Книга: Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»
Назад: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ТОРЖЕСТВЕННАЯ ПОРКА
Дальше: ГЛАВА 2. В БУДАПЕШТЕ

ГЛАВА 1. ПО ВЕНГРИИ

С. 7
Наконец наступил момент, когда всех распихали по вагонам из расчета сорок два человека или восемь лошадей.

 

Комм. о расчетах вместимости вагонов и информационных надписях на стенках вагонов см. ч. 2, гл. 2, с. 332.

 

С. 8
И правда, вместо мясных консервов появился обер-фельдкурат Ибл,

 

В оригинале – vrchní polní kurát Ibl. Никто из гашковедов не сомневается, что прототипом святого отца в форме послужил подлинный полевой священник 91-го пехотного полка Ян Евангелиста Эибл (Jan Evangelista Eybl 1882–1968), благословлявший на бои солдат полка летом 1915 года, и в том числе новоприбывший маршевый батальон Гашека, но не в Кирайхиде, а уже на фронте, в Галиции. Судя по описаниям Радко Пытлика, редкий демагог, но, видимо, при этом человек не самый плохой, если во время Второй мировой угодил в нацистский концентрационный лагерь.

 

который «единым махом троих побивахом».

 

В оригинале нет никаких древних глагольных форм и рифмующихся окончаний, а есть лишь очевидное видоизменение стандартной чешской поговорки – zabít dvě mouchy jednou ranou. Буквально: убить одним ударом две мухи, что полностью эквивалентно русскому – одним выстрелом двух зайцев. С той лишь разницей, что у Гашека в романе мух целых три (по числу батальонов) – zabil tři mouchy jednou ranou. В русском одним выстрелом убить трех зайцев (по числу все тех же батальонов) точно так же легко и просто.

 

По дороге в Мошон…

 

В оригинале – Mošon (см. шифровку о маршруте движения батальона: ч. 2, гл. 5, с. 493). Город на территории современной Венгрии. Венгерское название – Moson. В 1939 году слился с близлежащим городом Magyaróvár и то, что получилось, носит теперь общее название Мошонмадьяровар (Mosonmagyaróvár). От Кирайхиды какой-то час езды поездом, расстояние – 48 километров.
Вообще, описываемый в романе путь движения Швейка на фронт повторяет тот же путь, проделанный самим автором романа летом 1915 года.

 

С. 9
из истории нашей армии, когда в ней еще служил Радецкий.

 

Маршал Радецкий – см. комм., ч. 1, гл. 7, с. 86.

 

В тот же день обер-фельдкурат Ибл попал в Вену.

 

Реальный фельдкурат Эибл никак не мог служить мессу в Вене, так как был штатным попом 91-го полка, который никогда в имперской столице не квартировал.

 

сейчас сорок восьмой год и только что победоносно окончилась битва у Кустоццы.

 

Итало-австрийский конфликт 1848–1849 года, одним из важнейших эпизодов которого была битва при Кустоцце (Custoza), стал прологом к серии войн итальянцев за объединение страны (Risorgimento), в конце концов завершившихся счастливым образованием в 1870-м Королевства Италия под короной сардинских королей. Конфликт 1848-го начался в марте с восстания миланцев в Ломбардии против владевших тогда этой областью австрийцев. На помощь восставшим братьям и с надеждой присоединить к своим владениям Ломбардию, а может быть и последовавшую за миланцами Венецию (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 227), двинул войска из соседнего Пьемонта сардинский король Альберт. Но, встретившись с войсками фельдмаршала Радецкого, потерпел решающее поражение в сражении у города Кустоцца. Кровавая битва, продолжавшаяся два дня (24 и 25 июля 1848), закончилась победой австрийцев, сохранивших за собой Ломбардию еще на 11 лет. Лишилась же этой области дряхлеющая империя, ставшая к тому времени Австро-Венгрией, в 1859 году в результате поражения у Сольферино – той самой славной битвы, о которой так любил петь песню бравый солдат Швейк. См. комм.: ч. 1, гл. 1, с. 25; ч. 1, гл. 4, с. 59; ч. 1, гл. 7, с. 74 и ч. 3, гл. 2, с. 79.

 

После десятичасового упорного боя итальянский король Альберт был вынужден…

 

Карл Альберт (Carlo Alberto Amedeo di Savoia, 1798–1849) – король Сардинского королевства (в состав которого среди прочих входили как реальные земли, например, Пьемонт, так и в некотором смысле лишь воображаемые – Иерусалим). После очередного поражения австрийцам в 1849-м отрекся в пользу сына. См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 79.

 

уступить залитое кровью поле брани фельдмаршалу Радецкому – нашему «отцу солдатам», который на восемьдесят четвертом году своей жизни одержал столь блестящую победу.

 

В 1848-м фельдмаршал был чуть-чуть моложе, ему, рожденному в 1766-м, стукнуло лишь 82, что, конечно, величия его деяний никак не умаляет.

 

Тяжело раненный на поле славы, с раздробленными членами, знаменосец Терт чувствует на себе взор фельдмаршала Радецкого.

 

Йомар Хонси (JH 2010) замечает, что эта часть проповеди фельдкурата Ибла едва ли не слово в слово повторяет историю из календаря «Друг солдата» за 1915 год (Der Soldatenfreund. Kalender für das Jahr 1915, Wien, 1915. 143 c. C. 78–79). Одно из немногих отличий – имя знаменосца. В календаре пример величайшей преданности императору подает не Герт, а Вайт (Veit).

 

«Да, высокочтимый вождь, со мною покончено».

 

Откуда здесь обращение из Майн Рида, совершенно невозможно объяснить, в оригинале никакого Дикого Запада, обыкновенный среднеевропейский высокочтимый господин – vznešený pane. Попросту – ваше превосходительство.

 

С. 10
У Асперна я получил золотую медаль.

 

Асперн (Aspem) – в оригинале по-чешски Ošper. В 1809 году французская армия под командованием Наполеона после взятия 13 мая Вены предприняла лихую попытку уже 20-го молниеносно форсировать Дунай и добить стоявших на левом берегу австрийцев. Силы французов были значительно малочисленнее противостоящих и остроумный замысел провалился. После довольно продолжительного сражения, получившего название Асперн-Эсслингской битвы (по двум населенным пунктам, один из которых, Асперн, переходил из рук в руки десять раз), поле боя осталось за австрияками. Это было пусть и чисто тактическое по своему значению, но первое поражение армии Наполеона на европейском континенте.

 

Сражался и под Лейпцигом, получил «пушечный крест»

 

Лейпциг – в оригинале по-чешски Lipsko. Битва под Лейпцигом, получившая название «Битвы народов», поскольку французам противостояли армии сразу четырех государств – России, Пруссии, Австрии и Швеции, стала катастрофическим для Наполеона завершением всей компании 1813 года и прологом к его окончательному поражению и первому отречению в 1814-м.
Из бронзы французских пушек, захваченных под Лейпцигом, отливалась для участников компании 1813–1814 специальная награда – армейский крест (Armeekreuz 1813/14), получивший естественным образом народное прозвище «пушечный» (Kanonenkreuz, dělový kříž).
Блогер D-1945 добавил к этому свой весьма уместный комментарий:
В конце Первой мировой по мотивам Пушечного креста был учрежден, как символ преемственности и напоминание о былых победах, Карлтруппенкройц – войсковой крест императора Карла. Форму он имел такую же (как и Армекройц), но иную легенду (уже две короны), даты и инициалы императора иные (что само собой), но изготавливался уже не из трофейных пушек, а из низкокачественного цинка. Такой вот неудачный символ.

 

прочитали приказ главнокомандующего Восточной армией эрцгерцога Иосифа-Фердинанда

 

Эрцгерцог Иосиф Фердинанд (Joseph Ferdinand von Österreich-Toskana, 1872–1942) – глава тосканской ветви Габсбургов, с октября 1914 по июнь 1916 года командующий одним из крупных соединений на восточном фронте 4-й армии. 28-й пехотный полк, Гашек здесь исторически точен, входил в состав именно этого соединения. Был снят после знаменитого Брусиловского прорыва, разорвавшего австрийский фронт как раз между 1-й и 4-й австрийскими армиями. Всю жизнь бредил авиацией и возможностями ее использования в бою, а при нацистах едва не окончил свои дни в концлагере Дахау.

 

Оба приказа касались события, происшедшего 3 апреля 1915 года на Дукельском перевале, где два батальона Двадцать восьмого полка вместе с офицерами под звуки полкового оркестра перешли на сторону русских.

 

Такова легенда, которая по вполне понятным национально-политическим соображениям считалась не подлежащей пересмотру в молодом славянском государстве Чехословакии. На самом деле 3 апреля 1915 года на высотах у местечка Стебницка Гута (Stebnícka Hutá), что между польской ныне Дуклой (Dukla) и словацким Бардейевом (Bardejov), имело место обычное на войне происшествие. Внезапная русская атака на заре опрокинула передовые посты 28-го и 47-го австрийских полков, рассекла стоявшие в основной линии подразделения 28-го полка и окружила их. В рядах растерявшихся от внезапности австрийских подданных началась паника, которая перешла в истерическую, когда 28-й пехотный накрыл, в дополнение к огню русских, еще и огонь державшего оборону по соседству австрийского 87-го полка. В возникшем хаосе точку поставил сам командир 28-го полковник Шаумайер (Schaumeier), принявший ошибочное решение не бросать на помощь окруженным резервы, а наоборот, срочно отвести их от линии огня. В результате один русский батальон взял в плен чуть ли не целый австрийский полк, около 1600 человек, что и породило первоначальные донесения о несомненном предательстве чехов, более того, пражан, так как столица была единственным и исключительным призывным округом этого попавшего в печальную переделку полка. Прозвучавшие вслед за тем из уст мэра Праги Гроша (Karel Groš, 1865–1938) поспешные слова осуждения мнимого предательства земляков и уверения в полной лояльности пражан монарху были подхвачены и нужным способом истолкованы чешской националистической пропагандой за рубежом. Таким образом, вследствие обыкновенной потери бдительности и просчетов собственного командования солдаты 28-го пражского пехотного полка стали заложниками великой славянской идеи и символом борьбы за чешскую независимость.
См. также комм, о месте нахождения казарм полка в Праге: ч. 1, гл. 10, с. 147.

 

С. 11
«ПРИКАЗ ПО АРМИИ ОТ 17 АПРЕЛЯ 1915 ГОДА:
Преисполненный горечью, повелеваю вычеркнуть императорский королевский 28-й пехотный полк из списков моих войск за трусость и измену. Приказываю отобрать у покрывшего себя бесчестием полка знамя и передать его в военный музей. Полк, который морально разложился уже на родине и который отправился на театр военных действий с тем, чтобы осуществить свои предательские намерения, отныне перестает существовать.
Франц-Иосиф I».

 

Следует отметить, что этот приказ императора был без особой помпы и огласки отменен, а сам императорский и королевский 28-й пехотный полк в декабре того же 1915 года благополучно воссоздан, после того как тщательно проведенное расследование апрельского происшествия не смогло выявить никаких признаков предательства в действиях чехов, внезапно окруженных бравыми русскими ребятами. Точно так же на месте чехов руки вверх подняли бы, наверное, и венгры, и австрийцы.

 

— Да, поздновато нам его прочитали, — сказал Швейк Ванеку. — Меня очень удивляет, что нам зачитали это только теперь, а государь император издал приказ семнадцатого апреля.

 

Эта жалоба – еще одно свидетельство тесной хронологической привязки этой части романа к графику движения самого автора из Венгрии в Галицию. Эшелон с маршевой ротой Ярослава Гашека отправился на фронт из Кирайхиды 27 июня и прибыл в Галицию на станцию Самбор, по всей видимости, 1 июля, откуда совершил уже финальный пеший переход и прибыл к месту назначения, в село Лони, 11 июля. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 487.
Слово «приказ» в оригинале немецкий дериват – befél (Befehl). По-чешски приказ – rozkaz.

 

С. 12
Позади него сидели денщик поручика Лукаша – бородатый великан Балоун и телефонист Ходоунский, прикомандированный к одиннадцатой маршевой роте.

 

Существует предположение, что имя этого персонажа, как и имя повара-оккультиста Юрайды, Гашек позаимствовал в кругу приятелей, студентов пражской Высшей технической школы (см. комм., ч. 1, гл. 2, с. 38 и ч. 2, гл. 5, с. 468). На сей раз увековеченным оказался Штепан Ходоунский (Štěpán Antonín Chodounský). Так что ничего удивительного в том, что романный телефонист подписывает письмо к жене именем Тоноуш (Tonouš), уменьшительным от Антонина. См. комм., ч. 3, гл. 4, с. 228.
См. также повторное использование имени в этой же главе: комм., ч. 3, гл. 1, с. 20.

 

С. 13
Как-то раз, на маневрах под Вотицами

 

Вотице (Votice) – городок между Бенешовом и Табором, примерно на полпути с севера на юг. Швейк и его обер-лейтенант Лукаш должны были миновать станцию Вотице именно на том самом перегоне, который оказался для Швейка несчастливым (ч. 2, гл. 1). Несчастливое и для Балоуна место. См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 80.

 

С гусиных ножек мы снимали лучшие кусочки мяса, потом делали из них шашки и играли в «волки и овцы» на плитках шоколада.

 

В оригинале «волки и овцы» – ovčinec (овчарня), другое известное название игры, именно то, что у ПГБ – vlk а ovci. В России сходную игру называют «волк и собаки», в Германии «лиса и гуси» (Fuchs und Gänse), во Франции «лиса и куры» (Renard et les poules). Правила и само поле от народа к народу могут варьироваться: если в России это обыкновенная доска для шашек, то в Чехии – разлинованный крестик, который действительно легко складывается из шоколадок. Шашечки-овцы ходят как шашки – только вперед, волк же в любую сторону, его задача, используя шашечную терминологию, просочиться через строй овечек в дамки; задача овечек, в той же терминологии, загнать волка в сортир, то есть лишить возможности ходить.

 

В Хорватии, в Осиеке

 

Осиек (Osijek) – город в Хорватии рядом с сербско-хорватской границей. В империи административно относился к Венгрии. В начале войны в 1914-м прифронтовая зона.

