Типы сценариев

Сценарии составляются на всю жизнь. Они основываются на твердых решениях детства и постоянно подкрепляемом родительском программировании. Это подкрепление может иметь вид ежедневного контакта, как это бывает у мужчин, работающих в предприятии своего отца, или у женщин, каждое утро звонящих своей матери по телефону, чтобы поболтать с нею; в других случаях оно действует реже и более тонким способом, но столь же сильно посредством случайной переписки. После смерти родителей их инструкции могут сохраняться в памяти еще живее.

На языке сценариев неудачник называется лягушкой [4], а удачник называется принцем или принцессой. Родители хотят, чтобы их дети были либо удачниками, либо неудачниками. Может случиться, что они хотели бы видеть их «счастливыми» в выбранной для них роли, но, кроме особых случаев, они не хотят их превращения из удачника в неудачника или наоборот. Мать, воспитывающая лягушку, может быть, хочет, чтобы она была счастливой лягушкой, но будет подавлять любые попытки девочки стать принцессой («Интересно, за кого ты себя принимаешь?»), и она это делает потому, что сама была запрограммирована воспитывать из дочери лягушку. Отец, воспитывающий из сына принца, хочет, чтобы его сын был счастлив, но скорее предпочтет видеть его несчастным, чем превратившимся в лягушку. («Мы ведь дали тебе все самое лучшее».)

По определению, удачник – это человек, выполняющий свой контракт с миром и с самим собой. Это значит, что он принимается что-то делать, говорит, что он обязуется это сделать, и, в конечном счете, делает это. Его контракт, или его честолюбие, может состоять в том, чтобы иметь четырех детей, стать президентом корпорации, прыгнуть с шестом на 17 футов, опубликовать хороший роман, изготовить искусственный ген или сбить десять вражеских бомбардировщиков. Если он достигает своей цели, значит он – удачник. Если у него нет детей, если он остается в своей лавке, растягивает себе связки на 16 футах или его самолет сбивают при первом вылете, то он, очевидно, неудачник. Если же у него трое детей, или он становится вице-президентом, или прыгает на 16 футов 11 дюймов, или печатает повесть с приключениями, или открывает новую аминокислоту, или сбивает 9 бомбардировщиков, то это человек, довольствующийся «почти успехом» – не неудачник, но «малоудачник». При этом важно, что человек ставит себе эти цели сам, обычно на основе родительского программирования, но таким образом, что окончательный вид обязательства определяется его Взрослым. Заметим при этом, что человек, наметивший себе двоих детей, 16 футов, 5 бомбардировщиков и т. д. и выполняющий это обязательство, – все-таки удачник, а тот, кто наметил четырех детей, а имеет трех, кто наметил высоту в 17 футов, а прыгает лишь на 16 футов и 11 дюймов, или наметил себе 10 самолетов, а сбил 9 – все равно малоудачник, хотя и превосходит того удачника, кто ставил себе более низкие цели. В краткосрочном масштабе удачник – это тот, кто становится капитаном команды, добивается свидания с майской королевой или выигрывает в покер. Малоудачник никогда не оказывается около мяча, назначает свидание какой-нибудь из конкуренток или сводит партию вничью. Неудачник не попадает в команду, ни с кем не имеет свиданий и проигрывается.

Заметим при этом, что капитан команды, занявшей второе место, оказывается на том же уровне, что и капитан первой команды, поскольку каждый вправе выбрать себе собственную лигу и должен быть судим по стандартам, установленным им самим. В виде крайнего примера, лига может состоять из тех, кто «соревнуется за то, чтобы прожить дешевле всех на своей улице, не заболев». Кто достиг этой цели, тот удачник, а тот, кто пытался, но заболел – неудачник. Типичный классический неудачник – это человек, причиняющий себе болезнь или ущерб без основательной причины. Если же у него есть основательная причина, то он может стать преуспевшим мучеником, а это лучший способ выиграть, проиграв.

