Конни бросила пакет с окончательными версиями студенческих исследовательских работ на письменный столик бабушкиного дома. Арло вбежал в комнату следом за хозяйкой, сразу же запрыгнул на диван и, прокрутившись пару раз вокруг своей оси, наконец, улегся.

– И где же опять Грейс? – Сэм ввалился в прихожую, волоча за собой два крупных чемодана.

– Отправилась на двухнедельный курс Крипалу-йоги, – ответила Конни.

– Ах, ну да, точно! В таком случае, можем мы хотя бы расположиться в хозяйской спальне? Эти сдвоенные кровати меня просто убивают.

– Конечно, давай. – Конни лениво изучала стопку почты на столе.

Информационная рассылка института комплексных исследований «Омега», журнал «Современный травник», журнал «Йога». И на самом дне, под кучей рекламных брошюрок и «Корреспондентом Марблхеда» – экземпляр «Органического питания для беременных», отправленный на имя Констанс Гудвин.

– Потрясающе, – пробормотала Конни.

Поскрипывания над ее головой указывали, что Сэм успешно доволок чемоданы до комнаты Грейс – спальни с подвешенной к потолку веревками двухместной кроватью с балдахином и перьевым матрасом.

– Ура! Весенние каникулы! – радостно воскликнула Конни, обращаясь к Арло и тряся руками над головой, как фанат с трансляции какого-нибудь концерта по MTV.

Однако развернувшись, дабы увидеть одобрительное выражение на маленькой морде, она обнаружила, что пса уже и след простыл.

Конни выдвинула из-за стола стул и уселась на то самое место, где начинала писать свою диссертацию. Глянула в окно, состоящее из скрепленных свинцом стекол. Солнечные лучики, что каким-то образом просачиваясь сквозь зеленый полог, отражались от садовой растительности. Конни задумалась, не рано ли сажать помидоры? Наверное, рано.

– Итак… – Сэм спустился на первый этаж и положил ладони на плечи любимой. – Чем займемся сегодня вечером?

Конни улыбнулась ему уголком губ.

– Не знаю. Я просто счастлива, что завтра меня не разбудят лязги и выкрики из автомастерской.

Сэм уселся на диван, на то место, где только что лежал Арло.

– А я счастлив, что смогу поспать подольше, ведь мне не придется час добираться сюда из Кембриджа, чтобы перекрашивать купол старой Северной церкви Марблхеда.

– Никаких поездок на работу и с работы! Ура!

Конни взяла пакет и вынула из него толстую пачку научных работ.

Сэм, зевая, потянулся и сложил ноги на журнальный столик.

Конни почувствовала, что Сэм сверлит ей спину взглядом. Она сняла с ручки колпачок и раскрыла первую работу.

– Знаешь, – начал Сэм. – А ведь нас ничего не держит в Кембридже. Как считаешь?

Конни оторвала взгляд от работы и глянула в окно. Арло нашел клумбу с пятнистыми тюльпанами. Годы перекрестного опыления превратили их лепестки в разноцветные. Пес лежал на спине в окружении цветков, подставляя живот теплым ласковым лучикам.

– Мне нужна библиотека, – ответила Конни, осознавая, что это не так.

У Северо-Восточного университета имелась своя библиотека. Все, чего там не хватало, можно было заказать по межбиблиотечному абонементу. Но в Кембридже была Лиз, и паб «У Абнера», и…

– Практически все мои заказы поступают с Северного побережья, – заметил Сэм.

Конни села вполоборота, положив руку на спинку стула. Он сидел, откинувшись на диван. Его пальцы переплетались за головой, ноги покоились на столике, а прикрытые глаза были устремлены на залитый солнечным светом потолок.

– Отсюда до Северо-Восточного университета час езды, – сказала Конни.

– Как и от квартиры, где мы сейчас живем, – парировал Сэм.

– На машине быстрее, – возразила Конни.

– С каких это пор ты ездишь на работу на машине?

– Все время.

– Да эта колымага не разваливается лишь благодаря изоленте.

Конни развернулась к столу и подчеркнула зелеными чернилами пару конструкций с использованием пассивного залога.

– Мы должны жить в Кембридже, – заявила она, не отрываясь от работы.

– Но почему?

Конни стиснула зеленую ручку в кулаке.

– Я подумываю о работе в Гарварде. Сейчас как раз подыскивают замену Чилтону. Им нужен заместитель.

– Заместитель… У тебя же есть достойная работа.

– Я знаю, – ответила Конни, не оборачиваясь.

– Твой испытательный срок подходит к концу.

– Вероятно.

– И ты знаешь, что Гарвард не заключит с тобой постоянного контракта. Ты проработаешь там в лучшем случае лет пять, и потом нам придется куда-нибудь переехать.

