Глава 15

Обломки разрушенных деревянных зданий гремят на ветру, грозясь обвалиться от любого сильного дуновения ветра.

Свежий воздух кажется тяжелым из-за дождя, который вот-вот хлынет с серого неба. Я закутываюсь в рубиновый плащ, как в броню, скрывая лицо под глубокими капюшоном. Алая ткань надежно скрывает формы моего тела и мои длинные темные локоны.

Плечи Бастиана дергаются, пока мы взбираемся по мрачному пляжу. Мои сапоги утопают в мокрой гальке, и каждый новый шаг дается с трудом. Мне нужно быть осторожной. Под моей левой ступней лежит заколдованное ожерелье, которое я украла с Морната, и я дотрагиваюсь до цепочки пальцами ног, чтобы убедиться: оно все еще на месте.

В отличие от Морната, улицы Кероста трудно назвать оживленными.

Здесь нет ни одного торговца, а по пустынным улицам не разносится веселый смех.

Только мерные удары.

На неровной серой мостовой стоит небольшая группа людей. Они встречают нас угрожающими взглядами, вытирая пот с лица и груди, прежде чем вернуться к работе.

Мужчины, женщины и дети склонились над выкорчеванными из земли домами: некоторые из них забивают гвозди в деревянные доски, а другие передают друг другу строительные материалы. Их лица выглядят истощенными, а губы сжаты в плотные линии. Они работают молча и необычайно быстро. Руки и молотки молниеносно проносятся у меня перед глазами.

Это магия времени. Я никогда не думала, что со стороны она выглядит так странно, особенно когда ее использует сразу много людей. Хотя они не способны влиять на само время – они могут замедлить или ускорить свои движения, влияя на взаимодействие собственных тел с окружающим пространством. За движениями местных жителей почти невозможно уследить, и они работают намного быстрее, чем любой обычный человек.

Я даже не могу представить, насколько эта магия истощает их тела.

Все гораздо хуже, чем я ожидала. Этот остров находится на грани полной разрухи. Вся Визидия должна помогать им справляться с последствиями природной катастрофы, а не тратить деньги на глупый водный спорт или роскошные вечеринки. Маги земли с Валуки должны быть здесь, прокладывая новые дороги и убирая обломки обрушившихся зданий. Они должны воздвигать новые постройки, пока маги с Курманы разбирают завалы с помощью левитации. Звезды, мы даже могли бы пригласить сюда специалистов с Морната, чтобы они декорировали новые здания, когда те будут готовы. Но здесь нет никого, кроме жителей Кероста. Нельзя было высылать отсюда магов воды: это место практически разрушено.

Если бы отец отдал приказ – остров расчистили бы всего за несколько дней. Так почему он этого не сделал? Кажется, у местных жителей есть все необходимые материалы для постройки, но неужели это вся помощь, которую он им предложил?

– Со времен шторма уже прошел целый сезон, – взмахом руки Бастиан указывает на улицы с притворной уверенностью. – Это было ранней весной.

Наши вещи выглядят довольно просто, но из-за того, что одежда местных жителей износилась, выцвела и покрылась копотью – мы сильно выделяемся на общем фоне. Я плотнее закутываюсь в рубиновый плащ и решительно направляюсь к работающим людям.

– Что ты делаешь? – шипит Бастиан. – Сомневаюсь, что здесь мы найдем русалку. Нужно идти дальше.

Не обращая внимания на слова пирата, я опускаюсь на колени рядом с ребенком лет восьми и женщиной, которая, судя по всему, является его матерью. Стараясь не напугать малыша, я осторожно протягиваю руку к его молотку.

– Тебе нужно отдохнуть. Позволь я помогу, – ребенок поднимает запачканное личико и внимательно разглядывает мое лицо, а затем и мою новую одежду. В его глазах вспыхивают завистливые искорки, и мое сердце сжимается от жалости.

Женщина кивком позволяет ему отдать молоток, пока ее руки продолжают двигаться с немыслимой скоростью. Ее лицо мелькает у меня перед глазами, словно она существует сразу в нескольких временных потоках.

– Не каждый день удается увидеть здесь новые лица, – ее голос скрипит, совсем как гравий у нас под ногами. – Всего пара штормов – и люди начинают думать, что ты не стоишь их времени.

Капюшон моего плаща съезжает на глаза, закрывая мне обзор. Я откидываю его назад, и слышу у себя за спиной недовольный вздох Бастиана.

– Все эти материалы прислал король Одрик? – спрашиваю я.

Руки женщины замедляются, и время вокруг нее возвращается к естественному ходу. Ее печальные зеленые глаза вглядываются в мое лицо, и она издает хриплый смешок.

– У нас нет короля. Все эти материалы достались нам от Бларта.

