— Нас, наверное, кто-то проклял, — сообщил Гарольд, стоя на ногах и держась за бок. — Иначе почему мы постоянно влипаем в какие-то неприятности? Спокойные дни по пальцам рук можно пересчитать.

— Да ну, брось, — благодушно сказал Карл, оглядываясь на шатер, в котором продолжал буянить король Рой. Там что-то громыхало и плескалось — видимо, монарх по привычке бросался кувшинами с вином. — Рук не хватит, надо будет пальцы ног задействовать, так что не греши на судьбу. Что он так орет-то? Мое слово баронское, я ему хозяин. Захочу — буду драться за него, не захочу — не буду. Я ему не вассал.

— Это у вас, в глуши так, — немного нервно сказал де Лакруа. Он и Луиза, видимо заметив, что мы уходим, отправились за нами, но в шатер не входили. Впрочем, судя по их лицам, все слышали. — У нас другие порядки. Если ты принял приглашение короля, не важно какое — на пир, на свадьбу, на бой — то обязан быть там, куда он тебя позвал.

— «И только смерть может освободить благородного мужа от данного им слова», — чуть пришепетывая и держась за щеку, процитировала Аманда текст «Уложения о чести благородной». — Мальчики, нам лучше отсюда уйти, скоро папень… король Фольдштейна покинет шатер. И если он снова увидит нас, то жажда убийства победит в нем благоразумие, он даже плюнет на то, что это не его королевство, и на то, что подобное кровопролитие на таких празднествах запрещено. Эраст, не исключено, что тебя он убьет первым, а я против этого. Ты глупый, но я к тебе привыкла, от тебя тоже польза бывает.

Да что такое. Постоянно я у нее то идиот, то дурак, то просто глупый. А вот Рози меня хвалит, между прочим. Ну, большую часть времени.

— Отрадно слышать, что у меня есть не только недостатки, — сообщил ей я.

— Пошли уже, Аманда права. — Гарольд отдал меч, который по-прежнему был у него в руках, мальчишке-оруженосцу. Тот принял его машинально, поскольку был изрядно ошарашен. Несомненно, он, как и наши друзья, слышал все, что происходило в шатре, и в его голове не укладывался тот факт, что мы до сих пор живы. — Ох, как болит все. Даже мочки ушей, хотя там и болеть-то нечему.

— Ты вот так по городу собираешься идти? — уточнила Луиза. — Люди не поймут.

Гарольд опустил глаза на ноги, закованные в сталь.

— Это да. — Он почесал затылок и обратился к оруженосцу. — Принесите мою одежду, она в рыцарском стане. Я буду вон там, у трибун.

Если честно, мне стало спокойнее, когда мы убрались от шатра короля Роя.

— Что-то мне подсказывает, что третий день турнира мы не увидим, — печально сообщила всем Луиза. — Я ведь права, Монброн?

— Права, — без особого веселья в голосе подтвердил Гарольд. — И, как по мне, нам вообще лучше покинуть город по возможности быстро. Король Рой мстить нам не станет, он выше этого, но при нем достаточно людей, которые возьмут эту миссию на себя. Просто чтобы сделать его величеству приятное. Аманду не тронут, меня — тоже, но вот Эраст и Карл… За них не поручусь.

— Так и будет, — подтвердила Аманда. — Его двор — то еще гнездо гадючье, мне ли не знать.

— После того как он заступился за Аманду, все будут уверены в том, что это не просто так. — Луиза щелкнула пальцами. — Поднять руку на короля, который учит жизни свою дочь? Такое возможно только в одном случае. Точнее — в двух. Но он не душевнобольной, это мы знаем наверняка, так что такой вариант исключен. То есть все скажут, что наш господин барон совратил принцессу и через ее постель хочет подобраться к трону. А что? Такое уже бывало, и не раз.

О как. Хотя звучит правдоподобно.

— Это да, — со знанием дела подтвердил Робер. — Теперь тебя, фон Рут, запишут в любовники Аманды, можешь даже не сомневаться. А потом, скорее всего, еще много чего выяснится. Например, что она от тебя понесла, король Рой не желал этого бастарда, ибо позор, потому такой скандал и разгорелся. И Карла приплетут, только не знаю, с какой стороны. Тут много вариантов.

