари кривит губы и морщит лоб, обдумывая ответ. Наконец, он вздыхает.

– Только здесь. Но другая сторона принадлежит Кавену. Как я уже говорил, нам нельзя туда ходить.

Краем глаза я замечаю, как ладони Бастиана сжимаются в кулаки. Его руки дрожат.

– Вам нужно сказать Зейл, что вы прибыли на помощь, – торопливо говорит Ари. – Скорее! Она будет так рада!

Он припускает вперед, туда, где солнечный свет обозначает выход из пещеры. Я могу разглядеть лишь изумрудно-зеленую воду на отмели и очертания движущихся фигур.

– Оставайся начеку, – предупреждает Феррик, хотя я не чувствую никакой опасности. Несмотря на свое хорошее предчувствие, я все же убеждаюсь, что мешочек с костями надежно привязан к моему поясу.

Как только мы выходим из пещеры, на нас устремляются несколько десятков удивленных взглядов. В отличие от меня, эти люди не колеблются ни секунды и обнажают свое оружие.