– Всегда случаются исключения, – ответила Конни.

Послышались шорохи и поскрипывания – это Сэм поднялся с дивана и побрел в сторону прихожей. Затем, судя по звуку, завязал шнурки и натянул толстовку. Его молчание выводило Конни из себя.

– Пойду нарублю дров, – сухо бросил он. Раздался скрип открывающейся двери, но звука шагов не последовало. Сэм собирался с мыслями, чтобы сказать что-то еще. – И когда же, интересно, ты собиралась мне об этом сообщить?

Сэм злился не часто, но когда такое случалось, он становился немногословным и говорил тихо.

– Это еще не точно, – ответила Конни, уставившись на столешницу. – Я только подумываю об этом.

– Гарвард… Это шутка такая? – повысил голос Сэм. – После стольких лет напряженной работы у нас наконец-то все наладилось. Ты хотела работу в Бостоне и получила ее. Скоро с тобой заключат контракт. Наконец-то появилось какое-то понимание будущего. Ведь этого мы так хотели?

Конни подняла взгляд в окно. Головки тюльпанов по-прежнему покачивались на ветру, но Арло куда-то исчез. Сэм был прав. Несмотря на все «но», Северо-Западный университет многое ей дал. Конни могла оказаться где угодно. Без друзей и знакомых. И без Сэма. В итоге она получила все, чего хотела. Так почему же ее так манил этот новый заманчивый горизонт, который, по сути, ей не нужен? Который мог оказаться неверным выбором?

Сэм хмурился, опершись одной рукой о косяк и подпирая бок второй.

– Просто… – обратилась Конни к лежавшей на столе работе. – Мне так трудно отключить это…

– Я не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? – спросила она с легким раздражением.

– Почему ты не можешь остановиться? – Сэм покачал головой. – Почему тебе не достаточно того, что ты уже достигла?

От подоконника отшелушивалась бледно-зеленая краска, какой обычно красят дно лодок.

– Лично мне всего хватает, – просто добавил он, затем надел куртку и шагнул в свежесть весеннего дня, громко захлопнув за собой дверь.

В гостиную, где работала Конни, постепенно закрадывался вечер. Под столом, в углах и вдоль подоконников начинали сгущаться тени. Конни жевала конец ручки. Эта исследовательская работа была просто ужасна. Скучный пересказ того, что она рассказывала на лекции. Написано сухо, топорно, с хаотичными сносками. Труд был настолько плох, что Конни даже начала закипать. Оценивая работы студентов, часто приходилось бороться с гневом. Такие критические точки подсказывали, что пора закругляться.

Раздраженная Конни отодвинула в сторону провоцирующую на агрессию работу и достала список, который дала ей Грейс. Это был перевод латинских слов из книги Деливеренс Дейн. Подперев голову ладонью, она принялась его изучать.

В основном это были растения: белена, ирис, роза, шалфей. Но были и представители животного мира: угорь, ворон, як. Некоторые из слов повторялись по нескольку раз. Для чего? Это точно не рецепт. Как можно смешать яка с чем-нибудь из этого списка? Накормить – да. Почти всем. Допустим, даже угрем. Но вороном?.. Это уж навряд ли.

Конни откинулась на спинку стула и потерла ладонями лицо. Ей уже приходилось оставлять верхнюю пуговицу джинсов расстегнутой, но благодаря свободной футболке Сэма с эмблемой «Марблхедской противообрастающей корабельной краски» этот секрет было по силам разгадать лишь самому проворному шпиону. Но даже ему Конни могла солгать, что в последнее время просто чрезмерно налегала на начос. Тем не менее уже совсем скоро все станет очевидным.

Сэм прав. Перепрыгивать сейчас в Гарвард – все равно, что играть в русскую рулетку. При том, что исход игры известен. Но даже при условии, что она останется в Северо-Восточном университете, следующий год, так или иначе, будет испытанием. Придется поставить в известность факультет. Предстоит решить, что делать осенью. Еще и разобраться с этой задачей, не раскрывая карт Сэму. К тому же скоро понадобится квартира побольше, автолюлька, одежда и бог знает что еще. А если Конни решит перейти в Гарвард, то плюс ко всем проблемам добавятся собеседования, обдумывание предстоящего исследования и изучение философии.

Внезапно Конни осознала, что вконец обезумела.

Почему ты не можешь остановиться, сказал Сэм.

А как понять, что тебе «достаточно»? Как достичь пресловутого счастья и чувства удовлетворенности?

Конни вытянула руки над головой и громко вздохнула. На колени ей улегся шерстяной подбородок, и она наклонилась почесать Арло за ухом.

– Не переживай, – сказала Конни четвероногому созданию. – Все у нас будет хорошо.

