Глава 23

Вкус соли остается на моих губах, даже когда мы с Бастианом выходим на верхнюю палубу. От мыслей о его руках на моей талии по моей коже все еще разливается жар. Каково же мое удивление, когда снаружи меня встречает колючий морозный воздух.

Я обхватываю себя руками, жалея, что не захватила с собой пальто.

– Мы уже близко, – говорит Бастиан, вглядываясь в горизонт.

Феррик и Ватея удобно устроились на палубе. Они сидят слишком близко, а между ними лежит небольшая горстка еды. В глазах русалки горит уверенный огонек, и я понимаю, что не только мы с Бастианом потратили это время на то, чтобы узнать друг друга получше.

При нашем приближении Феррик прочищает горло и поднимается на ноги, словно он пытается отодвинуться подальше от Ватеи.

– Так какой у нас план?

– Нам нужно держаться тихо, – сразу же отвечает Бастиан. – Мы не хотим, чтобы они узнали о нашем прибытии раньше времени. Я опущу якорь на расстоянии от острова, и мы поплывем на лодке. Надеюсь, туман поможет нам остаться незамеченными. Ватея?

– Да, капитан? – игриво отвечает она.

– Тебе нужно будет поплыть вперед и показать нам безопасный путь. Если сможешь – держись южной части острова. Там безопаснее, – здешние воды слишком холодные для обычного человека, но Ватея даже не колеблется. Кажется, русалка соскучилась по морю: она быстро перепрыгивает через борт и ныряет в воду. Когда я смотрю вниз, мне удается заметить лишь кончик ее золотистого хвоста, мелькнувший в глубине. На поверхности осталась лишь россыпь переливающихся блесток, которые быстро перемешиваются с мутной водой и исчезают из вида.

Позади меня Бастиан прочищает горло.

– Знаете, мне нравится, когда меня называют капитаном. Думаю, мне стоит сделать это моим официальным званием. Мы же называем Амору принцессой.

Феррик поднимает бровь, и на его губах появляется ехидная ухмылка.

– Не думаю, что это приживется, – проходя мимо Бастиана, он хлопает пирата по плечу и встает рядом со мной у правого борта. Его глаза бегло осматривают темную поверхность воды в поисках Ватеи, но ее нигде не видно. Он начинает отбивать нервный ритм по деревянной поверхности и замирает, как только в воде появляется какое-то движение.

Ватея появляется из ниоткуда, отплевываясь морской водой.

– Эта вода просто отвратительна! – ворчит русалка, с отвращением оглядываясь вокруг. – Тут нет ничего, кроме мертвой рыбы и водорослей, а еще мне на губы налипла чешуя!

– Ты чувствуешь проклятье? – невозмутимо спрашивает Бастиан, заставляя Ватею обиженно фыркнуть.

– Оно все еще впереди. Но чем дальше я заплываю, тем больше его сила, – ее губы искажаются в гримасе. – Ты мне за это по гроб жизни обязан, пират. – С возмущением на лице русалка снова ныряет под воду. Ее сложно разглядеть в темно-зеленых волнах, но время от времени ее золотистый хвост появляется на поверхности, указывая нам путь.

В движении корабля больше не чувствуется неуверенности. Он проворно и стремительно лавирует на волнах, устремившись на юг. В застоялом воздухе почти не чувствуется движения ветра, и все же «Смертная Казнь» плывет так быстро, насколько это вообще возможно.

Бастиан стоит на носу корабля и так крепко держится за борт, что мышцы его рук пульсируют и сокращаются. Он ведет корабль вперед. В его уверенной хватке и напряженной челюсти читается непоколебимая решительность.

Он выглядит как человек, готовый бросить вызов целому миру.

Ватея ведет нас к небольшой пещере, образовавшейся в зазубренной, избитой ветрами скале. Все вокруг покрыто пеленой густого тумана, из-за которого мы не видим ничего дальше метра. Это должно скрыть «Смертную Казнь» от посторонних глаз.

