– А началося это с древнего замка, что возвышает свои зубчатые стены на холме у южной околицы.

– Замка! – оживился Жан Элиасен. – Здесь недалеко есть старинный замок? У него имеется история? Легенда?

– Ну, не то шоб совсем замок, – смутился староста, – только куски стен и осталися, но вполне себе древние, говорят, еще допотопные.

– Кто говорит? – не сдавался состоятель какого-то общества.

– Ну, как кто… все. Дед мой говорил, а ему его дед, а до него его дед…

Первыми возвращающуюся процессию заметила и выбежала встречать, причем далеко в поле, местная ребятня. Разновозрастные мальчишки и девочки в больших, не по размеру тулупах, тяжелые полы которых волочились по снегу. Одна часть детей тут же повернула обратно – предупредить старших, вторая бесцеремонно забралась на сани, подвинув гостей. Даже больной сэр Уилфред был вынужден принять сидячее положение.

– Ух, какой меч! – Один из мальчуганов – постарше – потянул к себе оружие рыцаря. Другие, ничуть не смущаясь, принялись рыться в вещах новоприбывших.

– Тут еще один! – Второй мальчуган – помладше – попытался было завладеть оружием Даниила. Молодой человек так глянул на него, что ребенок счел за лучшее переключиться на меч рыцаря, тем более что состояние сэра Уилфреда не позволяло тому особо возражать.

– А ты им много людей убил?

Похоже, почтение к взрослым детям было неведомо…

– А так, чтоб одним махом – голову! А она катится по снегу и рыдает!

Как и жалость…

– Гляди, эльф! – От рыцаря молодежь переместилась к Тахлу.

– Живой, настоящий.

– Говорят, эльфы детей воруют.

– А потом едят.

– Сырыми.

– Скажи, – девчушечка с голубыми глазками, мило улыбаясь, потянула эльфа за заостренный верх уха, – а чего сырыми? Жареное, оно ж вкуснее.

– Особенно когда с корочкой.

– Хрустящей.

– И специями!

– Э-э-э… Несчастный Тахл не знал, что ответить.

В компании не в меру бойких озорников следовало следить за вещами, чем Даниил и занимался. На счастье, скоро показались первые домишки деревни, возле которых гостей ждала целая делегация селян, во главе с долговязым старостой.

В присутствии взрослых ребятня заметно присмирела и даже слезла с саней.

– Говорят, во времена древних богов и первых людей в замке обитал могучий властелин!

Сказитель поморщился:

– Вероятно – великий. Могучим может быть воин, даже простой человек, но к властелину более уместно употреблять эпитет…

– Можеть, и великий, – легко согласился староста, – давно было.

Едва они слезли с саней, а в случае Жана – с лошади, староста, махнув рукой, повел гостей к месту проблемы, по дороге описывая обстоятельства.

– А недавно совсем в замке этом, что возвышает зубчатые стены, завелся разбойник.

– Разбойник? – забеспокоился Даниил. Одно дело бороться против каких-то лат, пусть и стонущих, и совсем иное – против живого бандита. Вполне может статься – вооруженного и умеющего этим оружием пользоваться.

– Ну, не то чтобы совсем разбойник-то, но лютовал жутко! По округе шастал, зверей всяческих распугивал, огороды вытоптал гнусными ногами своими…

– За девками подглядывал, – подсказал кто-то из толпы местных, которая сопровождала их процессию.

– Ну, не то чтобы совсем подглядывал – напугал сильно. Они как раз собиралися омыть свои молодые, упругие, нежные тела в теплых водах реки, а тут он выходит.

– Девки испужалися и с визгами из реки.

– Голые!

– Ну… да, – отчего-то смутился староста. – Не то чтобы мы за это особо обозлилися, но все же…

– Наши девки – нам и подглядывать!

Как и большинство селений, это также располагалось у реки, которая несла воды из очередного Атомного храма. В отличие от большинства селение расположилось в излучине. Теплая вода окружала его с трех сторон, отчего в деревне было заметно теплее, да и дома совсем не походили на сугробы.

– После энтого случая – вопиющего и непотребного – молодые мужи нашего селения собралися с полной решимостью изловить татя.

– Кого? – на этот раз переспросил сэр Уилфред, который, кажется, совсем оправился, во всяком случае, слез с саней и шагал рядом с ними.