Молоток кажется таким тяжелым, что у меня с трудом получается его поднять. У меня в горле встает ком, а из легких уходит весь воздух, но я не оборачиваюсь на своих спутников, хотя чувствую, что они нависли надо мной.

– Значит, они не от Кавена? – тихо спрашивает Феррик, оглядывая рабочих. Многие из них – дети.

На лице женщины ходят желваки, словно она сжимает что-то между зубов.

– Лучше не произносить его имя вслух. Никогда не знаешь, кто может подслушивать.

– А что насчет Бларта? – настаивает Бастиан. Он опускается на корточки рядом с женщиной, и она сует ему в руки молоток, не меняя своего сурового выражения лица. Пират ворчливо вздыхает, и мальчик тихо смеется над ним.

– Почему у тебя пустые руки? – раздраженно спрашивает женщина. – Как по мне, они выглядят достаточно сильными. Может, если бы ты пустил их в дело – я бы ответила на ваши вопросы.

Бастиан хмурится, но все же опускается на колени. Феррик вскоре следует его примеру.

Женщина и ребенок – не единственные, кто заметил наше появление. Мы привлекли внимание всех, кто работает над этим зданием – судя по всему, небольшим магазином. Вопреки совету Бастиана, я сбрасываю свой плащ и упираюсь коленями в землю для устойчивости. Может, у меня нет скорости магов времени, но в этот момент мною руководит яростная решимость. Она душит мое горло, заставляя меня снова и снова бить молотком по деревянным доскам, пока моя кожа не становится влажной от пота, а дыхание – рваным и отрывистым.

Каждый удар отзывается во мне стыдом и злостью. Все еще хуже, чем я думала. Как отец мог это допустить? Наш народ должен быть здесь, а не на роскошном празднике среди факелов и барабанов, и не на рынке, покупая обычный товар по завышенным ценам, пока в другой части королевства люди страдают и терпят лишения. Как он мог даже не отправить им материалов?

Маленький мальчик не жалуется, но с каждым ударом молотка его лицо искажается от боли. Его руки покрылись ссадинами, а лицо покраснело от ярости. Я замечаю, что Феррик тоже наблюдает за ребенком.

– Эй, – мягко говорит он, привлекая внимание мальчика. – Как тебя зовут?

Ребенок колеблется и поворачивается к женщине, ожидая разрешения. Она не произносит ни слова, и мальчик снова смотрит на Феррика.

– Меня зовут Армин.

– Судя по твоим рукам, тебе нужен перерыв, Армин, – Феррик придвигается ближе к мальчику. – Позволишь мне их вылечить? Это займет всего минуту.

Армин снова смотрит на женщину. Она еле заметно кивает головой, и этого оказывается достаточно, чтобы ребенок бросил свой молоток и с довольной улыбкой подставил Феррику свои раскрасневшиеся ладошки.

Лекарь принимается за работу, и мальчик морщит нос от странного ощущения, которое всегда приходит вместе с исцелением: быстрая вспышка боли, а затем – тревожное тепло.

Феррик старается не показывать, насколько утомительна магия восстановления, но его напряжение заметно по нахмуренным бровям и плотно сжатым губам. Пока он лечит руки ребенка, от его ладоней исходит бледно-оранжевое свечение.

– Невероятно! – мальчик восторженно разглядывает свои руки, а Феррик отстраняется назад, вытирая пот со лба. Наконец-то руки Армина соответствуют его возрасту: они стали мягкими и гладкими, без ссадин и отслаивающейся кожи.

Люди украдкой наблюдают за лекарем и мальчиком, не отрываясь от своей работы, но я вижу, что их любопытство достигло предела.

– Я рад, что тебе лучше, – Феррик улыбается и поворачивается к женщине, протягивая к ней руку. – Я могу помочь и вам.

Но она раздраженно отталкивает его руку.

– У моей боли есть причина, – ворчливо говорит она. – Я хочу запомнить это навсегда. Лучше помоги им, – женщина указывает на небольшую группу людей, собравшуюся за спиной у Феррика.

– У меня защемило плечо, – говорит один из них, в то же самое время, когда другой спрашивает, можно ли как-то помочь с его ноющей шеей.

Губы Феррика едва заметно подрагивают, пока он смотрит на их лица, полные надежды. Но он не колеблется ни секунды. Юноша выстраивает всех в очередь и хлопает по свободному участку земли рядом с собой. Первый рабочий садится перед ним, выставив вперед левую лодыжку, и лекарь торопливо приступает к работе.

