Глава 10. Неожиданные новости

Удивительно, но даже когда я пошла вместе с соседками в столовую, то ректора, желающего меня увидеть, так и не встретила. И вообще это он хочет меня увидеть, а не я его. Вот пусть сам и шевелит булками, топает и ищет мою занятую персону.

– О чем задумалась? – спросила меня Эн’Раула, подозрительно так сощурившись. – Может, передохнешь уже от своей бурной мозговой деятельности.

– И не только мозговой, – поддакнула Сиера, опуская в рот очередной кусок редиски, свежей и даже не маринованной.

– Да-да, – покивала я, ничуть не соглашаясь в итоге. Вот еще. Захочу, снова начну свою эту самую «бурную деятельность» и ни у кого разрешения спрашивать не стану. Но виду не подала и потянулась за огурцом.

Да, кстати, об этом. Моему заразному примеру последовали еще и мои соседки, и теперь мы все втроем во время обеда подсели к костоправам, удивленно на нас взиравшим.

К тому же, еще и повезло. Ведь душечка Куэн отсутствовал. Иначе быть расспросам.

А так, приятно поболтав про всякие мелочи, я узнала причину обиды Ан’Шуата на своего отца. Ведь во время великой ярмарки в столицу прибывают с парадом сразу несколько гвардий. И даже разведчики, в ряды которых затесались мои сестрицы. Хорошо им. Там-то они в штанах ходят. Да куртки с шинелями носят. А мне… Фу, эти платья уже глаза мозолить начинают.

– Так вы говорите, будет парад? А зачем во время ярмарки еще и военный парад устраивать?

Сиера взяла и меня локтем толкнула. Наверное, чтобы я замолчала. Почему непонятно. Вопрос-то вроде безобидный, что здесь такого? Как и оказалось, безобидный – да, но только на первый взгляд.

– Видимо, вам всё еще непривычно здесь? – пришел к какому-то оправдательному выводу напротив сидящий, добавив к уже сказанному со вздохом: – Изначально происходило все иначе. В начале возник только парад после подписания Советом соответствующих бумаг. О причинах умолчу, так как сам не до конца знаю. Только сразу после парада случилось нечто.

Тут темноволосый дракон с лиловым оттенком и почти такого же цвета глазами потянулся к своему бокалу с морсом, глотнул и продолжил:

– Так как в гвардиях служит много богатой знати, которая временно лишена своих повседневных удобств, то после величественного шествия солдаты и офицеры разбрелись по лавочкам столицы, скупая все на своем пути. Долго еще потом пустовали прилавки даже самых дорогих торговцев. Ведь предприимчивые купцы быстро смекнули и пришли к сговору. Чтобы избежать повторения подобного, решили накупить товара впрок и выставлять его на улице, дабы не портить интерьер своих лавочек. Отсюда и появилась идея ярмарки. А чуть позже наш Совет решил поучаствовать в развитии идеи – пригласил и мехонарцев, и зверолюдов, с которыми у нас по-прежнему действует хлипкий мир после тех страшных времен.

О, как. Так ящерицы даже с кем-то воюют? А я-то думала, им пару раз чихнуть, и можно всю деревню упаковывать в… Не суть. Оказывается, что и мехонарцы, и зверолюды не так просты.

– А кто еще помимо этих двух народов принял участие?

– Ох, да много кто, – ничуть не смутился моему вопросу говорящий, – и песчаные джинны из Шихассы, и даже обитатели Пропасти выползли небольшой делегацией на торговую ярмарку, именуемую вместе с парадом – Столичным Фестивалем.

– Пропасти? – новый вопрос с моей стороны был закономерностью. Надеюсь, глаза мои из орбит не вылезли при этом. Потому, как по чувствам, были близки к тому. – Я не ослышалась?

– Э, нет. Между Дрейконвилем и Эршем перекинуто три моста через самую настоящую глубокую пропасть, в которой даже живут различные разумные существа. Именно им и мехонарцам мы можем сказать «спасибо» за столь огромное разнообразие драгоценных камней в наших сокровищницах.

– Все, Эн’Айри, хватит уже выпытывать у Ан’Шофи подробности, – попросила меня Эн'Сиера, – оставь что-нибудь на завтра.

Когда я только открыла рот, чтобы возразить, то Уля меня опередила, кивая на всё еще полную тарелку со словами:

– У нас урок уже скоро. Или ты не голодна?

Пришлось внять её намеку, закрыть варежку и усиленно заработать челюстями. Вот так-так. А я думала, они все тут манерные и вежливые. А оказывается, даже таким скудным набором слов можно поставить человека в неловкое положение. Вот бы и мне так научиться.

– Что вы? – вдруг вступился за меня этот самый Шофи. – Мне только в радость поговорить с прекрасными леди. Ведь у нас частыми гостями бывают всё чаще драконы, чем драконицы. А там… Скупой кивок да рукопожатие.

И, видимо, поняв, что чуть не проболтался, костоправ замолчал и сам уронил взгляд в тарелку. А я лишь криво усмехнулась, пользуясь тем, что на меня никто не смотрел. Да только за моей спиной тут же послышалось:

– Вот ты где.

Да так неожиданно! Что я… я… В общем, поперхнулась.

– Кха-кха-кха, – кашлянула в тарелку со слезами на глазах и не успела даже прикрыть рот ладошкой. Потому получила со всех сторон удивленные и оскорбленные взгляды рядом сидящих.

– Ох, прости, – только и извинился Шуат, ничуть не сожалея, судя по голосу. – Но я не мог ослушаться ректора, который настоятельно хочет тебя видеть.

– И для этого нужно меня сначала убить, подкравшись сзади, а потом отнести ему мой хладный труп? – Ай да я. Ай да, цензура моя родная. За такую отповедь даже сама себя зауважала.

Впрочем, Шу ничуть не смутился.

– Если потребуется, – буркнул он.

Да уж. Теперь, с сожалением глядя на испорченное блюдо в моей тарелке, есть перехотелось моментально. Лишь схватила рядом лежащую салфетку, вытерла ею испачканное лицо и чудом удержалась не высморкаться в неё следом. Вспомнила про те самые манеры, вбиваемые моей земной мамулей настоящими подзатыльниками.

– Что ж. Не буду заставлять вашего отца и дальше ждать моей аудиенции, – не удержалась от колкости, поднимаясь со стула.

Не знаю зачем, но Шуат решил вместо ответа включить ухажёра и отодвинул для меня стул. А после даже, нет, не схватил за локоть, а подал свой, слегка согнув и выдвинув вперед руку.

Да, действительно, этот жест приятнее будет, чем постоянные хватания меня за разные, хоть и приличные части тела.

Затем мы покинули столовую.

– Что ему нужно? – спросила я уже тише. А то вдруг опять умудрилась что-то натворить, сама того не подозревая. Так хоть морально подготовлюсь. Отмазку там придумаю. И все такое.

– Я и сам бы хотел знать, – проронил Шу еле слышно, как будто в задумчивости. А после, опомнившись, ускорился по лестнице, к которой мы успели подойти с такими темпами.

Мои ноги от постоянной ходьбы на каблуках жгло и тянуло, начиная от колена и ниже, не говоря уже о мозолях. Как будто я неделю проходила в своих любимых ботах с высоким подъёмом подошвы, которые были мне немного малы. Но туфли мои черные вроде бы удобные, кожаные с низким каблуком, и все равно скучала по оставленным кроссовкам, жесть как.

Мы уже миновали пролет за пролетом, даже не останавливаясь.

– Ты опять что-то натворила? – только и спросил Шуат, прежде чем мы вышли на лестничную площадку.

– Если так ставить вопрос, то я каждый день что-то да вытворяю, – съязвила я, чудом не плюнула себе под ноги от переизбытка не самых приятных чувств.

– Я спрашиваю, чтобы по возможности тебя прикрыть, – вдруг вновь удивил Шу, продолжая меня чуть ли не тащить по коридору. – Но для этого мне действительно нужно знать все. Понимаешь?

Он шел очень близко от стены с моей стороны, заставляя меня чуть ли не плечом задевать очередные дверные косяки. Да, кстати, так и вышло. Когда я была вынуждена даже остановиться, чтобы ненароком не обтереть стену своей рукой, Шуат стал рядом и зашипел на меня, склонившись вперед:

– Последний раз спрашиваю, откуда ты знаешь про увеличитель и прочую секретную информацию из Эрша.

– Вот еще, – огрызнулась я, – так я тебе и сказала.

Затем оттолкнула его, чтобы вновь завладеть своим личным пространством, на которое мой жених явно посягал, чуть ли не приперев меня к стенке.

Оттого мой провожатый был вынужден отступить на шаг назад.

Наши взгляды встретились, и он посмотрел на меня разочарованно.

И с чего бы это вдруг?

– Как знаешь, – проронил он, не успев скрыть от меня очевидную досаду и даже злость. Затем отвернулся, переступил с ноги на ногу и вновь предложил локоть. Вот только в этот раз решила обойтись без всяких там физических контактов, просто пошла рядом.

Правда, в ответ же на этот раздражающий локтевой жест не удержалась от уточнения:

– Неужели драконицы такие слабые и хрупкие, что им обязательно нужно предлагать опору и провожатого в одном флаконе? Ведь если бы не платье и эти туфли, то я быстрее бы тебя пробежала все нормативы уж точно.

– Звучит так, будто ты и впрямь собралась отчислиться и уйти в армию, – только проворчал младшенький из рода Райхонов.

– А что? Так можно?

Но следующие его слова услышать не довелось. Ан’Шуат лишь молча открыл дверцу ректорской и пригласил меня пройти внутрь.

– Мм-м, какой многообещающий полумрак, – не удержалась от комплимента я, глядя на горящие на стенах свечки, слабо освещающие эдакий квадратный тамбур без окон. Единственным украшением комнаты были лишь стулья в количестве трех штук, стоящие возле стены справа. А помимо этого напротив входа виднелись еще две двери.

Как ни странно, Шуат проводил меня по левому коридору в комнатку ожидания, а не сразу к ректору.

Пока мы шли в назначенное место, то мельком за открытой настежь дверью я обнаружила эдакую бытовку с тумбочкой, заставленной горами посуды и стоящим наверху стопочки с тарелками золотым чайником! Ух! Даже чуть не остановилась на месте, когда заметила его краем глаза.

– Жди здесь, – бросил мне отпрыск Райхонов, прежде чем выйти обратно в коридор, после. Я сделала вид, что уставилась в окно квадратной маленькой комнатушки со столом и двумя стульями, стоящими по обе стороны от столешницы. Не хватает только лампы и решетки на окнах и можно смело вешать табличку «Допросная».

Невольно поежилась, вспоминая своё неласковое отношение с одним таким настырным детективом, который даже пару раз умудрялся вызывать меня повесткой в суд за всякие мелочи. И да, убегая от него, я умудрилась кому-то что-то разбить ненароком. Но так это же не я виновата, а он! Этот Дэн Ковас!

– Ой, – непроизвольно чуть не выразилась вслух, вспомнив про этого скота. Цензура и здесь сработала на опережение.

Вздрогнула и обернулась обратно к двери.

Вообще у меня там чайник ждет не дождется. Да и не нравится мне эта комната. Вот совсем-совсем не по душе. Потому решила покинуть её и пойти поискать приключений на свою голову в других кабинетах, в которых ранее ни разу не была. А что? Интересно же.

Первым делом выглянула и огляделась – никого. Красота! Ректорская, насколько мне известно, располагалась прямо по коридору – тупиковая и довольно широкая дверца. Отсюда вывод: комната Ан’Гуэра располагалась с торцевой части здания и занимала четверть всего этажа, в чем успела убедиться ранее при зачислении. Отсюда и угол обзора из окон на тот самый садик с беседкой. Да, видимо, не стоит больше разгуливать с той стороны здания, а особенно прятаться.

Отмерев, я вернулась чуть назад по коридору и зашла в бытовку. Хотела схватить чайник, как вдруг передумала, вспомнив про осколки и мехонарский яд. А что, если и этот отравлен?

Нет, определенно, еще раз купаться в реке не очень-то хотелось.

Все же один вопрос все никак не давал мне покоя. Как так получилось, что собирая всю свою коллекцию посуды, я не отравилась раньше? Ведь я их держала в руках и даже терла усиленно, как лампу джинна.