– Ну – татя, разбойника по-вашему. И сделали они великую ловушку, денно и нощно ковыряя землю мерзлую, и ждали у нее много дней и ночей, и на десятую ночь таки попался супостат в силки, расставленные великими и находчивыми…

– Ох и красиво говорит, как по писаному! – восхищенно глядя на старосту, произнес один из селян, ближайший к Даниилу. Он и сам заметил: в речи главы местных проскальзывали обороты, мало свойственные образу жителя деревни.

– Подождите, я не совсем понимаю, – прервал словопоток старосты сказитель. – Они яму копали или силки ставили? Как мне кажется, это не совсем одно и…

– И поймали коварного! И связали его, и в деревню привели!

– Да! Было дело! – закивали селяне.

– И был он закован с головы до ног в доспехи древние, никем доселе не виданные, и… – староста запнулся, – вообще страшнючий.

– Да. Да. Было дело…

– Но когда жители отважного селения, возглавляемые не менее отважным старостой…

– То есть вами?

– Ну да. Вознамерилися снять шлем, дабы взглянуть в бесстыжие очи коварного душегубца…

– Он кого-то убил? – оживился инспектор. Полицейский – всегда полицейский.

– Не, почему убил? Я ж говорил – дичь распугал, огороды вытоптал, девок… того…

– Почему же тогда душегубец?

– А кто?

– Ладно, продолжайте.

– Ну так вот, бесстыжие очи коварного душегубца, увидели они, что латы… – староста взял драматическую паузу, для чего даже остановился, – пустые!

– Пустые? – удивилась леди Лиз.

– То есть как это – пустые? – переспросил Жан Элиасен.

– Ну, не то чтобы совсем, – опережая старосту, поспешил с объяснениями кто-то из толпы. – Чего-то внутри имелося – тонкие штуки такие.

– И кишки!

– Не кишки, а жилы!

– Можеть, и жилы, но на кишки похожи.

– Но головы, головы-то не было!

– И сердца!

– И легких!

– И печени!

– Да ваще ничего!

– При взятии Вианы-де-Кашты я потерял часть легкого и почку… левую… нет, левую я на спор проткнул на охоте, а при Вианы потерял правую. Точно – правую, его сиятельство потом оплатил замену во Дворе Чудес. – Рыцарь на свой манер решил принять участие в разговоре.

– И увидели мы, – выслушав сэра Уилфреда, местный глава вновь взял слово, – что не человек то вовсе, а – демон! – Староста, а с ним и гости продолжили движение. – Из тех, что населяли Белые земли до Потопа и издевалися над людьми заради удовлетворения своей демонской насущности.

Чем дальше, тем интересней. Даниилу уже не терпелось взглянуть на главного героя рассказа.

– Да только сбежал он.

– Как сбежал? – опешил инспектор Владимиров.

– Вот так – сбежал. – Речь старосты на мгновение утратила витиеватость форм. – Сами не поняли. С вечера связали, в сарае оставили, а наутро – одни веревки и дверь выломана.

– Знамо дело – демон! – авторитетно выкрикнул кто-то из задних рядов.

– Демон, – вздохнул староста. – Однако… – Глаза его вновь загорелись. – Лучшие мужи селения не сложили руки, не свесили головы, не… э-э-э… задрали ноги, а, побуждаемые гневом праведным, собралися на новую охоту и опять изловили супостата!

– Да-а!

– Лерка пьяный домой вертался, а во дворе – демон. Лерка думал – полюбовник до его Марыси шастает, ну и, не разобравшись, приложил как следовать, – объяснил один из селян.

– Да, Лерка как выпьет, он того…

– А так-то тихий, смирный.

– Лучшие мужи деревни, возглавляемые великим предводителем, – гнул свою линию староста, – рискуя животами и жизнями, вновь изловили супостата. И, видно, боги услышали истовые молитвы, ибо в тот же день…

– Да не, изловили вечером, а энтот объявился – наутро.

– Не вечером, а ночью! Лерка с Ванькой тогда пьянствовали, а они, как соберутся, раньше полуночи не расходятся…

– В тот же день! – Староста сурово посмотрел на горлопанов. – Через наше благословенное селение проезжал великий чудотворец Теофраст.

– Ага, чудотворец. У Марыси нижнее белье, которое стирать приготовила, пропало – чудо, не иначе!

– С кружевами, его Лерка с ярмарки привез!

– Аж из самого Варосса!

– Великий чудотворец, – не сдавался староста. – И сглянулся он на горе наше…

– В смысле – сглянулся? Мы ж ему заплатили.

– И харчей на дорогу дали.