Я отвлекаюсь от работы только один раз, когда женщина позади меня прижимает ладонь к моей спине, и я вздрагиваю от неожиданности. Сама того не осознавая, я начинаю двигаться так быстро, что мои собственные руки расплываются у меня перед глазами. Мир вокруг меня остается прежним, но я так сильно ускорилась, что мое дыхание превратилось в хриплые вздохи. Стена, над которой я работаю, быстро поднимается вверх: гвоздь за гвоздем, доска за доской – но нас все еще слишком мало для того, чтобы работа шла в нужном темпе.

Бастиан молча работает рядом со мной, ударяя молотком и поднимая доски с такой скоростью, что движений почти не разобрать. Я уже не понимаю, как долго мы здесь находимся, но никто из нас не пытается остановить другого. Мы трудимся в безмолвном согласии, потому что это – самое меньшее, чем мы можем помочь.

После того как все излечены, а магазин, над которым мы работали, снова цел, женщина смахивает пот со лба и облокачивается о стену, чтобы сделать несколько долгих усталых вдохов. Я стараюсь не смотреть на ее лицо, постаревшее раньше времени. Она снова кладет ладонь к моему плечу, и мне кажется, будто из меня выкачали всю энергию.

Задыхаясь, я жадно хватаю ртом воздух, а мой молоток падает на землю, и руки замедляются. Во время работы я даже не замечала усталости, но теперь она навалилась на меня тяжелым грузом, почти сбивая меня с ног. Мои руки напряжены и покрыты мозолями, словно я работала без перерыва целую неделю. Я прижимаю ладони к земле, стараясь усмирить свое дыхание и унять дрожь в коленях.

Какая странная и опасная магия.

– Твое лицо выдает ту же непреклонность, что и у твоего отца, – ее голос холоден, как морской бриз. Я резко поднимаю голову, чтобы увидеть, как ее рыжие пряди бледнеют, приобретая снежно-белый оттенок. Она говорит так тихо, что сперва мне кажется, будто я ослышалась. – Но твои глаза совсем другие. Он лжет с улыбкой на устах, а его глаза горят так ярко, что охотно веришь каждому слову. Но ты? – она смотрит на меня, но это длится всего несколько мгновений. – Твой взгляд. Словно в мире что-то не так, и ты – единственная, кто может это исправить.

У меня во рту совсем сухо, а разум онемел от истощения. Я не уверена, стоит ли мне воспринимать ее слова в качестве похвалы или осуждения. Женщина находит еще одну деревянную доску и возвращается к работе, пока остальные отстраивают вокруг кирпичный забор. Я поднимаю свой молоток трясущимися руками и следую ее примеру, но на этот раз намного медленнее. Она наблюдает за мной краем глаза.

– Кавен появился после шторма, – говорит она после недолгих раздумий, и от ее слов у меня холодеет кровь. – После того как твой отец отозвал магов с Валуки, которые помогали нам усмирить погоду. Мы остро нуждались в помощи. Мы жаждали безопасности и комфорта для наших семей. Кавен этим воспользовался. Он предложил нам помочь ему в свержении короля, чтобы мы научились защищать себя и наши дома магией стихий. Многие приняли его предложение, потому что у них не было выбора, но здесь вы их не найдете. Кавен отправил магов в Энуду, на южное побережье острова, и никто из них так и не вернулся назад, – она отворачивается и замолкает. Ей не нужно озвучивать свои мысли: нам всем известно, какие опасности влечет за собой изучение разных видов магии. Как они поглощают человека: медленно и незаметно, пока пути для отступления уже не остается.

– Бларт появился следом за Кавеном, чтобы воспользоваться нашим уязвимым положением. Он прибыл вместе с тремя кораблями, полными еды и строительных материалов, – продолжает женщина после небольшой паузы. – Теперь он здесь главный.

Мои руки трясутся так сильно, что мне приходится еще крепче вцепиться в ручку молотка.

– Почему вы не приняли его предложение? – спрашиваю я, цепляясь за остатки надежды. Если эти люди отказали Кавену потому, что они все еще верят в Визидию и королевскую семью, то у меня еще есть шанс все изменить.

Женщина сжимает зубы, словно я только что дала ей пощечину.

– Никто не заставит меня покинуть мой дом, – каждое слово наполнено пылающей яростью, как пушечный выстрел. – Бларт – не святой. Некоторые считают, что он еще хуже Кавена. Но для тех, кто хочет отстоять свой дом, он – единственный вариант. Спасибо тебе за помощь, – шепчет она, и ее слова, вовсе не похожие на похвалу, задевают меня за живое. – Но если ты действительно хочешь сделать что-то полезное – возвращайся сюда с целой флотилией. И чем скорее – тем лучше.

Я опускаю голову и поднимаю капюшон своего плаща, чтобы никто не видел стыд, вспыхнувший на моем лице.

Пациенты Феррика уже разошлись. Его кожа бела, как снег, а рубашка промокла от пота, но он все равно кладет ладонь мне на плечо, беззвучно предлагая исцелить мои руки.

