Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В Швейцарии постепенно разгорелся конфликт между австро-венгерским генеральным консулом в Цюрихе фон Мауригом, чью поддержку нашей разведслужбы мы весьма ценили, и вице-консулом капитаном первого ранга Майером. Причиной противостояния между консулом и морским офицером послужило решение последнего перевести флотский разведывательный пункт из здания генерального консульства в частный дом. В ночь с 24 на 25 февраля 1917 г., когда в помещении пункта по недопустимой небрежности не оказалось ни одного сотрудника, на него было совершено нападение. Утром несгораемый сейф обнаружили вскрытым, а все хранившиеся в нем документы были похищены. Причем взлом сейфа проводился при помощи кислородной горелки, то есть достаточно громоздкого аппарата, для переноски которого требовались усилия как минимум двух преступников.
Последствия этого не заставили себя ждать – поднялся большой шум, и скомпрометированный моряк вместе со своим персоналом был вынужден покинуть Швейцарию.
Самым неприятным для нас в этом инциденте явилось то, что в числе других документов по агентурной работе был похищен и шифр.
Людская молва сразу же объявила организатором нападения одного из агентов капитана первого ранга Майера проживавшего в Цюрихе итальянского адвоката Ливия Бини, а также сотрудника итальянской разведывательной службы первого лейтенанта Вентимилью. Причем обоим удалось скрыться. Позднее о Бини стало известно, что в марте 1917 года у себя на родине он предстал перед судом за подделку векселей и прочие подобные делишки. Он и раньше часто судился, и поэтому ему ничего не стоило представить дело так, чтобы получить оправдательный приговор в качестве платы за удачно осуществленную операцию по нападению на наш разведывательный пункт.
В течение 1918 года подробности этого дела постепенно стали проясняться, и нашему разведывательному управлению удалось установить примерно следующую картину. Инициатором нападения действительно был Бини, который и предложил план его осуществления итальянскому консулу в Цюрихе Карло Менассо. Тот, в свою очередь, сообщил об этом предложении в Рим, откуда ему прислали инженера, чтобы тот на месте проверил технические возможности его осуществления. Пройти в помещение с сейфом под благовидным предлогом инженеру не составило большого труда, и он пришел к выводу, что для вскрытия потребуется не менее двух опытных взломщиков. После этого итальянское правительство выпустило из тюрем Милана и Флоренции медвежатников де Люка и Палаццо, отправив их в Цюрих. На обратном пути в городе Комо взломщиков предусмотрительно встретили и отобрали у них все документы, оставив им и Бини в качестве вознаграждения лишь украденные деньги. Однако преступникам этого показалось мало, а сама дележка добычи прошла весьма бурно. Но и на этом преступники не успокоились, забрасывая итальянские суды своими претензиями еще целый десяток лет.
С началом войны румынский капитан Траян Штирча наравне с другими военными атташе в Вене находился под негласным наблюдением полиции. При этом была обнаружена его интимная связь со студентом высшего технического училища Стефаном Александром Йоргой, румыном из города Лугож, который стараниями капитана стал секретарем румынской церкви в Вене. Создалось впечатление, что здесь что-то не так, и за обоими была установлена пристальная слежка. Однако обнаружить ничего не удавалось. Тем не менее в конце августа 1916 года, то есть с началом войны с Румынией и когда Йорга должен был призываться в армию, военные власти усилили к нему свое внимание. В результате проявленной бдительности в поведении молодого солдата обнаружились некоторые странности, которые в конечном итоге привели к его аресту и преданию венскому гарнизонному суду.
Тем временем в начале 1917 года в венский центральный контрразведывательный пункт поступило доверительное донесение о том, что в цензурном отделе центрального справочного бюро Красного Креста действует шпионская организация, которая отправляет свои материалы за границу через дипломатические представительства нейтральных стран. В качестве руководителя был назван цугсфюрер граф Латтенцио Фирмиан, а его помощниками – Валерио Бенуцци и служащий кредитного учреждения торговцев и ремесленников Марио Ренси.
Все трое были арестованы, поскольку улики их преступной деятельности оказались неоспоримыми. Среди них следует назвать подозрительные отношения с дипломатами, сомнительными женщинами и известными ирредентистами, получение денег из Голландии, а также навязчивое сближение с возвращавшимися с фронта офицерами. Стали известны также факты передачи иностранным представителям информации о событиях на итальянском фронте. Кроме того, арестованный по подозрению в государственной измене и шпионаже лейтенант запаса Карл Пернер признался, что он действительно имел беседу о шпионаже с графом Фирмианом, поскольку был убежден в существовании шпионской организации в Вене. Тем не менее, несмотря на все улики, Фирмиан и Бенуцци смогли так ловко построить свою защиту, что в конце сентября 1917 года были освобождены по распоряжению правового отдела венского военного командования. Однако следствие в отношении Ренси и других обвиняемых, арестованных в ходе расследования, продолжалось.