Прежде всего, надо отличать сценарий удачника от сценария неудачника. Часто это можно обнаружить очень быстро, прислушавшись, как человек говорит. Удачник говорит в таком роде: «Я сделал ошибку, но это не повторится», или: «Теперь я знаю, как это надо делать». Неудачник же говорит: «Если бы только…» или: «Мне бы надо…», или: «Да, но…». Что касается малоудачника, то его сценарий требует, чтобы он тяжело работал, но не с целью выиграть, а чтобы сыграть вничью. Малоудачники довольствуются тем, что получилось, и их типичное выражение удовлетворения: «По крайней мере…». «Ну что ж, по крайней мере, я не…», или: «По крайней мере, я должен быть благодарен и за это…» Из малоудачников выходят отличные члены клубов, служащие и крепостные, поскольку они лояльны, трудолюбивы и не склонны причинять неприятности. В социальном отношении они приятные люди, а в общении восхитительны. Удачники причиняют неприятности остальному миру лишь косвенным путем, когда они борются между собой, втягивая в это ни в чем не повинных посторонних – иногда миллионы посторонних. Больше всего беспокойства причиняют неудачники, и это тем более достойно сожаления, что если даже им удается вылезти наверх, они все равно остаются неудачниками, и когда приходит час расплаты, они увлекают в своем падении других.

Лучший способ отличить удачника от неудачника состоит в следующем. Удачник – это человек, который знает, что он будет делать в случае проигрыша, но об этом не говорит; неудачник – это человек, который не знает, что он будет делать, если проиграет, но говорит, чтó он будет делать, если выиграет. Достаточно провести несколько минут, прислушиваясь к разговорам за игорным столом или в биржевой конторе, чтобы их отделить.

Следующий пример изучения – это структура времени. Если рассматривать сценарии на протяжении всей жизни индивида, то они делятся на несколько типов по характеру своих расписаний. Есть шесть главных классов: «Никогда», «Всегда», «До тех пор, пока», «После того, как», «Снова и снова» и, наконец, «Сценарий с открытым концом». Эти классы сценариев можно лучше всего понять, вспоминая греческие мифы, потому что греки хорошо чувствовали такие вещи.

Сценарии типа «Никогда» представлены Танталом, который должен был целую вечность страдать от голода и жажды при виде пищи и воды, но никогда не есть и не пить. Людям с такими сценариями их родители запретили то, чего они больше всего хотят, и они должны проводить свою жизнь среди недоступных им искушений. Они повинуются Родительскому проклятию, потому что Ребенок в них боится вещей, которых он хочет более всего, так что они и в самом деле всю жизнь испытывают муки Тантала.

Сценарии типа «Всегда» следуют образцу Арахны, осмелившейся состязаться с богиней Минервой в шитье и в наказание превращенной в паука и осужденной все время ткать паутину. Такие сценарии происходят от злобных родителей, говорящих Ребенку: «Что ж, если ты этого хочешь, то можешь заниматься этим хоть всю жизнь».

Сценарии типа «До тех пор, пока» следуют истории Ясона, которому было предсказано, что он может стать царем, лишь выполнив некоторые требования. Он получил в надлежащее время свою награду и десять лет прожил счастливо. Подобный же сценарий был и у Геракла – он не мог стать богом, пока не провел двенадцать лет в рабских трудах.

Сценарий типа «После того, как» происходят от Дамокла. Дамоклу дозволено было наслаждаться своим царствованием, пока он не заметил над своей головой меч, подвешенный на одном конском волосе. Девиз сценариев этого типа таков: «Ты можешь некоторое время радоваться своей жизни, но затем начнутся твои бедствия». Конечно, угроза этих нависших бедствий мешает человеку испытывать радость. Люди этого типа говорят: «Если дела идут слишком хорошо, то непременно что-нибудь должно случиться».

Сценарии типа «Снова и снова» напоминают Сизифа. Он был осужден втаскивать по склону тяжелый камень, но как только он приближался к вершине, камень скатывался вниз, и ему приходилось начинать работу сначала. Это классический сценарий «почти-успеха», где «если бы только» повторяются без конца.