Как и безымянная женщина, я отталкиваю его.

– Дай мне почувствовать, – говорю я. – Я тоже хочу запомнить эту боль.

После этого удары молотков не затихают до самого рассвета.

Когда мы отправляемся дальше – никто не спешит с нами прощаться. Мы уходим с тяжелой совестью, пульсирующими от боли руками и указаниями, чтобы найти мужчину по имени Бларт. Как нынешний руководитель города, он может помочь нам обнаружить русалку.

Лавируя между сломанными гниющими дубами, мы идем по треснувшим булыжным мостовым. Каждый шаг дается с трудом, напоминая о боли в мышцах. Даже трава навевает тоску: пожухлая и сухая, она медленно умирает прямо на глазах.

Люди здесь встречаются крайне редко, но все без исключения заняты строительными работами: некоторые тащат балки по извилистым улицам, пока другие с невероятной скоростью машут молотками. Судя по всему, Керост состоит из равнинной земли. Здесь нет гор – лишь небольшие холмы с пожелтевшей травой. Многие жители острова забираются на эти холмы, чтобы построить дома на вершинах, но они недостаточно высокие, чтобы спрятать людей от жестоких ветров.

Сейчас этот остров хрупок как никогда, и он изо всех сил хватается за жизнь. Эта пульсирующая тяга к выживанию отзывается во мне, как сердцебиение.

Это не то королевство, которым я хотела править, и мне больно признавать, что во всем виноват мой отец. В небе не видно ни одной птицы и нигде не слышно жужжания насекомых. Серая земля покрыта перевернутыми валунами и черной сажей. Мои руки снова начинают болеть, и я понимаю, что Керосту нужно куда больше, чем кучка стихийных магов. Им нужна помощь всего королевства.

Еще через несколько поворотов мы упираемся в небольшое скопление зданий, построенных из серого булыжника. У некоторых камней сколотые края, и в стенах зияют дыры.

Из-за каменной двери слышатся голоса, а над входом висит обманчиво-элегантная вывеска с надписью «Порок». Я сильнее закутываюсь в плащ, чувствуя, как по моей коже ползут мурашки, которые я ничем не могу объяснить. С этим местом что-то не так.

Феррик морщится, глядя на вывеску.

– Даже если он знает, где найти русалку, как ты убедишь его поделиться информацией?

Бастиан стучит по своей накидке, и где-то под ней звенит украденный кошель с золотом.

– У всех есть цена, – Бастиан без колебаний дергает за самодельную ручку на каменной двери.

Вместе с теплым воздухом из-за двери вырывается едкий смрад. Феррик начинает кашлять, но Бастиан пихает его локтем в бок. Эта вонь смешала в себе рвоту, потные тела и что-то похожее на железо. Что-то очень знакомое. Я слишком часто сталкивалась с этим запахом и прекрасно понимаю, что это кровь. И все же на гладко отполированных досках из темного дерева нет ни пятнышка.

Заглянув внутрь, я вижу, что помещение совсем не соответствует тошнотворному запаху. Стены выкрашены в красивый аметистовый цвет и украшены золотыми и серебряными завитками: более толстыми у потолка, возле хрустальной люстры, и утончающимися к низу. В углу расположена стойка из слоновой кости. Она выглядит настолько гладкой и отполированной, что от контраста между этой комнатой и тем, что происходит на улице, становится не по себе.

Десятки местных жителей сидят на высоких барных стульях вокруг огромного вращающегося барабана. Внутри скачет маленький шарик: он пролетает над разделенными квадратами и нарисованными номерами, пока колесо крутится.

– Не желаете поиграть в рулетку? – женщина с иссиня-черными волосами обращается к Феррику с хитрым блеском в глазах. – На прошлой неделе один мой друг выиграл пять лет. Что скажешь, красавчик? Испытай удачу.

Бледное лицо Феррика заливается краской, а Бастиан лишь презрительно усмехается.

– Мы не собираемся участвовать в ваших мошеннических играх, – говорит он. Женщина обиженно надувает розовые губы, но не она занимает мое внимание.

Меня словно ударило молнией. Мои колени дрожат, и я делаю резкий вдох, наблюдая за тем, как люди делают ставки не на деньги, а на годы своей жизни. Это торговля временем – редкая и запрещенная махинация, подвластная только самым искусным магам времени, которые могут передавать время от одного человека к другому.

И они не испытывают ни капли стыда. Они делают это открыто, даже не пытаясь утаить свою преступную деятельность.

Керост и правда брошен на произвол судьбы.