 

В Капошваре мадьяры бросали в вагоны целые туши

 

По всей видимости, ПГБ здесь делает исправление, которое само собой напрашивается в рассказе о передислокации на сербский фронт. Дело в том, что в оригинале город носит у Ходоунского другое название – Капосфалва (Kaposfalva), такие топонимы действительно имелись в Венгрии времен дуалистической империи, но в северо-восточных, ныне принадлежащих Словакии землях. Поезд с солдатами, следующими к сербско-хорватской границе, никак не мог проходить так высоко. Скорее всего, речь идет (в точности так, как и предположил ПГБ) о южном венгерском городе Капошвар (Kaposvár), железнодорожном узле, лежащем как раз на полпути от Кирайхиды к Осиеку.

 

Всю дорогу мы были точно очумелые, а я не мог различить даже трефового туза,

 

В оригинале – туз желудевый (žaludské eso), что действительно в немецкой (чешской марьяжной) колоде соответствует в привычной нам французской трефовому тузу. Только вот вид самой карты совершенно иной: не скромный крестик на белом фоне, как у нас, а жуткий багровый полумедведь, полу-кот (kočičák – кошак или Belzebub – дьявол, как зовут его чехи, см. комм., ниже: ч. 3, гл. 1, с. 25) с голубыми ушами и лапами под парой желудей, который пялится на играющего точно такими же буркалами, как неотвязный мооровский красноармеец. А вот на картах сходного достоинства других марьяжных мастей ничего подобного нет, ни буро-малинового беса, ни его гипнотизирующих глаз – невинные гербы и все, так что туман в глазах Ходоунского должен быть действительно преизрядный, если он не вздрагивал при сдаче. Это первое. А второе и более важное – у картежников желудевый туз считается самой несчастливой картой в колоде, приносящей беды игроку, так что на самом деле Ходоунский выражается скорее фигурально, а не буквально. Играя в поезде, он был так сыт и пьян, что не обращал внимания на частый приход туза – предвестника беды.
Мерзко ухмыляющийся туз желудей фигурирует в раннем рассказе Гашека об учителе-картежнике, которому после крупного проигрыша накануне вечером в господе все ученики представляются какой-нибудь из вчерашних, принесших ему неудачу карт («Římská literatura» – «Svítilna», 906).
Profesor podíval se zuřivě po třídě. Tohle je překvapení! Tamhle Grulich šklebí se jako žaludské eso. Uši mu tak odstávají a nehty má jako drápy. Dvě hry byly pěkné s žaludským esem, ale když se jednalo o šedesát korun, přebil mu pan rada tím esem jeho krále žaludského.
«Grulich! Řekněte mně, Grulichu, učil jste se?».
«Učil, prosím».
(Je to přece jen ten Grulich žaludské eso!)
Учитель с ненавистью оглядел класс. Вот же диво. Сидит Грулих и ухмыляется точь-в-точь как желудевый туз. И уши у него оттопыриваются и на руках не ногти, а когти. Как хорошо сыграл учитель давеча два круга с желудевым тузом, но когда дошло до шестидесяти корон в банке, этим-то тузом и убил пан советник желудевого короля учителя.
— Грулих! А ну отвечай, Грулих, учил или нет?
— Учил, простите.
(Нет, ну вылитый желудевый туз этот Грулих!)

 

С. 14
обер-лейтенант Мацек – чех на все сто, хотя и говорил только по-немецки

 

В оригинале: Čech jako poleno. Буквально, чех в доску, здесь же скорее – «чешская морда».

 

С. 16
Дежурный подошел к нему и доложил, что выполнить приказ никак нельзя

 

Дежурный в оригинале – Dienstführender (Dienstführender šel к němu а řekl), то есть фельдфебель, помощник командира по строевой службе. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 483.

 

C. 17
Присоединили отряд к Семьдесят третьему полку, чтобы легче было отступать.

 

Очевидно, что Ходоунский рассказывает о злоключениях 91-го полка, который в первые месяцы войны в составе 14-й горской бригады 47-й пехотной дивизии воевал против сербов в Боснии (1-й батальон и до войны дислоцировался в Боснии, а 2-й, 3-й и 4-й были переброшены сюда же в августе 1914-го). В отличие от 91-го первого полка, у 73-го пехотного только три батальона оказались на сербском фронте (1-й, 2-й и 4-й) в начале войны, а 3-й и вовсе не воевал, всю Первую мировую кантуясь в Праге, как резерв верховного командования. 73-й полк почти на сто процентов состоял из судетских немцев, набиравшихся в эгерском (Eger) призывном округе (ныне город с чешским названием Хеб (Cheb) прямо на границе с ФРГ).
Что же касается дальнейшей истории 91-го, то, согласно чешским военным архивам (JH 2010), в феврале 1915 года 2-й, 3-й и 4-й батальоны перебрасываются из благодатной Далмации в прохладную Галицию. Это и есть время Гашека и Швейка: в Карпатах три батальона 91-го полка будут воевать до ноября 1915-го, после чего вновь перебрасываются на юг, теперь в Италию. Но это уже вне контуров романа и жизни его автора, с 24 сентября 1915-го он в русском плену.

 

Швейк с Ванеком играли в «долгий марьяж».

 

В оригинале: tahaný mariáš – одно из названий марьяжа вдвоем. «Тянуть» здесь (tahaný) связано не с продолжительностью или нудностью, а с тем, что карты после объявления козырей и частичной раздачи (первые пять карт) далее тянутся игроками из колоды. Второе, чуть более образное и распространенное название этого марьяжа также связано с добором карт из колоды, «марьяж со слизыванием» (Hzaný mariáš). Козыри при этом, как в родном «дурачке», открываются при раздаче до начала «слизывания», по первой карте в колоде после раздачи. Естественно, при таком варианте возможна только самая примитивная игра на взятки по мастям с козырями.
Название классического марьяжа втроем со всеми его контрактами и бонусами определяется способом приобретения прикупа, двух лишних карт из 32 при окончательных десяти в каждой руке. Первый вариант, когда лишние карты сдаются при частичной раздаче форхонту (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 190), называется «с выбором» (volený mariáš). Поскольку, получив семь карт в первом круге раздачи, форхонт «выбирает» козыря, потом берет еще пять карт и уж затем сбросит две в прикуп. Второй вариант, когда всем сразу сдается по десять карт, а прикуп, две карты, кладется отдельно лицом вниз на стол, называется «со спором» (licitovaný mariáš). В этом случае у форхонта право всего лишь первым заявить контракт. Если же другой игрок повысит контракт, например, форхонт говорит: «игра» (hra), а сосед-задак, следующий по старшинству и очкам бетл (betl), тогда уже он, задак, а не форхонт возьмет прикуп и станет актером. Впрочем, форхонт может на вызов задака ответить и не «пас» (pas), а «имею» (má), если после этого задак в свою очередь не повысит контракт до дурха (durch), актером при одинаковой заявке на контракт, а это в нашем примере «бетл», станет форхонт. См. также общее описание игры: комм., ч. 1, гл. 2, с. 39.
Игра вчетвером называется «крест-накрест» (Křížový mariáš). Играют по восемь карт в руке с выбором козырей, как «с выбором», но при этом один из игроков будет играть на руку актеру. А определяется он по заявленной форхонтом в первом круге раздаче карте. То есть форхонт, выбрав козырей по первым четырем картам раздачи, говорит, например, «король», и тот, кому придет козырной король, станет ему партнером по розыгрышу.

 

Он поднялся и пошел подглядывать в чужие карты.

 

«Подглядывать в карты» – немецкий дериват kibicovat. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 376.

 

«Долгий марьяж» – вещь серьезная, серьезнее, чем вся война и ваша проклятая авантюра на сербской границе.

 

Иронию этого очень часто цитируемого высказывания Швейка лучше чего-либо иллюстрируют живые комментарии, мелькающие в сети, когда речь заходит о «слизном марьяже»:
:
Hra pro dva hráče. Hrát jen při nejvyšší možné nudě a pokud nemáte nic jiného než mariášové karty.
Игра для двух игроков. Играется, только если уже совсем нечего делать и под рукой нет ничего, кроме марьяжных карт.
:
It is played by Mariáš players who cannot find a third player or by children.
Это марьяж, в которые играют двое, когда не могут найти третьего, или же дети.
Объясняется такое презрительное отношение тем, что при частичной раздаче карт с последующим случайным вытягиванием карт из колоды невозможны какие-либо расчеты, делающие игру интеллектуальной и достойной серьезных людей. В частности, не может быть захватывающей безкозырной игры, betl и durch. См. комм, далее: ч. 3, гл. 1, с. 18.

 

Я тут такую глупость выкинул! Так и дал бы себе по морде. Не подождал с королем, а ко мне как раз пришел валет.

 

То есть, Швейк сбросил короля, а следом «потянул» (см. комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 17) из колоды валета. Иными словами, если бы остался король, то можно было бы объявить марьяж король+валет и получить 20 или даже 40 очков, если марьяж был козырной.

 

С каким удовольствием я по дороге через Венгрию приготовил бы господам офицерам сегединский гуляш!

 

в оригинале: segedinský guláš. И хотя название венгерского города Сегед само собой приходит на ум, интуиция подводит. Дело в том, что Юрайда неверно называет одно из традиционных блюд венгерской кухни, правильно – székelygulyás. Название образовано от имени одной из трансвальских этнических групп венгров – секеи (székely). Более всего секейский гуляш похоже на бигос – разнообразная мясная обрезь, тушенная с квашеной капустой. И главное, перца побольше.

 

мне представится возможность приготовить настоящую галицийскую «шоулю» – тушеного гуся с перловой кашей или рисом.

 

В оригинале – šoule. Правильно, как замечает Ярда Шерак (JŠ 2010), šoulet. Блюдо это еврейское и в русских поваренных книгах именуется – чолнт или хамин. Основные ингредиенты: каша (перловка, пшенка) и горох, которые сначала по отдельности варятся, а затем после смешивания бесконечно долго (12–16 часов) тушатся на очень медленном огне в чугунке с травами, луком, перцем и гусиным жиром, а если и сам гусь в наличии, то и с его порубленной тушкой. Технология называется субботней, так как позволяет в разогретой заранее печи, не разводя запретного огня после захода солнца в пятницу, иметь к субботнему обеду горяченькое.

 

С. 18
Это письмо явилось следствием того, что повар-оккультист вконец разозлил полковника Шредера, который до сих пор ему покровительствовал.

 

В переводе утрачены сразу две поговорки оригинала, причем первую – «разлить уксус с кем-то» (в смысле поссориться) – особенно жаль в контексте повара и кухни. Вторая – «держать за палец» – покровительствовать.
Toto psaní bylo vynuceno okolnostmi, když kuchař okultista nadobro si rozlil ocet s plukovníkem Schröderem, který mu dosud držel palec
Буквальный перевод с возможными русскими вариантами: это письмо было продиктовано тем обстоятельством, что повар разлил уксус (у повара пошли блины комом) с полковником Шредером, который до этого его держал за палец (с которым до этого была у него масленица).

 

Вверив полковую офицерскую кухню какому-то несчастному учителю из школы слепых на Кларове…

 

В оригинале: ústav slepců na Klárově – Институт слепых на Кларове. Замечательное учреждение, здание которого стоит и поныне, прямо напротив садика у метро Малостранска, правда в наши дни занято вполне зрячими. В доме с башенкой, который заложил профессор и филантроп Алоис Клар (Alois Klar, 1763–1833), а возвели потомки его, квартирует ныне Чешская геологическая служба (Česká geologická služba). А начиная с 1844 года и почти сто лет по этому адресу осуществлял помощь и поддержку слабовидящим Институт слепых Алоиса Клара. От имени основателя и название всего этого квартала – Кларов.
Кстати, совсем рядом с Институтом слепых, буквально за углом, в пределах прямой видимости и слышимости, находились во времена Швейка казармы 28-го полка – Бруские, в которые он мотался по просьбе фельдкурата Каца к капитану Шнаблу, чтобы узнать то место, где тот берет свою замечательную ореховую настойку. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 147.

 

так как, что там ни говори, а даже на самом фронте должность повара есть своего рода дезертирство.

 

В оригинале: poněvadž ať si říká со kdo chce, přece jen je to ulejvárna i na frontě.
Буквально: так как, что там и не говори, а и на фронте бывает халява (ulejvárna).

 

Ведь вы же видите, что он играет на ренонсах, что у меня нет бубен, и все-таки, как неразумная скотина, вместо восьмерки идете трефовым валетом, и этот балбес выигрывает!

 

Увы, ни о каких «ренонсах» в романе речь не идет, да и не может идти в принципе в данном контексте. Поскольку ренонсом (renons) в чешском марьяже, в отличие от привычных нам русских карточных игр, называется не отсутствие масти и игра на этом, а ошибка игрока, за которую он будет оштрафован – например, нечаянная перетасовка колоды, ошибка в числе карт при раздаче и т. д. Непосредственно в оригинале сказано следующее:
Já se vám divím, že můžete tak blbě hrát. Vidíte přeci, von hraje betla. Já nemám žádný kule, a vy neobrátíte vosmičkou a házíte jako nejpitomější hovado žaludského spodka, a von to trouba vyhraje.
Я вам поражаюсь. Вы же знаете, что он играет бетла. И у меня нет никаких пулек (бубен), а вы вместо восьмерки, как корова, заходите с желудевого (трефового) валета, и этот дурень выигрывает.
О чем речь? Ходоунский-актер (см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 39), играет один из вариантов бескозырки, а именно бетл, при котором обязуется не взять ни одной взятки. Задача ловцов поддаться и заставить актера хоть одну взятку да взять. Очевидно, что у Ходоунского оставались на руках старшие бубны и девятка или десятка треф, которую он счастливо сбросил под валета Ванека и тем благополучно слил ему взятку, а дальше уже спокойно скинул и старшие бубны, играя в разномастку.

 

— Подумаешь, сколько крику из-за одной проигранной взятки, — послышался вежливый ответ старшего писаря.

 

Здесь ошибки при переводе продолжают усугубляться. Ванек отвечает Швейку:
То je řvaní pro jednoho prohraného betla
Сколько крика из-за одного проигранного бетла.
Из чего следует только одно: не взятка, а весь контракт оборонцы проиграли актеру. «Балбес» Ходоунский, как и заказывал, не взял в безкозырке бетл ни одной взятки. И, соответственно, получил свои пятнадцать ставок.

