Глава 13
Дэйв Тоски и Билл Армстронг
Все было под контролем. Антону казалось, что он почти сделал это — почти узнал, кто стоит за убийствами! Выяснить, кто такой этот Марат Ним, оказалось чуть сложнее, чем он ожидал, и все равно это отняло не так уж много времени. Куда меньше, чем требовалось для подготовки очередного сложнейшего убийства.
Вот только Аноним не стал делать это убийство сложнейшим. Он просто приехал и напал, уже не скрываясь, даже гордясь собой. Он совсем слетел с катушек, но это служило слабым утешением для его жертвы.
Преступником оказался Михаил Харитонов — человек, которого вообще никто ни в чем не подозревал! Его имя ни разу не мелькало в этом деле. Правда, он был связан и с Данилой Мельничуком, и с Евгением Карауловым — он знал их по бизнесу. Но непонятно, почему он выбрал других жертв. Да и потом, с этими двумя были связаны десятки человек, если не сотни, нельзя же всех проверить!
Но из этих десятков или даже сотен, только один приехал к дому Мельничука и всадил нож в живот его восемнадцатилетнему сыну. После этого Михаил Харитонов швырнул что-то на землю, сел в машину и уехал. Задержать его было некому: личной охраны Мельничук не держал, а сам он, как и все домашние, поспешил на помощь сыну.
Парнишке повезло… если это слово хоть сколько-то применимо к ранению в живот. Медики приехали вовремя, у них был шанс его спасти. Родители отправились в больницу вместе с ним, и Антон не стал их задерживать. В доме с полицией остался только Евгений Караулов — и его появление тоже было странным. Что он здесь делал изначально? Почему отцы двух жертв серийного убийцы вдруг оказались в одном доме?
Ответов Антон пока не находил, а его прежняя версия рухнула. Да в этом деле все неправильно с самого начала — проклятье какое-то!
Такие мысли были совсем уж непростительными для следователя полиции. Чтобы отвлечься от них, он направился к Анне Солари, наблюдавшей за работой экспертов. Аграновский, как всегда, стоял рядом с ней, и догадаться, о чем он думает, было невозможно. Тут все залито кровью, а они даже теперь спокойны, как роботы какие-то.
— Полагаю, ты тоже его не подозревала, — невесело усмехнулся Антон. — Ничья, значит, Солари?
— Я его не подозревала, потому что он и не Аноним. Он просто несчастный дурак.
— Ты что, находишь это поводом для шуток?
— Я и не шучу, — пожала плечами она.
— А ты вот это видела?
Предмет, брошенный Харитоновым после нападения, оказался смятым листом бумаги. Эксперты сначала отсняли его на земле, потом развернули. Оказалось, что убийца оставил им еще одно послание.
«УСТАЛ ИГРАТЬ БЕЗ ПОЛЕЗНЫЕ ТОЛЬКО ОШИБКИ ОШИБКИ ОШИБКИ В КАЖДОМ ОТВЕТЕ И СЛОВЕ И НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТЕ ТАК Я ДОКАЖУ ВАМ КТО ЭТО БЫЛ ЭТО МОИ ТРОФЕИ МОЯ СЛАВА И ВСЕ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ ТЕПЕРЬ ВЫ ЗНАЕТЕ МОЕ ИМЯ И НЕ СМЕЙТЕ УПОМИНАТЬ ДРУГИЕ ИМЕНА ОНИ ВСЕ МОИ ВСЕ ШЕСТЬ И БУДЕТ ТОЛЬКО БОЛЬШЕ МОИ ОХОТНИЧЬИ ТРОФЕИ ПРИНАДЛЕЖАТ ТОМУ КТО ПОЙМАЛ НАВСЕГДА».
Почерк был тот же, бумага — очень похожая, стиль — одинаковый. Понятно, что с письмом еще будут работать эксперты. Однако Антон уже сейчас не сомневался в его авторстве.
Это должно было убедить и Солари, но она лишь скользнула по письму равнодушным взглядом.
— Да, он определенно фанат Зодиака. Тот тоже визжал, что превратит души своих жертв в рабов. И все-таки для подражания Зодиаку нашему Анониму следовало бы изобрести код.
— Это не важно сейчас! — вспылил Антон. — И не называй его Аноним! Его имя — Михаил Харитонов.
— Нет.
Вот так просто — и все. Без каких-то аргументов или насмешек над некомпетентностью следователя. Это одновременно разозлило Антона и заставило взять себя в руки. Странный эффект, производить который на людей умела только Анна Солари.
— Почему нет? Кто же он тогда?
— Я тебе сказала, кто он.
— «Несчастный дурак»? — удивился Антон. — Но почему?