Кто-то ударяет меня в плечо, и я проглатываю свою гневную речь, пытаясь устоять на месте. Но мужчина, который врезался в меня, даже не оборачивается. Он обходит колесо рулетки неровным, пьяным шагом и устремляется в дальнюю часть помещения, где образовалась еще одна очередь.

Все в этом месте кажется неправильным. Но чем дольше я здесь нахожусь – тем менее заметным становится запах железа, скрытый за сладким ароматом ванили и острых специй.

В задней части комнаты стоят женщины в разноцветных шелках. Некоторые из них гордо и решительно поднимают подбородок, а другие кажутся смущенными и застенчивыми. Но все они смотрят на собравшуюся толпу холодными убийственными взглядами.

Перед ними стоит молодой человек. Цвет его светлых волос напоминает золотой песок, а гладкая кожа незнакомца такая же белая, как и его заманчивая улыбка. Мы застаем его в самый разгар быстрой и несомненно хорошо отрепетированной речи.

– …Так давайте забудем обо всех наших проблемах. В конце концов, оно того стоит! После целого дня тяжелой работы вы заслуживаете того, чтобы к вам относились так, как мужчина того заслуживает!

Из толпы слышатся одобрительные крики мужчин, которые разглядывают выстроившихся женщин голодными взглядами. Внутри меня вспыхивает ярость, и я с трудом прикусываю язык.

Судя по всему, этот молодой человек и есть Бларт, хотя он кажется слишком юным для того, чтобы держать такое заведение. На вид ему не больше двадцати лет, но полное отсутствие морщин на белоснежном лице не позволяет точно определить его возраст. Он ясно улыбается, пока остальные мужчины еле стоят на ногах от истощения. Я сильно сомневаюсь, что он имеет хоть какое отношение к «тяжелой работе», о которой говорит.

Взмахом руки он подзывает первую женщину – местную жительницу с бледной кожей и вьющимися рыжими волосами. Бларт открывает рот, но она внезапно прерывает его.

– Я хочу пять недель, – надменно говорит она, и несколько девушек за ее спиной закатывают глаза.

Улыбка Бларта подрагивает от мимолетного раздражения, но он быстро берет себя в руки, чтобы не разрушать свой благодушный образ.

– Она имела в виду две недели, – поправляет он, сверкая белыми зубами.

Кто-то в толпе поднимает руку, и девушка принимает ее с ухмылкой на губах. Мужчина, купивший ночь с ней, машет собравшимся, и они исчезают в задней комнате.

Следующей вперед выходит прекрасная девушка со смуглой кожей и шелковыми черными волосами. Она усмехается, глядя на притихшую от восторга толпу.

Действо продолжается, за одной девушкой сразу же выходит следующая. Я всматриваюсь в их лица, пытаясь найти хоть какие-то признаки дискомфорта, но чем выше названная цена – тем ярче горят их глаза.

Толпа расходится только после окончания аукциона. Бларт ухмыляется и сочувственно хлопает оставшихся мужчин по плечам, направляя их к рулеточному колесу или большому столу, где посетители играют в карты. Его низкий смех совершенно не подходит такому молодому лицу.

Около входа, напротив нас, образуется очередь. Люди с истощенными от постоянной работы лицами стоят, протягивая руки. Достигая начала очереди, они прокалывают кончики пальцев иглой и прижимают окровавленную подушечку к листу бумаги.

– Одна неделя, – говорит молодая девушка, отдавая листок с отпечатком. Работник, отвечающий за эту зону, кивает, делает какие-то пометки в своей записной книжке, а затем протягивает ей несколько деревянных брусков, ведро гвоздей и немного других материалов.

Когда девушка поворачивается к двери, я вижу, что ее лицо совершенно серое, а глаза остекленели.

Только когда Бларт заходит за отполированную барную стойку, я отрываю взгляд от очереди и беру себя в руки. Мы проходим вперед и садимся на крайние барные стулья.

Бларт обводит нас оценивающим взглядом и бесцеремонно ставит на стойку три кружки с элем. Золотая жидкость расплескивается, переливаясь за край и оставляя темные пятна на моем плаще. Я прикусываю язык. Будет очень трудно вывести с ткани запах алкоголя.

– Не часто приходится видеть здесь новые лица, – протягивает он. – Откуда вы, ребятки? – его голос звучит слишком громко. Слишком радостно.

– Мы с Валуки, – отвечаю я, не моргнув глазом. – Вообще-то мы отправляемся в Энуду, так что здесь всего лишь проездом, – я опускаю глаза на стоящий передо мной эль. Если я не стану его пить – это будет выглядеть подозрительно, но запах, исходящий из кружки, кажется мне странным. Он напоминает мне гнилое яблоко: приторно сладкий с испорченными нотками. Я беру кружку и медленно прижимаю губы к стеклу, притворяясь, что сделала маленький глоток.

