Глава 5
Дарлин Феррин
Август прошлого года… Да, это подходящая дата. Следующая известная им жертва была убита в январе, дальше — в марте. Если учитывать этот темп, вполне логично, что во временной промежуток между январем и августом уместились еще две жертвы, пока остававшиеся безымянными.
Но если отбросить фактор времени, общих черт у этих смертей не так уж много, серия опять не складывается. Анна не собиралась воспринимать это как непреодолимое препятствие. Она все равно не сомневалась, что первую жертву они определили верно.
Лолите Мельничук было двадцать три года, не замужем, не в отношениях, обеспеченная, жить привыкла в свое удовольствие. Это вполне подходило под то нелестное определение, которое в своем больном сознании связал с ней убийца.
В августе она поехала в Турцию с подругой и остановилась в отеле «для одиноких». Естественно, официально никто его так не позиционировал, но по факту, все понимали, что это просто курортный бордель. Толковой охраны там не было, и на территорию мог проникнуть кто угодно. Камеры тоже работали кое-как, причем даже не из-за экономии, а по просьбам туристов, которые активно использовали темные ночи для секса под открытым небом.
И вот результат. Там, куда убийца увел Лолиту Мельничук, никто их не видел, и ни одна камера не зафиксировала их вместе. Но важно и вот что: судя по всему, на берег она пошла с ним сама. Она знала, что там темно и безлюдно, что там опасно, и все равно не боялась. Отчасти это можно было списать на ее бесстрашие, о котором не раз упоминала ее подруга Светлана. Однако бесстрашие и безумие — это все-таки разные вещи. Лолита не пошла бы туда с откровенным уголовником.
— Подтверждается та теория, что уже была очевидна в случае с Диной Курцевой, — задумчиво указала Анна. — Он привлекательный, обаятельный и умеет убеждать женщин делать то, что ему нужно.
— Но если ее подруга права, он еще и иностранец, — заметил Леон. — Потому что эта Мельничук вроде как русскоязычных мужчин даже не рассматривала как вариант.
— Ты думаешь, так сложно изобразить иностранца перед сильно нетрезвой женщиной? Ему достаточно было сказать пару фраз на английском, назваться иностранным именем — и все, больше ей ничего не нужно. Она выбирала его не для того, чтобы беседы вести.
Из клуба Лолита и выбранный ею любовник направились к морю. При этом никто из посетителей клуба и сотрудников не мог дать описание мужчины. Впрочем, Анна полагала, что турецкая полиция не сильно напрягалась, допрашивая свидетелей. Они открыли уголовное дело, потому что должны были. Но в глубине души они вряд ли по-настоящему жалели Лолиту и горели желанием восстановить справедливость. К таким, как она, местные довольно часто относятся с презрением, хотя это напрямую зависит от этих религиозности.
Ехать в Турцию снова и пытаться повторить допрос бесполезно, момент уже упущен. Им оставалось только принять на веру, что убийцу действительно не видели. Помимо того, что он молодой и привлекательный, они по-прежнему ничего не знали о нем.
Он отвел Лолиту на берег. Вряд ли ее прельщала идея лезть в темноте на скользкие камни, скорее, они направлялись к благоустроенному пляжу — туда, где сотрудники с молчаливым пониманием оставляли неубранными пару лежаков. Но путь на пляж лежал как раз мимо каменистого берега, и вот там убийца заставил ее остановиться.
Многое указывало на то, что это было первое убийство, не только его косвенное признание в письме. Нападения на Дину Курцеву и Марианну Доброхотову прошли безупречно, он рассчитал все — и свои силы, и их реакцию. С Лолитой Мельничук все было иначе. Он бросился на нее с ножом, однако она оказала сопротивление, это установили судмедэксперты.
Он чудовищно рисковал. Их могли заметить, услышать, прийти ей на помощь — и все бы сорвалось. Но какое-то зловещее везение стерегло его, и на берегу так никто и не появился. Почему не услышали крики Лолиты? Тут все просто: там, где люди не спали, громкая музыка не утихала.
В какой-то момент Лолите удалось вырваться, но путь был открыт только в одну сторону — к морю. Она решила попытать счастья там, все лучше, чем верная смерть. Если бы они были на пляже, она могла забраться в воду и уплыть, в темноте ее никто бы не нашел, убийце пришлось бы отступить. Но она оказалась возле острых камней, поскользнулась, упала — и преступник ее догнал. Он избил ее, несколько раз ударил ножом, и от полученных травм она скончалась. Он же, убедившись, что девушка мертва, оставил ее распростертой на камнях, смыл кровь в море и ушел, исчез. Анна подозревала, что к утру его уже не было в отеле, и на глаза полиции он не попался.
Важно было еще и вот что: в ту пору он не писал никаких писем. Возможно, его творчество попросту осталось незамеченным, но в этом Анна сильно сомневалась. Избивая Лолиту на камнях, он с большой долей вероятности поранился сам. Он понимал, что преступление прошло дилетантски, он затаился, ожидая, не объявят ли его в розыск. Но в его дверь так и не постучали, и он продолжил охоту.
— Думаешь, тут важно, что все произошло именно в Турции? — поинтересовался Леон.
— Важно, но я пока не берусь сказать, почему. Возможно, он случайно увидел там Мельничук. Путешествие создает чувство оторванности от привычных реалий, снимает запреты. Раньше он только фантазировал о нападении на женщину, а тут вдруг все обстоятельства сложились.
