Глава 9
- Пупсик, ты спишь?
- Сплю.
- Слушай, Пупсик, - сказала Елка. – А как ты смог меня вылечить?
Я долго слушал, как она ворочается на своем матрасе и шумно вздыхает. Понимал, что ей, как и мне, не позволяют уснуть мысли. О чем размышляла Елка – не знаю, но явно о чем-то безрадостном.
Я заметил, что она прислушивается к голосам и шагам редких прохожих. Она замирала оба раза, когда мимо наших окон проезжали всадники, нарушая ночную тишину цокотом лошадиных копыт. Повернула к окну лицо, когда пробегала стая собак, ссорясь и царапая когтями булыжники.
Я изредка перекидывался фразами с Ордошем, не стремясь завязать беседу, лишь получая ответы на интересующие меня вопросы.
Елка же решила поговорить со мной.
- Я не делал этого, - сказал я. – Я только попросил, чтобы тебя вылечили.
- Богиню любви?
Я не ответил. Врать не хотел. Но и правду говорить не собирался.
Не дождавшись моего ответа, Елка спросила:
- Слушай, Пупсик, а она может вылечить синюшку?
- Что вылечить?
- Синюшку, - сказала Елка. - Ты чо не слышал об этой болезни?
- Нет, - сказал я. – А что это за болезнь такая?
Я увидел, что Елка приподнялась. Свет фонаря, стоявшего на улице неподалеку от нашего окна, отражался в ее глазах. А еще его вполне хватало для того, чтобы я мог рассмотреть ее тело: нисколько меня не стесняясь, Елка улеглась спать почти без одежды.
- Ха! Конечно! Вам в королевстве плевать на нас! У нас тут эта… эпидемия, а вы об этом ничо и не знаете!
- Эпидемия? – спросил я.
- Ну, да, - сказала Елка. - Все так говорят. Уже куча народа от этой синюшки окочурилась.
- И как ею можно заразиться?
- Да кто бы знал?!
- Ну, как-то же это происходит?
- Так… она сама появляется, - сказала Елка. - Тетки вдруг начинают синеть. Сперва слегка. Но с каждым днем все больше. И худеют! Даже толстухи в конце становятся похожими на обтянутый кожей скелет. И помирают. Никто, говорят, еще не протянул и двух лун.
«Слепцы это», - сказал Ордош.
«Кто?»
«Еще их называют слепнями, - сказал Ордош. – Астральные паразиты. Симптомы очень похожи. Наверняка это они».
«Откуда ты знаешь?»
«Уж я-то знаю, друг мой. Знаю. Полуразумные энергетические вампиры. Кто, как не я, должен знать о них?»
«Полуразумные?»
«Ну, почти как те собаки или кошки. Я использовал слепцов для создания элиты своей армии – гвардии. Контролировать слепцов не так уж сложно».
«И откуда они тут взялись?»
«Вариантов может быть много, - сказал Ордош. – Но в данном случае, думаю, возможен лишь один: какой-то бездарь вызывал демона».
- Пупсик! Эй, малыш! Ты там уснул?
- Подожди, - сказал я.
- Чо ждать-то? – спросила Елка.
- Я думаю.
«Почему именно бездарь?» - спросил я.
«Потому что ничего у него не получилось».
«Откуда такая уверенность?»
«Дубина, если бы в этом мире оказался демон, миру сразу пришел бы конец», - сказал Ордош.
«Почему?» - спросил я.
«Здесь совсем не развита магия! Кто бы этого демона сдерживал? Ты слышал хоть об одном демонологе высшего уровня? Или об обычном архимаге четвертой ступени?»
«Ну, я не знаю. О демонах я не читал. Не помню, чтобы встречал о них литературу в библиотеке Северика».
«А я имел с ними дело, - сказал Ордош. - Неприятные существа. Так что действовал именно дилетант. И он сам же стал одной из первых жертв слепней. Сомневаюсь, что ему удалось избежать их внимания».