— Дурак — потому что поддался на провокацию, не пошел в полицию и нажил себе феноменальное количество проблем. А несчастный — потому что я примерно знаю, как настоящий Аноним манипулирует им. У Михаила Харитонова есть жена и дочь. Пока ты ходил тут и сокрушался о судьбах мира, я попыталась проверить, где они сейчас.
— И где они?
— А нигде. Никто не знает, куда они исчезли и когда. Вот и весь ответ.
Это действительно могло быть правдой. Все случилось слишком неожиданно, и пока о Михаиле Харитонове было известно совсем немного. Однако Антон уже начал подозревать, что проверка может обнаружить у него алиби по предыдущим убийствам.
— Но это же совсем дикое поведение для серийного убийцы, — указал Антон. — То, что он делает.
— Не то чтобы у серийных убийц был какой-то канон. Но Анонима это вряд ли касается. Я все больше склоняюсь к мысли, что он не серийный убийца. Точнее, технически, он серийный убийца, потому что он последовательно лишил жизни пять человек. Разница в другом: маньяки убивают ради самого процесса, ради сексуального удовлетворения и так далее. У нашего убийцы, подозреваю, есть некий объяснимый мотив.
— Какой еще мотив тут может быть?!
— Не знаю, а вот он, думаю, знает, — Анна указала на Евгения Караулова, выкуривавшего уже вторую сигарету подряд. — Ты сам нашел связь между родственниками жертв. Теперь, в день шестого нападения, некоторые из этих родственников вдруг оказались в одном доме. Думаешь, совпадение? Ты своим допросом спугнул их, подсказал, что происходит, и они попытались что-то с этим сделать. Как видишь, не смогли.
— Тогда нужно его допросить!
— Это будет напрасной тратой времени, — покачал головой Аграновский. — Как видишь, он не очень расстроен случившимся здесь. Ему терять уже нечего.
— Тогда что вы предлагаете?
— Идти тем же путем, каким и шли, потому что он правильный.
— По-моему, мы с вами шли разными путями!
— А я считаю, что одним, — возразила Солари. — Я не думаю, что тот бродяга, на которого ты вышел, действительно убил Дину Курцеву. Но он может что-то знать, и он нам нужен. Поэтому, когда твои люди все-таки раздобудут его адрес, сразу сообщи мне, хорошо?
— Понял. Ну и Дмитрия Доброхотова мы будем искать, и семью Харитонова!
— Подозреваю, что успех в одном автоматически означает успех в другом. Ищите. И… не поддавайся отчаянию. Ты же знаешь, что это — единственная верная дорога к поражению. Мы уже близко, он в панике, и мы его поймаем.
Оптимистично, конечно, но пятно крови на том месте, где лежал Егор Мельничук, доказывало, кто пока лидирует в этой гонке. Антону нужно было понять, чего хочет убийца. Это могло бы подсказать имя следующей жертвы, они бы сработали на опережение!
Поэтому он уверенно направился к Евгению Караулову. Тот выглядел не лучше, чем на похоронах собственного сына — если не хуже. Он скользнул по следователю мертвым взглядом, уже не способным ничего выражать.
— Евгений, вы знаете, что здесь произошло?
— Убийство, очевидно.
— Покушение на убийство, — поправил Чеховский. — Но я говорю скорее о мотиве. Вы знаете, почему Михаил Харитонов это сделал?
— Не представляю.
— На Егора Мельничука напал тот же, кто убил его сестру Лолиту — и вашего сына Виктора. И вы по-прежнему ничего не знаете?
Антон надеялся, что хотя бы упоминание сына выведет Караулова из этого полукоматозного состояния. Но — нет, он все еще был безразличен ко всему, как зомби какой-то.
— Я не знаю, чего он хочет.
— Хватит уже! Я прекрасно вижу, что вы все скрываете что-то! Если бы вы рассказали мне об этом на первом допросе, мальчишка не пострадал бы! Сколько людей должно погибнуть, прежде чем вы расскажете правду?
— Я ничего не знаю, — четко, чуть ли не по слогам произнес Караулов.
И снова Солари оказалась права. Тайна была, она висела в воздухе и манила убийцу, как свет мотылька. Но Евгений Караулов уже был слишком потерян и травмирован, чтобы понимать угрозу. Не он был лидером в этой группе — и не он принимал решения. Если он молчит, значит, перед отъездом в больницу Данила Мельничук велел ему молчать.
Теперь Антону предстояло допросить Мельничука, но он уже готовился к неудаче. Его не покидало гнетущее чувство, что, если Солари и Аграновский не разберутся в этом, история не закончится никогда.
* * *
— Чеховский, по-моему, совсем сдал, — заметил Леон, не отрывая взгляда от дороги.
Город продолжал жить в привычном ритме, и в час пик его дороги пульсировали автомобилями, то прорывающимися вперед, то замирающими в пробках. Эта обыденность немного успокаивала, доказывая, что реальность все та же, иногда просто нужно взглянуть на нее с новой стороны.