— Вот и я о том подумал. Какой еще может быть вариант?
— Лолита Мельничук была достаточно важна для него, чтобы полететь за ней в Турцию, — пояснила Анна. — Он специально ее выслеживал, он уже знал, что убьет ее, вопрос был только в том, где и когда. Если учитывать, что двух известных нам жертв он точно какое-то время выслеживал, это становится более вероятным.
Ей нужно было искать у того, кого уже все газеты и сайты поголовно звали Анонимом, хоть какие-то очевидные черты поведения. Привычка выслеживать жертв вполне могла считаться такой чертой. Она хоть как-то уравновесила бы тот факт, что у него не было характерного метода убийства.
Последнюю жертву он вскрыл заживо. Предпоследнюю избил. Лолиту Мельничук, судя по всему, планировал зарезать, а избиение стало результатом ее побега. В принципе, это не такие уж различающиеся методы — они все контактные и кровавые. И все-таки что-то здесь не сходится. Хотя Зодиак тоже не придерживался одного метода убийства. Если Аноним действительно восхищается им, он мог это учесть.
Леон, как оказалось, тоже вспомнил Зодиака.
— Слушай, но ведь у того американского любителя писем не было значимой жертвы. Я так понимаю, и «официальная» первая жертва, и предполагаемая никем ему не приходились!
— Не скажи, тут все спорно. Бетти Лу Дженсен действительно была случайно выбранной жертвой. С Чери Джо Бэйтс все куда сложнее, в своем письме Зодиак намекал, что знал ее. Но даже если брать канонических жертв, всегда есть Дарлин Феррин — его вторая жертва, убита в июле шестьдесят девятого.
С этой жертвой до сих пор все было неясно. Никому так и не удалось доказать, знала ли она имя Зодиака. Но она стала единственной, кому такое знание приписывали хотя бы в теории.
Дарлин Феррин была не из тех, кто ведет образцово правильную жизнь. Молодая жена и мать — по одному этому описанию можно было предположить, что она была послушной и смиренной, как и многие домохозяйки тех лет. Однако к Дарлин это определенно не относилось. Большую часть времени рядом с ней были «друзья» — молодые привлекательные мужчины. О том, что Дарлин с ними просто общается, наперебой кричали она и ее муж. Но все остальные всё прекрасно понимали. Семейство Феррин проживало в маленьком городке, там слухи разносятся быстро, и очень скоро репутация Дарлин ее опережала. Впрочем, никто не собирался преследовать ее за это, если мужа вроде как все устраивало.
«Друзья» Дарлин заходили к ней на работу, приходили в гости, даже с ремонтом помогали. Но был среди них один нежеланный друг, тот, кого она предпочла бы не видеть. Сестры и подруга Дарлин в один голос утверждали, что высокий, плотно сбитый мужчина с армейской стрижкой угнетает Дарлин. Она никогда не просила ни у кого помощи, но многие считали, что она боится незнакомца. Когда ее расспрашивали о нем, она лишь отшучивалась, однако в этих шутках не было ничего веселого. Среди любовников Дарлин были и полицейские из местного участка, она с легкостью могла обратиться к ним, но никогда этого не делала, да и мужу она не жаловалась на странного наглого мужчину. По-настоящему она выдала свой страх лишь однажды — когда незнакомец заговорил с ее младшей сестрой…
И тем не менее, Дарлин не была робкой и забитой, она жила на полную катушку. Перед Днем независимости ее муж объявил, что будет на работе, но ее это нисколько не расстроило. В праздничную ночь Дарлин отправилась к дому Майка Мажо — одного из тех, кого горожане (не без оснований) приписывали плеяде ее любовников.
Майк был младше Дарлин — уже не подросток, но еще немного нескладный, стесняющийся своей худобы, а потому даже на свидание надевающий несколько слоев одежды. Он хотел произвести впечатление. Позже оказалось, что это спасло ему жизнь.
Они уединились в машине Дарлин, но тон романтического свидания сразу был нарушен: рядом с ними появился другой автомобиль. Похоже, это насторожило Дарлин, однако своему спутнику она ничего объяснять не стала. Она попыталась уехать, но вторая машина не отпускала их. В праздничную ночь город был совершенно пуст, поэтому не оставалось ни шанса, что машина оказалась рядом с ними случайно.
Молодые любовники нервничали, петляя по улицам. Но даже тогда никаких объяснений между ними не прозвучало, а по умолчанию оба считали, что это просто какой-то шутник устроил непонятно что. Наконец он затерялся где-то в городе, а Дарлин и Майк свернули на парковку парка «Блю-Рок-Спрингз». Днем там хватало посторонних глаз, а ночью было спокойно и тихо, сюда долетали разве что отголоски близкого праздника.
Уединение долго не продлилось. Спустя пару минут ярко вспыхнули фары подъехавшего к ним автомобиля. Если это была шутка, то совсем уж несмешная, напряжение нарастало.
Из автомобиля вышел мужчина, но разглядеть его было невозможно, он держал в руках яркий фонарик. Он не стал толкать речи или что-то объяснять, он подошел к ним и выстрелил. Незнакомец действовал жестко и методично, на спусковой крючок он нажимал без тени сомнений. Он знал, что пришел ради убийства, и ему ничего не стоило отнять две жизни.