«И сколько в город могло проникнуть этих… тварей?»
«Немного, думаю. Если попытка призыва была одна, то десятка три максимум. И вся эта эпидемия закончится, когда слепни прикончат по одному человеку и вернутся в свой план. А они вернутся туда: сытые слепцы не станут искать новые жертвы».
Елка поднялась со своего ложа, подошла ко мне и уселась на край кровати. Из одежды на ней были только трусы. Я пробежался взглядом по ее мускулистой фигуре. Кровь в молодом теле принца взволновано забурлила.
- О чем ты задумался, Пупсик? – спросила она. – Ты не ответил мне, малыш.
- А что ты у меня спросила?
Я старался смотреть девушке в глаза.
Надо же! В свои сто с лишним лет я стеснялся разглядывать женщину! Это явно проделки молодого тела. Я стиснул края кровати, чтобы заставить свои руки бездействовать. И даже усмехнулся, осознав комичность ситуации.
«А может, не будем сдерживаться?» - спросил Ордош.
«Ты озабоченный, колдун! Для секса у меня сейчас нет настроения».
Елка легонько стукнула меня кулаком по плечу.
- Проснись, Пупсик! Хватит лыбиться. Я спросила: сможет ли богиня излечить синюшку?
«Ты сможешь?» - спросил я.
«А надо?» - сказал Ордош.
«В смысле?»
«Ты разве не понял, чью болезнь она собирается лечить?»
«Чью?»
«Как можно быть таким невнимательным?!»
Елка легонько толкнула меня в бок.
- Пупсик!
«Она хочет, чтобы мы вылечили главаря ее банды, - сказал Ордош. – Забыл, что сказала та светловолосая бандитка? Что Гадюка уже совсем синяя. Думаю, Гадюка – это и есть главарь банды гадюк».
«И что? Наладить отношения с гадюками нам не помешает. Вылечишь?»
«Конечно, - сказал Ордош. – Если тебе это надо - запросто».
- Можно попробовать, - сказал я.
Елка вцепилась в мое бедро холодными пальцами. Широко открыла глаза.
- И получится?!
- Не знаю, - сказал я. - Если захочет богиня.
- А… как узнать? – спросила Елка.
Я стряхнул с ноги ее руку. Поморщился. На коже останутся синяки от ее пальцев.
- Попробовать, - сказал я. – Это же богиня! Я не могу тревожить ее десять раз на дню. Сначала нужно подготовиться. А потом уже беспокоить Сионору просьбами.
- И… чо нам делать?
«Шесть или семь птиц, - сказал Ордош. – Можно больше».
- Понадобятся живые птицы. Десять, а лучше двенадцать. Их нужно доставить к больной – туда, где будем проводить лечение.
- Зачем?
Елка приподняла брови.
- Так надо, Елка, - сказал я. – Ничто в мире не берется ниоткуда.
- Это как?
- А так: за жизнь больной нам придется заплатить жизнями птиц. Не одной. И даже не двумя.
Елка прищурилась.
- А как же я? – спросила она.
- Что, ты?
- Меня ты лечил… без птиц.
- Уверена?
- Ну… да! – сказала она. - Уверена. Я чо-то не помню, чтобы здесь была хоть одна.
- Была, - сказал я. – Они и сейчас здесь есть. И утром ты их обязательно услышишь. Они вон там.
- Где?
Я указал на потолок. И заметил, что за окном не видно ни одной звезды: все небо затянуто тучами.
- Под крышей. Голуби. Они там спят.
Елка посмотрела вверх.
- Голуби? – сказала она. - Ты прикалываешься?
- Для того чтобы вылечить тебя, богине понадобилось больше десятка их жизней. Я знаю. Я чувствовал, как их энергия проходит через мое тело.
- Правда?
- Правда, Елка.
- Я и не знала, - сказала девушка.