Анна и сама видела, что Чеховский не слишком хорошо справляется с этим делом, но не могла его винить. Проблема в том, что они оба воспринимали это как преступление одной категории, а оно оказалось из совсем другой — причем пока неопределенной. Это все равно что говорить с кем-то на разных языках и страшно удивляться, почему нет понимания.
Но сильнее всего по Чеховскому ударило даже не это.
— Чихуша допустил ошибку, которую обычно допускают или очень молодые следователи, или уставшие опытные. Первых это обычно ведет к опыту, вторых — к ранней пенсии. Надеюсь, наш Антон Палыч все же предпочтет опыт.
— Что за ошибка?
— Личная вовлеченность в дело, — пояснила Анна. — Ошибки следствия он воспринимает как свои личные ошибки. Погибших жертв — как свою вину. Начинаются все эти «Вдруг я мог что-то изменить?» и «Если бы я сразу пошел по этому пути, жертва осталась бы жива!». Очень разрушительное чувство.
— Просто проявление человечности.
— Это понятно, но, как бы странно ни звучало, на человечность мы имеем не больше права, чем на эмоции. Наша задача — мыслить здраво и поймать преступника. Потом уже каждый выбирает, как избавляться от стресса. Но в разгар расследования нельзя метаться. Помнишь, я говорила тебе, что Зодиак не попался больше по вине полиции, чем из-за собственной гениальности?
— Забудешь о таком!
— Вот та же история. Его делом ведь занимались не только тугодумы, хотя попадались и такие. Там были и вполне разумные ребята. Наибольшего внимания заслуживают, пожалуй, Дэйв Тоски и Билл Армстронг.
Обоих следователей приставили к делу после убийства таксиста Пола Стайна. Они казались идеальной киношной парочкой: бодрый молодой детектив Тоски и угрюмый, но добродушный Армстронг. В фильмах такой тандем всегда ловит плохого парня. В реальности что-то пошло не так с самого начала.
Они то приближались к Зодиаку, то теряли его. По делу уже было собрано немало материалов, и обывателям казалось: ну как же можно упустить его при таких сведениях? Вот только сведения, доставшиеся Тоски и Армстронгу, мало что значили. Улики были обманчивыми, показания свидетелей — противоречивыми, поведение убийцы — непредсказуемым.
Они все равно пытались. За время работы они допросили больше двух с половиной тысяч подозреваемых — адский труд, который остался невидимым для толпы. Зато все знали о победах Зодиака, он не прекращал строчить письма в газеты, издеваясь над полицией. На следователей шло огромное психологическое давление, и каждая их неудача, и без того не слишком приятная, выставлялась чуть ли не катастрофой.
Билл Армстронг не выдержал первым. Он был старше, он устал и не хотел больше валяться в этой грязи. Вам не нравится, как он ловит Зодиака? Ловите его сами! Он перевелся в другой отдел, чтобы там тихо дожидаться пенсии. Его напарник остался один.
Дэйв Тоски уперся, он не мог поверить, что проиграет какому-то серийному убийце. Он был молод, умен и талантлив, ему прочили блестящее будущее, и Зодиака он собирался сделать своим главным трофеем. У судьбы, увы, были другие планы. Если бы Тоски хоть раз представился шанс оправдаться, на его стороне было бы немало аргументов. Например, то, что между разными округами, где совершал преступления Зодиак, было чудовищно нарушено сотрудничество, обмен уликами и мнениями. Или то, что из-за политических игр Тоски оказался на несколько лет полностью выбит из игры, а это стало бы критичным для кого угодно.
Вот только история редко дает шанс на исповедь. В конечном итоге остаются только победители и проигравшие. Охота на Зодиака не принесла Дэйву Тоски особой славы, зато выпотрошила нервы и обеспечила тяжелой мучительной болезнью, ставшей следствием переутомления. Он прожил долгую жизнь, умер в две тысячи восемнадцатом году, но имя убийцы так и не узнал — зато наблюдал, как его провал превращается в легенду.
О таких случаях Анна намеренно вспоминала, когда сама подозревала, что проявляет излишнюю, опасную увлеченность. Помогало не всегда, управлять эмоциями куда сложнее, чем разумом. Но она видела, что Антон Чеховский даже управлять уже ничем не пытается. Это стало еще одной причиной разобраться во всем как можно скорее.
К счастью, они, в отличие от Тоски и Армстронга, не зашли в тупик. Человек, известный под именем Дмитрия Доброхотова, исчез, как и Михаил Харитонов со своей семьей, эту погоню можно было поставить на паузу. Зато наконец нашелся Марат Ним.