Дарлин отключилась сразу, безвольно повалившись на рулевое колесо. А вот Майк остался в сознании, он попытался отползти на заднее сидение, только это ничего не могло изменить. Куда он делся бы из закрытой машины? Как мог противостоять преступнику с пистолетом?
И все же он был жив. Но он уже был слишком изранен, чтобы мыслить здраво, поэтому допустил страшную оплошность. Когда убийца отошел от машины, Майк застонал от боли. Это заставило незнакомца вернуться и выстрелить еще несколько раз, снова все с тем же ледяным спокойствием. Его не разозлило даже то, что жертва посмела не умереть сразу! Многих серийных убийц, обожающих контроль над чужой жизнью, это привело бы в бешенство, а бешенство — верный друг ошибок. Однако Зодиак оставался безупречен.
Когда обе жертвы затихли, он уехал. Он был уверен, что дело сделано. Но Майка и Дарлин нашли довольно быстро — выстрелы привлекли внимание. Свидетели вызвали полицию, когда жертвы еще были живы. Дарлин умерла позже, слишком уж серьезны были раны. Майк выжил, хотя в какой-то момент и его травмы казались несовместимыми с жизнью. Ему пришлось долго восстанавливаться, а чудовищные шрамы стали вечным напоминанием о том, что с ним случилось. И хотя Зодиак так и не вернулся за ним, он никогда не возвращался за выжившими, простой жизнь Майкла Мажо уже не была.
Для следствия важно не это, а то, что происходило ночью. Полицию вызвали быстро, но. Вот тут и произошел один из тех случаев (позже их было еще много), которые позволили Зодиаку остаться на свободе и превратиться в легенду. Массовая культура возвела его на пьедестал, превратив в гениального монстра, которого просто невозможно поймать. Вот только реальности это соответствовало лишь наполовину. Да, Зодиак был умен. Но он же был и удачлив — порой чужая глупость давала ему больше преимуществ, чем его собственный ум.
Той ночью полиция не сразу восприняла вызов всерьез. Патрульные решили, что звук выстрелов перепутали с шумом фейерверков, которые традиционно заполняют небо четвертого июля. Поэтому полицейские ехали неспешно — солдат спит, служба идет.
Если бы они поторопились, приехали чуть раньше, выбрали короткую дорогу, у них был бы шанс перехватить Зодиака в маленьком пустом городке. Но ничего из этого они не сделали.
В отличие от нападения на Дженсен и Фарадея, на этот раз Зодиак не собирался отмалчиваться и оставаться в тени. Он еще не решился на письма, не отработал свой фирменный код, но он уже хотел заявить свое право на это сомнительное достижение. Поэтому, когда несчастная Дарлин Феррин еще пыталась бороться за свою жизнь, он позвонил. Он взял на себя ответственность и за смерть возле «Блю-Рок-Спрингз», и за убийство молодой парочки на обочине. Он был близко — всего в паре кварталов от полицейского участка, но его так и не поймали.
После смерти Дарлин ее вещи осматривали, ее знакомых опрашивали, ее мужа, конечно же, подозревали. В таких преступлениях всегда подозревают мужа. Но ни он, ни кто-либо еще не мог указать на убийцу. Даже если Дарлин знала Зодиака, эту тайну она унесла с собой в могилу.
Вопрос в том, знала ли своего палача Лолита Мельничук. То, что подруга все отрицает, значит не так уж много. Лолита, как и Дарлин, могла никому не сообщать о том, что ее преследуют. Это укладывалось в описание, данное Светланой. Если у Лолиты была репутация девушки, которая сама решает свои проблемы, она с большой вероятностью не стала бы просить о помощи.
Но здесь важно и кое-что еще. Лолита была из очень обеспеченной семьи — старший ребенок, единственная дочь, любимая и избалованная. Известие о ее смерти стало страшным ударом для родителей. В таких ситуациях люди не так уж редко топят горе в желании мстить. Этим и занялась чета Мельничук: они нанимали детективов, чтобы проверить всех. Своих врагов, ее врагов, ее бывших парней и даже друзей. После смерти Лолиты не прошло и полугода, а уже была проведена грандиозная работа…
Которая ничего не дала. С помощью Чихуши Анне удалось получить копии отчетов частных детективов. Она видела, что эти люди не просто тянули деньги из несчастных родителей, они работали на совесть. В окружении Лолиты просто не было человека, способного на убийство!
Значит, он выбрал ее, не зная, это тоже возможно. Просто углядел в толпе красивую яркую девушку — и все. Она могла до последнего ничего не подозревать.
— Ее окружение нужно проверить еще раз, — решила Анна. — Но уже не знакомых, а просто тех, кто был с ней рядом. Все записи, фотографии. Нужно все поднимать. Он был незаметен, но из-за недостатка опыта мог и попасться. Особенно если до последнего не был уверен, решится он на убийство или нет.
— Ты сама это будешь делать?
— Нет, поговорю с Чихушей, чтобы он подрядил своих орлов. А что?
— Я просто тогда с тобой не поеду, Ярик просил по работе помочь, там завал с одним проектом.
Это было любопытно. Не завал с проектом, конечно, такое очень даже возможно, если учитывать, что Леон на несколько месяцев отошел от дел. Другой вопрос, что он сегодня весь день казался растерянным. Да и потом, со времен покушения он сам настаивал на том, чтобы всюду ее сопровождать, а тут вдруг отступить решил!
Она бросила на него подозрительный взгляд:
— Леон, мне нужно что-нибудь знать?
