Глава 10
— Ну, вы могли бы даже и не представляться, — добродушно сообщил ему мужчина. — Породу Монбронов Силистрийских ни с какой другой не спутаешь. К тому же я лично знаком с вашим батюшкой. Мне довелось в свое время скрестить с ним клинок на турнире в Айронте, а после мы славно напились на балу у виконтессы Ле Сев и… Было весело, поверьте, господа. Правда, следует учесть, что были мы тогда вашими ровесниками, и ни вас, ни моей Луизы не значилось даже в планах.
— Отец мне про это не рассказывал. — Гарольд расстроенно развел руками. — Он вообще не слишком часто вспоминает свою юность, по крайней мере, при мне и моих братьях.
— Открою вам секрет, молодые люди. — Граф сел на свободное кресло и поманил нас рукой, понизив голос. — Мы, отцы, все таковы. Если вы будете знать, какие глупости мы совершали в вашем возрасте, то, во-первых, начнете нам подражать, а во-вторых, потеряете некоторую долю почтения, осознав, что мы от вас не так далеко ушли. Только — тсс, я вам этого не говорил.
— Соусы. — В дверь вошел Марло с подносом.
— Ну, вот, как и было обещано. — Де ла Мале положил ногу на ногу, отечески глядя на нас. — Да и то — этот пока еще безымянный для меня молодой человек прав: копченая свинина без соусов — просто пища. С ними же она становится уже кулинарным изыском, разумеется, если верно их использовать.
Гарольд понял тонкий намек отца Луизы и быстро представил всех нас, исправляя свою оплошность.
Впрочем, не всех. Робер остановил моего друга, когда до него дошла очередь, и сделал это сам. Ну, оно и понятно — отношения между ним и Луизой плавно входили в серьезную стадию, и не исключено было, что через какое-то время ему у этого приятного мужчины придется просить ее руки.
Хотя смысла я в этом особого не видел. Семья подразумевает дом, детей, ежедневную рутину и все такое прочее, что нам как будущим магам вряд ли доведется узнать. Нет, дом у нас, может, и будет, но вот рутины и, самое главное, детей нам не видать. Не та у нас судьба.
— На самом деле я очень рад, господа, что вы и ваши спутницы посетили мой скромный дом, — тем временем говорил граф. — Полагаю, что Луиза не слишком рвалась под его крышу, увы, наше расставание было омрачено непониманием друг друга. Я не одобрил ее выбор, а она пошла в меня. То есть если она принимает решение что-то сделать, то непременно идет до конца.
— Это не так. — Робер поднялся с кресла. — То есть да, она такая, я о другом. Она очень скучала по дому и по вам, господин де ла Мале. Более того, сомнений у нее не было, мы с самого начала знали, что непременно посетим ваш дом.
— На самом деле? — Граф явно обрадовался. — Это прекрасная новость. Мне как отцу это крайне важно. Подозреваю, что и ваши родители думают так же. Не знаю, как вы получали у них разрешение для того, чтобы отправиться в этот злосчастный замок, но что-то мне подсказывает, что все было не так уж просто.
— Что да, то да, — подтвердил де Лакруа. — Мой отец даже подумывал меня лишить наследства.
— Но не лишил же? — Граф засмеялся. — И не лишит, поверьте мне.
— Мой родитель сказал только, что его дети всегда были воинами, а не чародеями, — с набитым ртом сообщил Карл. — Так что если я испытываю желание пересечь весь континент, чтобы стать тем, кем быть не стоит, — то это мое личное дело. А я в ответ…
— Это, бесспорно, интересно. — Отец Луизы поднялся с кресла. — Но, увы, до конца дослушать эту историю я сейчас не могу. Я заглянул домой на минуту, сменить одежду, и сейчас должен возвращаться к королю. Его величество закончил осмотр трибун и проверку их готовности к завтрашнему турниру и вернулся в замок. Я должен проследовать за ним. Просто новость о том, что вернулась Луиза и с ней приехали ее новые друзья, заставила меня немного изменить планы. Но, господа, я надеюсь, что вы побудете моими гостями некоторое время?
— Мы будем рады, если ваша светлость позволит нам провести в вашем доме несколько ближайших дней. — Де Лакруа склонился перед графом.