Отыскать его было непросто — но так частенько бывает с людьми, не привязанными к дому. Выяснилось, что в прошлом, теперь уже далеком, Марат был одним из тех, кому судьба щедро отсыпала удачи. Умный красивый парень, родители среднего достатка, первые успехи, блестящее будущее на горизонте… Все это рухнуло из-за увлеченности Нима азартными играми. Институт он так и не окончил, где-то как-то работал, но всюду бестолково, а любой заработок тут же спускал.
Как печальный итог, за полвека на планете он не обзавелся ни домом, ни семьей, ни даже друзьями, способными терпеть его пагубную привычку. Ним ночевал, где получится, подрабатывал, если удастся, но играть не перестал. Можно было засомневаться, этот ли человек преследовал Дину Курцеву, однако полиция в своих выводах была уверена.
Именно Марат Ним настойчиво добивался ее внимания. На роль серийного убийцы он не тянул: все указывало на то, что он действительно игроман, а это другая патология. Почему именно Дина? Что ему могло от нее понадобиться?
Адреса, по которому можно было застать Нима, у полиции не было. Вот почему его поиск затянулся: патрульные объезжали те места, где его видели чаще всего, выискивая одного неопрятного бродягу среди многих других.
Им наконец-то повезло. Мертвецки пьяного Нима задержали и доставили в участок. К моменту приезда Анны и Леона медики более-менее привели его в порядок, и он был хмур, но способен говорить.
Полицейские любезно предоставили им для разговора допросную. Анна видела, что некоторым не нравится присутствие непонятно кого — они пришли исключительно по рекомендации Чеховского, который сам пока был занят. Но это не важно, одного разговора хватит, а там уже пусть разбираются, кому писать отчет.
Теперь Анна сидела в тесной грязной комнате и наблюдала за опухшим мужчиной, пытаясь понять, хранит ли он какую-то страшную тайну. Может, и хранит, но это вряд ли его истинная природа.
— Вы по долгам, да? — хрипло спросил он. — Кто уже заяву накатал? Да плевать, берите все — у меня все равно ничего нет!
Он зло рассмеялся, но Анна продолжала равнодушно наблюдать за ним, стараясь не обращать внимания на заполняющий допросную запах.
— Это по поводу Дины Курцевой.
Смех резко оборвался, словно Ним поперхнулся им. В его взгляде мелькнула неподдельная тревога.
— А что Дина?
— А Дина мертва.
Люди по-разному реагируют на весть о смерти. Кто-то столбенеет, кто-то кричит, кто-то плачет. Но Марат Ним взвыл, как животное, он вцепился в собственные седеющие волосы с такой силой, будто готов был сорвать скальп.
В такие моменты Анна была особенно рада, что она не одна здесь, что Леон стоит прямо у нее за спиной. От этого становилось легче.
— В ее убийстве подозревают вас, — тихо добавила она.
— Что? — прохрипел он. Его лицо все еще было скрыто за сальными прядями, и это лишь добавляло безумия всему образу. Если бы он действительно был единственным подозреваемым, оправдаться ему было бы непросто.
— Для этого есть основания, Марат. Ее коллеги не раз видели вас рядом с ней. Ваше присутствие очевидно раздражало ее, и Дина просила вас оставить ее в покое, но вы этого не сделали.
— Я сделал! Я больше не приходил к ней! Поэтому я не знал… Я не знал!
— Но вы успели рядом с ней примелькаться. Это дает основания подозревать вас.
— Это ничего не дает! Я не мог убить Дину! Я любил ее!
— Не староват ли в этом случае жених? — сухо поинтересовался Леон.
А вот Анна начинала понимать — потому что все это время она рассматривала бродягу и прекрасно помнила, как выглядела Дина Курцева. Теперь Ним подтвердил ее догадки:
— Да что ты понимаешь! Дина была моей дочерью!
Можно было уверенно сказать, что свою жизнь Марат Ним прожил бездарно. Но когда он был помоложе, его безнадежность была не так очевидна. Благодаря его красоте находились девушки, которые сами рвались завязать с ним отношения. Им казалось, что он увлекается азартными играми исключительно потому, что еще не встретил настоящую любовь. Но стоит появиться Той Самой Единственной — и он мгновенно забудет обо всем.
Марат, конечно же, ничего не забывал, но подаренными ему любовью, лаской, уютом и бесплатным сексом пользовался сполна. Потом очередная избранница понемногу прозревала и выставляла кавалера вон. Он долго не грустил — в ту пору ему легко было найти новую романтичную дурочку.
Любвеобильных барышень в его прошлом было много, но лишь одна забеременела и родила от него дочь, Дину. Естественно, отцом Марат не значился, и Дине досталась фамилия матери. О том, что у него есть ребенок, он вообще узнал несколько лет спустя.