— Да перестань! Это просто работа. Можешь у Ярика спросить, он подтвердит.
Ярик подтвердил бы что угодно, даже если бы эти двое готовили покушение на президента, более безответственную личность еще поискать нужно! Анна уже испытывала некоторые сомнения по поводу этого их «проекта». Но, поразмыслив, она решила не давить. В конце концов, Леон — взрослый мужчина, он сам может решить, где быть и чем заниматься.
Да и что такого опасного они с Яриком могут затеять?
* * *
Леон уже десять раз пожалел, что позволил втянуть себя в эту авантюру. Но, при всех сожалениях, отступать он не собирался. Понятно, что в радужном воображении Ярика это все представляется одним большим приключением, а вовсе не преступлением. Однако в чем-то он прав: опасно пускать дело на самотек. Самостоятельно Леон не разобрался бы, что к чему, расследование отвлекало его. Но если первый шаг сделан кем-то другим, можно и поучаствовать.
Хотя это рискованно до чертиков, не поспоришь. Если узнает полиция, они оба могут сесть. Если узнает Анна, будет еще хуже. Однако теперь, когда они наблюдали за нужным домом из березовой рощи, говорить об отступлении уже не было смысла.
Жилище Вячеслава Григорова было идеальным образцом современной минималистичной архитектуры. Много прямых линий, много бетона и стекла, никаких украшений, вообще ничего лишнего. Два этажа и почти все на виду из-за окон во всю стену. Есть гараж на несколько машин и терраса над ним. Бассейн тоже есть, но пока он закрыт. Растений рядом мало и все невысокие, идеальное дополнение к дому.
Судя по тому, что им удалось узнать про Григорова, он любил такую жизнь — ультрасовременную, дорогую и напоказ. Он с удовольствием пускал журналистов в свой дом и кабинет, демонстрируя блестящую работу нанятых им дизайнеров. В его мире все было на виду — от одежды и машин до квартир и домов.
Для кого-то другого это было бы показателем слабости: неуверенные в себе люди прячутся за роскошью. Но случай Григорова был другим. Этот человек не нуждался в одобрении, для него демонстрировать миру свое превосходство было так же естественно, как дышать. Он работал консультантом, ему нужно было показывать, насколько он успешен. При этом обратная реакция вряд ли его интересовала. Он показал себя — и на этом все, его не волновало, что там о нем подумают.
Так что Ярик в чем-то прав, этот человек вполне мог организовать покушение на Анну, чтобы насолить Юпитеру. Дурацкий мотив, но — какой есть. У Григорова хватало денег, так ведь дело не в деньгах. Для него наверняка было бы значимым достижением обойти в чем-то преступника уровня Юпитера.
Но если это действительно сделал он, он должен понимать, что подставился под удар, он не дурак. Он бы никогда не поверил, что Юпитер действительно покончил с собой. Григорову следовало теперь готовиться к возможной мести.
А у него тут все было наоборот! Изучая его дом в бинокль, Леон не видел ни одного охранника. На территории было место для охраны, да и понятно, почему. Дом Григорова относился к элитному коттеджному поселку, однако располагался на значительном отдалении от домов соседей, за стеной старых сосен. Это гарантировало ему приватность, но это же лишало его помощи, если она понадобится. Почему он убрал охрану?
— Не нравится мне все это, — нахмурился Леон. — Он как будто ждет нас…
Но Ярик не был бы собой, если бы прислушался к здравому смыслу.
— Даже не начинай! С чего ему ждать нас? Мы сами не знали, что приедем именно сегодня! Он сейчас на встрече, домой вернется в восемь, я уже все уточнил.
— Тогда где его охрана? Приедет с ним?
— Да нет у него никакой охраны, зачем ему! На сигналку дом поставил — и все дела!
В этом Ярик не ошибся. Подойдя ближе и изучив дом со всех сторон, они действительно обнаружили сигнализацию. Но для них это не было серьезным препятствием. Их фирма занималась аудитом охраны, они, среди прочего, проверяли, можно ли попасть в дома людей, заботящихся о своей безопасности. Поэтому они оба давно уже наловчились вскрывать сигнализацию любой сложности.
Справились они и на этот раз, доступ в дом был открыт. Однако Леон никак не мог избавиться от ощущения, что это слишком мало, слишком просто. Их навыки не уникальны, вскрыть сигнализацию могли если не все, то многие. Как Григоров допустил это? Что они просмотрели?
Если он не мог избавиться от сомнений, то Ярик действовал нагло и уверенно. Как будто вскрытая сигнализация давала им право находиться здесь! Он вошел в дом и деловито огляделся по сторонам.
— Ни фига себе домина! Но какой-то он. Показной. Ты бы смог жить в доме, если бы там все было как в буклетике?
Дом Григорова и правда выглядел как иллюстрация из каталога недвижимости. Все стильно, в тему — но при этом без хоть каких-то личных мотивов. Ни одной фотографии, если сувениры есть, то сразу заметно, что они подобраны профессионалом. Хотя стоило ли ожидать иного? Григоров никогда не был женат, в сорок один год он так и не обзавелся детьми, он жил здесь один. Такие люди не бывают сентиментальными, сувениры ему не нужны, да и фотографировать ему некого.
Ярик прошелся по просторной гостиной, занимавшей почти весь первый этаж. Он осматривал ее с любопытством, словно в жизни его интересовало только одно: как живут люди, подобные Вячеславу Григорову. У Леона же были другие приоритеты, он выискивал камеры наблюдения.
Камеры здесь действительно были, причем даже не скрытые. Вот только…
— Они отключены, — сказал Леон. — И были отключены до нашего прихода.
— Ну и что?
— Ничего хорошего. Зачем отключать камеры, когда тебя нет дома?
— А зачем их включать, когда тебя нет дома? — парировал Ярик. — За безопасность тут отвечает сигнализация, это уже ясно. Камеры ему нужны, потому что он живет один и хочет сразу наблюдать за всем домом. Это же логично: услышал посторонний шум — не прись ты сам смотреть, посмотри через камеру! Если бы так делали персонажи фильмов ужасов, сюжетов было бы намного меньше.
Аргумент был так себе, и Леон продолжил осмотр. Он не забывал о времени, знал, когда должен вернуться хозяин дома. Но его не покидало чувство, что Григорова здесь вообще не будет. Он использовал этот дом, чтобы передать им некое послание, а сам благоразумно затаился в городской квартире.
Значит, нужно было найти это послание.
Дом был похож на аквариум, он почти весь просматривался снаружи. Может, потому Григоров и выбрал участок подальше от соседей? В любом случае, шторы на окна он не вешал. Если бы сейчас кто-то находился во дворе, он бы заметил отблески их фонарей. И что тогда, совсем никакой приватности? К удивлению Леона, особой защиты от внешнего мира не было даже в хозяйской спальне. Как будто Григоров там собирался лишь целомудренно спать — и ничего больше!
Первым намеком на тайну стал подвал дома. Там окон точно не было — вообще. Да и дверь найти оказалось не так просто, Леон даже не сразу сообразил, что здесь есть подвал. Когда подвал все-таки обнаружился, их ожидал другой сюрприз: дверь куда лучшего качества, чем входная.
— Похоже, у нас тут джек-пот, — прокомментировал Леон. — Кодовый замок. Сможешь вскрыть?
— Попытаюсь так точно!
— Ты сначала убедись, что здесь нет никаких ловушек, не хотелось бы, чтобы эта штука рванула нам в лицо!
— Ой, да нет их тут, уверен!
— Не убедил. Проверяй давай!
В дом они попали минут за десять-пятнадцать. С подвальной дверью им обоим пришлось провозиться полчаса — и это тоже говорило о многом. Леон уже начал сомневаться в том, что им нужно видеть, что там скрыто. Что это вообще может быть? Григоров — финансовый консультант, он не должен хранить в своем доме ни оружие, ни наркотики. По идее. Идея эта была довольно зыбкой.
Наконец дверь поддалась, пропуская их в темное помещение подвала. Здесь уже можно было включать свет без риска, что окна выдадут их хозяину дома. Однако даже при ярком свете Леон не сразу решился поверить своим глазам.
Просторное помещение подвала было забито весьма специфической атрибутикой. Здесь были установлены столы и кровати с удерживающими ремнями, распорки, зловещего вида стулья и крюки, вбитые в стену и потолок. На специальных подставках были аккуратно разложены хлысты, кляпы, кожаные ремни, бутылочки со смазкой и секс-игрушки всех размеров и видов. Создавалось впечатление, что все в этом подвале предназначено для того, чтобы связывать, удерживать силой и причинять боль.
Ярик смотрел на это с таким же шоком, как и Леон, но опомнился первым.
— Что. За. Хрень? Он что, тоже маньяк?
На декорации коллекция в подвале не тянула, многие вещи были далеко не новыми и явно использовались регулярно.
— Все зависит от того, как сюда попадают женщины, добровольно или нет, — мрачно отозвался Леон.
По большому счету, в подвале не было ничего противозаконного. Как Леон ни присматривался, он не мог найти ни оружия, ни каких-либо лекарств или наркотиков. Похоже, здесь просто протекала личная жизнь Григорова… От человека вроде него можно было ожидать чего-то подобного. Он и не отрицал, что ценит власть. Разве не логично, что доминирование настолько его возбуждает?
Но если Леону это было более-менее ясно, то его спутнику — не очень. Ярик пнул ногой один из столов и мрачно спросил:
— Не понимаю, как бабы соглашаются на такое?
Леон собирался ответить — не потому что хотел, просто потому что как-то следовало ответить. Но он не успел, его опередил голос, донесшийся со стороны двери.
— Легко они на это соглашаются. Вы понимаете меньше, чем думаете.
Вячеслав Григоров вошел в подвал абсолютно спокойно, так, будто ничего особенного не происходило. Он выглядел как человек, которого совершенно не смущают два незнакомца в самой сокровенной комнате его дома. Он небрежно бросил на ближайшие деревянные колодки пальто из верблюжьей шерсти, опустился на складной стул и закинул ногу за ногу. Его лицо оставалось скучающе непроницаемым, и казалось, что он с трудом подавляет зевок.
Это сбивало с толку — такого Леон точно не ожидал! Странно было уже то, что они упустили Григорова, будто бы он намеренно крался сюда тихо. Но даже так, он должен был вести себя по-другому. Он бы возмущался, попытался убежать, они бы поймали его. А все сложилось черт пойми как!
Теперь он и Ярик стояли перед Григоровым, растерянные, почти смущенные, а он наблюдал за ними со снисходительностью хозяина положения.
— Что это такое? — наконец спросил Леон, обводя рукой комнату.