 

С. 19
Эх вы, бардачный заседатель!

 

В оригинале: vy hampejzníku. Буквально: «бардачник» от hampejz – бордель.

 

— Тогда вам надо было, умная вы голова, играть без козырей! — с улыбкой присоветовал Швейк.

 

Тут окончательно становится ясно, что переводчик работает просто наугад, не зная ни правил, ни терминов марьяжа. Абсурдность перевода и якобы совета Швейка совершенно очевидна, если соотносить происходящее с оригиналом, ведь люди только что сыграли именно что без козырей – бетла (комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 18). На самом деле, здесь герой Гашека говорит следующее:
Таk jste měl hrát, vy chytráku, durcha.
Чертов вы умник, вы же должны были играть дурха.
То есть Швейк корит партнера за то, что он с хорошими картами на руках позволил Ходоунскому стать актером на бетле. По мнению бравого солдата, Ванек мог сам заказать более дорогой безкозырный контракт – дурх (нужно в отличие от белта не проиграть все взятки, а, наоборот, все взять). То есть перебить форхонта, стать актером, взять прикуп и выиграть тридцать ставок, а не отписать пятнадцать Ходоунскому.

 

Точь-в-точь такое случилось как-то раз в винном погребке «У Вальшов».

 

Перевод неверный. В оригинале: jednou и Valšů, dole v restauraci. Буквально сказано – «У Валшов», внизу в ресторане. Что и понятно: в трехэтажном доме на улице Каролины Светлой (Karoliny Světlé, 286) два верхних этажа занимали номера гостиницы, а на первом был ресторан. Ясно также, почему при разговоре о «Валшах» следует уточнять, о чем собственно речь – о номерах с почасовой оплатой или о заведении общественного питания. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 106 ич. 1, гл. 10, с. 129.

 

Там тоже один дуралей имел на руках козыри, но не пользовался ими, а все время откладывал самые маленькие карты в прикуп и пасовал.

 

В любом случае очевидно, если человек может сбрасывать карты, то он актер. Пасовать актер не может, самое минимальное – объявить и играть самый дешевый контракт (выигрыш 1 ставка) по старшинству с козырями (hra). Это первое. Далее смотрим, что сказано в оригинале:
taky takovej jeden nekňuba měl durcha, ale nehrál ho a vodložil vždycky ty nejmenší do talonu a pustil každýho na betla. Ale jaký měl karty! Vod všech barev ty nejvyšší.
Там тоже один тугодум имел на руках дурха, да не заявлял его, сбрасывал мелочь и пускал всех на бетла. А какие карты имел на руках! Самые старшие во всех мастях.
Иными словами, Швейк говорит следующее: всякий раз, когда неумный игрок был форхонтом, ему приходили старшие карты, он их еще больше усиливал, сбрасывая самые мелкие в прикуп, но «дурх» в такой ситуации не заявлял, а держал самый низкий контракт – обычную игру с козырями «по мастям» (hra или barva). Это одна ставка, бетл – 15, дурх – 30. Партнеры, естественно, имевшие на руках при таком раскладе в основном мелочь, перебивали его «игру» безкозырным бетлом, и все время прокалывались, что вполне возможно на масти даже с мелкими картами. Таким образом тугодум, отказываясь от друха, не брал свои 30 ставок, а актеры поневоле все время получали минус 15.

 

а в «марьяже» понимал как свинья в апельсине…

 

Смысл и необходимость искажения русской пословицы «как свинья в апельсинах» – не вполне понятны, в оригинале безо всяких изменений стандартный чешский эквивалент нашей поговорки – mariáši rozuměl jako koza petrželi (буквально: понимал в марьяже, как коза в петрушке).

 

— Теперь сыграем в «прикупного», — предложил повароккультист, — по десять геллеров и по два.

 

Перевод названия игры верный, в оригинале: kaufcvik (Zahrejme si kaufcvika). Проблема одна: чуть ранее синонимическое название этой игры – frische-viere переводилось как «три листа», то есть иначе и неверно. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 474 и комм, ниже: ч. 3, гл. 1, с. 24.
По десять и два геллера – в оригинале: šesták а dva. То есть счет на самом деле в крейцерах. См. комм, о денежных системах: ч. 1, гл. 6, с. 68 и ч. 2, гл. 4, с. 435. Предложено – 10 и 2 крейцера, что в галержах 20 и 4. По всей видимости, предлагается ставка (vklad) – 20 и по 4 галержа за обмен карты (poplatek).

 

И пошел в читальный зал Пражского промышленного общества.

 

В оригинале: Průmyslová jednota v Praze. Полное название – Общество развития промышленности в Чехии (Jednota ku povzbuzení průmyslu v Čechách). Было основано с целью просвещения и пробуждения интереса к развитию промышленного производства в дворянской среде в марте 1833-го. Помимо издания книг и журналов, общество организовывало курсы для желающих изучить основы ведения промышленного производства. Очень скоро, в 1844-м, все сословные ограничения при приеме на курсы были сняты и двери Общества открылись для всех, после чего общественно полезная деятельность осуществлялась вплоть до 1950 года. Стоит упоминания и то, что одним из основателей Общества был чешский граф Карел Хотек (hrabě Karel Chotek, 1783–1868) дед будущей жены эрцгерцога Франца Фердинанда – Софи, убитой вместе с мужем в Сараеве летом 1914 года (см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 26).
Йомар Хонси (JH 2010) установил, что библиотека и читальный зал Общества располагались в самом сердце старой Праги на Рытиржской (Rytířská) улице, дом 539/31. С чем согласен и Бржетислав Гула (BH 2012).

 

С. 20
Но, поскольку вид у меня был непрезентабельный и на заднице просвечивало, заняться самообразованием я не смог, в читальный зал меня не пустили и вывели вон, заподозрив, что я пришел красть шубы.

 

Можно заметить, что сам Ярослав Гашек, поклонник горьковских босяков и бродяг, отличался неряшливостью в одежде и мог иметь самый затрапезный вид даже в годы умеренного достатка и более или менее устроенной жизни. Ну а самообразованием занимался всю жизнь.

 

Ведь всякий, у кого на эполетах хоть одна звездочка, обзывает солдат либо морской свиньей, либо другим каким звериным именем.

 

Никаких эполет в оригинале нет: když měl nějakou hvězdičku, как и не было в самой австрийской армии. Речь идет о звездочках на петлицах унтер-офицеров. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 355.
О морских хряках, а также армейском зверинце вообще и дерзновенной зоологической изобретательности самого Гашека в частности см. комм., ч. 1, гл. 8, с. 101.

 

— Ходоунский, который содержит частное сыскное бюро…

 

Примечания (ZA 1953) указывают, что это реальная контора, имевшая офис где-то на Водичковой. В свою очередь, Йомар Хонси (JH 2010) в пражской телефонной книге за 1910 год нашел подтверждение того, что полный тезка предполагаемого знакомого Гашека студента-техника (см. комм., ч. 3, гл. 1, с. 12), некий Штепан Ходоунский (Štěpán Chodounský) в самом деле имел частное сыскное агентство (detektivní ústav) в Праге по адресу: Vodičkova ul., 31.

 

с фирменной маркой «Око»…

 

В оригинале: ústav s tím vokem jako trojice boží. To есть агентство со всевидящим оком Божьим. Речь идет об общеизвестном христианском символе – изображении глаза, вписанного в треугольник. Самый растиражированный носитель его в наши дни, по всей видимости, купюра достоинством в 1 доллар США. Что касается агентства Штепана Ходоунского, то, согласно Примечаниям (ZA 1953), на рекламных объявлениях и плакатах этой конторы действительно фигурировал черный глаз в треугольнике с расходящимися от него всепроникающими лучами, и все вместе очень напоминало знакомый всем христианам образ.

 

С. 23
как он быстро оделся, как вовсю удирал…

 

В оригинале идиоматическое выражение: jak vzal roba. Буквально: «как брал угол», а по-нашему – «как делал ноги».

 

По дороге он зашел подкрепиться…

 

В оригинале: ale že se šel na to posilnit. При буквальном переводе по-русски вышло, что зашел бедняга закусить, в то время, как он зашел по дороге выпить чего-нибудь для храбрости.

 

на нем уже был поставлен крест,.

 

Здесь неверный перевод идиоматического выражения привел к смысловой ошибке. В оригинале: že už to bylo s knžkem po funuse. Буквально сказано: «[явился] с распятием после похорон», и это значит – безнадежно опоздать. То есть у Гашека не «крест поставили» на человеке, «а поезд его ушел».

 

— Так будем играть в «пять – десять»?

 

Здесь равно загадочен и перевод, и оригинал. В тексте Гашека кавычки отсутствуют: Tedy hrajeme pět-deset, буквально: «Значит, играем пять-десять?». Фраза через два абзаца в этом же фрагменте: «продолжали играть в “чапари”» и последовавшее за ней рассуждение Швейка о тактике игры в кауфцвик дают все основания предполагать, что солдаты играют в «прикупного/чапари/кауфцвик» (см. комм, ниже: ч. 3, гл. 1, с. 24), но, к сожалению, вопрос Ходоунского от этого менее загадочным не делается. Возможно, он переспрашивал цену обмена карты (см. комм, к открытию Швейком семерки червей ниже: ч. 3, гл. 1, с. 24). В любом случае, игры с названием «пять – десять», как это выходит у ПГБ, чехи не знают.

 

С. 24
Какой-то солдат с Кашперских гор…

 

В оригинале: voják z Kašperských Hor. Комм, о городке Кашперска-Гора см.: ч. 2, гл. 2, с. 334.

 

Но «люд усталый» не отдыхал до утра.

 

Здесь кавычки – перекличка с русским переводом только что спетой немецкой песни: «Спи, усни! Спи, усни! Очи сонные сомкни. Луч погас на небе алый, засыпай же, люд усталый, и до утра отдохни. Спи, усни! Спи, усни!» (нем.).
Перекличка и в оригинале, хотя подобные приемы обычно несвойственны Гашеку, как и всякая иная «литературщина», но не с Allen Müden – все уставшие, а с alle fleißgen Hände – все усердные руки. Иначе говоря, в следующем абзаце используется чешское идиоматическое выражение pilné ruce (Ale pilné ruce neodpočívaly až do rána) – полные, означающее вечную занятость, неутомимость, неуемность, в общем, сказано просто – «руки, не ведающие покоя, не отдыхали до утра».

 

Как во всем поезде при свечах, так и здесь при свете маленькой керосиновой лампы, висевшей на стенке, продолжали играть в «чапари».

 

Чапари, он же – свежие четыре, кауфцвик и командо. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 474, и выше: ч. 3, гл. 1, с. 19.

 

Швейк всякий раз, когда кто-нибудь проигрывал при раздаче козырей, возвещал, что это самая справедливая игра, так как каждый может выменять себе столько карт, сколько захочет.

 

Никакой раздачи козырей в чапари нет. Есть объявление. Козырь объявляется после первой сдачи, по две карты в руки. После чего открывается верхняя карта колоды и откладывается в сторону, это и есть козыри.
В оригинале речь совсем о другом, у Гашека сказано: kdykoliv někdo tam spadl při rabování – когда кто-то поигрывал на гоп-стопе. Гоп-стоп, или ворство, в чапари/кауфцвике – игра в темную. Для понимания того, что это означает, поясним в двух словах, как вообще происходит торговля в чапари/кауфцвике. После раздачи первых двух карт и открытия козыря все игроки по направлению часовой стрелки от раздающего могут сказать: «буду командовать» (beru komando) или «дальше» (dál). Взятие кем-то командования означает заказ этим игроком двух взяток и прекращение торгов. Далее, произойдет раздача еще двух карт, затем обмен любого количества карт, вплоть до всех четырех (откуда одно из названий – frische-viere – свежая четверка), и заказ взяток противниками командира (komandant). Открытый козырь при этом так и останется на столе и никому не достанется. Это все в том случае, когда торгуются «зряче», глядя в свои карты, то есть осторожно. Для любителей риска есть тот самый гопстоп, о котором идет речь в обсуждаемом фрагменте. Один из игроков, не открывая первой сданной ему пары карт, в темную сразу по завершении раздачи говорит: rabuju (гоп-стоп, ворую) и становится командиром со всеми его обязательствами: две взятки, двойная плата в случае проигрыша и т. д., но при этом открытый козырь, например туз, не останется лежать на столе, а достается этому самому рисковому игроку.
См. также комм., ч. 2, гл., с. 474 и ч. 3, гл. 1, с. 19.

 

— Когда играешь в «прикупного», — утверждал Швейк, — можешь брать только туза или семерку, но потом тебе остается только пасовать. Остальные карты брать нельзя. Если же берешь, то на свой риск.

 

См. предшествующий комментарий к «гоп-стопу». В оригинале вот что:
“Při kaufcviku,” tvrdil Švejk, “musí se rabovat jenom eso a sedma, ale pak se můžeš vzdát. Vostatní karty rabovat nemusíš. To už děláš na svoje risiko”.
— В кауфцвике, — утверждал Швейк, — можно воровать только туза или семерку или уж вообще не лезть. Воровать другие карты нельзя. Это очень рискованно.
С козырным тузом все очевидно – это одна гарантированная взятка всегда. А вот козырная семерка, самая младшая карта в марьяжной колоде, которой играют в кауфцвик, в случае гоп-стопа разрешает командиру взять всего лишь одну взятку, чтобы выиграть, а не две, как во всех прочих случаях. На самом деле то, что говорит Швейк, настолько очевидно и банально, что изреченное с нужной торжественностью не может не рассмешить, — эффект, которого Гашек здесь и добивался.
Ярда Шерак как-то в личной переписке замечал, что люди, захваченные полицией в кафе за запрещенной игрой в азартный кауфцвик, легко могли выдать его за дозволенный марьяж, так как играется он теми же картами, а вид стола со взятками и сброшенными картами очень напоминает вид стола при игре в марьяж. Так что предложенный Юрайдой переход вполне обьиный и даже естественный для чешской компании.

 

— Сыграем в «здоровьице», — предложил Ванек под общий одобрительный гул.