- Теперь знаешь, - сказал я. – Так что, когда увидишь голубей, вспомни, что благодаря этим птицам ты сейчас жива. Они заплатили своими жизнями за твое здоровье.
«Ну, все, - сказал Ордош. – Голуби на площади подохнут от обжорства».
«Пусть привлекает их на эту улицу. Чем больше голубей поселится на нашей крыше, тем скорее ты сделаешь меня широкоплечим красавцем».
«Женоподобным мужчиной, ты хотел сказать?»
- Э-э-э… вспомню, - пообещала Елка. – Это… Пупсик, так нам понадобятся голуби?
- Без разницы, какие птицы, - сказал я. - Хоть курицы и утки. Живые. И больше десяти. Без них лечения не будет.
- Прикольно. Это… я должна уйти!
Елка вскочила с кровати и завертела головой в поисках одежды.
***
Мне снились орды демонов, огромные слепни с хвостами скорпионов… и голая Елка. Елка протягивала ко мне руки и говорила:
- Проснись, Пупсик! Пупсик, просыпайся!
Я открыл глаза, сфокусировал взгляд и увидел склонившуюся надо мной Елку. Не в том виде, в каком она была в моем сне, а одетую, даже в мокром плаще.
Холодная капля упала мне на живот, заставив его покрыться гусиной кожей.
Я провел рукой по кровати, разыскивая одеяло.
- Вставай, Пупсик. Мы все приготовили.
- Что?
Веки слишком тяжелые. Я закрыл глаза, собираясь снова увидеть Елку без одежды.
- Мы привезли птиц, - сказала Елка. - Двадцать штук. Десяток куриц и десять голубей.
- Зачем?
- Чтобы лечить синюшку. Ты чо, забыл?
- Сейчас? – спросил я.
Приоткрыл один глаз. Елка по-прежнему в плаще.
- Конечно! – сказала Елка. – Чо время-то терять? Ей с каждым днем становится все хуже!
- Кому?
- Так… больной! Кому же еще?! Поднимайся, Пупсик! Нам надо ехать!
Я вздрогнул от прикосновения влажных рук. Елка принялась меня трясти.
- Ехать?
- Да! Нас ждет коляска.
Я издал тоскливый стон, сел, скрестив ноги. Переспросил:
- Что нас ждет?
Взглянул за окно. На улице все еще темно, и, судя по звукам, идет дождь.
- Я принесла тебе плащ, - сказала Елка. – Одевайся.
***
Я шагнул на мостовую и замер. Крупные капли дождя застучали по капюшону плаща, по моим плечам. Я подставил холодным струйкам ладонь, и та мгновенно стала мокрой. Посмотрел по сторонам.
Капли ударялись о булыжники мостовой, разлетаясь брызгами. Хлестали по спинам и бокам запряженных в коляску лошадей, заставляя тех фыркать. Сливались в тонкие наклонные струи, проносясь к земле и поблескивая в матово-белом свете фонарей.
Я зажмурился и вдохнул полной грудью. В воздухе почувствовал уже привычный запах конского навоза и… дождя.
«Петрикор», - подсказал Ордош.
«Что?»
«Так называли запах дождя в твоем родном мире. Ты когда-то читал об этом. «Петра» - камень, «ихор» - жидкость, которая течет в жилах богов».
«В последний раз я стоял под дождем больше ста лет назад, - сказал я. – Как много всего я успел позабыть: даже этот запах».
«Не переживай, - сказал Ордош. – Вспомнишь».
Елка дернула меня за руку. Тень капюшона скрывала верхнюю часть лица девушки: я видел лишь ее губы и подбородок.
- Пошли, Пупсик, - сказала она. – Чо ты остановился? Нас ждут!
Полы ее плаща доставали до самой земли. Девушка приподнимала их, ступая по лужам.
Я кутался в такой же плащ, но не зеленый, а красный. Он был мне коротковат: плащ едва прикрывал мои колени. Благо, высокие сапоги спасали ноги от холодных капель.
