Глава 27

В купели было тепло и уютно. Солоноватая вода казалась немного странной. В свете магических светильников она выглядела бирюзовой, но не такой, как морская. Более блёклая, спокойная. Даже тёплые потоки, временами вырывающиеся со дна, не нарушали приятного ощущения гармонии. Стены, ограждающие от внешнего мира, сложены из массивных камней. Не хватает только «крышки» сверху, чтобы складывалось ощущение огромной естественной пещеры.

Тимара поглядывала на Вертона из-под полуприкрытых век, вспоминая, с какой нежностью он помогал ей раздеться. По телу пробегали приятные волны жара, и они ни капельки не были связаны с тёплой водой купальни. Хотелось наплевать на приличия и отдаться ему прямо здесь, прямо сейчас, чтобы искры из глаз, как в тот самый первый раз. Впиться поцелуем в пухлые губы, прижаться к груди, нащупать ладонью горячий член и поглотить его. Быть ведущей, задавать темп, упиваться его наслаждением.

Покрутив головой из стороны в сторону, Тим прогнала непрошенное наваждение. Такое резкое сближение не входило в её планы. Даже принятое предложение руки и сердца не обязывает вешаться на мужчину и отдаваться ему. Но почему же тогда так хочется? Почему от случайно пойманного взгляда по телу пробегают мурашки, а руки сами собой тянутся к груди, пытаясь хоть как-то снять возникшее напряжение?

– Хочешь, я разомну тебе плечи? – неожиданно предложил Вертон, отталкиваясь от своей стены купальни и оказываясь совсем рядом. – Дорога была долгой.

– Д-да, – шёпотом ответила Тим, сильнее сжимая бёдра.

Соблазн наброситься на Вертона прямо сейчас рос с каждой минутой. А как трудно было отвести от него взгляд, когда Нитрийский опёрся ладонями о бортик и выпрыгнул наружу, чтобы сесть за её спиной. Икры касались рук Тимары, создавая невероятное ощущение близости. Горячие ладони легли на плечи и принялись медленно их разминать, давая уставшим мышцам долгожданный отдых. Большие пальцы то и дело скользили по шее, заставляя Тим желать его ещё больше. А в один томительно-приятный момент горячие ладони накрыли её грудь, чуть сжали. Нежные пальцы погладили соски, и жрица сама не заметила, как с губ слетел жалобный стон. Она хотела его. Безумно. До дрожи в коленях.

Тим не заметила, как Вертон лёгким движением вытащил её из воды и уложил на разбросанные в беспорядке полотенца. Она чувствовала его желание как своё собственное, как первозданную страсть, доступную лишь богам, и только скромность и обрывки чёрного шлейфа не давали ей умолять о том, чтобы он взял её прямо здесь и сейчас.

Вертон любовался изящным телом амматисы, нежно проводя кончиками пальцев по её бокам. Наблюдать за тем, как она выгибается вслед его ласкам, было упоительно-приятно. Каждое прикосновение находило отклик, подстёгивая изучать её тело всё больше и больше. В паху болезненно ныло, но Вертон заставлял себя терпеть, не желая превращаться в похотливое животное. Перед ним была не та женщина, с которой можно вести себя подобным образом. Нет, с любимой нужно быть ласковым и нежным, никак иначе.

Ласкать уже набухшую грудь, перекатывая между пальцами торчащие соски и получая в награду довольные стоны. Целовать нежные плечи, чуть торчащие ключицы и яремную впадину. А потом впиваться в губы страстным поцелуем, не давая шаловливым пальчикам амматисы прикасаться к члену. Вертону казалось, что, сделай она это, и он просто забудет всё человеческое, что в нём было, и ворвётся в её лоно, возьмёт, сделает своей.

Поэтому приходилось отступать, спускаясь дорожкой поцелуев от груди до пупка, сжимать ладонями бёдра и слушать жалобные стоны женщины, желающей большего. И самому желать извести её подобной лаской, заставить мечтать лишь о том, чтобы он обладал ею!