Сценарии с открытым концом – это судьба малоудачников, рассчитывющих получить награду в Небесах. Эти сценарии следуют истории Филемона и Бавкиды, превращенных богами в лавровые деревья в награду за их добрые дела. Старики, выполнившие свои родительские предписания, не знают, что делать после этого, и проводят остаток своей жизни подобно растениям, тратят ее на болтовню, подобно листьям, шелестящим на ветру. Такова судьба многих матерей, когда их дети выросли и разъехались, и многих мужчин, положивших тридцать лет своей жизни на какую-нибудь работу, согласно правилам компании и инструкциям своих родителей, а потом влачащих свои дни на пенсии в дешевых отелях или меблированных комнатах. Есть целые общины, населенные этими «старшими гражданами», супружескими парами, завершившими свои сценарии и не знающими, как структурировать свое время в ожидании Обетованной страны, где люди, прилично обращавшиеся со своими служащими, могут медленно вести свои большие черные машины по правой стороне дороги, не подвергаясь выходкам невоспитанных малышек в их стрекочущих мотоциклах. «Я и сам был прыток в их возрасте, – говорит Папа, – но эти…». И Мама прибавляет: «Просто невероятно, как это они. А мы всегда платили свое».

У всех этих сценариев есть сексуальные аспекты. Сценарии «Никогда» могут запрещать любовь или секс, или то и другое. Если они запрещают любовь, но не секс, то они дают разрешение на распущенность некоторым морякам, солдатам или бродягам, которые этим широко пользуются, доставляя пропитание проституткам и куртизанкам. Если эти сценарии запрещают секс, но не любовь, то они производят священников, монахов и монахинь, а также людей, делающих добрые дела, например, воспитывающих сирот. Люди с беспорядочной жизнью испытывают муки Тантала при виде верных влюбленных и счастливых семей, в то время как сценарные филантропы бывают одержимы желанием разорвать свою цепь.

Сценарии «Всегда» типичны для молодых людей, изгнанных из дома грехами, которые внушили им их же родители. Примеры этого видны из родительских напутствий: «Если ты беременна, то иди на улицу и там зарабатывай себе на жизнь», или: «Если ты хочешь принимать наркотики – делай это за свой счет». Отец, выгоняющий под проливной дождь свою дочь, мог иметь к ней сексуальные влечения с тех пор, как ей исполнилось десять лет, а тот, что выбрасывает из дома сына за курение марихуаны, может в тот же вечер напиться, чтобы забыть свое горе.

Родительское программирование громче всего звучит в сценариях «До тех пор, пока», где оно состоит обычно из прямых приказов: «У тебя не должно быть секса, пока ты не вступишь в брак, и ты не должен вступать в брак, пока ты не позаботишься о своей матери (или пока не окончишь колледж)». В сценариях «После того, как» Родительское влияние выражено почти так же отчетливо, со сверкающим над головой дамокловым мечом: «После того, как ты женишься и заведешь детей, начнутся твои бедствия», и вот молодая жена чуть ли не с первого дня медового месяца проводит свои дни, опасаясь беременности. Впрочем, химики придумали надежную защиту от такого несчастья (которое она иначе допустила бы по небрежности), и она может оставаться царицей своего дома, не откладывая свое счастье из-за появления младенца, к которому она еще не готова.

Сценарии «Снова и снова» вырабатывают всегда подружку невесты, но никогда не невесту, и вообще того, кто изо всех сил пытается, снова и снова, и никогда не достигает цели. «Сценарии с открытым концом» производят, в конечном счете, стареющих мужчин и женщин, без особого сожаления теряющих свою жизненную силу и довольствующихся воспоминаниями о своих прошлых победах. Женщины с такими сценариями нетерпеливо ждут менопаузы, ошибочно представляя себе, что после этого они избавятся от своих «сексуальных проблем», а мужчины ожидают, пока возраст даст им право считать, что их долг уже исполнен, и освободит их от их «сексуальных обязанностей».