Я подхожу к штурвалу, и это напоминает мне о том, как мы с отцом плавали на «Герцогине». Я скучаю по нему. Скучаю по отцу, матери и Ариде. Интересно, что произошло после моего побега? Я представляю себе, как Юриэль скорбит по мне, пока тетя Калея готовится к переезду на Ариду. Я представляю, как мои родители кричат на солдат, чтобы те поторопились и нашли меня. Отец морщит лоб: он всегда делает так, когда волнуется. Мать сидит в своем кресле, заламывая пальцы, пока он расхаживает перед ней из стороны в сторону.

Почему-то эти мысли поднимают во мне волну ярости. Прежде чем я снова их увижу, мне нужно исправить ошибки, совершенные отцом.

Я не могу допустить, чтобы наша миссия на Зудо потерпела крах.

Волнение отравляет мои легкие, и каждый вдох дается с трудом, словно я опять оказалась в воде вместе с Луской. Я прижимаю руку к своему новому клинку и постепенно прихожу в себя.

На мое плечо осторожно опускается чья-то рука. Мои воспоминания играют со мной злую шутку, и на мгновение мне кажется, что это отец, но, когда я поворачиваюсь, на его месте стоит Бастиан. Он берет меня за руки и кладет их на штурвал.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, проводя пальцами по гладкому дереву. Мне бы хотелось, чтобы штурвал был более шершавым и изношенным, но Бастиан может управлять кораблем и без него. И все же желание греет мои ладони, и этот жар распространяется по всему моему телу, оседая где-то в груди. Низкая температура вмиг становится лишь досадной неприятностью.

– Ты поведешь корабль в эту пещеру, – он указывает вперед. Теперь скалы кажутся еще более внушительными и опасными, а их заостренные концы готовы впиться в дерево и разодрать борт корабля в щепки.

– Может, нам лучше стоит потренироваться на более открытой местности, – я пытаюсь отстраниться, но Бастиан преграждает мне путь.

– Я тебе доверяю, – его слова обжигают мою кожу. – Ты знаешь, что этот корабль значит для меня, и я доверяю тебе вести его. Может, тебе тоже стоит довериться себе, – в голосе Бастиана звучит вызов и непоколебимая уверенность. – Я на время ослаблю свой контроль над «Смертной Казнью». Если что-то пойдет не так – я тут же вмешаюсь. Это лучший корабль для тренировки, принцесса, – он отпускает мои руки и отступает назад, давая мне свободное пространство. Я поднимаю глаза к горизонту. Кажется, что скалы уже слишком близко, но при этом еще очень далеко. У меня перехватывает дыхание, но когда я смотрю на Бастиана – он улыбается. Даже Феррик наблюдает за мной с добродушной ухмылкой на лице.

– Крепче держись за штурвал, но никогда не сомневайся в своей интуиции, – шепчет Бастиан и кивает головой, чтобы я смотрела вперед. – Чтобы стать хорошим капитаном, нужно доверять себе.

Я набираю полные легкие тумана и выдыхаю, покрепче обхватив штурвал. Как только я немного поворачиваю его влево – «Смертная Казнь» повинуется. Она не пытается наклониться в другую сторону и не сопротивляется. Этот корабль не смеется над моими командами. Он признает во мне лидера и с уважением прислушивается к моим желаниям. Я прижимаю пальцы к гладкому дереву и просто наслаждаюсь моментом. Окружающий мир погружается во тьму. Все, что я вижу перед глазами, – это узкая пещера, грозящая опасность и «Смертная Казнь».

Мир движется быстрее. Я поворачиваю штурвал, чтобы перенаправить корабль, и судно подчиняется с приятным гулом. Паруса ловят слабый бриз и следуют моей воле. Мое сердце начинает биться быстрее, и я повторяю про себя все известные мне молитвы, пока корабль не начинает замедляться, входя в пещеру.