Елка затолкала меня в четырехколесный драндулет с откидной крышей, стоявший позади пары лошадей. Под нашим весом тот заскрипел, зашатался. Внутри коляски, даже на сидении, скопились лужицы воды. Я смахнул воду рукой и уселся. Елка примостилась рядом. Перекрикивая шум дождя, скомандовала ссутуленной молчаливой вознице: «Едем!»
Лошади застучали копытами. Драндулет резко дернулся, прижав меня к твердой спинке сидения. Колеса запрыгали по мостовой. А я в очередной раз удивился тому факту, что в этом мире изобрели холодильник, пулемет, горячее водоснабжение, но не придумали рессоры.
Я старался не стучать зубами, разглядывал проплывавшие мимо дома с темными глазницами окон и нависающими над мостовой балконами, фонари, железные и каменные заборы. Отметил, что не вижу ни деревьев, ни клумб с цветами, ни газонов. Улица состоит лишь из камня стекла и металла; залита водой, которая мощными потоками текла к решеткам ливневых колодцев.
Возница не заставляла лошадей развивать запредельную скорость. Возможно, на улицах действовало какое-то ограничение, а может, коляска просто не выдержала бы быстрого движения. Лошади передвигались торопливым шагом. В те моменты, когда колеса коляски подпрыгивали, наскочив на очередное препятствие, я был бы благодарен лошадям, если бы они везли наш скрипящий драндулет еще медленнее.
Первые деревья стали попадаться на глаза, когда здания перестали прижиматься к мостовой. Дома теперь прятались за заборами: не ажурными декоративными заборчиками, а настоящими высокими и крепкими ограждениями. Дома изменились: в этом районе я видел только особняки, чаще двухэтажные.
«Это уже не ремесленные кварталы, - сказал Ордош. – Здесь проживают люди с высоким достатком. Но для дворцов аристократов эти домишки не дотягивают – слишком убого».
«Давненько мы не выбирались на прогулку, - сказал я. – Я опять принялся за старое: заперся на работе и в комнате, вкалываю без выходных. А ведь именно от такого образа жизни я мечтал избавиться еще в башне Северика!»
«От старых привычек так быстро не избавляются. Тебе придется приложить усилия, чтобы побороть их».
«Мне казалось, я стараюсь это сделать, - сказал я. – Но, видимо, стараюсь плохо».
«Этот мир должен радоваться, что нашим телом управляешь ты, а не я, - сказал Ордош. - Иначе ему пришлось бы столкнуться с моими привычками. А я отказываться от них не вижу необходимости».
Лошади свернули. Прошли мимо распахнутых ворот к одному из особняков, не замедлив при этом шаг, заставив коляску заскрипеть и наклониться. Я покачнулся, Елка придержала меня рукой.
- Приехали, - сказала она.
Лошади замерли около огороженного балюстрадой крыльца. Елка резво соскочила на землю, разбрызгав из лужи воду. Подала руку, помогая мне выбраться из коляски.
Я от помощи не отказался: меня слегка пошатывало.
Елка потянула за серебристую цепь. Внутри дома тут же загрохотали запорами. Дверь нам открыла сутулая седовласая женщина, посторонилась, приглашая войти.
- Хозяйка не спит, - сказала она, пропустив мимо ушей мое «здрасте». – Ждет вас.
Елка вручила старухе свой плащ, велела мне сделать то же. Не снимая сапог, устремилась по бежевому ковру к широкой лестнице на второй этаж. Потащила за собой меня, крепко вцепившись в мое запястье.
- Ни чо не трогай, Пупсик, - сказала Елка. – И не верти башкой. На обратном пути будешь здесь все разглядывать.
«Было бы что разглядывать», - сказал я, но не ей, а Ордошу.
«Она ведь не видела обстановку в башне твоего архимага. Он у тебя был тем еще… чудаком. Если бы не просмотрел твою память, ни за что не поверил бы, что кто-то может хранить дома чучело черного дракона!»