Поцелуи спускались всё ниже, и вот уже плотно сведённые поначалу бёдра расходятся в стороны, подчиняясь его молчаливой просьбе. Вертон чувствует жар и желание Амматисы, с трудом сдерживая себя. Один, два, сотни. Сотни колючих быстрых поцелуев покрывают живот и внутреннюю поверхность бедра, совсем рядом с самой чувствительной точной женского тела, чтобы потом улететь ввысь, к груди, которую Тимара, его Тимара, уже сама ласкает, невольно распаляясь ещё больше.

Горячий поцелуй в губы. Жадный, с колючими укусами, с вторжением языка внутрь, словно в пробном захвате этой крепости.

Вертон не заметил, как огонь страсти в его женщине разгорелся слишком сильно. Неожиданно сильным и ловким движением Тимара уложила его на лопатки, нависая сверху. Их взгляды снова встретились, всего на мгновение, но оба поняли, что хотят одного и того же.

Оказавшись сверху, Тим медленно опускалась, с наслаждением ощущая раскалённую плоть внутри себя. Тело отзывалось волной приятной истомы, словно она наконец-то прилегла после трудного дня, полного забот. Вертон смотрел на неё затуманившимся взглядом, поглаживая грудь. Хотелось быстрее, ещё быстрее, овладеть ею, сделать своей раз и навсегда. Но амматиса словно нарочно дразнила его, двигаясь плавно и медленно, очень трогательно прижимая ладони к животу.

Страсть, охватившая обоих, сменилась нежностью. Уверенность в том, что никто никуда не убежит, что они вместе, и никто не может их разлучить, окрыляла, давала сил двигаться дальше. Казалось, что нет ничего лучше и важнее их близости, окутанной удовольствием с резкими острыми пиками наслаждения.

Вертон никогда не думал, что может заниматься любовью так долго. Ему всегда казалось, что раз, ну два за ночь вполне достаточно для того, чтобы сделать счастливой любую женщину, но с Тимарой всё было не так. Хотелось добраться до самой её души, заставить трепетать и вознестись выше облаков.

И порой для этого вознесения не были нужны ни страстные ласки, ни оргазмы. Просто лежать, заглушив магический свет и смотреть на звёзды. В этом тоже было какое-то странное, недоступное ранее удовольствие. Вроде бы и небо то же, и женщина рядом… а всё не так, как было до этого.

– Ой! – испуганно пискнула жрица, прижимая ладони к животу.

– Что такое? – встревоженно спросил Вертон. – Что-то болит?

Первой мыслью было то, что с беременными женщинами любовью заниматься не стоит. Вроде бы так все говорят. Но ведь Тимара повитуха… должна знать, что да как.

«Идиот! Даже в такой ситуации ищешь виноватых!» – отчитал себя Вертон, не заметив, как Тим взяла его ладонь и положила себе на живот, поглаживая тонкими пальцами.

Спустя несколько мгновений Нитрийский почувствовал толчок, затем ещё один.

– Это… то, о чём я думаю? – с замиранием сердца спросил он.

– Если ты думаешь о том, шевелится ли твой ребёнок, то да, – с довольной улыбкой ответила Тимара, с трудом подавляя зевоту.

Вертон подхватил жрицу на руки, прижал к груди и понёс в дом. Всё-таки это был сложный и сумасшедший день, а горизонт уже начал светлеть. Им обоим определённо нужен отдых. Отдых и время на осознание всего произошедшего.

Тимара уснула прямо у него на руках, доверчиво устроив голову на груди. Вертон уложил её в постель, подоткнул одеяло и вернулся к купальне. Над водой сияло странное золотистое свечение, но усталость брала своё, и что-то делать по этому поводу не было сил. Да и мало ли… может, какое очередное чистящее заклинание активизировалось.

Заперев задний вход, Вертон проверил переднюю дверь и упал рядом с Тим, проваливаясь в сон без сновидений.

Хвост двадцать седьмой

Новые открытия