Гарольд подавил улыбку, глядя на все это, и добавил:
— Прежде чем мы продолжим свой путь.
— Всего лишь дней? — искренне расстроился де ла Мале. — У вас сейчас вакации, так почему бы не провести их все здесь? Насколько я понял, все вы живете далеко, стоит ли тратить время на дорогу и разбивать сердца своим родителям столь краткими визитами? Сейчас июнь, приехав домой, каждый из вас будет вынужден в скором времени начать собираться в обратный путь. Особенно это относится к вам, господа бароны.
— Да мы домой и не собираемся. — Фальк снова взялся за кинжал и потянулся к окороку. — У нашего похода другая цель.
— Вот как? — Де ла Мале снова опустился в кресло. — И какая же?
— Мы все вам расскажем, граф, — мягко сказал Монброн. — Не сомневайтесь в этом.
— Нынче же вечером, — сдвинул брови отец Луизы. — И отчего-то у меня ощущение, что услышанное мне не понравится. Ах ты! Сегодня не получится, сегодня король устраивает прием для своих собратьев-венценосцев, я должен там присутствовать. Впрочем, к полуночи я вернусь, и тогда мы поговорим. Не думаю, что вы угомонитесь раньше.
Мы промолчали, чтобы не расстраивать этого славного человека. А что? Точно ведь не понравится.
Наверное, надо было ему еще сказать о том, куда мы отправляемся сегодня вечером, но Гарольд молчал, а ему точно виднее, что и как делать.
— Граф, — остановил собравшегося уходить де ла Мале Робер, — у меня к вам просьба.
— Весь к вашим услугам, — задержался тот в дверях.
— Вы не смогли бы уделить мне немного времени для приватной беседы? — потупился де Лакруа. — Когда оно у вас будет.
— Неожиданно. — Граф посмотрел на Монброна, стоявшего за спиной де Лакруа, тот немедленно приложил руки к сердцу и поднял глаза к потолку.
— Это необходимо, — твердо произнес Робер.
— Я с радостью с вами побеседую, молодой человек. — Де ла Мале положил ему руку на плечо. — Хоть бы даже сегодня вечером. После того как мы все обсудим, я уделю вам время.
И он вышел из малой гостиной.
— Славный дядька, — прочавкал Карл. — Повезло тебе с тестем, де Лакруа.
— Вечно ты мелешь не пойми чего! — Робер сел за стол и ухватил кусок мяса. Был он сосредоточен и невесел. — А если он мне откажет?
— Тогда ты все равно на ней женишься, — беззаботно сообщил ему Гарольд. — Если мы все получим посох мага, то светские законы, по крайней мере в этой области, нам будут безразличны. Забыл, что Ворон говорил?
И это так. Маги подчинялись законам королевств и герцогств, но только в той части, которая говорила об обычных, мирских преступлениях. То есть если маг убивал безвинного, например, из корысти, наводил порчу или поднимал мертвых, не согласовав это с представителями ордена Истины, то он отвечал по законам того места, где это произошло. Причем для магов все заканчивалось даже хуже, чем для обычных людей.
Если кладбищенский вор влез в чей-то склеп и обобрал скелет, который там уже двести лет лежит, то он всего лишь отправится в каменоломни. Мага же за подобное почти наверняка сожгут, и в этом нет ничего странного. Во-первых, магов не любят. Во-вторых, могильный вор — зло понятное и простое, им движет жажда наживы. А вот что движет магом — еще надо разобраться. Но разбираться — это долго и нудно, так что костер — наиболее простое средство выяснения правды. Нет мага — нет проблемы.
Зато светские законы магам не писаны. Они могут сидеть в присутствии коронованных особ, не платить налоги в казну, даже всю жизнь проживая в одном и том же королевстве, и жениться на тех, на ком пожелают. По обоюдному согласию, разумеется. Не всеми этими правами маги пользуются, но они есть.
Для магов не существует сословного неравенства, вот какая штука. Точнее, привычного нам неравенства. У них своя иерархия, свои повелители и свои владения, пусть не отмеченные на картах, но при этом существующие. Конклавы — вот их королевства. Иногда, правда, маги называют их орденами, но суть от этого не меняется, просто до Века смуты, в те времена, когда жизнь была проще, а власти у чародеев — куда больше, имели место и те и другие. Сейчас все порядком изменилось.
Конклавы — это альфа и омега магического мира. Пусть у них нет территориальных границ, но зато именно они определяют, с кем тот или иной чародей идет по дороге жизни, кто встанет на его защиту, если это понадобится, и не пора ли ему покинуть мир, дабы дать дорогу молодым.
Конклавов существовало немного, всего шесть на весь Рагеллон, и попасть в них было куда как нелегко. Для этого требовалось снискать определенную славу среди магов и знать кого-то из его действующих членов, то есть того, кто мог бы замолвить за тебя слово на Совете конклава. Еще труднее было вскарабкаться на его вершину, ведь по дороге тебе придется кого-то стаскивать с нее за ноги, да и тебя снизу будут непременно и непрестанно колоть в пятки.
Так что тот же мастер Гай, положение которого я сначала, по необразованности своей, не оценил, был очень и очень влиятельный в магическом мире человек. Он был магом девятой степени посвящения, то есть его от места патриарха и титула архимага отделяло всего ничего — теперешний архимаг. Ой, чую, недолго ему осталось землю топтать, мой наниматель — человек серьезный.
И пусть. Мало ли как жизнь сложится, полезные связи всегда нужны.
А вот Ворон — маг вне конклавов, он сам по себе. Он никому ничего не должен, ему никто… Хотя откуда мне знать, что у него в прошлом?
В Вороньем замке мы часто говорили в спальне перед сном на эту тему. Кто-то утверждал, что, только попав в конклав, ты можешь чего-то достичь, кто-то, напротив, был уверен, что эти организации загоняют магов в рамки кодексов и условий. Но в одном сходились все — только конклавы могут дать магу хоть какую-то уверенность, что в один прекрасный день его не поволокут на костер.
Патриархи конклавов как-то умудрились поладить со старейшинами ордена Истины. Было даже несколько случаев, когда магов, уже привязанных к столбам и обложенных хворостом для лучшего возгорания, с этих самых столбов снимали. Вот так-то.
Это был весомый аргумент.
— Не делается так, — отвлек меня от моих мыслей притихший было Робер. — Да и Луиза не одобрит. Не станет она без разрешения отца моей женой. Она его очень уважает.
— Чего ты волнуешься? — просопел Карл, отпив вина. — Де Лакруа, ты сын достойного рода, который во всех Восточных королевствах известен. Там при каждом троне кто-то из твоей фамилии состоит в чинах, ты сам говорил. С чего графу тебе отказывать? Он, наоборот, рад будет. Хорошо дочь пристроить — великое дело.
— Фальк прав. — Гарольд плеснул себе вина из кувшина. — Робер, если кому из нас и надо за что-то волноваться, то только не тебе. Ты отличная партия, и граф Жером вцепится в тебя как клещ, можешь мне поверить. Эраст, спрашивай. Вижу, извелся весь.
— А то ты не знаешь, что мне интересно, — не удержался от сарказма я. — Говори уже!
— Вот же! — Фальк цапнул со стола льняную салфетку и промокнул ею жирные губы. — Я и забыл уже, что у нас Аманда такой фортель выкинула. Монброн, а ты чего молчал все это время? Нам мог бы и рассказать, мы не девки, секрет не выдали бы.
— Там много причин, но основная… Боялся, — без тени шутки ответил Гарольд. — Да, вот так. Аманда сказала, что если это всплывет, то она меня во сне прирежет. И прирезала бы, я ее с детства знаю. Смерти как таковой я не боюсь, но вот так, во сне… Брр… Это как-то… Ну, вы поняли. В битве или на поединке — это ладно, но не так же?
— Согласен. — Карл откинулся на спинку кресла. — Паршивая смерть. У нас так одного владетеля зарезали, в Лесном краю. Жена его к дворовой девке приревновала, ну и перехватила горло во сне. Смелый был владетель и воин хоть куда, а на помин его никто даже не приехал. Больно смерть паскудная. Эраст, да ты наверняка об этом слышал?
— Было такое, — подтвердил я не моргнув глазом и тут же перевел разговор из этой опасной для меня плоскости в прежнее русло: — И все равно, Монброн, мне бы ты мог сказать. Ты же видел, что у меня с Амандой…
— Что у тебя с Амандой? — немедленно переспросил Гарольд, лукаво улыбаясь.
Карл громко захохотал.
— Дружба, — с достоинством ответил этим шутникам я. — Чистая и незамутненная.
— И скрепленная в гостинице славного города Талькстада, — торжественно продолжил Фальк. — Эх, Эраст, скажу тебе так: не каждому сыну барона из Лесного края удается соблазнить королевскую дочку. Может, ты даже и первый такой.
— Фальк, ты пьян и только это тебя извиняет, — холодно произнес Гарольд. — Если еще раз попробуешь сказать что-то подобное про мою сестру, то тебе не миновать поединка.
— Присоединяюсь, — добавил Робер. — Она еще и наш друг.
— Поддерживаю, — зло глянул на Фалька я. — Думай, про кого и что языком метешь. А если нас подслушивают? А потом куда надо донесут?
— Так я же не со зла, — как-то даже растерялся Карл. Нет, он не испугался, он правда был растерян. — Просто у нас такие шутки в мужском кругу да под застолье — нормальное дело. А за Аманду я сам любому горло разорву, даже если на нее кто-то просто криво глянет.
— Просто шутка шутке рознь, одно дело — намекать на что-то, другое — называть вещи своими именами. Тем более те, которых и не было, — пояснил Монброн. — Опять же — ты за спиной о ней злословишь, а это не дело.
— Занесло, — проворчал Карл. — Вино у них тут забористое.
— Просто ты вот этот здоровенный кувшин практически в одиночку уговорил, — укоризненно сказал Гарольд. — И нам ничего не оставил, я всего один раз себе чашу долил.
— Так надо крикнуть, чтобы еще принесли, — облегченно сказал Карл, которому было неловко за все произошедшее.
Нет, у меня манеры еще ничего, хоть я и на улице рос. Я бы так не смог — все-таки чужой дом.
Фальк тем временем подошел к двери, открыл ее, глянул в коридор, пожал плечами, пробормотал: «Нет никого» — и покинул помещение.
— Правда, что ли, уехать в Лесной край? — задумчиво произнес Гарольд. — Какая простота нравов. Так вот, Аманда. Я с ней знаком лет с семи.
Оказывается, их матери — его и Аманды — были очень дружны, почти как родные сестры. А потому время от времени наносили друг другу визиты, зачастую длительные. Да и детей то и дело отправляли ума-разума набираться друг к другу, чтобы те пообтерлись при чужих дворах, что, впрочем, практиковали многие родовитые семейства. Родной замок — это родной замок, там все с рук сойдет, а в чужом волей-неволей надо соответствовать, чтобы свою фамилию не опозорить.
Вот так и вышло, что знали они друг друга с детства, поскольку были ровесниками. Аманда, кстати, была третьей, младшей дочерью короля Роя, притом самой любимой — после ее рождения королева больше ему детей не дарила.
Этим, видимо, и объясняется его поведение при встрече — все-таки любимое чадо.
Кое в чем она нам не врала, рассказывая о своем житье-бытье — замок короля Роя был вместилищем вояк и наемников всех мастей. Он любил войну во всех ее проявлениях и день, проведенный без драки, считал напрасно прожитым, а потому лязг оружия был привычен Аманде и ее сестрам с детства. А трое братьев Аманды вообще с того момента, как начали что-то соображать, сразу получили в руки свои первые деревянные мечи.
Мать, в отличие от отца, не сильно жаловала Аманду, что было тому причиной — неизвестно. Но факт остается фактом — две старшие дочери были предметом ее неустанной заботы, и из них она растила истинных принцесс, Аманду же, по сути, воспитывала ватага головорезов, одетых в доспехи королевской гвардии.
Ее сестры носили платья — Аманда, когда подросла, постоянно щеголяла в мужской одежде да вдобавок еще и при оружии, благо отца это только тешило.
Ее сестры учились играть на лютне и танцевать — Аманда в компании вояк лихо орала соленые куплеты, участвовала в потасовках и выучилась отменно метать ножи.
Кстати, ее знакомство с Гарольдом ознаменовалось тем, что они здорово отмутузили друг друга, при этом мой приятель был уверен, что дерется с мальчишкой, и крайне удивился, что ему расквасила нос принцесса. Более того, он в это дня два еще не верил.
Драка ведет к дружбе — это старинный закон, который почти не нарушается, и эта парочка через какое-то время уже не чаяла души друг в друге, всякий раз радуясь новой встрече. Гарольд, само собой, время проводил не только в компании Аманды, а чаще — с ее братьями, благо с ними точек соприкосновения было больше, но при этом и кузину своим вниманием не обделял.
Такие отношения длились почти десять лет, пока они все-таки не повздорили. Случилось это прошлой зимой, когда Гарольда отправили в замок к королю Рою немного проветрить мозги. Ну, и от греха тоже, не без этого — он умудрился соблазнить жену одного важного вельможи, тот нажаловался королю Силистрии, и во избежание лишних скандалов Монброн-старший отправил непутевого сына к родне, пересидеть бурю.
Тогда там и случилась некая история, детали которой Монброн излагать отказался, но зато упомянул имя «Люсиль», которое мне было уже знакомо.
Со временем их отношения более-менее наладились, но стали куда холоднее, а после Гарольд покинул гостеприимный дом Маркусов. Впрочем, ненадолго. Он завернул к ним буквально через несколько месяцев, когда направлялся в Вороний замок. Дорога шла мимо, вот он и решил засвидетельствовать свое почтение венценосному дядюшке.
Собственно, тогда Гарольд и рассказал Аманде, куда и зачем он едет, секрета он из этого не делал.
У той же в последнее время дела были совсем уж не ахти — мать ее и видеть не хотела (что меня удивило, король Рой вроде упоминал о том, что она все глаза выплакала) да еще батюшка затеял выдать ее за сына короля сопредельной державы. Тот король был одним из немногих, кого Рой считал достойным человеком, проще говоря — любитель подраться, вроде него самого. Они в свое время пару раз успели схлестнуться за какие-то никому не нужные приграничные болота, сначала король Рой взял верх, потом сосед отвоевал их обратно, а после они помирились, распили пару бочонков вина и побратались. Болота же решили при случае осушить, разделив потом получившуюся территорию пополам. Проще говоря, махнули на них рукой.
Вот за его сына король Рой и решил отдать свою любимую дочурку. Так сказать, породниться.
Естественно, что желания самой Аманды в этом вопросе не учитывались — король ее любил, но воли ей, как и всем остальным своим детям, не давал. И это было еще гуманно — с подданных он и вовсе драл три шкуры, палач у него без дела не простаивал.
Узнав, куда направляется Гарольд, Аманда попросила взять ее с собой. Надо заметить, что это был вообще первый раз, когда она его о чем-то просила. Не умела она подобного делать.
Тот, естественно, отказался, что неудивительно. И дело вовсе не в том, что он не хотел портить отношения с дядюшкой, просто решил не потакать женским капризам. Сами посудите — услышала девчонка о школе магии и сразу решила, что ее там ждут. С чего бы? Сколько их таких, родовитых и бродяжек, о подобном мечтает? Если всех брать в школы магии, то места в этих самых школах не хватит.
Да и в целом все это было неправильно. Так рассудил Гарольд, пропьянствовал пару дней со своими давними приятелями — сыновьями короля и благополучно отправился дальше в путь, забыв и думать о просьбе Аманды.
Каково же было его удивление, когда во дворе Вороньего замка он увидел именно кузину. Причем прибыла она чуть ли не самой первой. Он даже дар речи на минуту потерял, что в результате и решило дело.
Аманда покачала головой: мол, мы с тобой незнакомы, а после, вечером, в приватной беседе пообещала ему вскрыть глотку от уха до уха, если он хоть что-нибудь, когда-нибудь и кому-нибудь скажет.
— Господа! — В комнату ввалился улыбающийся и, несомненно, довольный жизнью Фальк. — Вот верно говорил мой родитель — кто ищет, тот всегда найдет.
Следом за ним в комнату вошла дородная служанка с румянцем на щеках и вместительным кувшином в руке.
— Вот это вино. — Фальк показал сначала на емкость, а потом на девушку. — А это — Матильда.
— Мы рады, — заверил его Монброн. — Карл, ты определенно попал в дом своей мечты. Мясо, вино и Матильда. Я даже начинаю подумывать о том, чтобы предложить тебе дождаться нас здесь.
— Ты там что-то говорил про поединок? — Фальк подхватил кувшин и начал наполнять кубки. — Будем считать, что мы квиты, поскольку за такие слова у себя дома я убивал. Ты всерьез думаешь, что я променяю друзей на еду и девок?
Матильда фыркнула и вышла вон.
— Куда? — рявкнул Карл. — Еще кубки неси. И тарелки. Там наши дамы идут, я их голоса слышал.
— Я вам ничего не говорил — поспешно протараторил Гарольд, глядя на меня и Робера.
— Понятное дело, — заверил его я и присвистнул, увидев наших девушек.
Луиза и Флоренс успели не только привести себя в порядок, но и сменить наряды с дорожных на светские. Уж не знаю, с собой Фло везла это платье или Луиза гостеприимно предоставила ей в пользование гардероб сестер, но факт остается фактом — выглядели они обе так, как будто и не было не то что никакой дороги, но и даже обучения в школе. Как есть представительницы высшего света, собравшиеся поболтать о том о сем. Какие кубки, какой окорок? Подайте марципаны, бокалы и шипучее вино!
— Я же говорила! — Аманда, видимо, из свойственного ей чувства противоречия со всем миром, не стала влезать в платье, предпочтя ему привычный дорожный костюм. Впрочем, он ей шел. — Им даже в голову не могло прийти, что надо хотя бы умыться и переодеться, о большем я и не говорю. Волю им дай — так они в ботфортах спать будут.
И она обвинительно ткнула пальцем в нашу сторону.
— Будем, — охотно подтвердил Карл. — А чего? Мы, когда на охоту ходили с родителем моим, так неделями в одном и том же по лесам шастали. Чем наш поход отличается от той же охоты?
— А про визит к дядюшке Рою даже не говори ничего, — посоветовал кузине Гарольд. — Кто-кто, а он точно на это внимания не обратит. Хотя горячая вода действительно никогда никому не вредила.
— Давайте-давайте, — напутствовала нас Луиза. — Вещи ваши уже в гостевых покоях, Марло покажет, где вас разместили. Грязную одежду оставьте в термах, слуги о ней позаботятся. Может, король Рой и махнет рукой на то, во что вы одеты и как пахнете, это его дело. Но окажите услугу лично мне — предстаньте перед моими родителями в пристойном, а не в запыленном и пропотевшем виде.
Говоря это, она смотрела на Робера, который немного смутился. Подозреваю, что Луиза была заинтересована не столько в нашей благообразности, сколько в его.
— Вообще-то мы с твоим батюшкой уже познакомились, — сообщил я ей, вставая с кресла.
— То есть? — опешила Луиза.
— Заходил он сюда, — пояснил Гарольд. — И, по-моему, наш вид его не сильно смутил. Но вот матушка твоя — это другое дело, тут ты права. Ну и самое главное — для нас ты хозяйка этого дома, и твоя просьба — закон. Так что, господа, пошли мыться.
С матушкой Луизы, правда, нам так и не удалось свести знакомство в этот вечер. К тому времени, когда мы собрались у входа, чтобы отправиться на назначенную королем Роем встречу, она так и не появилась.
— Значит, так, — деловито сказала Аманд и обвела нас взглядом. — Я своего отца знаю. Ребят он попробует споить, а девушек начнет настраивать на то, чтобы они бросили это дурное дело.
— Какое именно? — опешила Флоренс.
— Магию, — пояснила Аманда. — Если вы с ним согласитесь, то он немедленно заявит что-то вроде: «Вот видишь, и подруги твои со мной согласны». А после этого сразу начнет действовать. Например, засунет меня в мешок и отправит домой, в замок, а оттуда — под венец, сближать королевские фамилии.