Вроде как он не имел права на такие вопросы — как и на любые другие. Да и вообще, беседу после взлома так не начинают! Но он должен был знать.
Григоров словно понимал это, он снова не смутился.
— Это все мое.
— Да уж понятно! Но женщины, которых ты заставляешь проходить через это.
— И снова вы не поняли, — прервал его Григоров. — Это все мое в том смысле, что это используется на мне. Я — принимающая сторона. А женщины, которые приходят сюда по моему приглашению, вполне довольны своим положением.
Если бы Леон знал психологию так же хорошо, как Анна, он бы, возможно, сразу понял это. Он разобрался бы, как человеку, идеально контролирующему всю свою жизнь, нужна некая отдушина, в которой он позволяет себе почувствовать абсолютную слабость и уязвимость. Быть неудачником в одно время, по желанию, чтобы не быть им никогда больше.
Но он психологию знал поверхностно и все происходящее в подвале находил сюрреалистичным. Вот только реальность под его представления о норме не подстраивалась, и ему все-таки пришлось признать правду, равнодушно изложенную Григоровым.
Гениальный финансовый консультант был мазохистом. Он никого сюда не притаскивал обманом и никого не насиловал. Все складывалось иначе: он платил профессиональным «госпожам», чтобы они приезжали в его дом и делали свое дело.
Естественно, он не хотел, чтобы кто-то узнал об этом. Если присмотреться, можно было заметить, что и теперь он смертельно бледен, он унижен, и каждое слово ему дается с трудом. Но он все равно говорил! Он вырывал из себя слова, как осколки стекла из-под кожи.
Этого Леон, как ни старался, не мог понять, однако Григоров объяснил сам:
— Изначально знал только этот хорек, а теперь знаете и вы. Все как было задумано.
Вроде как эти слова сами по себе не были ответом, и Ярика они озадачили. А вот Леон наконец начал понимать…
— Юпитер тоже знал?
— Да. Уж не знаю, как. Но он всегда находил способ выяснить то, что ему нужно.
Юпитер, в отличие от Леона и Ярика, не явился в дом Григорова сразу. Он повел себя умнее… или подлее, тут уж как посмотреть. Он нанял очередную госпожу, уговорив ее установить в подвале скрытую камеру. Таким образом он получил компромат на Григорова до того, как раскрыл карты.
— Я был у него на крючке, — неохотно признал Григоров. — Мы оба понимали: если это всплывет, мне конец. В моем деле все держится на уважении. А после того, что люди увидели бы там, уважения нет. Забавно, да? Не важно, насколько я умен и успешен. То, что я предпочитаю в сексе, намного важнее.
— Но зачем Юпитеру делать это? — не выдержал Ярик. — Разве вы не были друзьями?
Григоров бросил на него удивленный взгляд, потом расхохотался.
— Друзьями? Разве могут быть друзья у ядовитой гадюки? Нет, друзей у Юпитера нет и никогда не было. Мы были партнерами. Но мы оба знали, что это партнерство закончится, если появится более выгодное предложение. Поэтому он получил компромат. Я тоже искал рычаг давления на него, но мне не так повезло.
— Правда? — Леон не сводил с Григорова напряженного взгляда. — А не могло стать таким рычагом давления нападение на человека, который ему дорог?
— Я так понимаю, речь идет о покушении на Анну Солари?
— Та-а-ак.
— Нет, — перебил его Григоров. — Не «та-а-ак». Я не знал про покушение, пока он сам не рассказал мне.
Не только Леон и Ярик заподозрили Григорова. У Юпитера он тоже стал подозреваемым номер один — по понятным причинам. Поэтому вскоре после того, как он узнал от Анны правду, он заявился к своему консультанту.
— Он, понятное дело, не спросил меня об этом напрямую, — усмехнулся Григоров. — Прямому ответу он бы и не поверил! Он никогда никому не доверял. Но он всегда знал, как управлять людьми. Ну а я просто не учусь на своих ошибках.
Юпитер снова нанял любовницу Григорова. Причем проверенную — ту, которая не должна была поддаться. Однако слабости есть у всех, и Юпитер манипулировал ею так же, как она управляла своим клиентом.
Она заставила Григорова выпить то, что сначала показалось ему вином — а на самом деле было ядом. Не прошло и пяти минут, как он почувствовал себя плохо: его тошнило, голова шла кругом, перед глазами плясали черные точки. Очень скоро он уже не мог подняться на ноги, и вот тогда женщина стыдливо ускользнула, тихо попросив прощения, и появился Юпитер.
— Он сказал мне, что я умираю. И я поверил! Потому что я не мог не поверить, я чувствовал, что умираю. Юпитер сказал, что это яд, что противоядие есть — но выпить его нужно не позже, чем через час после отравления, и часики тикают. Он обещал дать мне противоядие, если я отвечу на его вопросы.
В целом, Григоров умел врать — его профессия это предполагала. Но тогда Юпитер отнял у него эту возможность. Консультанту было плохо, он боялся смерти, он видел, что обратный отсчет вот-вот завершится, и тогда противоядие не поможет! А Юпитер словно позабыл об этом. Он снова и снова спрашивал недавнего партнера про Анну Солари, стараясь выудить из него признание.
— И как ты не признался? — поразился Ярик. — Я бы уже соврал, лишь бы меня оставили в покое!