На более интимном уровне каждый из этих сценариев по-своему отражается на половом оргазме. Сценарии «Никогда» делают не только старых дев и холостяков, проституток и сутенеров, но также, разумеется, женщин, никогда не имевших за всю свою жизнь ни одного оргазма, и мужчин-импотентов, способных к оргазму только без любви – таков классический, описанный Фрейдом, случай мужчины, страдавшего импотенцией со своей женой, но не с проститутками. Сценарии «Всегда» производят нимфоманок и донжуанов, проводящих всю жизнь в непрерывном преследовании ускользающих побед.

Сценарии «До тех пор, пока» присущи озабоченным домашним хозяйкам и усталым бизнесменам, не способным к сексуальному возбуждению до тех пор, пока не будет приведена в порядок последняя мелочь в хозяйстве или в конторе. И если даже они возбудились, их может отвлечь в самый критический момент игра в Дверцу холодильника или в Записную книжку, мелочь, заставляющая их тотчас же соскочить с кровати, чтобы ею заняться, – например, проверить, закрыта ли дверца холодильника, или вписать что-нибудь, что нужно будет в первую очередь сделать утром в конторе. Сценарии «После того, как» мешают сексу, вызывая предчувствия. Например, страх беременности может удержать женщину от доставляющего удовольствие оргазма, а у мужчины – вызвать его слишком быстро. Coitus interruptus, при котором мужчина выводит пенис до эякуляции в виде метода контроля рождаемости, с самого начала вызывает у обеих сторон тревожное состояние и обычно оставляет женщину неудовлетворенной, если партнеры слишком робки, чтобы каким-нибудь способом этому помочь. В действительности самое слово «удовлетворение», применяемое обычно при обсуждении этой проблемы, уже указывает на некое неблагополучие, поскольку хороший оргазм должен быть чем-то куда более существенным, чем бледный призрак, именуемый «удовлетворением».

Сценарий «Снова и снова» может затронуть воспоминания многих женщин-неудачниц, взбирающихся все выше и выше во время сношения, пока перед самым завершением вдруг кончает мужчина (возможно, с помощью женщины), после чего она неудержимо скатывается вниз. Это может происходить ночь за ночью целые годы. Сценарии с открытым концом просматриваются у пожилых людей, рассматривающих секс как усилие или обязанность. Однажды, перевалив через вершину, они оказываются «слишком старыми» для секса, их железы сморщиваются от неупотребления, и вместе с ними их кожа, а часто и мускулы и мозги. Мужчина, сильно запрограммированный на пунктуальность, провел всю свою жизнь в ожидании, когда Санта-Клаус принесет ему пенсию в награду за то, что он за тридцать лет всего дважды опоздал на работу; между тем как его жена дожидалась Миссис Санта-Клаус, в девичестве называвшуюся Мини Менопауза. И вот теперь им нечего делать, и приходится как-то заполнять время, пока их трубы не заржавеют, занимая места в обществе пожилых граждан в зависимости от марки их машины. Если им повезет, они могут найти где-нибудь на автостоянке разведенную искусственную блондинку, которая в последний раз запустит в движение его трубы. И от этого движения в его системе кое-что перепадет его жене; и это все. Мораль состоит в том, что сценарий не должен иметь временного предела, а должен быть рассчитан на всю жизнь, как бы она ни была длинна. Он может предусматривать переключение занятий или видов спорта, но – никакой отставки.

Как мы уже видели, половая потенция, напор и удар человека до некоторой степени определяются его наследственностью и его химией. Но, как бы это ни казалось невероятным, на них еще сильнее влияют сценарные решения, принятые им в раннем детстве, и родительское программирование, вызывающее эти решения. Таким образом, не только уверенность и частота его половой активности в течение всей его жизни, но также и его способность и готовность любить в значительной мере определяются уже в возрасте шести лет. По-видимому, к женщинам это относится еще больше. Некоторые из них очень рано решают, что станут матерями, когда вырастут, а другие в тот же период принимают решение навсегда остаться девственницами, желающими выйти замуж или нет. Половой активности обоих полов всегда мешают родительские суждения, взрослые предосторожности, детские решения, а также социальные давления и страхи, так что естественные потребности и циклы подавляются, преувеличиваются, искажаются, игнорируются или заражаются. В результате все, что только ни называется словом «секс», становится орудием игрового поведения.