Выглянув в окно, она увидела темную фигуру, что сгорбившись плелась вдоль тропки из плитняка с полной переноской дров. По затылку Конни расплылось тепло и спустилось по спине и плечам. Она поняла, что нужно сделать.

– Пойдем, – обратилась хозяйка к псу. – Надо открыть ему дверь.

Конни выскочила в прихожую, которую уже поглотил мрак, и толкнула входную дверь. Бросив дрова на крыльце, Сэм согнулся, хватаясь за поясницу и тяжело дыша. От него приятно пахло потом, смешанным с запахом яблоневого дерева и дыма.

– Ну…

Похоже, что рубка дров подействовала на Сэма умиротворяющее. Во время этого занятия ум чудесным образом проясняется.

– На пару дней нам должно этого хватить, – сказал он.

Конни обвила его шею руками и прижалась к ней губами.

– Прости меня, – выдохнула она. – Прости. Ты прав.

Ошарашенный, Сэм обхватил Конни за талию и поцеловал в губы. Они вместе шагнули в полумрак прихожей, проходя под висящей над дверью подковой. Руки Сэма забрались под футболку Конни, а та тем временем начала медленно расстегивать его куртку. Конни поцеловала Сэма в шею, ощущая солоноватый привкус. Улыбнулась и поцеловала снова. А затем принялась нежно и медленно засасывать его кожу.

– Эй! – рассмеялся Сэм. – Мне нужно выглядеть завтра презентабельно.

Конни тоже засмеялась и укусила его.

Приподняв любимую, Сэм закинул ее на плечо и, пока она брыкалась и заливалась смехом, направился к узкой винтовой лестнице. Конни игриво вырывалась и извивалась, а Сэм радостно посмеивался.

– Нет, так у нас ничего не выйдет. Тебе придется подняться самой, – сказал он, когда задняя часть туловища Конни застряла в проходе.

– Так уж и быть, – ответила она.

Позже, когда ужин давным-давно подошел к концу, а в камине дотлевали остатки углей, Конни лежала в постели матери и слушала дыхание Сэма. Этой ночью обещали заморозки. Поздние весенние заморозки. Конни не припоминала, чтобы в детстве, когда она жила в Конкорде, это кого-то удивляло. Теперь же апрельские холода воспринимались как что-то нетипичное, а каждый год казался теплее предыдущего.

Конни перевернулась на другой бок, стараясь не сильно раскачивать кровать. Она слушала, как посапывает Сэм и как взбирается по лестнице Арло. Слушала тишину, пока мороз незаметно прокрадывался в сад, покрывая тонкой ледяной корочкой зеленые листья и цветные головки тюльпанов. И весь зеленый навес.

Сэм прав – им незачем оставаться в Кембридже дальше. Незачем, если Конни заключит контракт. Может, настало то самое время? Время понять, что ей уже далеко не двадцать? Время признать, что настала пора перемен.

Время взрослеть.

Однако понимание и принятие – не одно и то же.

Удастся ли ей заключить контракт? Джанин Сильва считала, что да. Вот если бы книга была дописана, было бы куда проще. Ох уж эта книга… Конни по-прежнему ничего не успевала. Процесс оценивания студенческих работ всегда отнимал больше времени, чем она рассчитывала. Да и помимо этого всегда хватало забот. Книга постоянно откладывалась на потом. Нужно посвятить ей все лето. А вдруг получится начать раньше? Если поднапрячься, можно закончить проверку работ завтра, а оставшееся время заниматься написанием. Было бы идеально. На Милк-стрит Конни всегда работалось продуктивнее. Здесь ничего не отвлекало. Напротив, все способствовало нужному настрою. Уютные камины. Сад. Портрет внимательной женщины, которая, как в концепте паноптикума Фуко, следила за Конни всякий раз, когда та следовала через столовую.

Конни распахнула глаза. Из дубового, окутанного тенями потолка, торчали два гвоздя. Для чего их туда вколотили? Для навеса? Или светильника?

Конни присела на постели.

Как долго Сэм будет оставаться в безопасности? Она этого не знала. И никак не могла узнать. Случится ли это сразу же после рождения ребенка? Или через несколько месяцев? Или дней?

А может, часов?

Конни нырнула в свою старую толстовку «Маунт-Холиок» и натянула шерстяные носки. Осторожно, чтобы не разбудить Сэма, выбралась из спальни и спустилась на первый этаж. Пытаясь согреться, она сложила руки на груди.

Конни нащупала в прихожей спички и медный подсвечник. Подожгла фитиль свечи и затушила спичку. Взяв подсвечник, направилась в столовую.

– Ну что ты так смотришь? – шепнула Конни портрету Темперанс Хоббс.