– И белье опять же…

– Сглянулся на горе наше и, пользуя силу свою и знания…

– Силу белье тырить!

– И знания, отыскал в землях, что окружают благословенное наше селение, место магиикусы.

Староста взял паузу, но, похоже, никто из горлопанов не собирался прерывать его. Вместо них встрял Жан Элиасен:

– Магиикусы? Вероятно, вы имели в виду – мегикусы, или место силы. Ну, ну, помните? – Радостный, он повернулся к попутчикам: – Я вам рассказывал! И здесь, здесь тоже!

– Велел он отнести пленника в магиикусу и оставить с ним до утра. Неведомо нам, какие обряды и тайные знания применял сей ученый муж, но наутро велел он, чтобы установили в центре деревни деревянный столб…

– Осину, которая росла у берега, пришлось срубить!

– И повесить на него ненавистного супостата. Ну, не совсем всего супостата, разделил он его вместе с латами – руки отдельно, ноги отдельно. И сказал, что будет тот висеть здеся до последнего Потопа. В назидание тем, кто замыслит недоброе, и как охрана нашего селения от прочих демонов и сил нечистых. Вот! – Староста, кажется, закончил.

И, кажется, они пришли к месту, потому что перед ними раскинулась небольшая площадь, в центре которой действительно был закопан деревянный столб, на котором висели латы.

– Вот, – повторился староста. – Нет, чудотворец не обманул, латы не сбегают, и новых разбойников нету, но вот стонут очень.

– Особенно по ночам.

– Спать не дают.

– А я и днем слышал.

– Вот, – вздохнул староста. – Помогите, люди добрые, а?

Даниил, а следом за ним и остальные подошли ближе. История старосты оказала на них некоторое влияние, потому подходили они с опаской.

Видимо, латы были действительно древние, Даниил никогда не только не видел, но и не слышал о таких. Ручки и ножки, которые висели отдельно, привязанные ниже, были не толще его запястья, словно у ребенка. Тело же, напротив, являло собой почти шар, сделанный из серого блестящего материала, но не металла. Венчал тело квадратный шлем, без забрала и щели для рта. Дырки для глаз имелись, но отчего-то в количестве трех штук.

– Что за существо могло носить такое? – Лиз высказала вслух мысли всех присутствующих.

– Носило, еще как! – Староста понял девушку по-своему. – Говорил же, все огороды вытоптало…

Тахл подошел ближе, заглянул в углубления, оставшиеся на месте отрезанных ног.

– Интересно…

– Что тебе интересно? – не слишком вежливо поинтересовался Даниил.

– Квадрианская технология, это они любить совмещать живые организмы и компьютеры… я вспомнить! Я точно вспомнить! На большинстве планет Федерации она запретить, но на некоторых активно использоваться. Некоторые даже добровольно отдавать свой мозг и тела для сращивания с компьютеры. Я даже проходить курс по биотехнологии… кажется…

– Двор Чудес – вот что это такое! – В дыру от второй ноги заглядывал их сказитель. – Не что иное, как одно из созданий Двора Чудес! – Он даже запустил узловатый палец внутрь кирасы и пошевелил там.

В этот момент из внутренностей лат раздался громкий стон. Все отпрянули, в том числе доктор с вытянутым пальцем.

– Вот, вот, видите… ну, то бишь слышите! – оживился староста.

Прочие крестьяне привычно и почти синхронно произвели жесты от сглаза.

– Магистр Адольфо Густаво фон Бекк в своем труде «Рифмуус», помнится, упоминал о подобном… гм… случае. Только у магистра Густаво стонала скала, и тому было вполне научное объяснение: ветер, попадая в пустоты…

Латы снова застонали, на этот раз стон был преисполнен страдания.

– Мы ужо их и живой водой, и по-хорошему просили, и дары всяческие. – Староста вновь принялся перечислять попытки местных умилостивить покойника.

– Я мочь попытаться отключить их. – Тахл посмотрел на Даниила. – Для этого отыскать и снять аккумулятор, без источник энергии они перестать работать.

– Уверен?

Эльф задумался.

– Да, наверное, да.

Даниил повернулся к селянам во главе со старостой:

– Мы поможем вам…

Селяне оживились.

– Но стоить это будет два золотых.

Оживления убавилось.

– И харчи на дорогу.

– Так это… – староста почесал затылок, – скинуть бы надо.

– Два золотых и еда. Или так, или мы уезжаем!

– Лады, по рукам.