Подняв лицо, я сталкиваюсь с внимательным взглядом Бларта. Его левую бровь рассекает шрам, и еще один рубец заметен возле губ, но в остальном – его кожа идеальна. И все же проницательные зеленые глаза кажутся слишком старыми, особенно в сочетании с подозрительно юным внешним видом.

Магия пульсирует внутри меня, предупреждая об опасности. Мне хочется вцепиться в этот пульс, гудящий в моей крови, и держать его наготове. Пальцы касаются сумки, висящей у меня на поясе, но вместо привычного спокойствия я ощущаю лишь новый приток волнения.

Здесь слишком много людей. Так много, что если моя магия опять даст сбой – здесь начнется кровавая баня.

Никогда прежде моя магия не была источником неуверенности. Но пока я должна усмирить свою нарастающую панику и не обращать внимание на бегущие по коже мурашки. Я позволяю себе воспользоваться самой безобидной стороной своей магии – чтением душ.

Это первый и самый простой навык, который я изучила. Он безвредный и мирный, в то время как остальная магия души жестока и кровожадна. Я без колебания оборачиваюсь в нее, словно магия – это второй плащ, и жду, пока Бларт снова посмотрит мне в глаза.

Его душа похожа на водоросли. Извилистая и липкая, она будто пытается заманить кого-то в ловушку. Она прогнившая и рваная на краях, совсем как у Арана – заключенного, которого я казнила в Ариде. Хотя его лицо красивое и дружелюбное, я понимаю, что на самом деле этот мужчина опасен и жесток.

Зверь внутри меня терзается от голода, желая поглотить эту душу.

В моей груди вспыхивает раздражение. Во время казни я потеряла концентрацию и заплатила за это. Но я отправилась в это путешествие, желая доказать, что я – королева, достойная Визидии. А королева не должна бояться собственной магии. Напротив, она должна наслаждаться своей силой.

И это именно то, что я делаю. Ошибки, совершенные в прошлом, не делают меня слабой, и я должна использовать их для того, чтобы стать сильнее. Я больше не буду бояться своей силы.

Я окутываю себя мощной, ничем не сдерживаемой магией. Она горит у меня внутри, словно огонь, обжигая мои пальцы и снимая напряжение с моих уставших мышц. Я расслабляюсь, отдаваясь приятному ощущению, потому что в этот раз я не потеряю контроль над собой.

Мои спутники заметно напрягаются, но Бларт отводит взгляд и принимается вытирать стеклянную кружку мягкой тряпкой аметистового цвета. Только когда он расслабляется, остальные посетители «Порока» переводят дыхание. Несколько мужчин, сидящих за баром, ловят каждое его слово, и я подозреваю, что они – не простые завсегдатаи.

За нашими спинами тихо скрипит колесо рулетки. Какая-то женщина шипит, расстраиваясь проигрышу.

– Зачем вы пришли сюда? – голос Бларта звучит совсем тихо, но резкий тон колет не хуже ножа.

Бастиан наклоняется вперед: его пальцы танцуют возле кружки, но он не торопится приниматься за ее содержимое. Под его накидкой спрятан меч, а под моим плащом – кинжал и целая сумка с костями и зубами. Если мы планируем их использовать, то последнее, что нам нужно, – это разум, затуманенный элем.

– Мы ищем русалку, – Бастиан сразу переходит к делу.

Губы Бларта растягиваются в кривой улыбке. Он усмехается, но этот смешок звучит слишком мрачно и низко для его возраста.

– Каждый мужчина ищет русалку, дружище. Я тебя не виню.

Феррик краснеет, но одного сального комментария не достаточно для того, чтобы смутить Бастиана.

– Три золотых монеты за любую информацию, – он привлекает внимание Бларта, показав одну монету, волшебным образом появившуюся у него между пальцев. Пират перекатывает ее в своей ладони, но лицо хозяина заведения остается невозмутимым.

– Вы находите меня здесь, просите моей помощи и при этом пытаетесь меня оскорбить? – резко спрашивает он, пригвождая нас холодным взглядом. Я вздрагиваю, чувствуя, как во мне вновь просыпается волнение. – Я не принимаю оплату простыми монетами, парень.

– Я же не прошу подать мне ее на блюдечке. Мне всего лишь нужна информация, – Бастиан пропускает монету между пальцами, и она исчезает у него в рукаве.

– Сказать, где находится русалка, – это все равно что отдать ее тебе прямо в руки, – говорит Бларт. – Во всем мире не найдется столько монет, чтобы я счел это достойной сделкой.

Феррик начинает отодвигаться от бара.

– Может нам стоит поискать в другом месте, – предлагает он, и в его голосе слышатся нервные нотки.

Не обращая на него внимания, Бастиан сжимает зубы.

– Сколько ты хочешь?

– Я уже сказал тебе, что не торгуюсь за монеты, – Бларт опускает кружку на стойку, и все помещение погружается в тишину. – Я работаю со временем. Шесть лет за информацию о русалке.

Я отклоняюсь назад и замечаю, что игра в рулетку прекратилась. Все сидящие за карточными столами тоже смотрят в нашу сторону. Очевидно, это не обычные посетители: они ловят каждое слово Бларта, ожидая его команды.

– Ладно, теперь нам действительно пора уходить, – торопит нас Феррик, и на этот раз я с ним согласна.

На лбу Бастиана проступают капли пота, но он не спешит хвататься за меч. Я снова улавливаю металлический запах крови, скрытый под ароматом пряностей, и надеюсь, что это не запах нашего будущего.

Колесо рулетки останавливается и затихает.

– Боюсь, у нас нет времени на обмен, – твердо говорит Бастиан. – И похоже, мы зря потратили ваше.

Бларт фыркает. Это глубокий гортанный звук, так не подходящий его розовым губам. Это губы человека, который потратил свою молодость. Его лицо искажается, и я готовлюсь отреагировать на первый признак опасности.

– Возможно, у тебя нет времени, – говорит он. – Но вдруг оно есть у принцессы?

Я достаю кинжал из ножен, и магия внутри меня раскаляется добела.

– О, боги, – ворчит Бастиан. – Неужели все в этом проклятом королевстве знают тебя в лицо?

Несколько посетителей вскакивают на ноги, а Бларт заливается гортанным смехом. Он достает из-за барной стойки два плаката: на одном из них изображено лицо Феррика, а на другом – мое собственное, прямо под жирной надписью «разыскиваются живыми». Феррик тяжело сглатывает, а я недовольно сжимаю губы. Они нарисовали меня слишком худой, и мой нос на плакате выглядит слишком острым. К тому же мое изображение смотрит на меня, злобно нахмурив брови, и я уверена, что не выгляжу так в реальной жизни.

– Верховный Анимант Ариды прислал целый флот этим утром, – говорит Бларт. – Они обыскали весь город в поисках беглецов – маленькой принцессы и ее жениха. Сейчас они уже наверняка добрались до Энуды, – он кивает на нескольких мужчин, окруживших нас со спины. Мне больше не нужно скрываться, и, откинув капюшон, я смотрю прямо в глаза мужчине, душу которого так жаждет моя магия.

– Сколько они предлагали за информацию о принцессе? – Бларт опускает глаза на плакат. – Ах, да. Двадцать золотых монет, – его внимание переключается на подоспевших к нему помощников. – К концу сезона эта цена вырастет втрое. А пока мы ждем, у меня найдется отличный способ, которым юная принцесса может оплатить свое проживание в моем заведении.

Я плюю ему под ноги.

– Беги, Амора, – на мое плечо опускается рука Феррика. – Мы их задержим.

Но я не собираюсь спасаться бегством. Бастиан оглядывает помещение в поисках какого-нибудь хитроумного способа выбраться из этой передряги, но пот, стекающий по его лицу и шее, говорит мне о том, что он пришел к тому же выводу, что и я. Нам придется сражаться.

Самое главное правило, которое я выучила за годы тренировок с Касемом и его отцом, – никогда не позволяй своему противнику нанести первый удар.

Я еще крепче сжимаю рукоять кинжала и прыгаю на барную стойку.

Тихий звон наскоро выхваченных клинков громом звенит у меня в ушах, и уже через мгновение раздается лязг металла: Бастиан отражает первый удар. Большая часть посетителей выбегает на улицу при первых признаках начавшегося боя, оставляя в заведении небольшую кучку человек.

– Любой, кто приведет мне девчонку, может считать свой долг погашенным! – крик Бларта отражается от стен, заполняя помещение.

Я вонзаю кинжал ему в плечо, и он рычит, словно раненный зверь. В следующий момент ему удается схватить меня за волосы, и, не будь я такой тщеславной, отрезала бы их своим клинком. Но вместо этого я вцепляюсь ногтями в его руку и сжимаю пальцы так сильно, что у него начинает идти кровь. Освободив одну руку, я хватаюсь за рукоять своего кинжала и выдергиваю его из плеча Бларта так резко, как только могу. Его рубашка стремительно пропитывается кровью, капая на мой клинок.

– Проклятая тварь! – Бларт кидается на меня, и я еле успеваю уклониться от удара. Он отступает на шаг и с такой силой бьет меня в живот, что я ударяюсь о каменную барную стойку, чувствуя, как из моих легких уходит весь воздух. На мгновение мне кажется, что я вижу звезды, но магия быстро возвращает мое сознание в реальность, соблазняя меня сладкими обещаниями.

Она словно шепчет мне: мы можем выбраться отсюда. Тебе всего лишь нужно убить его. Разве ты не голодна, Амора?

И, видят боги, я умираю от голода.

Феррик, оставшийся на другой стороне барной стойки, наклоняется вперед и протягивает левую ладонь. У меня нет времени копаться в сумке, чтобы найти нужные мне кости, поэтому я вытираю кинжал о запястье, сохраняя кровь Бларта, и отрезаю два пальца с руки Феррика. Он даже не морщится, и я отправляю его на помощь Бастиану, который сражается сразу с тремя противниками.

В задней части заведения горит маленький камин, и теперь у меня есть все нужные инструменты.

Убрав кинжал в ножны, я перепрыгиваю через барную стойку. В последний момент Бларт хватает меня за ногу и тянет на себя. Я ударяюсь лицом о холодный камень, и мой рот наполняется кровью. Я не могу ее выплюнуть, потому что моя кровь смешается с кровью Бларта. Вместо этого мне приходится ее проглотить.

Не забывая об отрезанных пальцах Феррика, я хватаюсь за противоположный край стойки и подтягиваюсь вперед, чтобы пнуть Бларта в лицо. Мой каблук ударяет его прямо по носу, и я падаю на пол, поднимая вокруг клубы пыли.

– Что бы ты ни задумала, тебе лучше поторопиться, – Бастиан вскидывает свой меч, отражая очередную атаку. Один из нападающих валяется на полу, истекая кровью, а Феррик стоит на упавшем рулеточном колесе, отбиваясь от двух мужчин. Он умело фехтует своей рапирой, но это не идет ни в какое сравнение с острыми мечами и кинжалами его противников, твердо намеренных его убить.

Один из нас умрет, если я не буду двигаться быстрее.

Я оказываюсь быстрее Бларта, который с трудом перелезает через барную стойку. Магия пульсрует в моих венах, подталкивая меня вперед. Она наполняет каждую клеточку моего тела мрачными тенями, которые шепчут мне, что я могу сделать все, о чем мечтаю.

Я отдаюсь этому завлекающему шепоту и растираю в пальцах кровь Бларта. Этого недостаточно, чтобы его убить, но достаточно для того, чтобы привязать его душу к пальцу, который я бросаю в огонь.

На полпути ко мне Бларт теряет равновесие и ревет от боли. Он сгибается пополам, хватаясь за свою левую руку. Один из его пальцев падает на пол. Это цена равносильного обмена, за счет которого и существует моя магия. Окровавленный палец лежит в грязи, среди разбросанных игральных карт. Теперь у меня достаточно крови, чтобы убить его, если я пожелаю.

– Отзови своих людей! – опустившись на пол возле камина, я выхватываю зуб из своей сумки и подношу его к голодным языкам пламени. Они нетерпеливо лижут мои пальцы, желая скорее поглотить свою добычу. – Или я навсегда сотру эту симпатичную улыбку с твоего лица!

Я представляю себе странное ощущение, которое он испытывает в этот момент: покалывающее, обжигающее онемение во рту. Теперь, когда его кровь разлита по полу, я могу сделать с ним все что угодно. Мне нужен лишь повод.

– Отзови своих людей, – повторяю я, отчеканивая каждое слово.

В этот раз он слушается, и лязг оружия затихает.

Здесь слишком много людей, чтобы «Порок» мог погрузиться в полную тишину. Кто-то кашляет в углу, выплевывая сгустки алой крови. Один из мужчин зажал Бастиана возле сломанного стола и склонился над ним с занесенным клинком. Он больше всех раздосадован внезапным окончанием боя.

Бастиан отталкивает его в сторону.

– Я – Амора Монтара, принцесса Визидии и будущий Верховный Анимант, – я не обращаю внимания на громкое шипение кого-то из нападавших. – Вы напали на меня и моих людей. По закону я могу убить всех вас. Если вы думаете, что я не смогу этого сделать – рискните. Испытайте меня, – я сжимаю зуб в кулаке, и лицо Бларта искажается от боли.

Сохраняя внешнее спокойствие, я разглядываю его людей, запоминая их лица. Общее настроение меняется, когда они замечают кровь, стекающую по руке Бларта. В их глазах я – безжалостный палач. И хотя я не хочу причинять им боль, потому что отчаянное положение вынудило их работать на Бларта, мне нужно, чтобы они в это верили.

Бастиан и Феррик не спешат передвинуться в более безопасное место. Как и все остальные, они застыли от неожиданности, но только Бастиан выглядит по-настоящему впечатленным.

– Мы ищем русалку, – говорю я, обращаясь к толпе. – И мы не покинем остров, пока ее не найдем.