В начале октября 1917 года Йорга чистосердечно признался, что, поддавшись шантажу румынских националистов, использовавших, видимо, его противоестественные отношения со Штирчей, с мая 1915 года был вынужден заниматься шпионажем, выполняя задания румынского военного атташе, о чем знал и посланник князь Маврокордато. Во время выполнения своих разнообразных поручений Йорга познакомился более чем с пятьюдесятью шпионами из числа румынских националистов. Среди них был и румынский торговый атташе Василь Кандиани, а также недавно освобожденные граф Фирмиан и Бенуцци.
Последний особенно нравился Йорге, поскольку производил впечатление очень деятельного человека, который поддерживал связь не только со Штирчей и итальянским морским министром, но и с испанским посольством, официально стоявшим в стороне, но явно поддерживавшим наших противников. Бенуцци собирал информацию через свою любовницу Шарлотту Бриголу, предоставляя ее «в распоряжение наших офицеров», передавал румынам и итальянцам секреты цензурного отдела, сообщая, каким образом переписка военнопленных использовалась в интересах разведывательной службы. Он хотел также попытаться восстановить графа Фирмиана на службе в цензурном отделе после его освобождения, чтобы в дальнейшем использовать этот ценный источник сведений, который после перевода Бенуцци в другое ведомство оказался для него закрытым.
Бенуцци использовал в своих целях и русско-французскую шпионскую организацию в Швейцарии. Мы напали на ее след в начале 1917 года и выяснили, что она пользуется услугами испанцев. Эти нейтральные подданные создали из шпионажа весьма выгодное дело – пользуясь своим нейтральным статусом, одна часть их обслуживала центральные державы, а другая, предположительно большая по численности, – страны Антанты. Однако наши военные атташе в Мадриде и Берне в тесном взаимодействии с разведывательным управлением германского Генштаба IIIb и немецким контрразведывательным пунктом «Юг» в городе Фрайбург-им-Брайсгау, австро-венгерским генеральным консульством в Цюрихе, разведывательным пунктом в Фельдкирхе и «Эвиденцбюро» раскрыли нити этой шпионской сети, выяснив, что шпионы разъезжали по Австро-Венгрии и Германии под видом торговцев фруктами.
От испанцев не отставали и румыны. О том, как они понимали нейтралитет, свидетельствует хотя бы тот факт, что доклады Штирчи о положении дел на австро-венгерских фронтах, когда ему разрешали их посетить, немедленно передавались русским через румынского премьер-министра Братиану. И это не говоря уже о ведении шпионажа в интересах Антанты в целом.
После вступления Румынии в войну Штирча по согласованию с чилийским послом доном Энрико Лопесом передал свою агентуру секретарю чилийского посольства Филипе Анинату, который через Швейцарию стал передавать разведывательные сведения странам противника. Во всяком случае, так следовало из показаний Йорги.
После таких разоблачений Фирмиан, Бенуцци и Бригола были арестованы, однако следствие, приведшее к задержанию еще двадцати лиц, как всегда, затянулось. За это время Бенуцци сумел так расположить к себе охрану, что, даже находясь под арестом, смог не только продолжать шпионскую деятельность, но и развить свою агентурную сеть, установив, в частности, контакты с испанцами Педро Рикельме-Гранка и Хоакином Фойксом. Тем не менее нам все же удалось их установить и арестовать вместе с рядом других подобных личностей. И все же до вынесения приговора дело так и не дошло – после распада империи все они были выпущены на свободу по амнистии.
Мы, естественно, извлекли из происшедшего соответствующие уроки и стали внимательно следить за всеми этими дипломатами, столь грубо нарушавшими правила нейтралитета, изыскав способы осуществления контроля за их корреспонденцией. А то, что они продолжали свою противоправную деятельность, подтвердил в октябре 1918 года арест в Фельдкирхе студентки медицины Терезы Колбен из Вены, в меховом боа которой был обнаружен зашитый перечень вопросов, которые ей предстояло решить, и ключ к шифру. Она призналась, что для агентурной работы ее завербовал румынский военный атташе в Берне Василь Кандиани, предложив передавать собранные сведения секретарю чилийского посольства Анинату, который должен был отсылать полученную информацию через курьеров в Швейцарию.
Надо полагать, что Анинат и другие посредники из числа сотрудников посольств исполняли свою весьма некрасивую роль, никак не вязавшуюся со статусом дипломатов нейтральных стран, отнюдь не из одной только любезности.
Войти с помощью соц. сетей: