Глава 26

Как сказали бы в северных холодных странах: лёд тронулся. Раскрыв друг перед другом душу, Тимара и Вертон перестали пытаться уколоть друг друга, у них появилось желание помогать. Если бы это всё видела старая шаманка, она бы довольно улыбалась и потирала руки. Её наставления не прошли даром, это ли не радость?

До горячих источников добрались вечером через два дня. Первый восторг от растений необычного цвета поутих, в какой-то степени пейзажи стали даже привычными, и путь из лёгкого и волнующего превратился в изматывающий. Защитные амулеты не давали жаре прибивать Тимару и Вертона к земле, защищали от острых холодных ветров ночами, но не могли подарить долгожданный отдых.

Поэтому, когда на горизонте появились очертания какого-то селения, все, даже Блейз, выдохнули с облегчением. Шагр, получив заверения в том, что его обязательно накормят лучшим мясом, даже ускорился, мечтая поскорее сбросить со своей спины двух надоедливых людишек.

Через полчаса Тимара и Вертон с интересом рассматривали непривычную архитектуру. Местные жители, похоже, не боялись нападений. Десяток домишек не обнесли даже частоколом, зато поставили ворота-арку, через которую подразумевался въезд.

Тим почувствовала, как её окутало чужеродной силой, и чихнула, словно в лицо швырнули горсть молотого перца.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спросил Вертон, помогая ей спрыгнуть со спины Блейза.

– Да. Просто… тут есть кто-то. Очень сильный и могущественный. Я его чую кожей.

– Злой? – обеспокоенно уточнил торговец, кладя ладонь на рукоять.

– Нет. Просто он видит нас. Чувствует даже, скорее. И хочет нам добра. Странное ощущение, – Тим передёрнула плечами, пытаясь сбросить с себя вуаль чужой силы.

Жрица прекрасно знала, что это не сработает, но всё равно пыталась.

Пока они говорили, из одного домика вышла женщина в тёмном халате с белоснежными цветами.

– Давненько к нам путники не забредали, – протянула она, чуть склоняясь. – Добро пожаловать в Мертен. Что привело вас сюда? Провидение или какая-то цель?

Вертон не успел и рта раскрыть, как Тимара уже ответила:

– Мы много слышали про горячие источники и хотели бы увидеть их своими глазами.

– Ах, это… – женщина улыбнулась. – Тогда, думаю, вам стоит остаться на ночь. И за зверем вашим мы присмотрим. Ишь как в траве вывалялся, весь красный.

«Вот ш-ше глупая с-самка. Я не гряс-сный, я крас-сный» – недовольно буркнул шагр.

– Его только надо покормить, – спокойно ответила Тим. – Он не испачкался, просто расцветка редкая.

– Вот оно что, – хмыкнула женщина. – Меня зовут Нелин, я буду с вами работать. Не мешайте остальным. Жизнь в наших краях не из лёгких, если кто-то не успеет вовремя сделать свою работу – быть беде. Идёмте, я покажу вам гостевой домик. Ох, надеюсь, магия защитила его от пыли.

Нелин ещё раз поклонилась и пошла вперёд маленькими шажочками. Она словно летела над землёй или едва-едва её касалась. Странное ощущение чего-то совершенно нереального было в этой женщине.

Тимара и Вертон переглянулись, но покорно пошли вслед за Нелин, понимая, что уж домик-то на пару ночей им точно не помешает. Этот бешеный темп, в котором они двигались вперёд, начинал выматывать. Хотелось отдохнуть, побыть наедине со своими мыслями, немного прийти в себя.

И мир словно услышал их мольбы, давая этот шанс. Домик оказался чистеньким, с уютной террасой и огромными окнами от пола до потолка. Вот только спальня была всего одна. Тим и Вертон неуверенно переглянулись и тут же поспешили отвести взгляд. Жрица зарделась и принялась демонстративно изучать висящие по стенам акварели.

– Располагайтесь пока, а я подготовлю купальню, – сказала Нелин, закрывая дверь со стороны улицы.

Неловкое молчание, казалось, должно было бы стать привычным спутником. Откровения, конечно же, сближают, но не рушат невидимые стены.

– Похоже, она приняла нас за пару.

– Вполне вероятно, – коротко ответил Вертон. – Тебя это беспокоит?

– Немного, – неохотно призналась жрица. – Меня всё ещё беспокоит моё положение.

– Тебе не нравится быть амматисой? – попытался пошутить Нитрийский.

– Да нет же! – от внезапно нахлынувшего раздражения Тимара даже топнула по полу. – Положение в обществе ясно. Я рожу этого ребёнка и не потеряю то, к чему так долго стремилась. Но вот ты, да, ты.

Она повернулась и посмотрела прямо Вертону в глаза. В сумерках они казались почти что чёрными, бездонными. Скорее всего, в любой другой ситуации Тим бы струсила, отвела взгляд, но не сейчас. Ей казалось, что она на последней ступени лестницы, ведущей вниз. И дальше нет ничего, только тёмная бездна, попав в которую, никогда не выберешься назад. Нужно начинать отстаивать свои границы.

– А что я? – удивлённо спросил торговец, не понимая, что происходит.

– Зачем ты за мной ходишь хвостом? Почему вдруг перестал требовать? Я совершенно не понимаю, что, чёрт возьми, происходит! И почему я всё ещё чувствую себя марионеткой?

– О, тут всё очень просто, – Вертон улыбнулся, приблизился к Тим и крепко её обнял. – Ты мать моего ребёнка. Хочешь ты того или нет, я не позволю никому и ничему навредить малышу. Я уже получил один важный урок о доверии, к счастью, совершенно бесплатный и безвредный. И теперь буду учиться дальше, Тимара, – у Нитрийского пересохло во рту.

Откуда-то само собой пришло понимание того, что сейчас самое подходящее время, лучше уже не будет. Никогда. Вертон осторожно взял Тим пальцами за подбородок, запрокидывая голову, и припал губами к её губам, целуя страстно и нежно.

В воздухе запахло чем-то сладким и приятным, будто кто-то разлил духи. Сгребая в охапку хрупкую жрицу, Нитрийский целовал её так, словно это всё было в первый и последний раз, словно она самое ценное его сокровище, которое ни в коем случае нельзя не то что из рук выпускать, а даже взгляд отводить.

Он ожидал чего угодно. Удара коленом в пах. Укуса за наглый требовательный язык. Толчка обеими ладонями в грудь. Криков с мольбами о помощи.

Но этого не было. Жрица в его руках была мягкой и нежной. Тёплой, отзывчивой, откликающейся на его действия. И происходящее было новым, неизведанным. Никогда ранее Вертон не чувствовал такой нежной отдачи, такого понимания и гармонии.

Сдерживаться с каждой секундой было всё сложнее. Думать о том, что нужно закрыть дверь на засов? Бояться, что кто-то войдёт? Все эти человеческие условности, навязанный стыд, нормы приличия… Они растворились, исчезли, отошли на второй план. Был только он и его женщина. Его любимая женщина. И хотелось подхватить её, уложить прямо на пол и медленно снимать с неё одежду, целовать каждый кусочек пахнущей маслом авокадо кожи, упиваться наготой и желанием.

Но Вертон остановился, понимая, что так он может получить желаемую близость, но навсегда потерять душу. Он с сожалением оторвался от припухших от поцелуев губ и чмокнул Тимару в лоб. Ответом ему стал разочарованный стон. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вновь не наброситься на жрицу, ведь отрываться второй раз будет куда сложнее.

Вертон запустил руку за пазуху и достал кулон, купленный ещё в Тионте. Нитрийский только что открыл душу, показал все свои внезапно появившиеся чувства. Думать о том, что они совершенно не внезапные, а зародились в момент их первой встречи, не хотелось. Тогда чудо любви превратится в обыденность, доступную многим.

– Тимара, – прохрипел торговец, сжимая в кулаке украшение.

– Да? – шёпотом ответила жрица, облизывая вмиг высохшие губы.

Вертон отвёл взгляд. Первородная страсть пыталась взять верх над разумом, и сдерживаться было всё сложнее.

– Будь моей женой! – скороговоркой выпалил Нитрийский, протягивая Тим кулон из опала.

Повисла неловкая тишина. Ему казалось, что он слышит каждый удар сердца, и с каждым этим ударом из него вытекает сама жизнь.

Внезапный поцелуй вскружил голову. Ни сил, ни желания сопротивляться не было. Тимаре казалось, что всё идёт так, как и должно было идти, разве что запаздывает немного. Внутри постепенно разгорался огонь страсти. Такой же, как и тогда, в храме, когда она пила афродизиак. Только в этот раз всё шло изнутри. И, когда томительная нега внезапно прекратилась, Тим оставалось лишь вздохнуть с сожалением. Ничто не может длиться вечно, а нежные поцелуи от нелюбящего мужчины и вовсе можно списать на случайность.

– Будь моей женой! – неожиданно предложил Вертон, протягивая ей украшение.

Тимара опешила. Она совершенно не ожидала такого вот резкого перехода и отступила на шаг, недоверчиво поглядывая на Нитрийского. Тут же вернулся и скепсис, и желание бежать от него. Ступни словно горели, требуя сорваться на бег прямо с места. Колючее раздражение поселилось в груди, не давая трезво оценивать ситуацию. И Тим понимала, что именно происходит. Та самая скверна, о которой говорила старая шаманка, похоже, добралась до неё. А последний скачок ей помогла сделать не вовремя обронённая фраза. И что стоило Вертону помолчать, не нарушать этот сладкий миг единения душ?

Протянув ладонь, Тим взяла камень. Он был приятно-холодным. Отступая на шаг, жрица внимательно рассматривала белый опал. Такими подарками не разбрасываются просто так. По обычаям, даже если желанная девушка отказывает, она оставляет подарок себе. И то ли Вертон надеялся на утвердительный ответ, то ли ему действительно было наплевать на стоимость вещицы, но… Глядя в отблески камня, Тимара начала успокаиваться. Словно неизвестно откуда появившаяся тьма начала отступать, оставляя место свету.

– Такими предложениями не разбрасываются, кин Нитрийский, – сурово заметила Тимара. – А что, если я соглашусь?

– Тогда мой ребёнок родится уже в любящей семье, – без тени сомнения ответил Вертон. – Так что ты ответишь?

Он с надеждой заглянул в её зелёные глаза, ожидая приговора. Томиться в неизвестности больше не было сил. Он устал быть подвешенным, словно детская игрушка. Нужно действовать!

Тихо скрипнула дверь, вошла Нелин, уведомила о том, что купальня готова, и так же незаметно вышла. Это маленькое событие дало Тимаре желанную отсрочку. Мысли метались, словно дикий зверь в клетке. Ей казалось, что она не знает, как правильно ответить. Замуж? За малознакомого человека? Это казалось безумием! Но почему-то всё естество требовало ответить согласием. А другая её половина, тёмная и явно чужеродная, подстрекала бежать.

Вместо ответа Тимара надела кулон и вопросительно посмотрела на Вертона. Это не было «да» в привычном понимании, но значило гораздо больше, чем отказ.

– Пойдём в купальню? – предложила жрица, стараясь соскочить с неудобной темы.

Торговец вынужденно согласился, подавая Тим руку и помогая выйти во внутренний дворик домика.

Хвост двадцать шестой

Предложение