Тогда это открытие его не поразило. Жизнь вокруг него все еще била ключом, ему было все равно, кто там от него дочь родил. Но в зрелости ему захотелось семейного тепла — а откуда ж ему взяться, если семьи нет?
Вот тогда он и отыскал Дину, попытался выйти с ней на связь. Многие девочки, выросшие без отца, так тоскуют по любви, что готовы простить незадачливому родителю любые грехи. Но Дина была не из их числа, она уверенно послала Марата на все четыре стороны — и продолжала посылать, пока он к ней являлся.
— Не думайте, что я винил ее… Я понимал, почему она так поступает! Я это заслужил. Я решил оставить ее в покое, потому что верил, что это к лучшему. Но если бы я все еще был рядом, может, этого не случилось бы?
Он плакал и не собирался останавливать слезы или скрывать их. Марат давно уже дошел до состояния, когда гордость его особо не волновала. Он не притворялся, его трясло от шока, и сложно было сказать, как он переживет весть о гибели дочери — которую он не успел ни узнать, ни похоронить.
В принципе, на этом допрос можно было прекращать. Официально Марат не был отцом своей собственной дочери. Пока оставалось непонятным, почему она вошла в цепочку жертв, однако это наверняка было связано с ее матерью. Из жалости немолодого уже мужчину можно было и отпустить.
Вот только расследование не знает жалости — до своего завершения.
— Вы ничем не смогли бы помочь ей, Марат. Ваша дочь стала жертвой серийного убийцы.
— Как… как это возможно?! Только не она!
— Согласие жертвы и не спрашивают, — указала Анна. — Но мы действительно не можем понять, почему она. Все жертвы, кроме нее, были связаны через своих родственников, и только она пока выбивается.
Марат и без того выглядел жалко, казалось, что хуже уже не будет. Но, услышав последние слова Анны, он не побелел даже, а посерел и стал похож на покойника.
— Каких родственников? — еле слышно произнес он.
— Данила Мельничук, Евгений Караулов, Анатолий Касанский и Валентин Семенов. Вам знакомы эти имена?
Но она и без вопроса уже видела, что знакомы. Лицо Марата исказила странная гримаса, которую нельзя было понять. Он вцепился руками в столешницу с такой силой, что некоторые ногти не выдержали давления, сломались, и брызнула кровь. Он не заметил.
— Это я, — прошептал он. — Я убил свою дочь! Я признаюсь в этом и требую ареста.
— Хватит паясничать, — вмешался Леон, и голос его был холоднее льда.
Значит, решил взять на себя роль «плохого полицейского». Анна уступила, позволяя ему вести беседу.
— Паясничать?! — взвизгнул Марат. — Моя дочь мертва!
— И я не исключаю, что из-за тебя. Черт, да я в этом уверен! Но не напрямую, убил ее не ты. Ты просто знаешь, почему это произошло, и как-то причастен к причине. Так расскажи нам, что ты сделал, чем приговорил ее!
У всех была тайна. Просто раньше ее хранили — каждый по своим причинам. А у Марата причин не осталось.
— Ангелина, — прошептал он. — Это все из-за нее.
Имя звучало впервые, Анна не сомневалась в этом.
— Кто такая Ангелина? — спросила она.
— Моя невеста. Была моей невестой.
— Это мать Дины?
— Что?.. Нет, конечно! Я и не помню, как звали мать Дины. Но Ангелину я помню. Это я ее жизнь сломал. Я и все остальные. Но я и должен был заплатить, Дина ни в чем не виновата!
— Вряд ли это ее оживит. А теперь вернемся к началу. Кто такая Ангелина? Чем быстрее вы это объясните, тем быстрее мы найдем человека, который убил Дину.
Марат нервно кивнул и все-таки рассказал им.
Это случилось в те времена, когда он еще был похож на нормального человека: учился, жил в общежитии, строил планы. У него даже была невеста — первая красавица их курса, милая и тихая Ангелина. Ей хорошо подходило ее имя: и лицо ангела, и манеры. Тот редкий случай, когда удивительной красавице не достается ни капли стервозности.
Но Марат оказался из тех людей, у которых есть все — а им мало. Он все глубже погружался в игровую зависимость. Он сам не заметил, как проиграл все деньги — а потом и невесту. Он был не в себе, не соображал, что происходит, почти как наркоман под влиянием дозы. Просто кто-то в тусовке сказал: «Играем на Ангелину», — и он тупо кивнул вместо того, чтобы остановиться и подумать.
Он проиграл. Да иначе и быть не могло — он почти всегда проигрывал. Вот тогда он опомнился и осознал, что натворил. Марат пытался оправдаться, предлагал перевести долг в деньги, да хоть в рабство отдаться, но тщетно. Похоже, всю игру затеряли только ради этого момента, прекрасно зная слабость Марата.
Игроком, назначившим такое дикое условие, был Данила Мельничук — его одногруппник. Данила давно уже засматривался на Ангелину и был уязвлен тем, что она предпочла ему, «золотому мальчику», какого-то жалкого игромана. Теперь он убеждал Марата, что не причинит девушке вреда, она просто посетит вечеринку, узнает правду о своем женихе и решит, оставаться с ним или нет.
Марат согласился, потому что его недвусмысленно обещали покалечить, если он попробует заартачиться. Он убедил себя, что Данила говорит ему чистую правду и Ангелине действительно не причинят вреда. Человек верит в то, во что хочет поверить. Когда пришел срок отдавать долги, он уговорил Ангелину поехать с ним — не предупреждая, что будет дальше.
Он привез ее на дачу к Даниле, и оказалось, что других девушек там нет, как нет и вечеринки. Зато были три мажора — Данила Мельничук и его друзья, Евгений Караулов и Михаил Харитонов. Они велели Марату оставить девушку и проваливать.
— Я не хотел! — простонал Марат. — Они меня заставили!
— Не хотел бы — не уехал, — отрезал Леон, и тут Анна была с ним солидарна.
Не важно, как Марат успокаивал свою совесть и какие оправдания для себя нашел. На самом деле оправданий ему не было. Он прекрасно знал, что ждет Ангелину.
Это была их последняя встреча. Ангелину он больше не видел — в ВУЗ она так и не вернулась. Но и пропавшей без вести не числилась, о ней ходили разные слухи, и ни в одном из них она не была жертвой. Судя по всему, Даниле хватило денег, чтобы навсегда разрушить репутацию недавней скромницы и отличницы.
— Я так и не выяснил, что с ней стало… — признал Марат. — Я не мог! Вы не представляете, какое это чудовищное чувство вины!
— Бедняжка, — презрительно бросил Леон. — И как ты это пережил?
Вряд ли раскаяние Марата было таким сильным, как он теперь пытался изобразить. Он просто вычеркнул Ангелину из своей жизни. Может, даже переложил на нее часть ответственности: а чего она хотела, когда соглашалась ехать с ним за город? Все остальное, невыгодное ему, он благополучно забыл.
Сейчас Марат может сколько угодно заявлять, что его жизнь покатилась под откос из-за этого. Он оказался бы на дне в любом случае. Но из-за своей подлости он утащил с собой еще и Ангелину — теперь за это заплатила его дочь.
— Мы определили, как с этой историей связаны Мельничук, Караулов и Харитонов, — сказала она. — С Анатолием Касанским тоже все более-менее понятно, он был охранником Мельничука. Но при чем здесь Валентин Семенов?
— Понятия не имею, я его не знал, — пожал плечами Марат. — Я не знаю, кто убил Дину. Но он монстр!
«А ты разве нет?» — хотелось сказать Анне, но она промолчала. В Марате Ниме сложно было видеть человека, однако на монстра он не тянул. Просто неудачник, который губит жизни, не планируя этого.
Но кое-что полезное он сделал: дал им необходимую зацепку. Всего он не знает, да и не может знать, зато его показания помогут разговорить Мельничука и компанию — а возможно, и остановить убийцу.
* * *
Пистолет она принесла для того, чтобы Ярослав не бросился на нее сразу и чтобы Мира не захлопнула у нее дверь перед носом. Понятное дело, это было не единственное оружие Арины Петровой и даже не основное.
Основным оружием стали четверо рослых мужчины, которые пришли в дом вместе с ней.
Четверо против одного — так себе расклад. Особенно если они подготовленные. Но даже так, Ярослав попытался бы что-нибудь сделать, если бы был один. Однако присутствие Миры все усложняло, и ему пришлось делать то, что говорят.
Мира реагировала на все спокойно. Вряд ли ее действительно не волновало происходящее, просто она умела владеть собой. А уж что она чувствует, когда вооруженные незнакомцы вторгаются в ее дом, Ярославу и представлять не хотелось. Он боялся, что она никогда не простит его за это. Но лучше так, главное, чтобы осталась в живых!
А этого пока никто не гарантировал. Он прекрасно помнил, какими варварскими методами действует при необходимости Граф Орлов. Пока Арина не спешила нападать на них, она лишь приказала своим людям заковать их в наручники. Но это вовсе не означало, что она их пощадит, у нее просто были свои интересы.
— Мне нужно, чтобы ты вызвал своего дружка и его бабенку, — велела Арина.
— Понятия не имею, о ком ты.
Он ожидал, что она ударит его. Но вместо этого она без промедлений ударила рукоятью пистолета по лицу Миры. Удар был достаточной силы, чтобы на белую стену брызнула кровь, а Мира едва удержалась на ногах.
Его не зря предупреждали, что Арина Петрова — гениальный психолог. Ей не нужно было злиться, орать на него или даже долго изучать. Она уже просчитала все его слабые места и пути воздействия. Сам Ярослав мог выдержать многое, боли он не боялся… Своей боли. Присутствие Миры все усложняло.
Это не значит, что он готов был так просто сдать Леона. Ярослав прекрасно знал, что они с Мирой живы до тех пор, пока Леона и Анны здесь нет. Приедут они — и погибнут все.
Был лишь один выход, оставлявший призрачную надежду на спасение. Ярослав должен был связаться с Леоном и как-то скрыто, завуалированно предупредить его о ловушке. Он поможет! Ярослав не был уверен, что сумеет подобрать нужные слова, оставалось лишь пытаться.
И он бы попытался, если бы Леон взял трубку. Но вместо этого ответом ему были лишь длинные гудки.
— Ты что, играешь со мной? — насторожилась Арина.
— Да ничего я не играю, ты что, сама не слышишь, что он не отвечает?!
Это, если задуматься, было странно. Леон всегда отвечал ему — даже в спокойные времена. А уж теперь, когда ему известно об охоте на Юпитера, и подавно!
Но возмущаться можно сколько угодно, а факт остается фактом. В момент, когда он нужен больше всего, Леон куда-то исчез.
— Как ты вообще вышла на нас? — спросила Мира.
Удар оставил на ее лице кровавую ссадину, кожа вокруг успела опухнуть и покраснеть, но сама Мира словно не замечала этого. Она говорила спокойно, не морщась от боли, и уверенно смотрела Арине в глаза. Даже Ярослав не ожидал, что она на такое способна.
Вряд ли Миру действительно волновал ответ. Она просто сообразила, что Арина и ее люди не пробивались сюда с боем — тогда без выстрелов не обошлось бы. Скорее всего, они умудрились проскользнуть мимо охраны. Но на территории все еще есть верные Мире люди, и нужно тянуть время, чтобы дать им шанс заподозрить неладное.
Арина могла просчитать это сама, если она действительно была так уж гениальна. Но она то ли упустила охрану из виду, то ли решила, что это для нее не угроза.
— Не только у тебя есть хорошие знакомые, — усмехнулась она. — Одна маленькая птичка мне шепнула, что кое-кто интересовался моей очень личной жизнью. Мне подсказали твое имя, а уж о том, что ты связана с этой компашкой, все знают!
Связи Арины сработали идеально быстро. Мира ведь посылала запрос всего пару часов назад! Это пугало и восхищало.
— Жаль, что ты вообще в это полезла, — добавила Арина. — Но за такое я тебя не убью. У меня цели всего три.
— Ты поэтому разрешила мне увидеть твое лицо?
— Да ты много чьи лица видела! Проще оставить тебя в покое, чем оправдываться перед теми, кто верит, что ты — хороший доктор. Мне нужны только эти два придурка и Солари.
— Зачем тебе Анна? — спросил Ярослав. — Ты прекрасно знаешь, что расследованием занимались я и Леон! Она не искала тебя.
— Я знаю. Но меня, не поверишь, просто раздражает мысль, что она выжила, когда я столько сил бросила на ее убийство.
— Я подозревала, что это личное, — кивнула Мира. — Но разве это не глупо? Не она виновата в том, что с тобой случилось. Насколько я поняла, Юпитера ты хочешь вернуть и дальше с ним работать — а может, и не только работать. Но Анна Солари должна умереть? Почему?
— Потому что если бы не она, ничего бы не случилось.
Стоило Арине произнести это громко, истерично, и она сошла бы за безумную ревнивицу. Однако о вине Анны она говорила просто как об общеизвестном факте, не касающемся ее лично.
— Думаю, ты ее волнуешь куда меньше, — отметила Мира.
— Потому что я ей жизнь не портила. Если бы не она, у него не было бы этой дури в голове. Знаешь, что он сказал мне, когда заставлял убить лучшее, что мы могли создать? Что ему вообще не нужны дети. А если бы он и допустил их существование, то только от нее. Не от меня!
Ярослав слабо представлял, как вообще можно такое сказать — и сделать. Но он слишком хорошо помнил, что Юпитер — псих. Так почему об этом забывают все остальные?
Философствовать нет смысла, если Арина решила обвинить во всех своих проблемах Анну Солари, это уже не изменится.
Словно догадавшись, о чем он думает, Арина повернулась к нему:
— Ты считаешь, я поговорить с вами пришла? Я просто давала вам время, звони своему дружку, теперь он ответит!
Леон и правда должен был ответить — но и в первый раз ситуация была такая же. Однако звонок не принес результатов ни тогда, ни сейчас. Леон как будто исчез! Ярослав испугался бы за него, если бы его собственное положение не было таким плачевным.
— Ты думаешь, я оценю твою дружескую преданность настолько, что не лишу ее пары пальцев? — Арина кивнула на Миру.