— Бред какой-то. — Я посмотрел на Гарольда, который с мрачным видом кивнул, как бы говоря: «Так и будет».

— Это не бред, — с жалостью глянула на меня Луиза. — Это двор. А в данном случае — сразу два десятка дворов, которые без сплетен и слухов жить не могут.

— И вот тогда на сцену выйдут те, кто захочет оказать услугу короне Фольдштейна, — продолжил Робер. — То есть смыть позор с венценосного семейства.

— Плюс Фюрьи, — медленно проговорил я, складывая в голове картинку до конца. — Они знают, что я помолвлен с Рози, но при этом являюсь любовником Аманды. Это позор для их семьи, такое не прощают. Хотя, если честно, я не знаю, кого опасаюсь больше — всего семейства Фюрьи целиком или только одной Рози.

— Я бы опасался Рози, — признался Гарольд. — И еще — а ведь отец Аманды знал о том, что вы с Фюрьи помолвлены. Вопрос — откуда?

— Да погоди ты, — возмутилась тем временем Аманда. — Кем ты являешься мне, фон Рут? Каким любовником? Я все понимаю — раздумья, тайные желания… Но вслух-то это произносить не надо!

— Как по мне — это комплимент. А что? Он парень видный, у нас, в Лесном краю, других не делают. — Фальк похлопал меня по плечу. — Но вообще — прогнило тут у вас все, в этих Королевствах. Прав был мой родитель, когда говорил, что у нас, может, и глушь, зато простота отношений и нравов.

— Проще говоря — времени у нас до завтра, — подытожил Гарольд. — А от Флика — ни слуху ни духу.

В это время к нам подбежал юноша-оруженосец с одеждой Гарольда в руках.

— Король очень зол, — оглядываясь, сообщил он нам. — Сейчас ему придется подтвердить, что он снимается с финала джостры, так что он просто рвет и мечет. Даже вас, господин Монброн, обвиняет в том, что вы чуть ли не специально поддались противнику, чтобы его величеству насолить.

Лицо Гарольда помрачнело, а взгляд потяжелел. Я это выражение лица своего друга знал хорошо и без особой симпатии глянул на оруженосца. Нашел, кому и что говорить.

— Сам я так не думаю, — явно не отдавая себе отчета в произносимом, продолжал балаболить оруженосец. — Но вам лучше поскорее уйти. Я в последний раз его величество в таком состоянии духа видел, когда его любимый конь ногу сломал.

— Он всегда коней и гончих псов ставил выше людей, так что все на самом деле плохо. — Аманда подвигала челюстью, проверяя, работает она или нет. — Спасибо вам, славный мальчик, и за одежду нашего друга, и за предупреждение.

— Спасибо и вам за добрые слова, принцесса. — Оруженосец приложил руку к сердцу, склоняясь в поклоне.

— Уже не принцесса, — поправила его Аманда. — Я теперь… А кто я теперь?

— С твоим статусом разберемся позже. — Гарольд поманил оруженосца рукой. — Помогите мне снять латы.

— А где Флоренс? — неожиданно спросила Луиза, повертев головой.

— Там, — ответил ей Карл, показав пальцем на королевскую трибуну, и зачем-то потеребил серебряный жетон-пропуск на груди. — Она, как мне думается, даже и не заметила, что мы все куда-то ушли.

— Упоительно. — Гарольд охнул и потер ноги, затянутые в забавные обтягивающие штанишки. — Я, знаете ли, иногда завидую мистресс Флайт. Она всегда безмятежна и уверена в том, что все беды минуют ее белокурую голову. Вот бы и мне так! Карл.

— Да? — Фальк повернулся к Монброну.

— Иди к ней, — попросил его наш лидер. — Утащить Фло отсюда до конца турнира не представляется возможным, так что побудь близ нее и, как все закончится, сразу волоки в дом Луизы. Скорее всего, она будет сопротивляться, гомонить, возможно, даже назовет тебя медведем из Лесного урочья, но ты будь тверд, как скала. Если что, Фриша тебе поможет. Жакоб застесняется, а вот она точно все объяснит этой красотке.

То, что Жакоб положил глаз на нашу белокурую прелестницу, знали все, кроме, пожалуй, самой Флайт. Впрочем, чувства у Жакоба были исключительно возвышенные и выражались в долгих взглядах и грустных вздохах, на большее он не отваживался. Хотя, ради правды, время от времени он менял предметы обожания. Ветреным был наш скромник-великан.

— Здорово тебя о землю приложило, — заметила Аманда. — Как фразы начал плести — иной менестрель позавидует.

— Что-то не верится, что Флайт вот так просто даст себя увести даже Фрише, — засомневался я. — После завершения сегодняшнего турнирного дня вроде как будет небольшой прием у короля, только для своих, про это утром граф Жером говорил. Мы тоже приглашены, и Фло такого шанса не упустит.

— На плечо закину да утащу, — невозмутимо пробасил Карл. — Слушать ее еще.

— Хорошо, что Фальк с нами. — Гарольд застегнул колет и принял из рук оруженосца перевязь со шпагой. — Удачно получилось.

— Я тоже так думаю, — согласился с ним Карл. — Все, я на трибуны, а вы идите уже. Вон, рычание слышите? Сдается мне, что король Рой снялся с джостры.

— Удачи вам, — пробормотал оруженосец и опрометью кинулся к королевскому шатру.

— Забавный малый, — посмотрел ему вслед Гарольд. — Если научится побольше молчать и поменьше говорить, то будет из него толк.

До дома Луизы мы добирались долго. Монброн быстро шагать не мог — возбуждение боя покинуло его, и теперь синяки и ссадины давали о себе знать. А доехать нам было не на чем — сюда нас доставил экипаж отца Луизы, брать же его без ведома хозяина было совершенно невозможно, несмотря на уверения малышки де ла Мале: «Папа будет не против».

— Неужели этот день наконец закончится? — Речь Аманды была достаточно невнятна, как видно, порядком опухла щека. Точно сказать было невозможно — она накинула на голову капюшон дорожного плаща, а плащ отняла у Монброна.

— Все в этом мире подходит к концу рано или поздно, — философски заметил Робер.

И он был прав. День должен был кончиться, но до того у дома Луизы нас ждал сюрприз.

— Да говорят вам — мне сюда надо! — Знакомый высокий голос мы услышали издалека, еще до того, как увидели того, кому он принадлежит. — Тут мои друзья живут!

— Твои друзья живут в каталажке, — ответил обладателю голоса кто-то. — У тебя на роже написано, кто ты есть. Я в городской страже двадцать лет служу и вашего брата хорошо знаю! Переночуешь у нас, а завтра претор разберется, кто ты такой есть.

Повернув за угол, мы увидели двух крепких вояк с алебардами, которые держали под локти знакомую вертлявую фигурку нашего соученика.

— Хоть что-то, — устало произнес Гарольд. — Флик объявился, теперь точно можно с чистой совестью покинуть этот город. Лу, иди скажи стражникам, что он на самом деле гость в твоем доме. Точнее — не гость, а… Да иди уже, у меня слова разбегаются в разные стороны. Мне надо вина, немного льда, чтобы приложить его к ушибам, и поспать потом хотя бы несколько часов.

Лу понятливо кивнула и поспешила к стражам закона, которые было собрались тащить Флика в обещанную каталажку. Да и наш приятель перестал вопить и смирился с тем, что как минимум эту ночь проведет за решеткой. К тому же ему, как и мне, к подобному было не привыкать.

Луиза догнала стражников и начала им что-то объяснять, показывая рукой то на Флика, то на свой дом.

— Ну, я же говорил, — услышали мы слова нашего приятеля, которого в результате стражники все-таки отпустили. — Нет на мне ничего. Вы бы лучше настоящих воришек ловили!

— Ты настоящий и есть, — без тени смущения сообщил ему седоусый стражник и слегка осуждающе сказал Луизе: — Мистресс, не с той компанией вы связались. Это же пройдоха первостатейный, поверьте мне. Добра вам от него не видать. Да и папенька ваш таких знакомств не одобрит.

— Грех это, на людей наговаривать, — насупился Флик. — Луиза, а у тебя повара еще не спят? Я два дня толком не ел.

— Эх, — махнул рукой стражник, дернул за рукав напарника, который с интересом глазел на нашу пеструю компанию, и они ушли куда-то в темноту.

— Тебя где носило столько времени? — Гарольд повел шеей так, что в ней что-то хрустнуло. — Ты же раньше нас сюда должен был прибыть.

— Кабы. — Флик скорчил забавную рожицу. — Этот клерик, ну, Август Туллий, в меня как клещ вцепился. А когда еще и печать на груди увидел, то там такое началось! Кстати, вы молодцы, что быстро из города слиняли, он очень хотел с вами поговорить, и не думаю, что эта беседа закончилась бы хорошо. Он вообще редкая гнида, этот Август Туллий, доложу я вам. Видел я таких законников у нас в городе, еще до Вороньей горы. Вроде правильные такие, одеты чистенько, говорят гладенько, а копни поглубже… Кто проституток бритвой в борделе режет на лоскуты, кто с малолетками сожительствует. Твари, одним словом.

— А ты-то как выбрался? — подогнал его Гарольд.

— Так Форсез помог, — бодро доложил Флик. — Он кому-то на лапу дал, и меня через три дня перевели в городской приказ. Ну, или как там у них это называется. Не важно. Причем на редкость вовремя, Августа этого куда-то как раз отправили, должно быть, ересь какую нашли. Не удивлюсь, если и это тоже Форсез устроил. Судья быстро рассмотрел мое дело, не нашел повода для того, чтобы отправить меня в рудники, поскольку то, что кольцо попало ко мне в результате преступных действий, было недоказуемо, приказал дать мне десяток плетей для профилактики и велел потом пинком за дверь отправить. А там меня уже ждала лошадь, на которой я сразу из Талькстада и удрал.

— А где она? — спросил его Робер. — Чего ты пешком? На постоялом дворе оставил, что ли?

— В каком-то смысле — да, — потупился Флик. — Тут такое дело вышло… В одной корчме познакомился я с тамошним корчмарем. Лютый дядька, пузо у него размером вон с Луизу. А он меня свел с…

— Проиграл? — догадался я.

— Есть такое, — признал Флик. — И лошадку, и деньги… Вот и шел пешком, а это долго. Так что, Луиза, покормят меня? Ей-ей — кишки в брюхе ссохлись. А если еще и пива набулькают кружечку, то это вовсе будет для меня такой небесной радостью!

— Само собой. — Луиза была само гостеприимство. — Тебе сейчас покажут твою комнату и ужин доставят туда же.

— Хорошо иметь таких друзей! — порадовался Флик. — И чего мы раньше не ладили?

Тут он посерьезнел.

— Пока не забыл. — Воришка помрачнел. — Туллий этот на нашу красотку, ну, на Флоренс Флайт, большую злобу затаил. Верно говорю, я такие вещи сразу вижу. Поостеречься ей надо. И когда мы в замок возвращаться будем, то лучше петлю побольше заложить, чтобы Талькстад в стороне оставить.

— Твои бы слова… — Гарольд криво улыбнулся. — Главное — чтобы возвращались, а уж дорогу выберем.

— А ты чего так скособочился? — заметил Флик наконец состояние нашего лидера. — И где остальные? Где Фриша, Жакоб, Фальк? И Флайт не видно. Чего, эта паскуда скользкая до нее добралась-таки? Я как-то сразу и не сообразил.

— Все в порядке, — успокоил его Монброн. — Иди отдыхай. И мы тоже… Пойдем. Луиза, тогда определишь его?

Самое забавное, что мы все по дороге мечтали об одном — лечь спать, и при этом никто по покоям не разбрелся. Только Аманда отправилась к себе, остальные же устроились в небольшой гостиной с камином, в котором уютно потрескивали горящие поленья, пили вино, молчали и смотрели на огонь.

— Волнуешься за Карла? — наконец нарушила тишину Луиза, обратившись к Гарольду.

— Есть немного, — помедлив, ответил тот. — Точнее, не за него, а за тех, кто, возможно, встанет у него на пути. Он ведь силу не соизмеряет. Расколет пяток голов, и начнется карусель. Нет, твой отец сделает все, чтобы замять скандал, но мне не хотелось бы его в это впутывать.

— Так, может, надо было остаться всем нам? — предположил Робер. — Ну, или хотя бы мне и Эрасту.

— Эраста надо из города срочно увозить, куда ему тереться на трибунах? — постучала кулачком ему по лбу Луиза. — Ты вообще с нами был все это время? Он теперь для короля Роя как бельмо на глазу, хорошо еще, если его врагом короны Фольдштейна не объявят. И Аманда в каком-то смысле тоже… Э-э-э… Ну, вы поняли. Что до Карла — Гарольд, ты дуешь на воду, поверь. Да и где на них могут напасть? Везде стража, факелы и толпы народа. А в бок ножом… Так могут поступить преступники, но не король Рой и его свита.

— Надеюсь, ты права. — Гарольд бросил в стоящий рядом с ним таз тряпку с растаявшим льдом, который он прикладывал к боку.

— Еще льда? — спросила Луиза у него и, не дожидаясь ответа, вышла из гостиной.

Вернулась она не одна. С ней был Карл. Он был весел, бодр, пах вином, и на его щеке красовался свежий порез.

— Ты был прав. — Луиза показал на Фалька пальцем. — Он действительно с кем-то умудрился подраться! Да, лед сейчас принесут.

— Люди отца Аманды? — коротко спросил у Карла Монброн.

— Нет, — отмахнулся тот. — Просто какое-то местное отребье. Наша-то красотка на себя столько всего нацепила, что ни один ворюга мимо не пройдет. Вот они и прищучили нас в одном переулке. Заплутал я, понимаешь, где-то свернул не туда. И Фришу с Жакобом в толпе перед этим потерял. А тут — эти. Деловитые такие, с ножами… Нет, главное, рядом совсем — шум, музыка, стража городская за порядком смотрит. И на тебе — два шага в сторону — темный переулок, дерьмом пахнет, и подозрительные личности тебя ограбить норовят. Прямо город контрастов какой-то.

— Забавно, — заинтересовался я. — И что дальше?

— Одного об стенку стукнул. — Карл почесал подбородок. — Думаю, сразу намертво. Второму брюхо вспорол дагой. Ну а третьему руку сломал.

— Всего-то? — в один голос удивленно спросили Луиза и Робер.

Наш друг не терпел полумер, так что сломанная рука — это было не слишком правдоподобно.

— Так я дороги не помню, — укоризненно посмотрел на них Карл. — Мне проводник был нужен, я ему и сказал: мол, отведешь куда надо — отпущу. Не отведешь — сейчас и вторую сломаю. И обе ноги.

— Ну ты и зверь! — не без восхищения сообщил Фальку я.

— Да я шутил, — насупился Карл. — За кого ты меня держишь? Впрочем, Флоренс тоже мне поверила. Ее вообще это все так впечатлило, что она сразу в терму побежала. Делов-то — всего пара капель крови на нее и попала. Что за чистюля! На самом деле, если бы он отказался, то просто шею ему бы свернул — и все.

— Воришка оказался умный и без чувства юмора, раз вы здесь. — Гарольд встал с кресла. — Надеюсь, Фриша с Жакобом тоже не заплутают, хотя как раз за них я и не волнуюсь. Ладно, я спать.

— А лед? — Луиза тоже поднялась на ноги.

— Нет, — отказался Монброн. — Вот еще что. Завтра нам надо пополнить запасы. И, Луиза, мне хотелось бы поблагодарить твоего отца за гостеприимство. Если не сложно, договорись с ним о том, чтобы он уделил мне утром несколько минут.

— Так не хочется уезжать, — печально пробормотала Луиза. — Это мой дом.

— Надо. — Монброн погладил ее по голове. — Уже лето, время летит быстро, не успеем оглянуться, как листья на деревьях из зеленых желтыми станут.

— Мне иногда кажется, что Ворон нас послал в такую даль только с одной целью. Чтобы мы обратно не вернулись, — произнес де Лакруа, глядя в огонь.

— А мне кажется, он хочет показать нам, что вся жизнь мага — это дорога, — возразил ему я, проговаривая мысль, давно засевшую у меня в голове. — У нее есть начало и даже конец, но вот сойти с нее не получится, если уж на нее ступил.

— Как по мне, он просто хотел от нас отдохнуть и не желал видеть наши рожи в окрестностях замка, — выдал свое предположение Карл. — Ну, кроме одной смазливой мордашки.

— Фу, Фальк. — Луиза нахмурилась. — Какие ты гадости иногда говоришь, право!

— Просто я всегда говорю то, что есть. — Карл широко улыбнулся. — А подобное выглядит как гадость. Ладно, я спать. День задался — и поглядел на драку, и сам подрался. А! Еще с королем поругался, так что нет повода не гордиться собой.