 

Здоровьице (zdravíčko) – еще одно название кауфцвика, варианта, в котором сдается игрокам по пяти карт, а правила торговли позволяют многократное удвоение ставок. Бржетислав Гула (BH 2012) называет его особенно рискованным (zostfený kaufcvik). То есть дух азарта крепчает в солдатском вагоне.

 

— Семерка червей! — провозгласил Швейк, снимая карту. — С каждого по десяти геллеров, сдается по четыре карты. Ставьте, постараемся выиграть.

 

Швейк, открыв семерку червей, объявляет «гоп-стоп» (см. комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 24), напоминает цену обмена карты – 10 галержей (в оригинале в крейцерах – pětník), после чего додает партнерам еще по две карты.

 

С. 25
— Когда я начал играть, не имея на руках ничего, и переменил все четыре карты, я не думал, что получу туза, — сказал Швейк после одной партии. — Куда вы прете с королем? Бью короля тузом!

 

Туз, которого Швейк получил, сбросив все карты и взяв четыре новые – это уже обсуждавшийся выше «кошак», kočičák (že dostanu kočičáka), то есть туз желудей. См. комм.: ч. 3, гл. 1, с. 13.
Заключительная фраза в оригинале: Přebiju krále na to tata. — Ну и тут же его [короля] бью. Na to tata – сейчас же, немедленно.

 

Большинство офицеров углубилось в чтение небольшой книжки в полотняном переплете, озаглавленной «Die Sunden der Vater». Novelle von Ludwig Ganghofer /«Грехи отцов» – Роман Людвига Гангофера (нем.)/

 

Людвиг Гангофер (Ludwig Ganghofer, 1855–1920) – современник Гашека, необыкновенно популярный и плодовитый немецкий литератор, одних только романов накатавший больше двух десятков, главным образом о честных и трудолюбивых баварцах, праведно живущих в живописной горной местности с названием, как нетрудно догадаться, Бавария. Роман «Грехи отцов» вышел в 1886-м, а в 1913-м экранизирован. Стоит заметить, что тексты Гангофера не раз вдохновляли немецких кинорежиссеров и имеют богатую киноисторию. А в жизни прозаик, поэт, журналист и драматург имел счастье быть другом германского кайзера Вильгельма II (см. комм.: ч. 1, гл. 8, с. 98 и ч. 2, гл. 2, с. 307), которому оставался верен до его последних дней. Во время войны Людвиг Гангофер писал патриотические репортажи с фронта и бравурные стихи о неминуемой победе германского оружья. Простые и духоподъемные художественные тексты писателя издаются и продаются до сих пор, о чем свидетельствуют десятки позиций, от бумажных до электронных, на немецком «Амазоне». См. также комм, ниже: ч. 3, гл. 1, с. 63.

 

На сто шестьдесят первой странице какая-то Марта подошла к письменному столу, взяла оттуда какую-то роль и громогласно высказала мысль, что публика должна сочувствовать страданиям героя пьесы; потом на той же странице появился некий Альберт, который без устали острил.

 

Как указывает Йомар Хонси (JS 2010), Гашек совершенно точно описывает содержимое страницы 161 романа Людвига Гангофера «Грехи отцов». Марта (Marta Kronek) – актриса, а Альберт (Richard Albert) – одно из главных действзпощих лиц, драматург. Действие романа развертывается в театральной среде Мюнхена.
Кроме того, неизменный педантизм требует заметить, что «взять роль» – калька чешского – vytáhla odtud nějakou roli, по-русски: можно знать роль, учить роль, играть роль, но вот «взять», в смысле строчки на бумажке, можно только текст роли, буквально «взять роль» – это согласиться ее играть.

 

С. 26
Прежде чем начать свою речь, он обратился к офицерам со словами: «Meine Herren!» /Господа! (нем.)/— как это делал дед-полковник, хотя раньше, перед отправкой, все они были для него «Kameraden» /Товарищи (нем.)/.

 

См. комм, об обращении «товарищ»: ч. 2, гл. 1, с. 268.

 

С этого времени кадета прозвали «крыло аиста с рыбьим хвостом». Биглера сразу невзлюбили и жестоко над ним издевались, тем более что герб совсем не соответствовал солидной фирме его отца, торговавшего заячьими и кроличьими шкурками.

 

Об отце реального Ганса Биглера Эдуарде Биглере (Eduard Bigler) см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 491. Здесь же можно заметить, что в немецких официальных бумагах, как указывает Йомар Хонси (JH 2010), фамилия всегда писалась Biegler, в то время как в австрийских или чешских – неизменно Bigler. В романе у Гашека первый, немецкий вариант.

 

С. 27
Тем самым отпадают врученный вам на прошлой неделе штабом полка шифр и ключ к нему.

 

В оригинале ничего не говорится о ключе: doručené vám od štábu pluku šifry a poučení к jich odšifrování, что переводится как «переданные вам из штаба полка шифры и инструкции к их применению (расшифровке)». Сравни далее – klič – комм., ч. 3, гл. 1, с. 31.

 

Система эрцгерцога Альбрехта, заимствованная из Тронфельда – 8922-R, — проворчал себе под нос дотошный кадет Биглер.

 

В династии Габсбургов было немало эрцгерцогов с именем Альбрехт, в том числе Альбрехт Фридрих Рудольф, герцог фон Тешен (Albrecht Friedrich Rudolf von Österreich-Teschen, 1817–1895), сыгравший выдающуюся роль в реформировании австрийской армии в 1866-67 годах (см. комм., ч. 1, гл. 9, с. 125). Однако, вероятнее всего, ретивый юнкер все же путает эрцгерцога Альбрехта, ничем себя в области тайнописи не прославившего, с изобретателем принципа полиалфавитной системы шифрования и шифровальных дисков для нее Леоном Баттистой Альберти (Leon Battista Alberti, 1404–1472).
Система криптования Гронфельда – полиалфавитная с переменным сдвигом. Это поздняя вариация принципа шифрования, предложенного Альберти. Принято считать, что ее изобрел, предельно упростив наиболее распространенную в ту пору полиалфавитную систему Виженера, прусский военачальник Иоганн Франц Гронсфельд-Бронкхорст (Johann Franz Graf von Gronsfeld-Bronkhorst, 1640–1719).
Любопытно, что принцип ранее введенного и теперь отмененного шифрования, судя по репликам капитана Сагнера и юнкера Биглера, не имеет никакого отношения к тому реальному, с которым сталкивается поручик Лукаш в конце второй книги, когда занимается расшифровкой сообщения о маршруте движения маршевого батальона (см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 493). С другой стороны, очень скоро вьшснится, что умник Биглер не всегда так уж досконально знает предмет, о котором берется рассуждать. См. комм, ниже: ч. 1, гл. 1, с. 31.

 

С. 29
Я лично получил от господина полковника второй том и ключ.

 

И здесь в оригинале нет никакого упоминания о ключе: obdržel jsem od pana plukovníka druhou knihu i informace, да и из дальнейших объяснений капитана Сагнера следует, что речь идет о правилах (informace). На самом деле ключ (klíč) – это и есть том романа. См. комм, далее: ч. 3, гл. 1, с. 31.

 

Кадет Биглер обвел всех торжествующим взглядом. Подпоручик Дуб шепнул поручику Лукашу, что «крыло аиста с рыбьим хвостом» здорово утерло нос капитану Сагнеру.

 

Подпоручик Дуб второй после фельдкурата Каца собирательный персонаж в романе, у которого нет очевидного прототипа, и даже некий близкий Гашеку носитель подобной фамилии не установлен.
Благодаря замечательному Яну Моравеку, записавшему и опубликовшему в 1924 году воспоминия фронтовых товарищей Гашека (JM 1924), известно, что знаменитое изречение «Вы еще меня не знаете, но скоро узнаете» (Vy mne neznáte, ale až mne poznáte) было в ходу у одного из младших офицеров гашековской роты подпоручика Эмануэла Михалека (Emanuel Michálek, 1885—?). См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 93. Но это все. Как установил неравнодушный однофамилец романного героя Карел Дуб (KD 2008), о каком-то ином сходстве этого человека и романного Дуба, бывшего школьного учителя, говорить не приходится. Жизненный путь Михалека скорее напоминал путь некоего правильного Гашека: Эмануэл окончил Коммерческую академию в Праге, после чего верой и правдой служил в банке, пока не началась война (см. комм., ч. 1, гл. 9, с. 110 и ч. 1, гл. 14, с. 227). Осенью 1915 в Галиции Михалек, как и Гашек, попал плен во время боев под Хорупанью, вступил затем в Чешский легион, прошел с ним весь сибирский анабазис, и в 1919-м вернулся в Чехословакию героем (см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 278). Есть все основания предполагать, что куда больше, чем одну лишь незабвенную фразу, подарил романному болвану Дубу другой офицер 91-го полка, впрочем, так же как и Михалек, выдернутый из запаса, подпоручик Иоган Гутцлер (Johann Hutzier, 1880—?). Вот этот-то человек, подобно Дубу, до войны был не только школьным учителем в провинции (Пльзень), но и желторотым новичком из числа лишь недавно мобилизованных запасников. Что и отличало Гутцлера от всех прочих офицеров, как кадровых, так и запасных, увиденных на фронте Гашеком и уже успевших к осени 1915-го крепко понюхать пороха, кто в Сербии, а кто и в Галиции.
А вообще, в связи с образом подпоручика Дуба кроме этой парочки, как кажется, неплохо подпитавшей воображение автора романа, невозможно не упомянуть и еще одного офицера из школьных учителей – очень хорошо знакомого Гашеку, главного его литературного и идеологического антипода, поэта-генерала Рудольфа Медека (см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 278). Принципиальной борьбе с «подлецом и предателем», создателем «Швейка», этот славный литератор придавал столь важное значение, что в 1932-м, десять лет спустя после смерти автора романа о бравом солдате, издал контр-роман «Легенда о Барабаше» («Legenda о Barabášovi») – о настоящем благородном офицере и его настоящем храбром и преданном денщике.
Ну и еще одно: первая фраза, с которой является в тексте романа поручик Дуб, вполне товарищеская по духу и саркастическая по содержанию, никак не обещает того развития образа, которое в дальнейшем избрал Гашек.

 

С. 31
Все отделы контрразведки вражеских штабов теперь могут заткнуться…

 

В оригинале: mohou jíti na hrnec. Буквально – идти себе на горшок. Обделаться, в общем.

 

— Позволю себе обратить ваше внимание, господин капитан, — сказал он, — на книгу Керикгофа о военной шифровке.

 

Огюст Керкгоффс (Auguste Kerckhoffs, 1835–1903) – французский лингвист голландского происхождения, сформулировавший в конце XIX века в серии журнальных статей («La cryptographie militaire» // Journal des Sciences militaires, vol. DC, pp. 5-38, Janvier 1883, pp. 161–191, Février 1883) базовые принципы, легшие в основу современной криптографии. Кроме того, Керкгоффс был одним из энтузиастов искусственного языка воляпюк, что кажется для ученого-криптографа вполне естественным.

 

Изобретателем этого метода является полковник Кирхнер, служивший при Наполеоне Первом в саксонских войсках.

 

Первое из серии безусловно недостоверных утверждений юнкера Биглера. Всесторонне одаренный немецкий монах Анастасиус Кирхнер (Anasthasius Kircher), которого, действительно, в связи с его идеями и методами шифрования упоминает в своих знаменитых статьях Огюст Кергоффс, никак не мог в этой жизни встретиться с Наполеоном Первым, так как родился в 1601 году, а умер в 1680-м.

 

Метод был усовершенствован поручиком Флейснером в его книге «Handbuch der militärischen Kryptographie» /«Руководство по военной тайнописи» (нем.)/

 

Полковник австрийской армии Эдуард Флейснер (Eduard Fleissner von Wostrowitz, 1825–1888) в пособии «Handbuch der Kryptographie» не мог ни ссылаться, ни вообще как-то использовать роман Людвига Гангофера «Грехи отцов» по одной совсем простой причине: собственная книга Флейснера издана в 1881 году, а роман в 1886-м. См. комм., ч. 3, гл. 1, с. 25.

 

которую каждый может купить в издательстве Военной академии в Винер-Нейштадте.

 

Винер-Нейштадт (Wiener Neustadt) – австрийский город в пятидесяти километрах на юг от Вены. Место расположения Терезианской военной академии. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 336.

 

Депеша: «Auf der Kote 228 Maschinengewehrfeuer linksrichten». Ключ: Ludwig Ganghofer «Die Sunden der Vater» zweiter Band.

 

Здесь наконец-то впервые термин «ключ» оказывается на месте, оригинал: Klíč: Ludwig Ganghofer, Die Sünden der Váteť. Zweiter Band. См. комм., ч. 3, гл. 1, с. 27 и 29.

 

С. 32
Через минуту, — снова заговорил капитан, глядя в окно, — мы будем в Рабе.

 

В оригинале: Za chvíli, и это буквально – «через минуту», а на деле – «очень скоро», «вот-вот».
Раб – калька с чешского (Ráb), получилось что-то вроде марековской ореховки (см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 371). Между тем, название этой «сойки» в русском языке заимствовано не из чешского, и не из немецкого, где это Raab, а напрямую из венгерского – Дьёр (Gyór). Общее для всех народов название реки, на впадении которой в Дунай стоит город Раба. От Мосона до Дьёра – 40 км и от Дьёра до Будапешта – 130.

 

Солдаты получат здесь по сто пятьдесят граммов венгерской колбасы. Устроим получасовой отдых.

 

В оригинале последние слова: Půl hodiny rast; rast – немецкий дериват (Rast), означает и «вольно», и «привал». Здесь – «полчаса отдыха» или «привал полчаса». Очевидно, что капитан Сагнер не волен управлять железнодорожным расписанием. Он может только констатировать факт

 

С. 33
как объедаются господа офицеры.

 

В оригинале замечательный немецкий дериват: do mouly (jak páni ofícíři si dávají do mouly). От немецкого «морда», «пасть» – Maul.