— Да уж — в вечном покое! Как ни странно, Юпитер не принял бы никакую ложь, даже выгодную ему. Если бы я заявил, что пытался убить эту Анну, он потребовал бы у меня детали, а деталей я не знал. Мне только и оставалось, что держаться за истину.
Время вышло прямо на глазах у Григорова. Таймер завершил обратный отсчет, но лекарства он так и не получил. А ведь ему становилось все хуже! Уверенный, что вот-вот умрет, он больше не сдерживался. Он проклинал Юпитера последними словами. Он сожалел о том, что неизвестная ему Анна Солари не сдохла — и что не он заказал ее. Что он не знал о такой шикарной возможности! Но Григоров надеялся, что кто-то сделает это за него.
Вот тогда Юпитер и раскрыл карты.
— Он ухмыльнулся, как только он умеет делать, и заявил, что я не умру. Что это не яд, а просто препарат, от которого некоторое время мне будет хреново, но дальше все закончится само собой. Правда, теперь я ожидал, что он перережет мне глотку за то, что я наговорил. Но его это, кажется, нисколько не тревожило.
Леон примерно представлял, что сделал Юпитер. Тот знал своего партнера — и его вспыльчивый характер. Он прекрасно понимал, что Григоров, измотанный страхом, скажет правду. Если Анну заказал он, он обязательно упомянет это, чтобы хоть как-то задеть собеседника.
Однако Григоров лишь доказал, что он не причастен к нападению. Это позволило Юпитеру вычеркнуть одного из четырех ключевых подозреваемых. Именно Григорову он доверил организацию своей «смерти».
— Это было недешево, но и не слишком сложно, — отметил консультант. — Когда он прыгнул в воду, под мостом его уже ждал водолаз с дыхательным баллоном. Он помог Юпитеру отплыть в сторону, туда, где было не видно, как он выбирается.
— А труп? — спросил Ярик.
— Труп был подготовлен заранее. Его привели в такое состояние, что невозможно было сразу сказать, что это не Юпитер. При экспертизе, конечно, сказали бы, но там у нас все было схвачено. Деньги решают все, если нужно.
— Это понятно, — кивнул Леон. — Вот только зачем ты рассказываешь нам это?
— Потому что он так хотел.
Сам Григоров не испытывал ни малейшего желания откровенничать о случившемся — и уж тем более посвящать еще двух человек в тайну своей личной жизни. Однако Юпитер предупредил его, что Леон и Ярослав могут прийти.
— Он описал это «возможно, явятся два придурка», — холодно сообщил Григоров. — Теперь я склонен считать, что он был достаточно точен в своем описании.
— Эй! — возмутился Ярик.
А вот Леону было все равно, что там болтает консультант. Григоров конкретно так попался, и теперь он всего лишь старается минимизировать свой позор. Нет, гораздо большее значение имело то, что Юпитер снова управлял его жизнью.
Он ведь не зря сообщил имя Григорова как подозреваемого! Он знал, что Анна не будет ничего проверять. Но знал он и то, что Леон как раз способен сорваться и все-таки затеять расследование. Юпитер понимал, что на Григорова в этом случае выйти проще всего.
Получается, Леон шел по намеченной им пунктирной линии, шаг за шагом. В этом они с Григоровым были даже похожи: оба хотели сорваться с крючка, но оба не знали, как.
— Значит, тебе известно, где он скрывается? — оживился Ярик. — Если ты помог ему «умереть»!
— Держи карман шире! Он никогда не позволил бы мне узнать. Когда Вадим Смоленский официально умер, Юпитер исчез. Он не отчитывался о том, что собирается делать, да я и не хотел знать. Я надеялся, что все это закончится! Но тут вас черти принесли… Юпитер сказал, что я не должен вас вышвыривать.
Вот почему возле дома не было охраны, а камеры оказались отключены. Григоров неохотно выполнял последнюю часть сделки. Не зная, куда исчез Юпитер, он не мог быть уверен, что за ним не следят. Ему только и оставалось, что подчиняться.
Теперь он устало откинулся на спинку стула. Чувствовалось, что события последних недель вытянули из него все силы.
— Он назвал Анне еще три имени кроме твоего, — указал Леон.
— Я знаю.
— Кого-нибудь из них он уже вычеркнул из списка?
— А вот этого не знаю. Это не мое дело! Я с ними даже не знаком толком.
— Что, и настоящих имен не знаешь?
— Одно назвать могу, если вам оно нужно.
Это наверняка было ложью. Григоров — преступник со стажем, который знает всех ключевых игроков своего рынка. А уж работая с Юпитером, он встречал и Графа Орлова, и Фенрира, и кого угодно!
Но назвать он готов был только одно имя. Понять, почему, было несложно. Юпитер хотел продолжить игру, он уже привел их к Григорову — и собирался вести дальше. Был только один разумный способ не поддаваться ему: развернуться и уйти, навсегда оставив эту историю. Пусть сам разбирается, а не выискивает предателя в своих рядах чужими силами!
Вот только речь на самом деле шла не о делах Юпитера, а о жизни Анны. Поэтому отступить Леон уже не мог.
— Говори давай, что за имя.
* * *
Виктор был настоящей свиньей. Другие дети, появившись на свет, плачут, а он наверняка хрюкнул. Об этом размышляла Зоя, выискивая нужный дом.
