Глава 36

Тимара открыла глаза и уставилась в потолок, надеясь, что всё произошедшее с ней растает, словно редкий в их землях снег. Растает быстро и красиво, оставив после себя живительную влагу. Но мечты на то и мечты, чтобы быть слишком далёкими от реальности. В уши впился мерный гул каких-то механизмов. Они жужжали, стучали своими механическими частями, заставляли пол под ней нервно подрагивать.

В темноте редкие лучики света поблёскивали на стенках колб с их ужасным содержимым. Рядом шуршали балахоны. Казалось, что они разговаривают на незнакомом языке. А ещё было холодно. Тим чувствовала, как у неё промёрзла спина. Хотелось повернуться, но… ноги и руки сковывал холодный металл.

Тим дёрнулась, пытаясь освободиться.

– Не дёргайся. Всё идёт так, как предначертано судьбой, – раздался рядом голос Алирии.

На душе стало ещё пакостнее. Как может женщина, долгие годы просившая называть себя матерью, творить подобное? Неужели в ней нет ни капли сострадания? Милосердия? Любви?

– Отпустите! Меня найдут! Храм этого так не оставит! – использовала все доступные аргументы Тим.

В ответ Алирия лишь рассмеялась, выходя из темноты поближе. Всё то же жуткое платье, из которого, казалось, вот-вот вывалится её уже порядком увядшая грудь. Такой наряд не каждая молодая девица может себе позволить, но, похоже, кинну это мало волновало. Она чувствовала себя как рыба в воде, перебирая в руках длинные острые иглы.

– И что? Даже если найдут, то твой труп. Ты думаешь, мне должно быть жалко тебя, девочка? Ты, укравшая так много моей любви, которая не досталась Гери… Ты, сбежавшая в самый ответственный момент… Ты… – в её глазах полыхали злые огоньки.

Так выглядели одержимые демонами, когда захватившая их сущность брала верх. И последнее наблюдение заставило Тимару замереть, лишая возможности шевельнуться. С подобной силой ей вряд ли удастся справиться. Экзорцизмом не занимаются в одиночку. Тем более им не занимаются в положении лёжа на алтаре.

«Дело дрянь! – в панике подумала жрица, всё ещё не оставляя попыток найти выход из сложившейся ситуации. – Помоги мне Эрешта! Что эта сумасшедшая хочет сделать?»

– Кто такой Гери? – спросила Тим, пытаясь отвлечь Алирию от её плана.

Хоть на мгновение, хоть на несколько минут. Это всё могло помочь выжить.

– Не смей о нём так говорить, дрянная девка! – рыкнула женщина, отвешивая Тимаре пощёчину. – Герриан, мой сын. Ты даже имени его не запомнила, неблагодарная!

Тим мысленно хмыкнула. Не «не запомнила» а «не сказали». Это разные вещи, но что толку спорить с безумцами?

– И что с ним случилось? – вновь задала вопрос жрица.

– Он… умер, – на короткий миг в глазах Алирии появился огонёк разума. Она с сожалением посмотрела на Тимару, даже потянулась к одному из засовов кандалов, украшенных чёртовым лавовым стеклом, но потом резко отдёрнула руку и изящным движением взяла длинную иглу. – Умер из-за твоего побега, тварь! Ты была той жертвой, которую наш род должен был принести во славу Хозяина Пустыни за долги наших предков. Но ты сбежала. И древняя магия забрала старшего ребёнка моей семьи. Ну, ничего…

Зрачки Тимары расширились от ужаса. Кто в своём уме будет заключать сделку с богом? Да ещё и со злым? Только безумец!

– Я не виновата в том, что ваши предки пользовались этой злой магией! – попыталась воззвать к голосу разума Тим и вскрикнула, когда острая игла оставила царапину на её животе.

– Виновата. Ты сбежала, – спокойно ответила Алирия, сосредоточенно выводя какие-то странные символы на животе Тимары.

– Опомнитесь! Чем больше вы якшаетесь с подобным, тем больше скверны приносите в наш мир!

– Я возвращаю к жизни сына. Если тебе так будет легче, то меняю одного ребёнка на другого. Я мать. Я имею право, – прошептала Алирия, выводя очередной символ.

В глазах у Тимары поплыло. Ей казалось, что с каждой капелькой крови, выступающей на коже, из неё уходит что-то очень важное.

«Благословение богини!» – осенило жрицу.

– Остановитесь! Что вы делаете! Хватит!

– Я делаю то, что должна делать любящая мать для своего ребёнка! – зло выкрикнула Алирия, ударив кулаком по каменному постаменту, на котором лежала Тим. – Не мешай работать!

Мимо проходили люди в балахонах. И они, эти человеческие создания, словно не замечали происходящего. Выполняли какую-то свою работу, иногда перешёптываясь друг с другом. Тимара ещё несколько раз попыталась дёрнуться, но всё было тщетно.

Спустя час живот саднил так, будто его исполосовала бешеная кошка. Ранки не затягивались, из них медленно сочилась кровь. Тимара ослабевала всё больше. То и дело она закрывала глаза, проваливаясь в липкое беспамятство, из которого не было выхода. И, раз за разом открывая глаза, жрица надеялась на чудесное спасение. Чтобы кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь остановил эту безумную женщину, уговорил не проводить сомнительных ритуалов.

Жрица почти не чувствовала тела, настолько оно замёрзло. Сил не было даже на то, чтобы плакать. Мир постепенно тускнел, из него уходили краски. И надежды на спасение не было.

Кто-то резким движением вывернул ей руку, вгоняя в неё толстую иглу с присоединенной к ней гибкой трубкой. Тимара даже на это не обратила внимания, проваливаясь в темноту. Алхимические примочки, так алхимические примочки… хуже уже не будет. Даже трубка, вставленная в горло, не причиняла неудобств. Всё перестало иметь значение.

Повинуясь воле Алирии, над Тимарой возник купол из стекла, который начал наполняться странной субстанцией зеленоватого цвета.

Хвост тридцать шестой

Подготовка к таинству