 

Еще в войну шестьдесят шестого года офицеры, как рассказывал ему дедушка, живший на содержании у своих детей,

 

Австро-Прусская война за доминирование среди немецкоязычных народов центральной Европы – см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 128.
Что касается самого дедушки, то в оригинале сказано: Jak Jeho dědeček říkává doma na výměnku, то есть рассказывал дедушка, живший отдельно в выделенном ему флигеле, домике, хуторе и т. д. (nа výměnku), после заключения с каким-нибудь близким родственником (сыном, зятем и т. д.) договора о пожизненном содержании (výměnek) в обмен на хозяйство. Самого такого отдельного деда на «семейной пенсии» называют výměnkář.

 

С. 35
а я на это вам рассказал, что в одной книжке было написано, как прежде, во время войны, люди платили с окна: за каждое окно двадцать геллеров и с гуся столько же…

 

В оригинале просто: dvacetník – двадцатник. С учетом того, что последняя памятная большая война перед Первой мировой была Австро-Прусская 1866 года, а кроны и галержи были введены в обращение лишь в 1892-м, речь, по всей видимости, о крейцерах. См. комм, об австрийских деньгах: ч. 1, гл. 6, с. 74.

 

Я был знаком только с одним чешским писателем, Гаеком Ладиславом из Домажлиц. Он был редактором журнала «Мир животных».

 

См. комм, о соавторе и ближайшем приятеле Гашека Ладиславе Гаеке, ч. 2, гл. 3, с. 366
Домажлицкая башня
Росписью украшена.

В оригинале не башня, а ворота: brána (Domažlická brána pěkně malůvaná). Понятно, что от такой смены детородной символики любой фрейдист застрелился бы на месте. Сама же по себе песня про крашеные ворота, как замечает Ярда Шерак (JŠ 2010), наитипичнейшая переделка словно специально существующей для переделки народной песни, с вариантами для всех возможных городов и сел Чехии – Poděbradská brána pěkně malůvaná. Та písecká brána pěkně malůvaná. Ta bystrická brána pěkně malůvaná и т. д. Однако в версии Гашека, как замечает Ярда, особая прелесть в том, что Гашек передает особенности западно-чешского домажлицкого диалекта, в частности:
Domažlická brána
pěkně malůvaná (прав. malovaná),
kdo tu bránu malůval (maloval),
ten panenky milůval (miloval)…

ten huž (už), tady není,
huž (už), je zahrabaný…

Такой привет старому другу.

 

С. 37
Однажды я купил кровавый роман о Рож Шаване из Баконского леса…

 

В оригинале: krvák vo Róžovi Šavaňů z Bakonskýho lesa. Принято считать (HL 1998), что речь идет о знаменитом венгерском бандите по имени Рожа Шандор (Rózsa Sándor, 1813–1878). Малый, как и положено робин-гудам, грабил богатых, оделял бедных, сидел в одиночке, бежал, был красным конником во время венгерской революции 1848-го, после чего вновь вернулся на большую дорогу, был пойман и закончил свою жизнь, мотая очередной пожизненный срок. Этот романтический, милый народу персонаж стал героем множества бульварных сочинений. В Чехии, согласно все тому же Милану Годику (HL 1998), роман о Роже Шандоре, так и называвшийся «Róza Šandor» с подзаголовком «Historický román z doby uherské revoluce» («Исторический роман времен венгерской революции»), печатало в виде четырехтомника издательство Алоиса Гинека (Aloisa Hynek).
В этой версии все хорошо, кроме созвучной, но все же другой фамилии бандита и того исторического факта, что действовал Рожа Шандор в районе словенского озера Лудош (Ludaš) – много южнее северных берегов озера Балатон, где раскинулись Баконские леса. Зато бандит из Баконского леса с нужной фамилией Шаван (starý loupežník z Bakoně, slavný Jožka Šavaňů) – герой собственного рассказа Гашека 1915 года «История из старой тюрьмы в Илаве» («Ze staré trestnice v Illavě» – «Kalendář Besed lidu na obyčejný rok 1915»). Ho всей видимости, здесь на самом деле литературная игра и сознательное замещение собственного рассказика в двух частях чужим романом в четырех томах.
Сама венгерская фамилия Šavaňů (правильно по-русски Шавану) в путевых венгерско-словацких заметках и рассказах Гашека встречается не реже, чем Каконь (см. комм., ч. 1, гл. 3, с. 401). Так, например, находим ее в раннем рассказе Гашека «Предвыборная акция цыгана Шавану» («Volební akce cikána Šavaňů» – «Ilustrovaný svět», 1904) и в рукописях последних лет: Бела Шавану – Béla Šavaňů (Savanyú) «Штатный учитель» («Řádný učitel» – рукопись, 1920–1921). А вот в упоминавшемся выше базовом рассказе о баконском бандите Гашек даже переводит его фамилию для своих соотечественников
Jožky Šavaňů (Kyselého Jožky).
Йожка Шавану (Кислый Йожка).
Упоминаются этот же бандит и северо-балатонский район Баконь (Вакопу) с его лесами и в другом раннем рассказе Гашека «О Халали, бродяге» («О Halálovi, tulákovi» – «Pražský ilustrovaný kurýr», 1907):
Nebožtík tatíček, jako všichni sedláci, náležel к bandě strýce Josefa, kterému říkali «savanyei» (kyselý)
Покойник папаша, как и все крестьяне, принадлежал к банде дяди Йожефа, которого звали «шавани» (кислый).
Ну и в самом романе, в части второй мелькает однофамилец баконского бандита, депутат Геза Шавань (Gézou Savanyú), см. комм., ч. 2, гл. 4, с. 422.
Весьма любопытно и показательно в смысле общей бессистемности подхода переводчика то, что среди немногих исправлений, которые отличают последнюю большую прижизненную редакцию перевода ПГБ 1963 и последнее прижизненное издание ПГБ 1967 (том Всемирки), появление здесь ничем не оправданных кавычек: я купил кровавый роман «Рож Шаван из Баконского леса».

 

Офицеры получали от эрцгерцогинь в дар даже полные собрания сочинений разных поэтов…

 

См. комм, о книгах, подаренных благородными дамами: ч. 1, гл. 8, с. 95.

 

С. 38
— Там, на этом складе, чего только нет, даже цилиндр будейовицкого регента, в котором он явился в полк по мобилизации.

 

«Регент» в оригинале немецкое (австрийское) слово – regenschori. См. также комм, о цилиндре, в котором сам мобилизованный Гашек явился к месту прохождения воинской службы: ч. 2, гл. 2, с. 330.

 

С. 39
Вот, например, литейщик Адамец из Даньковки.

 

Даньковка (Daňkovka) – это совершенно очевидно – заводы общества Брейтфельд-Данек (Breitfeld-Daněk а spol.) в Праге, располагавшиеся в Карлине. В 1927-м слились с другой крупной машиностроительной компанией «Ческоморавска-Колбен» (Českomoravská-Kolben, a.s.) и стали знаменитым ČKD (Českomoravská Kolben-Daněk), производителем известных всему соцлагерю чешских трамваев и тепловозов. Ныне подразделение немецкого «Сименса».

 

С. 40
— Боже ты мой! — разволновался Ванек. — Задам же я теперь этим взводным! Разве я виноват, если каждый бродяга взводный делает, что ему вздумается, и не посылает мне данных о составе взвода? Из пальца мне, что ли, высосать эти сведения? Вот какие порядки у нас в роте!
— Будь я командиром, у меня все бы шло как по писаному! Я имел бы сведения о каждом.

 

В этом армейском фрагменте, переполненном немецкими дериватами, — («Hergot (Pán bůh)», dopálil se Vaněk, «já těm cuksfírům (četařům) zasolím. Copak já za to mohu, že každej takovej obejda cuksfíra (četař) dělá si, co chce, a neposílá mně stand (početní stav mužstva) cuku (čety). Mám si štand (početní stav mužstva) vycucat z malíčku? To jsou poměry u naší kumpačky (roty)»), перевод «сержанта» как «взводного», кажется, впервые не вызывает возражения, потому что у Ванека это буквальная интерпретация немецкого cuksfíra (Zugsführer) – водитель взвода (Zug). Далее Ванек использует фактически образованное по той же схеме слово «командир роты» – kompaniekomandant – Účetní šikovatel Vaněk chodil rozčileně po vagoně: «Já být kompaniekomandantem! To by všechno muselo klapat».

 

C. 41
принести булочку и печеночный паштет в станиоле

 

Станиоль (от латинского названия сплава stagnum, stannum) – очень тонкая оловянная фольга, вместо которой ныне повсеместно для упаковки используется более стойкая и дешевая алюминиевая.

 

С. 44
Покойник отец в Противинском трактире

 

Противин – см. комм., ч. 1, гл. 2, с. 33.

 

С. 45
Я приносил из ресторана меню, а он себе выбирал. Однажды он выбрал фаршированного голубя. Когда мне дали половину голубя, я решил, что господин обер-лейтенант может подумать, будто другая половина съедена мной.

 

Обычно готовят и подают в ресторанах диких голубей. В зависимости от вида это может быть довольно крупная птица – вяхирь (витютень), вес тушки до 900 граммов. Вполне себе бройлер. Есть дичь и средних габаритов – клинтух, около 400 г. И совсем маленькие горлицы – вес граммов 250.
Фаршируют голубей обычно собственными потрошками, мелко измельченными и поджаренными вместе с разнообразными кореньями.

 

Представь себе: лапша, говядина с сарделевой подливой, две гусиные ножки,

 

В оригинале: polívka s nudlema – суп-лапша. Далее очевидная калька с чешского: сарделевый соус (hovězí maso se sardelovou omáčkou), которая просто вводит в заблуждение русского читателя. На самом деле, sardele в чешском языке – это не сосиска, а анчоус, килька, шпрота. То есть на деле говядина у Гашека с анчоусовым соусом, довольно популярной в чешской кулинарии приправой к мясным блюдам. Вот, например, рецепт анчоусового соуса к варенному говяжьему языку:
Sardele prolisujeme а polovinu promícháme s máslem. Rozpálíme tuk, přidáme nadrobno nakrájenou cibuli a zbytek prolisovaných sardelí, necháme zpěnit, zaprášíme moukou, a orestujeme. Podlijeme vývarem, 20 minut povaříme a procedíme. Do hotové omáčky přidáme smetanu, citrónovou šťávu a sardelové máslo.
Кильку измельчим и половину массы смешаем с маслом. В горячее расплавленное сало бросим измельченный лук и оставшуюся половину измельченной кильки, дадим закипеть, добавим муки и пропассируем. Затем вольем бульон, поварим еще 20 минут, после чего процедим. К готовому соусу добавим сметану, сок половины лимона и килечное масло.
Стоит заметить, что самый знаменитый в мире анчоусовый (килечный) соус – Вустерский (Worcestershire sauce).

 

С. 46
Он, мол, давно знает, что я идиот, но что я к тому же еще и сумасшедший – это ему будто бы в голову не приходило.

 

В оригинале пара «идиот – сумасшедший» связана аллитерацией blbec-blázen (že už dávno ví o tom, že jsem blbec, ale že byl bych blázen, to že mu nenapadlo). Ближайшее русское соответствие, приходящее в голову – «давно знал, что вы обалдуй, но вот что блаженный, не догадывался».

 

С. 47
Мимо станции, не останавливаясь, прошел другой воинский поезд, битком набитый «дейчмейстерами».

 

Дейчмейстеры – солдаты 4-го венского пехотного полка. См. комм., ч. 2, гл. 4, с. 424.
Храбрый рыцарь, принц Евгений,
обещал монарху в Вене,
что вернет ему Белград:

Принц Евгений Савойский, см. комм., ч. 1, гл. 8, с. 104. А в старой солдатской песне, ставшей вдруг вновь актуальной в 1914-м, речь идет о турецкой компании 1717 года, завершившейся не только взятием принадлежавшего в ту пору Оттоманской империи Белграда, но и Пожаревацким или Пассаровицким мирным договором (Friede von Passarowitz), по которому нынешняя столица сербов отошла к Австрии. Была возвращена туркам через двадцать один год после военных неудач Австрии, союзницы России, на западном фронте русско-турецкой войны 1735–1739.
Коллега и товарищ Дмитрий D-1945 обратил мое внимание на еще одну деталь контекста. Шефом полка дейчмейстеров в это время также был Евгений – эрцгерцог, фельдмаршал и гроссмейстер Немецкого (Тевтонского) рыцарского ордена Евгений Фердинанд Луис Бернгард Феликс Мария Габсбург Тоскана (Eugen Ferdinand Luis Bernhard Felix Marie Habsburg-Toskana, 1863–1954).
bei Semlin schlug man das Lager
alle Serben zu verjagen…
Под Землином стали наши,
чтоб из сербов сделать кашу…

Землин (сербское название Земун) – ныне район Белграда, находящийся на «другом» левом, берегу реки Савы. Во времена Евгения Савойского австрийский (венгерский) приграничный город. В 1918-м был навсегда отдан возникшему в результате Первой мировой Королевству сербов, хорватов и словенцев (с 1929-го Королевство Югославия), во время Второй мировой войны ненадолго забран хорватскими наци, теперь же место принадлежит сербам, о которых, естественно, не было никакого упоминания в оригинальном тексте песни, в классическом, не «дойчмейстерском 1914-го» варианте, речь о турках, которых собираются изгнать:
Bei Semlin schlug man das Lager,
Alle Türken zu verjagen.

 

C. 48
граф Радецкий, воин бравый,
из Ломбардии лукавой
клялся вымести врагов.

См. комм, об итальянских войнах: ч. 3, гл. 1, с. 9.

 

С. 49
Ведь Биглер – заядлый чехоед.

 

См. комм, об образе Биглера в повести: ч. 2, гл. 2, с. 324.

 

С. 50
— Я удивлен, кадет Биглер, — начал капитан Сагнер.