Задержав дыхание, я поворачиваюсь к Бастиану, чья широкая улыбка – отражение моей собственной. Он уже остановил корабль, и теперь собирается сбросить якорь.

Мои руки, лежащие на штурвале, трясутся от переполняющих меня эмоций, пока я осматриваю пещеру. Скалы больше не выглядят острыми – напротив, морская вода обточила их, сделав каменную поверхность почти гладкой. Может, все дело в том, как на них падал свет? Или я так разволновалась, что преувеличила опасность?

– Так что ты думаешь о мореплавании? – самодовольно спрашивает Бастиан.

Слегка ударив пирата в плечо, я со смехом заключаю его в объятья, потому что просто не могу найти подходящих слов. Что бы я ни сказала – это не выразит того ошеломляющего удовлетворения, которое я ощущаю в этот момент. Никакие слова не смогут описать удовольствия, которое я испытываю от ощущения соли на своем лице и морского воздуха в моих легких.

Бастиан понимает. Ему не нужны слова, потому что он хорошо знает это чувство. Я вижу это в его улыбке.

Мы разделили бесценный опыт, недоступный многим людям, и это оставило отпечаток на наших душах. Море – гораздо более опасный зверь, чем Луска.

Но нам не нужно им управлять. Нам нужно лишь завоевать его доверие.

Переманить его на нашу сторону. Стать партнерами.

Море наконец приняло меня.

Но этот блаженный момент длится совсем недолго.

– Остановитесь! – Ватея выныривает из-под воды с громким вдохом и хватается за ближайший камень, чтобы удержаться на поверхности. Ее тело судорожно дрожит, а глаза остекленели, словно она больна. Я бросаюсь к борту, чтобы спустить ей лестницу.

– Что случилось? – спрашивает Феррик, подбегая ко мне. – Что не так?

Ватее не сразу удается перевести дыхание, и, хотя она все еще держится за камень, ее дрожь никак не хочет униматься.

– Это не проклятие. Дальше за этой пещерой – чума, – она хватается за камни, как будто они могут ее спасти. Я оглядываюсь на Бастиана, который напряженно смотрит на воду.

Наш краткий момент покоя уже превратился в далекое воспоминание.

– Мы можем проплыть сквозь нее? – спрашиваю я, и Ватея резко фыркает в ответ.

– Никаких шансов. Я никогда не встречала настолько сильных чар.

Восторг, который я ощущала всего несколько секунд назад, тут же испаряется. У нас нет времени на то, чтобы отступать и продумывать другие варианты. Сейчас или никогда.

Зудо маячит вдалеке призрачными очертаниями, и я хватаюсь за ванты, пытаясь решить, что делать дальше. Мы не можем сдаться. Только не сейчас, когда мы зашли так далеко. Холодный воздух напоминает мне, что осень уже совсем близко. Совсем скоро народ потребует, чтобы тетя Калея приняла магию души. Если она расскажет правду о своей магии зачарования – ее казнят за измену. Но если она соврет – магия души убьет ее, и зверь вырвется на свободу, чтобы отомстить всей Визидии. Мне нужно вернуться на Ариду до того, как один из этих вариантов станет реальностью.

Наконец, Ватея успокаивается, и ее губы превращаются в тонкую нить. С решительным выражением лица она снова ныряет в воду. Я резко выпрямляю спину, а мои спутники заметно напрягаются, испугавшись, что она больше не вернется.

Но я остаюсь спокойна. Я не начинаю волноваться ни через минуту ее отсутствия, ни через пять.

Плавник русалки мелькает под водой, и она снова выныривает на поверхность, а ее прищуренные глаза горят уверенностью.

– Мы не можем пройти сквозь барьер, – Ватея цепляется за камень ногтями, словно кошка. Она поднимает голову и смотрит на нас с широкой ухмылкой. – Но мы можем пробраться под ним.