Чуть погодя и я пошел к себе. Проходя мимо покоев Аманды, я замедлил шаг. За дверью было тихо. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что коридор пуст, я осторожно дернул дверь. Она была открыта.

— Кого принесло? — раздался голос Аманды из темной глубины комнаты.

— Свои, — помедлив секунду, ответил я.

Ну не знаю я, как правильно ответить на такой простой вопрос. Шутить не ко времени, а простое «я» она вообще невесть как может воспринять.

— Иди отсюда, — сдавленно ответила она. — Нечего тебе сегодня тут делать. Не до глупостей мне.

— Ты плачешь, что ли? — Такого голоса у нее ни разу не было, вообще.

Мне почему-то стало не по себе.

— Пошел вон! — В меня прилетела подушка. — Я никогда не плачу!

— Тогда чего? — Я приблизился к ее кровати и зажег свечу, стоящую на столике.

— Какой ты идиот! Еще и свет! — буквально простонала она. — Боги, вы точно меня прокляли!

— Ничего не понимаю, — признался я. — Слушай, у меня никаких таких мыслей и не было. Просто хотел узнать, как ты, вот и все.

— Как я? — видимо не выдержав, повернулась ко мне Аманда. — Я изгнана из рода, лишена наследства отцом и девственности одним тупым барончиком, который не понимает самых простых слов. Утешает только одно — я не могу от него забеременеть и наплодить таких же тупиц, как он. Так сказать, боги частично спасли мир.

Видок у нее был еще тот — волосы растрепаны, глаза блестят, и вдобавок к той половине лица, куда пришелся удар короля, приложен здоровенный красный кусок мяса.

— Идиот, я просто не хотела, чтобы ты видел меня такой! Ни ты, ни кто-нибудь другой! — сообщила она мне яростным шепотом. — У-би-рай-ся! И еще — теперь тебе лучше обхаживать Фюрьи. Я теперь безродная побродяжка, а не принцесса, так что…

— И вправду хорошо, что ты не можешь забеременеть, — закрыл я ей рот рукой. — Наши дети могли бы быть круглыми идиотами. Я туповат, есть такое, но и ты изрядная дура, если такую чепуху мелешь. И еще — знаешь, я даже как-то немного начал понимать твоего отца.

— В смысле? — опешила Аманда, не привыкшая к тому, что ей кто-то дает отпор.

— Испытал порочное желание ударить тебя, — пояснил я ей. — Знаю, что нельзя, но очень хочется. Ладно, отдыхай. Вижу, что ты в порядке.

Я задул свечу и вышел в коридор.

Вот же. Ну да, ничего такого она не хотела, но при этом дверь не закрыла. Как ребенок, честное слово. И еще меня тупым называет.

Граф Жером был очень расстроен. Поводов для того было два. Первый — вчерашний конфликт на турнире, о котором уже судачил весь Форнасион. Свидетелей было много, да и король Рой не стеснялся в выражении эмоций, склоняя на все лады и свою бывшую дочь, и меня, и даже Гарольда. Досталось и колдуну, который засел где-то в этих всеми демонами проклятых герцогствах и сбивает с пути истинного достойных детей достойных дворян.

Второй вытекал из первого — в свете всего этого нам надо было как можно скорее покинуть гостеприимный дом семейства де ла Мале. Нет-нет, граф ни в коем разе ни словом на это не намекнул, но мы сами уже все решили накануне. Наши персоны графа волновали не слишком, а вот Луизу он очень не хотел отпускать. Более того — в беседе с Гарольдом, которой тот был удостоен утром, граф тактично спросил, не окажет ли молодой Монброн ему услугу, которая никогда не будет им забыта. Проще говоря — не удастся ли освободить его дочь от дальнейших тягот пути, оставив ее в отчем доме на время нашего путешествия и прихватив ее с собой на обратном пути?

Гарольд на это сказал, что у нас каждый решает такие вопросы сам за себя, и тут имеет значение только мнение и желание самой Луизы. Он точно не будет против. Не знаю, покривил он при этом душой или нет, но сказано было именно так. После этого граф Жером погрустнел и слегка ссутулился — как видно, он уже беседовал на эту тему с дочерью и получил вполне категоричный ответ, который не слишком ему понравился.