«Да, - сказал я. – Дракон – одна из жемчужин его коллекции. Подарок коллег на юбилей. Появился еще до моего появления. Вот только хлопотно ухаживать за этим чучелом».
Елка вела меня по длинному коридору, не сбавляя скорости. Тускло светились примостившиеся у дверей комнат маленькие огонечки. Хищно блестело развешенное на стенах холодное оружие: разной длины мечи, огромные тесаки, ножи, шпаги.
«Интересная коллекция, - сказал Ордош. – На обратном пути задержись около нее подольше».
«Если позволят».
Мы остановились около двери в самом конце коридора и Елка прошептала:
- Гадюке совсем плохо. С ней там щас Астра. Ты видел Астру: она приводила бойцов в кафе, когда меня ранили. Пока болеет Гадюка, Астра у нас за главную. Она бывает резкой, не обижайся на нее. Мы все щас переживаем за Гадю. Надеюсь, у нас получится. Молись своей богине получше, Пупсик, очень тебя прошу!
- Постараюсь, - сказал я.
- Ты готов?
- Конечно.
- Тогда пошли, - сказала Елка.
Она постучалась костяшками пальцев. Не дожидаясь ответа, приоткрыла дверь и затолкнула меня внутрь комнаты.
В нос мне ударили запахи пота, спирта, расплавленного воска и куриного помета. Я отыскал взглядом спрятанные за шторами окна, с трудом сдержал желание сразу же направиться к ним, чтобы запустить в комнату свежий воздух.
Массивные шкафы, большие зеркала. Клетки с птицами у стены. На столе расставлены похожие на иконы картинки в деревянных рамочках; около каждой горит по свече.
Рядом с кроватью на стуле сидит уже знакомая мне женщина со шрамом на виске – должно быть, Астра. У Астры воспаленные глаза, ее коротко остриженные волосы торчат в стороны, точно иглы ежа.
Тусклый свет свечей едва дотягивается до кровати, освещая лежащее там похожее на посиневший мумифицированный труп тело. Я догадался, что это и есть Гадюка. Она сейчас совсем не походила на грозного бандита. Если когда-то она и была физически крепкой, то теперь от былой мощи не осталось и намека.
Большие выпученные глаза Гадюки посмотрели на меня.
- Что это за куклу вы ко мне притащили? – тихо спросила Гадюка.
Ее губы едва шевелились. Я видел, что выдавливать из себя слова стоит женщине огромных усилий.
- Не куклу, а Пупсика, - ответил я.
- Что?
- Пупсика, - повторил я. - Это мое имя – Пупсик.
***
- Считаешь, по…получится? – спросила Астра.
Она по-прежнему сидела около кровати больной, гладила ту по руке. Гадюка лежала с закрытыми глазами, не спала, но и ни на что не реагировала. Губы ее изредка вздрагивали, точно Гадюка пыталась что-то сказать, но не находила сил; они подсказывали, что женщина еще жива.
- Скоро узнаем, госпожа Астра, - сказал я. – Откройте, пожалуйста, окна. Свежий воздух госпоже Гадюке будет полезен.
Астра кивнула головой, и Елка поспешила выполнить ее распоряжение.
- У меня есть просьба, госпожа Астра, - сказал я.
- К…какая, мальчик? Д…деньги?
- Нет. Будьте уверены: я постараюсь убедить богиню вылечить госпожу Гадюку в любом случае, даже если вы мне откажете.
- С…сколько? – спросила Астра. – Д…деньги не проблема.
- Мне нужна липа.
- Ч…что? Л…липа?
- Такое дерево, госпожа, - сказал я. - Высотой мне по грудь или по подбородок. Больше не надо. Сам я буду долго ее искать. Я пока плохо знаю город.
- С…сейчас?
- Нет, госпожа. Завтра.
Астра посмотрела на Елку, точно ожидая, что та дополнит мои слова. Но Елка промолчала.