Их с Виктором отношения всегда были непростыми хотя бы потому, что отношениями это считала только Зоя. Вит характеризовал их связь чуть проще: «Да ты просто крутая телка!». И все же Зое казалось, что если они больше года спали вместе, это хоть что-то да значит! К тому же, в том году он брал ее с собой на зимовку. Разве это не любовь?
Но оказалось, что нет, потому что в этом году он улетел без нее. Слабым утешением служило лишь то, что он не взял с собой вообще никого, он собирался искать себе девиц там. А это, конечно же, не отношения, потому что большинство местных даже английского не знают.
И все равно Зоя была в ярости. Она всю зиму готовилась к этой встрече! Сочиняла, что скажет ему, когда он все же явится домой и позвонит ей. Вот тогда он узнает, все узнает!..
Но он так и не позвонил. По ее подсчетам, он должен был прилететь где-то в конце февраля, он всегда так возвращался. Она не отпускала телефон ни на минуту, заряжала его от пауэрбанка, даже в туалет с собой таскала. Однако все оказалось зря — не было ни звонка, ни даже сообщения. А выходить на связь первой Зоя не собиралась, это лишило бы ее преимуществ обиженной стороны.
Когда прошло начало марта, а Виктора на горизонте по-прежнему не было, она решила мстить. Ей нужно было напомнить о себе, но так, чтобы в будущем у них еще был шанс спасти свою любовь. Поразмыслив, Зоя решила, что необходим погром, только не критичный. Бардак без разрушения, чтобы Вит вспомнил, какая она дикая и темпераментная, а не припадочная.
Она знала, где нанести удар, у нее еще с осени остались ключи от его загородного дома. Зоя плохо помнила дорогу, ведь обычно ее привозили сюда на машине, ночью, да еще и не совсем трезвой. Но ничего, она была достаточно упорной, чтобы отыскать нужный участок.
Она была уверена, что с Виктором здесь не столкнется. Зоя не сомневалась, что он просто задержался на Гоа, иначе кто-то в Москве уже видел бы его в клубах. Но это не оправдывает его молчание, он должен заплатить! Так что все шло по плану.
Вот только, войдя в дом, Зоя догадалась, что их роковая встреча может произойти раньше, чем она ожидала. В коттедже было тепло — а ведь Виктор сам говорил, что на зиму все отключает! Теперь же дом оказался прогретым… даже слишком жарким. Тут определенно кто-то есть или был совсем недавно!
Вот ведь стервец. Получается, он все-таки вернулся, просто никого не предупредил! Или он намеренно сделал все возможное, чтобы Зоя не узнала о его приезде? А за такое и глаза можно выцарапать!
— Вит! — крикнула она, и ее голос хищной птицей улетел вглубь дома. — Виктор Скотина Караулов! Иди сюда немедленно!
Ответа не было. Виктор не то что не говорил с ней — она даже шагов нигде не слышала. Но Зоя уже была настроена слишком решительно, чтобы остановиться. Она ни на секунду не усомнилась, что имеет право находиться здесь. Она уверенно направилась к знакомым коридорам и комнатам.
Зоя предполагала, что он будет или в спальне, или на кухне. Он только там и ошивался, когда оставался один, она же спрашивала! Да и с ней он был там же… Но на этот раз Виктора нигде не оказалось. Комнаты, заполненные теплым — даже слишком — воздухом были пусты.
Очень странно, если задуматься, как и то, что у ворот не было его машины. Он ведь никогда ее в гараж не загоняет, ему лень! Но кто его поймет? Если бы он был нормальным человеком, всей этой ситуации вообще не было бы.
— Вит, это я, иди сюда уже! Сильно бить не буду!
Она изо всех сил держалась за праведный гнев, но с каждой минутой это становилось все сложнее. Тишина пустого дома давила на нее. Да и Виктор тишину не любил! Он тут всегда музыку врубал. Может, он все-таки с кем-то? С шалавой какой-нибудь?!
Такая перспектива придала ей решительности, и Зоя поспешила вниз, к бассейну и комнате отдыха. Если он притащил сюда шлюху, они наверняка там! Но ничего, сейчас получат оба.
Внизу было еще жарче — как будто Виктор пытался привезти с собой Гоа. Голосов и музыки не было. В воздухе висел мерзкий сладкий запах. Зоя понятия не имела, что это такое, но оно оказалось тошнотворным, и она поспешно прикрыла лицо шарфиком. Опыт показывал, что это, скорее всего, какая-нибудь экзотическая кальянная смесь. Притащил заразу из Индии! Он такое уже делал.
А если так, то он, может, и один. Просто обкурился, вот ему музыка и не нужна, а Зою он не слышал. Она поспешила к комнате отдыха, потому что только через нее можно было пройти к бассейну. Туда она стремилась, потому что в большом зале воздух наверняка свежее, а тут совсем уж воняет!
Но до бассейна она так и не дошла. Едва заглянув в комнату отдыха, Зоя увидела, что на полу, в самом центре комнаты, валяется нечто… странное. Темный, неестественно изогнутый и очень уродливый манекен. Виктор всегда любил такие штуки, а она эту любовь не понимала. Впрочем, нынешняя цацка переплюнула даже его предыдущие трофеи, потому что более мерзкую дрянь и представить сложно! Да еще и воняла, похоже, именно она, а вовсе не кальян.
— Вит, что за де. — начала было Зоя, но осеклась.
Она подошла ближе, разглядела манекен получше и поняла, что это вовсе не манекен.
Прямо перед ней на полу лежало то, что осталось от Виктора.