— Да при чем тут я? Ты же слышишь, что он не отвечает!
— А тот ли номер ты вообще набираешь?
— Набери сама, если такая умная!
Совет был нехитрый, но игнорировать его Арина не стала. Она действительно набрала номер Леона, но получила тот же результат — беспросветно длинные гудки. Попытка позвонить Анне ничего не изменила.
Это окончательно сбило Арину с толку. Похоже, она была уверена, что сегодня завершит свой план, уничтожит всех, кто ей неугоден, одним махом. Поэтому она и пошла на столь рискованную наглость!
Но случилось то, что случилось, и предъявлять претензии некому. Это вроде как лишало ее необходимости оставлять Миру и Ярослава в живых, однако их убийство могло сделать Анну и Леона недостижимыми мишенями, а саму Арину — объектом охоты.
Потому она не спешила с приказами своим бугаям, она продумывала, как поступить. Неожиданно дверь в коттедж открылась — и у них появилась компания.
После своего появления Арина оставила замок незапертым. Ей казалось, что это и не нужно, ведь никто не посмеет беспокоить хозяйку клиники в такое время! Теперь эта самоуверенность сработала против нее, обеспечив свободный вход незваному гостю.
Впрочем, настоящей угрозой он не стал бы, потому что в дом вошел Фенрир — нервный, побледневший, дрожащий от страха…
Его только не хватало!
Ярослав понимал, почему он оказался здесь. Они ведь говорили по телефону, когда приперлась Арина! Так что Фенрир сообразил, что к чему. Но зачем он явился сюда сам, да еще и один? Почему не вызвал полицию?!
Все это Ярославу очень хотелось высказать, причем в не такой вежливой форме, но он сдержался. Он все еще надеялся, что у Фенрира есть хоть какой-то план.
— Ты зачем сюда приперся, комок жира? — нахмурилась Арина. — О тебе я готова была забыть!
Вот и ответ на вопрос, кто на самом деле был целью покушения со стрельбой по офису.
— Это было неочевидно, а я не люблю неопределенность, — отозвался Фенрир. — Вы уже пытались звонить Солари и Аграновскому? Хорошо у вас получилось?
Наблюдать за ним в этот момент было любопытно. Его слова были наглыми, его голос — чуть ли не слезами наполнен. Странный баланс вызова и ужаса.
— Ты имеешь к этому какое-то отношение?
— Ну да. Так-то я слышал часть разговора, дальше мог додумать, что к чему. Я понял, что ты кинешься звонить Солари, если ты в нее стреляла. Поэтому я перевел номера Солари и Аграновского на свою программу, им этой ночью никто не дозвонится. Но я не думаю, что это так уж страшно, потому что нормальные люди ночью не звонят.
Казалось, что Арина попросту забыла о своих пленниках. Она всем телом повернулась к Фенриру и смотрела на него так, будто готова была выцарапать ему глаза.
— Да ты, я смотрю, самоубийца! — прошипела она. — На что ты вообще надеялся?!
Эта часть была непонятна и Ярославу. Фенрир силен, пока он в Сети. В реальности он толстый и трусливый Оскар Меседов. Он, даже подслушав такой разговор, должен был забаррикадироваться в своей квартире и молиться, чтобы ему повезло. А что сделал он? Явился сюда лично, один, без оружия!
Справедливости ради, оружие ему и не помогло бы. Но все остальное было необъяснимым.
— Мне и надеяться не надо, я все рассчитываю, — отозвался он. — А пришел я, чтобы избавить этих двоих от твоего присутствия.
— Оскарчик, ты совсем с ума сошел? — поразилась Арина. — Ты возомнил себя героем боевиков? Брюс Уиллис на пельменях? Что мне сде…
Дослушивать ее Фенрир не стал. Он кивнул одному из ее охранников, и тот все с таким же скучающим лицом схватил недавнюю нанимательницу и ударил головой о стену. Арина только и успела, что вскрикнуть — а потом безвольно повалилась на пол. Ярослав ошарашенно уставился на нее. Даже Мира на сей раз не могла скрыть свое изумление.
А странности продолжались. Охранники освободили от наручников Миру и Ярослава, и действовали они так слаженно, будто это и было их планом с самого начала. Затем они забрали тело Арины и удалились, остался один Фенрир. Ярослав тут же стал между ним и Мирой, хотя и понимал, насколько это глупо.
Естественно, нападать Фенрир не собирался. Он застенчиво улыбнулся им, отводя взгляд.
— Ну вот и все. Извините за доставленные неудобства. Мира, чтобы как-то оправдаться, компенсацию я переведу на счет клиники.
— Что это было вообще?! — опомнился Ярослав.
— Да не важно. Уверяю, ни меня, ни эту истеричку вы больше не увидите!