Сначала она хотела включить на кухне лампочку, но передумала. Поставив подсвечник на стол, Конни открыла дверцу холодильника, и ее обдало прохладным дыханием. Она взяла с полки кусочек гауды и, положив его на разделочную доску, приступила к поискам ножа.

В пространстве между старым холодильником и стеной показалось маленькое четвероногое создание.

– Ну конечно! Учуял сыр и сразу же тут как тут, – сказала Конни, отпиливая ломтик сыра и отправляя в рот.

Пес облизнулся.

Может, Сэм прав, и им лучше переехать ближе к Северному побережью? Может, даже в Марблхед? Не именно в этот дом, конечно. Нельзя же поселиться с Грейс! Эта мысль заставила Конни содрогнуться. Хорошо бы найти новое жилье поблизости. С кабельным телевидением и доступом в Интернет, с работающими дверными ручками и сантехникой.

Конни прихватила нарезанный сыр, свечу и потопала в гостиную. Она уселась на диван, рядом с дотлевающими угольками. Хоть на этот раз Грейс ее не напугает. Можно спокойно поразмышлять в тишине. Конни положила в рот ломтик сыра и пережевала его. Над углями поднимался слабый дымок и устремлялся к дымоходу, однако холодный ветер оказывался сильнее и выталкивал его обратно, в комнату. Дым клубился над камином и после рассеивался под потолком. Грейс рассказывала, что дым вредит древесным паразитам.

Конни вытянулась и подсветила свечой бабушкин стол, на котором ожидали проверки студенческие работы. Слабое сияние луны озаряло замерзающий сад. Тюльпаны стукались друг о дружку, звеня, словно колокольчики. Глаза Конни перефокусировались, и в освещенном тусклым светом окне она увидела не сад, а собственное отражение. Ее лицо выглядело напряженным и взволнованным. И казалось ей самой практически неузнаваемым.

Конни подтянула колени к груди, натянула на них свитер, прячась, как черепаха в панцирь, и потянулась за списком, который дала ей Грейс.

Может, эти слова ровным счетом ничего не означают? Может, эта запись в книге – всего лишь сумбурные каракули давно умершей Деливеренс? Может, Конни просто одержима поиском решения своей проблемы?

Она высунула ноги из-под толстовки и отыскала оригинал криптограммы. Нужно разобраться, что это за повторы. В них должен быть какой-то смысл.

Конни открыла блокнот на чистой странице, взяла в руку карандаш и переписала английский перевод латинских слов в том же порядке, в каком они располагались в оригинале.

«Земляника алоэ горлица ольха ворон ольха роза шалфей тюльпан ольха роза мать-и-мачеха алоэ белена ежевика земляника угорь мать-и-мачеха нарцисс ольха сушеница ирис люпин ежевика нарцисс як сушеница пион роза як тюльпан алоэ люпин алоэ земляника алоэ горлица ольха ворон ольха роза шалфей тюльпан ольха роза мать-и-мачеха алоэ».

Сзади подкрался Арло. Когда Конни развернулась, обе его лапы лежали на тарелке с сыром, а усатая мордочка что-то дожевывала.

– Ах ты, маленький воришка!

Пес повилял хозяйке хвостиком.

Конни развернулась к списку и попробовала зачитать его вслух шепотом.

– Очень. Очень странно. Какая-то бессмыслица, – заключила она, сунула конец карандаша в рот и задумалась.

Затем открыла новый чистый лист и переписала в столбик, как список продуктов. Ну, или как список ингредиентов для рецепта.

Закончив, Конни выпрямилась и вгляделась в слова. Лунный свет снаружи потихоньку рассеивался. Легкий ветерок трепал ольховые листья, отчего те издавали глухой шелест, соприкасаясь между собой.

– Все равно ничего не понимаю, – сказала она.

Арло потянулся у камина и зевнул.

– Смотри, – обратилась она к псу. – Первые тринадцать слов такие же, что и тринадцать последних.

Арло слегка поскреб кирпичи камина когтями, разминая передние лапы.

И почему эти слова повторяются? Размышляя, Конни теребила пальцами косу цвета древесной коры. Она взяла карандаш и обвела им первые и последние тринадцать слов. Затем медленно и вдумчиво начертила вертикальную линию слева от начальных букв. Тем временем на окне с видом на сад мороз рисовал завитушки. Маленькие ледяные цветочки расползались все дальше и дальше по стеклам.

Конни застыла с карандашом руке.

– О боже, – прошептала она и трясущейся рукой провела грифелем вверх-вниз по листу, обводя только первые буквы, которые складывались в загадочную фразу.

Конни глянула в окно и не увидела в нем своего отражения, поскольку стекла заволокли кристально-белые узоры.