- Л…ладно, - сказала Астра. – Н…не проблема. Это… все?
- Нет. Еще я хочу знать, где живет Кошка.
- К…какая еще к…кошка?
- Та, которая прислала своих бойцов в наше кафе, - сказал я. – Ну, когда ранили Елку.
- З…зачем она тебе?
- Я просто хочу знать, где можно ее найти.
- Д…дом ее дальше по дороге. Он здесь один такой: к…красный. И у ворот всегда дежурит кто-то из к…кошек. Елка м…может показать его тебе, потом.
- Спасибо, госпожа Астра.
- В…все? – спросила женщина. - Или нужно что-то еще?
- Все, госпожа Астра.
- И что д…дальше?
- Теперь мне нужна тишина, - сказал я. - И чтобы никто не мешал. Я начинаю.
***
«Малое заклинание регенерации?» - поинтересовался я у Ордоша.
«Не сразу, друг мой, - сказал колдун. - Сначала мы отрежем эту тварь от канала, к которому она присосалась. А потом уже будем восстанавливать здоровье этой доходяге. Эх, жаль, что я не разобрался с работой местных накопителей! А то перенес бы слепца в него».
«Зачем он тебе?»
«Пригодился бы, - ответил Ордош. – Есть у меня одна задумка».
«Какая?»
«Ты, правда, хочешь, чтобы я рассказывал об этом сейчас?»
«Пожалуй, нет, - сказал я. - Командуй, когда начинать. Хотелось бы скорее закончить здесь наши дела и вернуться домой. А то уже начинает светать. Я мечтаю вздремнуть хотя бы часок перед работой».
«Тогда не будем тянуть, – сказал Ордош. – Приступаем».
- Сионора! – сказал я.
И почувствовал, как колдун отправил в тело Гадюки заклинание. Руна на моем животе поглотила жизнь первой птицы.
- Погиб поэт! – невольник чести – пал, оклеветанный молвой…
***
Гадюка спала.
Мне пришлось дважды рассказать стихотворение Лермонтова: в этот раз Ордош творил заклинания, делая большие паузы.
«Нам некуда спешить, Сигей, - сказал колдун. – А слепня я прикончил. Жаль, что из-за нашей криворукости мне приходится уничтожать ценные ресурсы. Как же нам недостает объема маны и знаний!»
Астра убрала из-под спины больной лишние подушки, передвинула Гадюку так, чтобы та приняла горизонтальное положение. Прикрыла одеялом.
Гадюка тихо посапывала.
«Когда восстановится цвет кожи?» - спросил я.
«Дня через два, возможно, через три, - ответил Ордош. – Она и через час уже не будет такой синей».
Кто-то тронул меня за плечо.
- Ну, как она? – спросила Елка.
- Спит, - сказал я. – Завтра можно начать ее откармливать. Вес скоро восстановится.
- Т…ты ее вылечил? - спросила Астра.
Я кивнул.
- Она здорова. Но организм сильно истощен. Не переживайте, она быстро поправится.
- Было бы з…здорово, - сказала женщина.
Я видел, что она не верит моим словам. Однако то, что Гадюка спит и даже улыбается во сне, ей определенно нравилось.
- А зачем ты спрашивал про Кошку? – прошептала Елка.
- Так, просто.
- Просто?
- Ты видела ее? – спросил я. – Как она выглядит?
- Чуть старше нашей Г...гади, - сказала Астра. – Ты легко уз…наешь ее.
- Как?
- По эмблеме. Она единственная с…среди к…кошек без р…рисунка на руке. Ее эмблема вот з…здесь.
Женщина показала на свой живот.
- З…здесь у нее кошачья б…башка с короной. Такой рисунок есть только у К…кошки.
- Спасибо.
- А д…дерево мы принесем тебе з…завтра, - сказала женщина, - н…нет, уже с…сегодня вечером. Не с…сомневайся. Оставим около двери твоей к…комнаты.