Странное дело, но мысль о том, что Аманда отправится под венец с каким-то там принцем, радости мне не принесла. Хотя нет тут ничего странного, себе-то чего врать? Нравится мне Аманда. Нравится — и все тут. Да, чудная, да, с короткими волосами, что для девушки дело невиданное, да, оружием она владеет чуть ли не лучше, чем Гарольд. Ну и что? Даже то, что она, как выяснилось, принцесса, меня, уж не знаю почему, не слишком шокирует. Прав Монброн. Мы будущие маги, и среди тех, кто дойдет до посоха, не будет благородных и простолюдинов.
Хотя пока это только слова. А как оно будет на самом деле, кто знает? Увижу мастера Гая — непременно у него этот момент уточню.
Правда, есть еще Рози, и вот здесь все сложнее. И главное — винить мне в той истории с перстнем кроме себя некого. Все жадность моя! Польстился на старое золото и камушек, вот и получай теперь головную боль.
— Никто тебя никуда не засунет. — Гарольд поправил плащ и повел плечами. — Не дадим. И потом, ты все как всегда преувеличиваешь, сестричка. Увы, но как невеста ты теперь больше не котируешься. Среди королевских особ, конечно. Нет, какой-нибудь ушлый царедворец при дворе дядюшки с радостью назовет тебя женой, но принц — это вряд ли. Ну а своему придворному твой отец сам тебя не отдаст. Так что пустые твои опасения.
— Чего это? — немного обиженно спросила Аманда.
Гарольд сначала молча постучал пальцем по ее кожаному жилету чуть пониже шеи, а после похлопал ладонью по животу.
— Прав. — Луиза усмехнулась. — На нас печать мага, мы теперь порченый товар. И ты, Грейси, — первая среди нас. Кому нужна жена, которая не подарит наследника?
— А я и забыла! — охнула Аманда. — Это да, аргумент. Но тут ведь не только это. Не забывай, Монброн, речь идет о моем отце. Я же фактически пошла против его воли. Ну да, он мне это не запрещал. Но ведь и не разрешал!
— Может, зря я кольчугу снял? — повел плечами Гарольд.
Он и Робер все путешествие надевали на плотные нательные рубахи тонкие кольчуги, изготовленные гномами под Алинорскими горами, легкие и очень прочные. Подобные вещи были популярны у знати Центральных королевств, и мы с Карлом было тоже хотели такие себе купить, но, узнав их цену, призадумались. Вещь отменная, но и без денег оставаться неохота.
— Просто держимся вместе. — Аманда обняла за плечи меня и Монброна. — Если будем заодно, отец может изменить свое решение.
— Какое решение? — не понял я.
— А ты думаешь, что он уже не решил нашу судьбу? — усмехнулась Аманда. — Поверь, его меньше всего волнуют желания и устремления других людей, равно как и воля любого другого монарха континента. Он всю жизнь все решает сам — и за себя, и за других. И за нас уже все решил, так что не удивляйтесь ничему.
— Лошади поданы, — в холл вошел Марло.
— Ты узнал, где остановился король Рой Шестой, владыка Фольдштейна? — повелительно спросила у него Луиза.
— Точно так, ваша светлость, — поклонился старик и начал ей что-то объяснять.
— Держись смело и независимо, — шепнула мне Аманда. — И имей в виду — мой отец только с виду недалекий вояка, на самом деле он очень умен и наблюдателен. Будь по-другому, он просто не удержался бы на своем троне столько лет. Да что там — он даже его не занял бы. Мой папенька, как и ты, — всего лишь третий сын своего отца. Престол был от него очень далек, но он сел на него в девятнадцать лет.
— Что ты говоришь? — заинтересовался я. — Потом расскажешь?
— Эраст, ты сказочно глуп, — рассердилась Аманда. — Повторяю — будь осторожен. Стоит только ему заподозрить, что между нами что-то есть, — и тебе несдобровать!
— А между нами что-то есть? — ехидно спросил у нее я, по ее виду понял, что перегнул палку, и немедленно поправился: — Не волнуйся, я буду осторожен.
— Хотелось бы верить, — вздохнула Аманда и шагнула в сторону двери.