— Не хочется расставаться, — с печалью сказал отец Луизы нам, когда они с Гарольдом вышли из его кабинета. — Увы, друзья мои, вы ведь даже не увидели всех красот нашего края. Надеюсь, ближе к осени, когда вы выполните свою миссию и снова почтите визитом этот дом, я смогу быть более гостеприимным хозяином и уделю вам больше времени.

Мне очень нравился этот человек, глядя на него, я точно понимал, в кого пошла Луиза и откуда в этой маленькой девочке столько мужества и самообладания.

— Поверьте, граф, — сказал ему я. — Более радушного приема и большей заботы я лично не встречал давно. И эти слова от сердца.

Давно? Никогда я такого не встречал. И если бы не имя и судьба покойного барона фон Рута, то никогда бы и не встретил.

— Но, увы, все заканчивается, — перехватил инициативу Гарольд. — Как это ни грустно, граф, но надо прощаться. Вас ждет король Стивен и последний день турнира, мы же запасемся провизией и отправимся в путь. К вечеру мы уже будем на пути к горам.

— Моя кладовая открыта для вас. — Граф всплеснул руками. — Если там не окажется чего-то, что вам нужно, просто скажите об этом Марло. Что же до гор… Сегодня днем в сторону прохода Рух отправляется отряд королевской стражи. Там, на границе с горами, стоит наш форпост, его возвел еще Сикур Первый, родоначальник прежней королевской династии, что сгинула в Век смуты. Проход Рух — самая южная оконечность королевства, и во времена седой древности там было неспокойно. Сейчас, правда, толку в нем никакого нет, поскольку в горах Транд давно никто не живет, разве что звери какие да птицы. Но форпост стоит, ибо это традиция, а их в нашем королевстве чтут, в традициях — сила. Так вот, раз в три месяца там меняются караульные, и как раз сегодня двадцать стражников и лейтенант, который их возглавляет, отправляются на подмену. Еще вчера я переговорил с этим славным молодым человеком, лейтенантом Райком, и он не против, если вы к ним присоединитесь. И мне так будет спокойнее, и вам — тоже. И еще — лейтенант очень, очень хорошо знает те места, в том числе и горы Транд, которых, как я понял, вам не миновать. Поговорите с ним, думаю, он вам даст много путных советов.

— Граф. — Гарольд был сама серьезность. — Вы даже не представляете, какой подарок нам сделали.

Я догадывался, что его скверное настроение в последнее время было связано во многом с тем, что он не очень-то хорошо представлял, как мы будем ориентироваться в горах. На карте, что дал ему Ворон, были детально изображены герцогства, но Центральные королевства там были отражены, мягко говоря, контурно. Вот и выходило, что если дорога до Форнасиона хоть как-то была понятна, да и Макхарт, предпоследний пункт перед Анджаном, не вызывал особых вопросов — иди себе к океану, да и все, то дорога через горы становилась серьезной проблемой.

Гарольда это очень тяготило, так что граф и вправду только что снял с его плеч огромный груз. По крайней мере его часть.

— Это меньшее, что я могу для вас сделать. — Граф протянул нашему лидеру свиток, который достал из рукава. — Отдадите это письмо лейтенанту, скажете, что от меня. Отряд отправляется в два часа дня от Южных ворот. Спутать вы их ни с кем не сможете. Но не опаздывайте, ждать вас они не станут.

— Можете не сомневаться. — Гарольд отвесил церемонный поклон. — Еще раз благодарю вас и заверяю в том, что никто из нас не забудет вашу помощь.

— Сберегите свои головы, большей награды мне не надо. — Де ла Мале раскинул руки. — Луиза, девочка моя, давай прощаться. Мне пора, ты же знаешь, что король не любит опозданий.

— Мы пойдем, — тактично сказала Аманда, правую сторону лица которой украшал приличных размеров синяк. — Собираться надо.

И она толкнула Карла, который о чем-то задумался.

— Надо Фришу найти, — деловито сказал Фальк, как только мы оказались в коридоре. — По припасам ей равных нет.

— Господин Монброн, — к нам подошел Марло, как обычно, чопорный и важный, — вас ожидают у ворот дома.

— Кто? — насторожился Гарольд.

— Насколько я понял, этот человек прибыл от короля Фольдштейна Роя Шестого Отважного.

— Не успели, — усмехнулась Аманда и зашипела от боли — вчерашняя отцовская оплеуха давала о себе знать.