 

Начиная разговор, капитан Сагнер предельно официален и использует, как того требуют правила, звательный падеж для всех слов обращения
kadete Bieglere («Já se vám divím, kadete Bieglere», mluvil hejtman Ságner),
но далее, все более сердясь и заводясь, перескакивает в ударном месте на народный чешский:
Таk se nа mne díváte, jako byste si myslel, že jsem si na vás zašed (1)… Ano, zašed (1) jsem si na vás, kadete Bieglere
В переводе, правда, нет никакой разницы: Вы так на меня смотрите, словно я к вам придираюсь. Да, я придираюсь к вам, кадет Биглер…
Что касается Биглера, то, как и положено у Гашека немцу и чехоеду, его немецкая речь передается стопроцентно правильным чешским, в том числе и способом обращения – pane hejtmane.
Осмелюсь доложить, господин капитан /Все разговоры между офицерами, естественно, ведутся на немецком языке. (Примеч. автора.)/, что вместо ста пятидесяти граммов венгерской колбасы солдаты получили по две открытки. Пожалуйста, господин капитан…
«Poslušně hlásím, pane hejtmane, že místo patnácti deka uherského salámu obdrželo mužstvo po dvou pohlednicích. Prosím, pane hejtmane…».
См. также комм, о том, как переход из официального в неофициальный регистр сказывается на форме обращения у бравого солдата Швейка: ч. 1, гл. 14, с. 200. Сравни здесь же далее: ч. 3, гл. 1, с. 60.

 

«На склад походной колонной поротно»

 

В оригинале: zugsweise (Do skladiště zugsweise po kompanii), т. e. повзводно, буквально – ротами повзводно.

 

С. 51
Биглер подал командиру батальона две открытки, изданные дирекцией венского военного архива, начальником которого был генерал-от-инфантерии Войнович.

 

Генерал Войнович – реальное лицо, Эмиль Войнович де Белобреска (Emil Woinovich de Belobreska, 1851–1927), который до 1915 года действительно был директором Военного архива (Kriegsarchivs) в Вене. Написал десяток книг по военной истории, его именем названа (1936 год) улица в Вене – Woinovichgasse. Писатель Владимир Войнович, автор «Чонкина», неоднократно утверждал, что генерал – его дальний родственник:
«Мои предки по отцовской линии – сербские дворяне, венецианские дожи, австрийские военачальники (один австрийский генерал во время Первой мировой войны) упоминается в “Похождениях Швейка”)».
Однако, возможно, кровная связь тут скорее желаемая, чем реальная. Дело в том, что генерал Войнович не был сербом, каким, надо думать, по праву себя числит писатель Войнович. Австрийский военный историк – самый настоящий хорват, родом из города Petrinja (Петринья).
См. также комм, ниже: ч. 3, гл. 1, с. 53.

 

ниже помещалась картинка – сэр Грей на виселице: внизу под ним весело отдают честь австрийский и германский солдаты.

 

Сэр Грей (Sir Edward Grey), а с 1916 года виконт Грей Феллодонский (1st Viscount Grey of Fallodon, 1862–1933), известный британский политик, дольше всех в истории страны просидевший в одном и том же правительственном кресле с 1905 по 1916-й в министерстве иностранных дел (Foreign Secretary). Принято считать, что не дал немцам в 1914-й ясно понять, что в случае нападения этой страны на Бельгию вступление в войну Британской империи неминуемо. Вошел в историю фразой, сказанной вечером 3 августа 1914-го, когда с континента пришло известие о начале немцами военных действий:
The lamps are going out all ověř Europe. We shall not see them lit again in our time.
Фонари гасят во всей Европе, и до конца нашей жизни мы их света уже не увидим.
Обещал России от имени Британской империи в случае победы в войне турецкие проливы и Константинополь.

 

Под картинкой стишок из книжки Грейнца «Железный кулак» – веселые куплеты о наших врагах.

 

Рудольф Грейнц (Rudolf Heinrich Greinz, 1866–1942) – известный австрийский литератор из Тироля, в 1915-м в самом деле опубликовал книгу юмористических стишков под названием «Die eiserne Faust. Marterln auf unsere Feinde», которое Гашек, а вслед за ним и ПГБ, переводят не совсем верно. Как указывает Йомар Хонси (HS 2010), Marterln – это не «веселые куплеты» (у Гашека в оригинале «шутки» – žertíčky), а памятники-поминальнички у дороги, которые ставили на месте гибели путешественников, а сейчас водителей, совсем как в Сибири на Чуйском тракте или трассе Кемерово – Новокузнецк. Правильный перевод – «Железный кулак. Поминальнички нашим врагам».
Ни один наш дуб сука не дал,
Чтоб баюкать того, кто Христа предал,

Ни в немецком оригинале, ни в точном переводе Гашека Христос не упоминается. Речь просто о предателе, об Иуде:
že žádný dub své nepropůjdl dřevo
k popravě toho Jidáše.
Из дуба честного плахи не будет
Для казни этому иуде.

Переводчик этих стихов в романе, согласно примечанию, Д. Горбов.
А вот переводчиком другого, куда более известного, правда довоенного, 1904 года, стихотворения Рудольфа Грейнца «Der “Warjag”» была Евгения Михайловна Студенская (1874–1906).
Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze 'Warjag' ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!

Слова ее перевода, положенные в 1905 году на музыку воспитанником 12-го Астраханского гренадерского полка Алексеем Сергеевичем Турищевым (1888–1962), стали знаменитым маршем «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”». Большое спасибо внимательному блогеру gur64, не поленившемуся напомнить мне об этом факте.

 

С. 52
«Rasch abkochen, dann Vormarsch nach Sokal» /Быстро сварить обед и наступать на Сокаль (нем.)/.

 

Комм, по поводу незабываемого для Гашека украинского города Сокаль, см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 487. От Дьера (Раба) до Сокаля больше 700 километров по прямой, а дорогами и все 800, на одном обеде не протопать.
Но это не все; благодаря материалам чешских военных архивов (VÚA – Vojenské Ústřední Archiv) Йомар Хонси (JH 2010) установил, что такой или подобный приказ командования 17-й бригады, в состав которой входил 91-й полк, о наступлении на Сокаль реально существовал (см. все тот же комм., ч. 2, гл. 5, с. 487). Гашек сделал его абсурдным, намеренно нарушив хронологию. Настоящий приказ о наступлении на Сокаль появился ровно через три недели, в конце июля. См. также реальный приказ, полученный 91-м полком, о подготовке строительства моста через Буг (комм., ч. 3, гл. 2, с. 75), в романе Гашека полученный в Будапеште, на месяц раньше того момента, когда таковой реально пришел в полк, дислоцировавшийся в тот момент у местечка Камионка в Галиции.
Любопытно также, что в реальной жизни последовательность приказов была обратная: сначала о плановом строительстве моста через Буг, и лишь спустя несколько дней о срочном броске к Сокалю для спасения трещавшего под ударами армии Брусилова северного фланга.

 

«Командующий бригадой Риттер фон Герберт»

 

Это вымышленный персонаж, судя по всему, связанный с реальным человеком с очень созвучным именем – полковником Эдуардом Эдлером фон Дитрихом (Oberst Eduard Edler von Dietrich), командующим 17-й бригады, в состав которой входил 91-й полк Гашека и Швейка. Он пробыл в должности всего лишь два месяца и, вполне возможно, действительно был снят по медицинским показаниям. А вообще на этом посту, как выяснил в пражском военном архиве (VÚA – Vojenské Ústřední Archiv) великолепный Йомар Хонси (HS 2010), с начала войны и до пленения Гашека сменилось целых четыре военачальника. В августе 1914-го командовал генерал-майор Франц Даниль (Generalmajor Franz Daniel), в мае 1915-го его сменил знакомый нам полковник Эдуард Эдлер фон Дитрих (Oberst Eduard von Dietrich), в июле того же года пришла очередь уже другого полкана Йохана фон Моссига (Oberst Johannes von Mossig), а в сентябре пост принял полковник Штайнсберг (Oberst Steinsberg). Но и на этом чехарда в бригаде не закончилось, лишь чуточку замедлился темп: в марте 1916-го на место Штайнсберга вновь назначен фон Моссиг. Все ли отправлялись из штаба в психушку или нет, неизвестно.

 

Но вручать я их обязан, так как на этот счет я не получил от своих инстанций никаких указаний. Через свои инстанции я справлялся у командования армейского корпуса. Начато расследование…

 

Здесь ошибка при переводе, искажающая смысл и весь психологический подтекст разговора. В оригинале последняя фраза:
Prostřednictvím svých instancí informoval Jsem se u velitelství armádního sboru a Je se mnou zavedeno vyšetřování…
Через свои инстанции я справился у командования корпуса и выяснил [только], что против меня самого начато следствие…

 

С. 53
Помню, как однажды в кадетской школе в Праге я, ваш старший товарищ помогал вам при упражнениях на трапеции.

 

В оригинале: hrazda (v kadetce v Praze vám pomáhal na hrazdu) – перекладина. Оно и понятно, училище все же военное, а не цирковое. Ну и «старшекурсник» (jako Jeden ze staršího ročníku), наверное, лучше и правильнее «старшего товарища».
Любопытно, что позднее (см. комм., ч. 3, гл. 4, с. 234) слово hrazda переводится совершенно правильно, как «турник».

 

Вернувшись в штабной вагон поезда, капитан Сагнер нашел всех офицеров на своих местах. Они, разбившись на группы, играли в «чапари» (frische viere).

 

Чапари – см. ветвь комм., ч. 2, гл. 5, с. 474. Все офицеры (všecky důstojníky) – наверное, и Лукаш но явного указания на это нет. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 187.

 

Кадет Биглер мечтал отличиться не только на поле сражения, но и на литературном поприще, как летописец военных событий. Обладатель удивительных крыльев и рыбьего хвоста собирался стать выдающимся военным писателем.

 

См. выше комм, о генерале Войновиче: ч. 3, гл. 1, с. 51.

 

С. 54
«Образы воинов великой войны», «Кто начал войну?», «Политика Австро-Венгрии и рождение мировой войны», «Заметки с театра военных действий».

 

Примерно такие же книги неутомимо гвоздал во время войны генерал Эмиль Войнович де Белобреска, до того специализировавшийся больше на истории наполеоновских войн:
Unsere Soldaten. Episoden aus den Kämpfen der österreichischungarischen Armee im Weltkrieg 1914/15. Manz, Wien 1915 (Наши солдаты. Эпизоды сражений австро-венгреской армии в мировую войну 1914/1915).
Unsere Offiziere. Episoden aus den Kämpfen der österreichischungarischen Armee im Weltkrieg 1914/15. Manz, Wien 1915 (Наши офицеры. Эпизоды сражений австро-венгреской армии в мировую войну 1914/1915).
Aus der Werkstatt des Krieges. Ein Rundblick über die organisatorische und soziale Kriegsarbeit 1914/15 in Österreich-Ungarn.
Manz, Wien 1915 (Из мастерской войны. Панорама социальной и военной работы в Австро-Венгрии 1914/1915).
И так далее.

 

Моим идеалом является немецкий профессор Удо Крафт. Он родился в тысяча восемьсот семидесятом году, в нынешнюю мировую войну добровольно вступил в ряды войск и пал двадцать второго августа тысяча девятьсот четырнадцатого года в Анло.

 

Юнкер Биглер сообщает верные сведения. Удо Крафт (полное имя Rudolf Karl Emil Kaspar Robert Kraft, 1870–1914) действительно с профессорской кафедры ушел добровольцем на фронт, чтобы через три недели 22 августа 1914 года погибнуть в Арденнах у бельгийского города Анло (Anloy).

 

перед своей смертью он издал книгу «Самовоспитание к смерти за императора» /Udo Kraft. Selbsterziehung zum Tod für Kaiser. C. F. Amelangs Verlag. Leipzig/.

 

А дальше, как за ним водится, Биглер начинает путаться. Сборник писем и дневниковых записей Удо Крафта, маленькая книжечка из 74 страниц, был издан братом уже после смерти героя в 1915-м и назывался «Самовоспитание для смерти за Отечество: из писем и записок добровольцев» («Selbsterziehung zum Tod fürs Vaterland: aus den nachgelassenen Papieren des Kriegsfreiwilligen», C.F. Amelang, Leipzig, 1915).

 

С. 56
открывалась тетрадь схемой битвы у Нердлингена 6 сентября 1634 года.

 

Сражение времен Тридцатилетней войны (см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 284) на территории современной Баварии (Nördlingen), в котором силы протестантов, возглавляемых шведами, потерпели чувствительное поражение от объединенной католической армии под водительством австрийцев.

 

затем следовали битвыу Зенты 11 сентября 1697 года.

 

Сента (нем. Senta) – город в современной Сербии, возле которого доблестные солдаты Евгения Савойского действительно «размололи в кашу» турок.

 

у Кальдьеро 31 октября 1805 года,

 

А это уже сраженье эпохи противостояния наполеоновской Франции. В те давние времена победителями по традиции считался тот, за кем осталось поле боя, а оно – деревня Кальдеро (Caldiero) у Вероны – в конце концов оказалось в руках французов, но победители потеряли живой силы больше, чем тихонько слинявшие ночью австрийцы.

 

под Асперном 22 мая 1809 года, битва народов под Лейпцигом в 1813 году,

 

И вновь время Наполеона. См. комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 10.

 

далее битва под Санта-Лючией в мае 1848 года

 

Santa Lucia – еще один населенных пункт вблизи Вероны и сражение возле него времен первой австро-итальянской войны. См. комм, о битве при Кустоцце выше: ч. 3, гл. 1, с. 9.

 

и бои у Трутнова 27 июня 1866 года.

 

Удачное для австрийцев сражение у северо-восточного чешского города Трутнов (Trutnov) на начальном этапе австро-прусской войны, в дальнейшем проигранной. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 128.

 

Последней в этой тетради была схема битвы у Сараева 19 августа 1878 года.

 

Короткая и весьма успешная экспедиция по отъему Боснии и Герцеговины у турок, поставленных на колени русско-турецкой войной 1877–1878. Об этом легком и удачном дельце воспоминает Швейк, беседуя в самом начале романа с пани Мюллеровой – см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 26.

 

«Под Трутновом нельзя было давать сражения, ввиду того, что гористая местность не позволяла генералу Мацухелли развернуть дивизию, которой угрожали сильные прусские колонны, расположенные на высотах, окружавших левый фланг нашей дивизии».

 

Трутнов (Trutnov) располагается в предгорьях Крконоше, см. комм., ч. 1, гл. 4, с. 56.
Генерал Мацухелли, правильно Мадзукелли (Alois Graf Mazzuchelli, 1776–1868) – австрийский военачальник, генерал-лейтенант (Feldzeugmeister). К славным дням боев у Трутнова уже 22 года (с 1844) находился в отставке. Последний военный пост этого офицера – командующий крепостью Мантуя в Ломбардии (1839–1844). Возможно, всегда чуть-чуть путающийся Биглер имел в виду не самого генерала и не дивизию (в оригинале znemožňovala rozvinutí divise generála Mazzucheliho – не давала возможность развернуть дивизию генерала Мадзукелли), а 10-й пехотный полк, шефом которого Мадзукелли оставался до конца своих дней, даря тем самым как покровительство, так и имя.

 

Эх вы, будейовицкий Бенедек!

 

Людвиг (Лайош) Бенедек (Ludwig August Ritter von Benedek, 1804–1881) – австрийский генерал венгерского происхождения. Один из самых неудачливых военачальников императора Франца Иосифа. Умудрился при численном превосходстве и отличном стратегическом положении позорно проиграть пруссакам сражение у Градца Кралове (Hradce Králové) во время австро-прусской войны. Был немедленно отправлен в отставку и даже отдан под суд, и лишь милосердие императора, наверное все же вспомнившего, как Бенедек выручил его самого когда-то у Сольферино, остановило процесс и избавило несчастливого генерала от дальнейшего публичного унижения.

 

С. 57
Послушайте, ведь вы даже не офицер. Вы кадет. Вы нечто среднее между ефрейтором и унтер-офицером.

 

В оригинале: Jste kadet. Visíte ve vzduchu mezi fähnrichem a poddůstojníky.
To есть правильный перевод: – Вы юнкер. Висите между прапорщиком и унтер-офицерами.
Первое офицерское звание в австро-венгерской армии – poručík (Leutnant), следующая ступенька вверх после прапорщика. См. ниже табличку армейских званий Ярды Шерака (JŠ 2010) с чешскими простонародными эквивалентами:
Русское название Чешское/Немецкое Простонародное
Фельдмаршал polní maršál (Feldmarschall)  
Генерал-полковник generalplukovnik (Generaloberst)  
Генерал-лейтенант polni zbrojmistr (Feldzeugmeister), General jizdy (General der Kavallerie), General pechoty (General der Infanterie)  
Фельдмаршал-лейтенант polní podmaršálek (Feldmarschallleutnant)  
Генерал-майор generálmajor (Generalmajor)  
Полковник plukovník (Oberst) óbršt
Подполковник podplukovník (Oberstleutnant) óbrštlajtnant
Майор major (Major)  
Капитан hejtman (Hauptmann), setník, u jízdy rytmistr (Rittmeister)  
Поручик nadporučík (Oberleutnant) obrlajtnant
Подпоручик poručík (Leutnant) lajtnant
Прапорщик praporčík (Fähnrich)  
Юнкер kadet – důstojnický zástupce (Kadet – Offiziersstellvertreter)  
Штабс-фельдфебель štábní šikovatel (Stabsfeldwebel)  
Фельдфебель šikovatel (Feldwebel)  
Цугсфюрер četař (Zugsführer) cuksfíra
Капрал desátník (Korporal) kaprál
Ефрейтор svobodník (Gefreiter) frajtr
Рядовой vojín (Soldat)  
Формально все кандидаты в офицеры – как прапорщик, так и юнкеры – унтеры, но имеют одно принципиальное отличие от прочих унтеров – офицерское право носить саблю.

 

Вы с таким же правом можете называть себя офицером, как ефрейтор, который в трактире приказывает величать себя «господином штабным писарем».

 

В оригинале: jako když si dá někde v hospodě říkat frajtr: «pane štábní šikovateli».
Правильный перевод: как ефрейтор, который приказывает себя в господе величать штабс-фельдфебелем.

 

Пусть сперва заслужит это звание в бою.

 

Реальный юнкер Ганс Биглер вызов принял и после кровавого сражения у Сокаля (см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 487) за боевые заслуги был произведен в прапорщики (Fähnrich). А вот в заветные императорские и королевские подпоручики он был произведен гораздо позже, согласно данным военных архивов, лишь 1 июля 1916 года. См. также комм., ч. 2, гл. 5, с. 491.

 

А propos, тебе кланяется Цикан, он комендант вокзала в Рабе.

 

По поводу этой фразы мой товарищ Дмитрий D-1945 как-то раз прислал веселый комментарий:
«Похоже, что в книге Вацлава Фукса выбрана была и фамилия коменданта вокзала в Рабе».
Дмитрий имел в виду список псовых кличек из рассказа Гашека «Об одной ужасной собаке», см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 206 и одну конкретную Цыган (Cikán). К сожалению, видимая смешная связь всего лишь следствие неаккуратности при переводе романа. Онемеченная ПГБ фамилия чеха – начальника станции в действительности Зикан (Á propos, dá tě pozdravovat Zykán, je velitelem nádraží v Rábu).

 

Он прошел мимо заднего купе, где ординарец батальона Матушич играл с денщиком командира батальона Батцером в венскую игру «шнопс» («шестьдесят шесть»).

 

О названии этой нечешской игры см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 319.

 

С. 58
ответил денщик капитана Сагнера Батцер на ужасном немецком диалекте Кашперских гор

 

В оригинале: od Kašperských Hor. Из города Кашперске Гори; см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 334.

 

— Мне полагалось, господин кадет, идти с бубен, — продолжал он, — с крупных бубен.

 

В оригинале редкий, но вполне нормативный вариант названия масти «пульки» (kule) – бубны (bubny). «Patřilo se mně hrát, pane kadet, s bubny», pokračoval, «s vysokými bubny». Как утверждают этимологи, заимствованного русским языком именно из чешского. По виду кругленьких шариков в немецких «марьяжных» картах, которые иногда изображаются похожими на крупную дробь, а иногда на бубенцы. См. комм, о чешских карточных мастях: ч. 1, гл. 2, с. 39.

 

Когда к нему подошел подпрапорщик Плешнер

 

В оригинале: fähnrich Pleschner. То есть прапорщик Плешнер. См. комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 57. Откуда и почему взялась приставка под – загадка. Ранее до этого fähnrich всегда переводился как прапорщик, см., например, комм, о прапорщике Дауэрлинге: ч. 2, гл. 3, с. 336.

 

Он – майор, на груди у него signum laudis /Знак отличия (лат.)/ и железный крест.

 

Signum laudis – см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 331. А вот железный крест – здесь знак фантастичности сна юнкера. Полное название ордена – Железный крест отличия (Železný záslužný kříž) и введен он был только в 1916-м, через год и даже больше после описываемых в романе событий начала лета 1915-го. Имел две ступени – простой крест и крест с короной.
Впрочем, возможен и другой вариант: юнкер видит на своей груди германский железный крест, которым награждались в первую мировую и австрийцы, чему лучшим свидетельством является дошедшая до наших дней фотография реального капитана Винценца Сагнера. Это версия Примечаний (ZA 1953).

 

С. 59
Halt euch brav, ihr tapfren Bruder,
werft den Feind nur herzhaft nieder?
last des Kaisers Fahne weh'n…i
/Держитесь стойко, храбрецы,
врага разите, удальцы,
стяг императорский развейте… (нем.)/

Первые две строчки удивительным образом напоминают строчки из песни «Принц Евгений, славный рыцарь» («Prinz Eugen, der edle Ritter»):
Halt't euch brav, ihr deutschen Brüder,
greift den Feind nur herzhaft an!

См. комм., ч. 3, ГЛ. 1, c. 47.

 

Пейзаж напоминает иллюстрации из «Wiener Illustrierte Zeitung» /«Венская иллюстрированная газета» (нем.)/.

 

Еще один вольный или невольный элемент фантастичности сна юнкера Биглера. Так, «Wiener Illustrierte Zeitung» – популярный венский семейный еженедельник с разного рода художественными приложениями стал называться после 1918 года (1919–1920). А до войны и во время войны это была «Австрийская иллюстрированная газета» («Österreichs Illustrierte Zeitung»).

 

Даже тридцатисполовинойсантиметровые мортиры нам ничего не сделают…

 

С. 60
Вот сейчас совсем рядом разорвалась тридцативосьмисантиметровка

 

По всей видимости, автомобиль майора-без-генерала Биглера уже находится под обстрелом собственных орудий. Гаубицы в армии Центральных держав были трех калибров – 30,5, 42 и 38 сантиметров. Как напоминает Ярда Шерак (JŠ 2010), первые два типа – австрийские, производились в Чехии на заводах Шкода, третий тип – германский, производился Круппом. В русской военной терминологии Первой мировой тридцативосьмисантиметровка – это пятнадцатидюймовка, а невыговариваемая (31 буква) тридцатисполовинойсантиметровка – двенадцатидюймовка.

 

— Господин генерал, — кричит шофер, — есть у вас карта генерального штаба?

 

В продолжение всего разговора шофер использует строго академическую звательную форму со всеми составляющими в звательном падеже: Pane generále. См. комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 50.

 

Но это морская карта гельголандского побережья 1864 года, времен войны Пруссии и Австрии с Данией за Шлезвиг.

 

Всего за пару лет до австро-прусской войны 1866 года (см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 128). Австро-Венгрия и Пруссия были союзниками в противостоянии датчанам, попытавшимся некогда просто ассоциированные земли Шлезвига и Гольдштейна сделать собственными, датскими. Войну датчане проиграли, хотя в конкретном морском сражении в Северном море у острова Гельголанд (тогда британского) и взяли верх. В результате по венскому договору 1864 года Дания окончательно лишилась немецких земель, Шлезвиг стал управляться Пруссией, а Гольдштейн – Австрией. Но так продолжалось недолго. Разгромив австрийцев в 1866-м, вероломные пруссаки отняли у Австрии среди прочего и Гольдштейн.

 

С. 61
Это была сорокадвухсантиметровка. Я это предчувствовал.

 

См. комм, о знаменитой австрийской сорокадвухсантиметровке (16,35 дюйма): ч. 2, гл. 2, с. 300.

 

— Вы знаете историю битвы народов под Лейпцигом? — спрашивает он. — Фельдмаршал князь Шварценберг четырнадцатого октября тысяча восемьсот тринадцатого года шел на Либертковице, шестнадцатого октября произошло сражение за Линденау, бой генерала Мервельдта. Австрийские войска заняли Вахав, а когда девятнадцатого октября пал Лейпциг…

 

См. комм, о Битве народов выше: ч. 3, гл. 1, с. 10.
Шварценберг (Karl Philipp Fürst zu Schwarzenberg, 1771–1820) – фельдмаршал и главнокомандующий австрийской армией в период победоносной кампании 1813-1814-го.
Либертвольквиц (Liebertwolkwitz) и Линденау (Lindenau) – ныне районы Лейпцига, а в 1813-м две близлежащие деревни.
Вахав – калька с чешского Wachava. Немецкое название – Wachau, русское – Вахау. В 1813 году деревня к югу от Лейпцига, ныне район города Марклеберга (Markkleeberg).
Бои за эти населенные пункты 16 октября предшествовали основному сражению 18-го.
Деревней в 1813-м был и населенный пункт Делиц (Dölitz), за который также 16-го сражался 2-й австрийский корпус под командованием генерала Мервельдта (Maximilian von Merveldt, 1764–1815). С 1910 года Делиц – район Лейпцига.

 

— Achtung, sie Schweinbande! /Берегитесь, свиньи! (нем.)/ Вот скоты, видят генерала и не подумают сделать равнение направо!

 

В оригинале последние слова также по-немецки:
А nahýbaje se z automobilu křičí: «Achtung, sie Schweinbande! Je to dobytek, vidí generála, a nemohou udělat rechtsschaut [Rechts schaut]».

 

С. 63
величественное сияние над большим зданием, вроде Марианских казарм в Чешских Будейовицах

 

Марианские казармы – см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 322.

 

Посреди комнаты, на стенах которой висят портреты Франца-Иосифа и Вильгельма,

 

Император Вильгельм, см. комм., ч. 1, гл. 8, с. 98 и ч. 2, гл. 2, с. 307.

 

наследника престола Карла-Франца-Иосифа,

 

См. комм, к тяжелым снам поручика Лукаша: ч. 1, гл. 15, с. 246.

 

Генерала Виктора Данкеля

 

Генерал Данкель (Viktor Dankl, 1854–1941) – что-то вроде австрийского Роммеля Первой мировой. Стал национальным героем и надеждой патриотического обывательства, сумев сходу одержать первую, ставшую выставочной победу в битве (23–25 августа 1914) у городка Красник, что между Черновцами и Мукачево. Впоследствии это сражение и его итоги оказались малозначительными в масштабах всех военных действий августа-сентября 1914-го, в результате которых австрийские войска не только ничего особо не завоевали, а попросту под натиском победоносных русских дрогнули, побежали и лишились едва ли не всей восточной Галиции. В описываемый момент, летом 1915-го генерал Данкель уже командовал войсками на недавно открывшемся юго-западном фронте против Италии. См. также о возможной связи его с литературным Финком фон Финкенштейном, комм., ч. 4, гл. 1, с. 268.
А сама фамилия используется в романе второй раз. См. поручик Данкель: ч. 2, гл. 2, с. 345.

 

Эрцгерцога Фридриха и начальника генерального штаба Конрада фон Гетцендорфа

 

В оригинале у Гашека и то и другое имя даны в чешском варианте: arcivévody Bedřicha а šéfa generálního štábu Konráda z Hötzendorfu.
Эрцгерцог Фридрих (Erzherzog Friedrich Maria Albrecht von Österreich, Herzog von Teschen, 1856–1936) – формально c 1914 по 1917-Й главнокомандующий всеми вооруженными силами императора Франца Иосифа (Armeeoberkommandant und damit Befehlshaber der gesamten k.u.k. Streitkräfte). Ha деле же – человек, предоставивший все реальные права и полномочия начальнику генерального штаба Гетцендорфу, кроме самого главного – права бесстыдно и открыто наживаться на войне. Что, впрочем, не мешало писателю и военному журналисту Людвигу Гангоферу (см. комм., ч. 3, гл. 1, с. 25) льстить эрцгерцогу Фридриху всеми возможными способами. Отьявленный славяноненавистник Фридрих не заслужил любви и у соплеменников, австрийских немцев. Во всяком случае, одним из первых дел новой австрийской республики сразу после возникновения в ноябре 1918-го была экспроприация всего имущества и состояния этого прохиндея голубой крови.
Конрад фон Гетцендорф – см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 336.

 

Я – бывший капитан Сагнер из одиннадцатой маршевой роты.

 

В оригинале: Já jsem váš bývalý hejtman Ságner od 11. Marškumpanie. — Я некогда был вашим капитаном в одиннадцатой маршевой роте. Очень личная интонация.

 

С. 65
он защищал Линц в войне за австрийское наследство.

 

Речь идет о довольно продолжительном всеевропейском конфликте (1740–1748), последовавшем за восшествием на престол в соответствии с Прагматической санкцией императрицы Марии-Терезии. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 383.
Австрийский город Линц (Linz) и вся Верхняя Австрия, столицей которой он является, были атакованы и взяты баварцами при поддержке французов в сентябре 1741 года.

 

Ему снились редуты и укрепления вокруг города.

 

В оригинале подробнее: Viděl reduty, retranchementy а palisády kolem města. Редуты, окопы и палисады. Здесь и далее палисады (palisády) в старинном смысле – деревянный частокол, часто со рвом в придачу.

 

Мимо палисадов города Линца проезжают французские драгуны Наполеона I.

 

А это уже совершенно фантастическая деталь. Наполеон Бонапарт, будущий французский император Наполеон I (1769–1821), еще даже на свет не появился.

 

— Санитары! Санитары! — и падает с коня…

 

В оригинале по-немецки: «Sanität! Sanität!» – Неотложка! Неотложка!

 

К батальону был прикомандирован «врач военного времени», вечный студент-медик и корпорант Вельфер.

 

В оригинале корпорант buršák. В первой части романа это слово ПГБ не переводил, давал как есть – бурш. См.: ч. 1, гл. 7, с. 83.

 

С. 66
по завещанию покойного дяди студенту-медику Фридриху Вельферу выплачивалась ежегодная стипендия до получения им диплома врача. Эта стипендия была приблизительно раза в четыре больше жалованья ассистента в больнице. И кандидат медицинских наук Фридрих Вельфер добросовестно стремился по возможности отсрочить получение звания доктора медицины.

 

Одновременное пребывание Фридриха Вельфера в роли студента-медика и кандидата медицинских наук объясняется ошибкой при переводе. В оригинале «студент-медик» – stud. mediciny, а то, что стало «кандидатом», в оригинале аббревиатура – MUC. Это тот же студент-медик, но на латыни – Medicinae Universe Candidatus. Официальное, и в наши дни используемое, название студентов медицинских факультетов. А вот готовый врач после шести лет обучения и экзаменов – это у чехов – MUDr (Medicinae Universae Doctor). Буквально – дипломированный врач. Ну и далее по тексту, стремился Вельфер отстрочить не получение звания доктора медицины, а просто диплома врача. В оригинале: lékařský diplom. Этот самый признак врачебной мудрости, приставку перед фамилией MUDr.

 

печатался в «Simplicissimus»

 

Известный мюнхенский сатирический, антиклерикальный и антиобывательский журнал. Издавался с перерывами с 1896 по 1967-й. Видал всякие виды. Во время Первой войны вдруг стал патриотическим, а при нацистах и к ним пытался приспособиться. Однако о литературных достоинствах «Симплициссимуса» лучших дней нагляднее всего свидетельствует простое перечисление имен печатавшихся в разное время на его страницах немецких знаменитостей: Томас Манн, Райнер Мария Рильке, Герман Гессе и мн. др. Неплохая компания для врача-недоучки со склонностью к рифмоплетству. Впрочем, возможно и другое: кто-то из реальных авторов «Симплициссимуса», с именем или без, мог послужить прототипом Фридриха Вельфера, проныры-студента, призванного на войну.
Но в любом случае бесспорно то, что книга, в честь которой журнал был назван его создателями, старинный плутовской роман Ганса Якоба Кристофа Гриммельсгаузена «Симплициссимус» («Der abenteuerliche Simplicissimus Теutsch», 1668) о приключениях одного весельчака во времена Тридцатилетней войны во многом напоминает гашековского «Швейка». Впрочем, нет никаких свидетельств того, что Гашек читал или хорошо знал эту старинную книгу; скорее всего, «Симплициссимус» и «Швейк» естественным образом перекликаются, поскольку оба автора, и Гашек, и Гриммельсгаузен, всегда и неизменно следовали правде жизни.

 

Три дня спустя полковник торжественно объявил, что Фридрих Вельфер получил диплом доктора медицинских наук, который давно заслужил, и что старший штабной врач назначает его в госпиталь пополнения.

 

И здесь все напутано. В оригинале: Za tři dny oznámil mu plukovník, že dostal diplom doktora všeho lékařství, že už byl dávno zralý pro doktorát.
Diplom doktora všeho lékařství – это и есть диплом врача, звание MUDr (правильно по-чешски: Doktor všeobecného lékařství), в терминах университетских званий и отличий – это malý doktorát. В той же квалификационной категории пребывают стоматологи (MDDr. — medicinae dentalis doctor) и ветеринары (MVDr. — medicinae veterinarinae doctor). А вот уже следующая ступень профессорской лестницы, то, что у нас в стране доктор медицинских наук, у чехов – velký doktorát, и смысл латинского деривата doktorát как в первом, так и во втором случае не медицинский, а педагогический – учитель, наставник. В общем:
Три дня спустя полковник торжественно объявил, что Фридрих Вельфер получил диплом врача, который давно заслужил.
После того как было установлено, что по отношению к солдатам он вел себя чрезвычайно снисходительно и задерживал их в больнице по возможности дольше

 

Очевидный намек на доброго доктора Петерку (MUDr Hanuš Peterka), который был более чем снисходителен к самому Гашеку во время его пребывания в Ческих Будейовицах. См. комм., ч. 1, гл. 8, с. 87 и ч. 2, гл. 2, с. 327.

 

С. 68
«Валяться и подохнуть в больнице или валяться и подохнуть в окопах – все равно подохнуть»

 

В оригинале в словах доктора больше гуманизма:
Má se to válet v nemocnici, nebo chcípat raději v zákopech – má to chcípnout v nemocnici, nebo ve švarmlinii
Лучше валяйтесь в больнице, чем дохнуть в окопах, лучше подохнуть в больнице, чем в подразделении.
Последнее слово švarmlinii – немецкий дериват от Schwarm.

 

в связи с этим поручик Лукаш вспомнил, как на третьем году обучения в кадетской школе он с товарищами «из штатских» был в Словакии.

 

Один из признаков приязни и симпатии Гашека к этому своему герою. Автор дарит Лукашу свою собственную юношескую любовь к путешествиям в Словакию. См., например, комм., ч. 1, гл. 8, с. 94.

 

Раз они пришли к евангелическому пастору-словаку. Тот угостил их жареной свининой с гарниром из тыквы. Потом налил им вина и сказал:
Тыква, свинья,
хочет вина,

на что Лукаш страшно обиделся.

 

В оригинале:
Dyňa sviňa,
chce sa jej vína.

По всей видимости, романный Лукаш выходец из родной Гашеку Южной Чехии, просто не знал, что слова пастора – часть невинной словацкой застольной поговорки:
Huba, ryba, dyňa, sviňa potřebuje pohár vína.
Губы, рыба, тыква, хряк – и мы рюмочку херак.
Вроде наших присказок «Хочешь быть поздровей, под селедочку налей». Воспринял слово «свинья» (хряк) вне контекста и обиделся.

 

/Разговор капитана Сагнера с поручиком Лукашем ведется на чешском языке. (Прим, автора.)/.

 

Здесь чудесная догадка Гашека, либо тайна известная ему от реального денщика Рудольфа Лукаса Франтишека Страшлипки. Подлинный командир гашековского батальона Винценц Сагнер, всеми силами перед начальством и подчиненными изображавший из себя немца, на самом деле был чехом. Вот как это открылось сослуживцу Гашека, будущему генералу армии первой республики, а в Первую мировую – солдату того же батальона, но другой роты (12-й), Ярославу Кейле (Jaroslav Kejla), оставившему для потомства рукописные заметки и воспоминания о бое под Хорупанью 24 августа 1915-го, о том самом, в котором были взяты в плен русскими будущий автор «Швейка» и сам тогда вольноопределяющийся Ярослав Кейла. (Кейла один из тех, кто всегда и везде очехивает немецкую фамилию, превращая уже в реальной жизни, как и Гашек в романе, Лукаса в Лукаша. Точно так же, кстати, поступали Моравек и Анчик.)
«Jak tak čekáme, nevím již jak dlouho, rozhlížíme se, kde se objeví nějaký důstojník, přijde nějaký rozkaz, vyběhne za spojovacího zákopu nadporučík Lukáš, bez čepice a rozhalenou blůzou a s revolverem v ruce. Když nás spatřil, vykřikl: Vorwärts! /Kupředu!/ a utíkal od nás к můstku přes močál a dále do vršíčku do východní části obce Chorupany, aniž se na nás ohlédl. Dali jsme se všichni do smíchu. Kam vorwärts?
Пока мы стояли и ждали, не знаю как долго, надеясь, что возникнет наконец какой-нибудь офицер или придет какой-нибудь приказ, из соединительного окопа выскочил поручик Лукаш без кепи, в растегнутом кителе и с револьвером в руке. Увидев нас, выкрикнул “Vorwärts!” /“Вперед!”/ и побежал от нас к мостику через болотце до возвышенности в восточной части Хорупани. Мы все дружно рассмеялись: куда vorwärts?
Když už byl nadporučík Lukáš za můstkem, spatřili jsme vyběhnout z domku, kde jsme ve stodole nocovali, hejtmana Ságnera. Byl rovněž bez čepice a mám zato i bez blůzy. Když uviděl prchajícího Lukáše volal za ním česky: “Lukáši, počkej. Ten jej snad neslyšel a proto se ani neohlédl, ale nečekal. Ságner to vzal rovnou přes mokrou louku a brzy nám oba zmizeli s očí.
Когда поручик Лукаш был уже за мостиком, мы увидели выбегающим из того дом, рядом с которым в риге и мы ночевали, капитана Сагнера. Он также был без кепи, но зато и без кителя. Увидев исчезающего Лукаша, он крикнул ему вслед по-чешски: «Лукаш, подожди!». Но тот его, как видно, не услышал, потому что не обернулся и уж тем более не подождал. Сагнер сейчас же последовал за ним через болотце, и оба быстро скрылись с наших глаз.
Tuto situaci jistě žádnýBatalionsgeschichtschreiber nezaznamenal. Dále jez této příhody vidět, že i hejtman Ságner byl rodilý Čech, neboť v okamžiku nebezpečí používá člověk vždy mateřského jazyka.
Этот случай ни один Batalionsgeschichtschreiber /историограф батальона/, к сожалению, не зафиксировал. Между тем очевидно, какой вывод из него следует, капитан Сагнер был чехом по рождению, потому что в такие отчаянные моменты человек всегда обращается к своему первому, материнскому языку».
Чудесная иллюстрация к той атмосфере двоемыслия, в которой до войны существовали австрийские офицеры с чешской кровью. Сравни комм. ч. 1, гл. 14, с. 198. Остается только добавить, что интуиция Ярослава Кейлу не подвела: мать Ченека Сагнера в самом деле была чешкой, а сам капитан доказал свою верность славянской идее, когда в осень 1918- го, командуя 1-й ротой уже чехословацкого пехотного полка (бывшего 91-го), быстро и эффективно подавил вооруженный бунт судетских немцев-сепаратистов в городке Каплице (Kaplice), что у границы с Австрией. Ну и последнее, в некотором смысле самое важное: рукопись инженера и генерала Кейлы (Kejla Jaroslav. Jak to bylo v bitvě u Chorupan, kde se dal Jaroslav Hašek zajmout), хранящаяся ныне в пражском Национальном литературном архиве (PNP – Památník Národního Písemnictví), стала доступна гашковедам в результате беспримерной преданности Швейку и его делу, в который уже раз продемонстрированной великолепным Йомаром Хонси.

 

Это напоминает мне, господин капитан, стихи Шиллера: «Wer sagt von…» /Кто говорит о… (нем.)/

 

Любопытно, что ни один комментатор текста романа не посчитал нужным проверять ни точность цитируемой строчки, ни правильность атрибутирования ее именно Шиллеру, а не Иисусу Христу, например: Wer sagt von sich: «Ich bin der gute Hirte»?

 

С. 69
— Он nокупал всегда линцские пирожные!

 

В оригинале: linecké řezy. На самом деле не пирожные, а фигурные печенья, выпекаемые из особого песочного орехового теста, «линцского» (по названию австрийского города Линц). Помимо печенья «линцскими» бывают и торт, и рулеты, и, в самом деле, пирожные. Последние (linecké dorty) также упоминаются в романе, см. комм., ч. 3, гл. 3, с. 188. Обязательной особенностью всего набора является кисло-сладкая ягодная начинка. Печенье, например, в виде многоугольной звездочки может украшать фруктово-ягодная вставка в виде слоеной мармеладки.

 

С. 70
Таким образом, доблестный кадет Биглер был отправлен в военный изолятор в Уй-Буда.

 

Уй-Буда (Újbuda), буквально Новая Буда – район Будапешта на западном берегу Дуная, в 1914-м один из самых молодых и бурно развивающихся. См. упоминание в романе и Нового Пешта, комм., ч. 3, гл. 2, с. 92.

 

Штабной врач приказал поставить термометр в задний проход.
— Последняя стадия холеры, — решил он. — Начало конца. Крайняя слабость, больной перестает реагировать на окружающее, сознание его затемнено. Умирающий улыбается в предсмертной агонии.

 

См. первое упоминание такой сюжетной возможности принять медвежью или иного сходного психологического свойства болезнь за холеру. Комм., ч. 2, гл. 3, с. 392.

 

Завтра мы отправляем вас в Тарнов, в запасный госпиталь.

 

Тарнов (Tarnów) – в 1915 году город на польских землях Австро-Венгрии. Восемьдесят километров на восток от Кракова, в ту пору также австрийского города.

 

Назад: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ТОРЖЕСТВЕННАЯ ПОРКА
Дальше: ГЛАВА 2. В БУДАПЕШТЕ