Что удивительно, ответ на этот вопрос возник сам собой, стоило лишь взглянуть на позолоченную крышку. Яд располагался внутри, а не снаружи! Точно! Оттого выдохнула и все-таки взяла в руки чайник, проделывая с ним все те же упражнения, что и с первыми тремя.

Увы. Я осталась стоять на месте, не почувствовав ни жжения, ни показывания. Вообще ничего. В итоге разочарованно поставила чайник на место и решила попытать счастья в другом месте. Эх…

– Что ты сказал? – услышала вдруг приглушенное сквозь закрытые двери ректорской. И, кажется, это был голос Шуата. Поэтому исключительно из праздного любопытства я вдруг захотела подслушать их разговор по душам.

Разулась, чтобы не клацать каблуками по полу, приблизилась к дверям и была вознаграждена целой порцией полезной информации в одном коротком предложении.

– И ты позволишь Ан’Куэну ухаживать за Эн’Айри? – сокрушенно выдал Шу.

– Почему бы и нет? – только и ответил ему отец спокойным тоном. – Или тебе есть что мне поведать? Например, про ту ночь, когда сразу обе дочки Иссари сбежали во время твоего дежурства? Как они умудрились тебя усыпить, а?

– Так получилось, – проворчал Шу и тут же замолчал, не желая распространяться далее на эту тему.

– Пойми, сын, – Ан'Гуэр явно терял терпение, так как его голос с каждой фразой звучал все громче и громче. На радость мне, но не Шуату. – Я не знаю, что там случилось с тобой и Куэном, но он в своем праве претендовать на руку и сердце Эн’Айри, ровно как и ты мог был бы претендовать на руку и сердце Эн’Лаури.

– Она не отвечала никому взаимностью, – только и проворчал Шу в ответ, перебив.

– И что? Неужели из-за этого нужно опускать руки, сын? Если бы я был таким немощным, то не заполучил бы твою мать.

– Да-да, мы все это уже сто раз слышали, – огрызнулся сынок, напрочь позабыв про всякую там вежливость и манеры. Молодец, моя школа.

– В общем, не суть. Шуат, а знаешь ли ты, что нам в спину дышат еще два семейства, желающие занять наше место в Совете? Нет? А ты узнай и послушай. Сейчас с тобой учится отпрыск второй семьи Войш, и если одна из дочурок Зальц заключит с ним брачный союз, то положение наше станет шатким. А если вы вдвоем не решите вопрос с Эн’Айри, и она вдруг возьмет, отчислится да поступит в армию, то случится катастрофа. Ты меня понимаешь? Ведь эти чайники с мехонарским ядом неспроста всплыли у дочки Дрейкон, кто-то действует по схеме с её дядей. Осознай наконец всю ответственность своего положения!

– Так все три были отравлены? – только уточнил сын, напрочь пропустив всякую политическую чушь про какие-то там брачные игры. Я себя вдруг почувствовала самой настоящей племенной коровой на фермерском аукционе. И приятного в этом было мало. Крайне мало.

– Да, все три. Что само по себе странно. Ведь я никак не могу найти взаимосвязь. Суди сам, Иссари удалось допросить оружейника Ан’Клифа, – произнес ректор, поднявшись из-за стола. Как я это поняла? Да просто его голос звучал теперь с каждым новым словом с разных сторон: – Оружейник признался не без помощи зелья, что это Эн'Лаури его попросила. Она планировала забрать мехонарский чайник для своего какого-то эксперимента. Ты же знаешь, про её там ученые замашки. А вот остальные два подбросил нам с Иссари явно кто-то другой, желая или убить, или лишить ипостаси.

– А вам удалось проследить источник? Тех, кто их привез? – вдруг уточнил Шу немного взволнованно. Хм, волнение? Сейчас после всего сказанного-то?

– Нет, вот здесь, увы, данных почти нет. Известно только название секретной лавочки, расположение которой наши разведчики никак не могут вычислить уже несколько лет кряду. Тебе это знать ни к чему. Пойми меня, сын! Каковы бы ни были причины, я прошу тебя не, как ректор, а как отец, который переживает за твое здоровье и благополучие. Во время ярмарки не вылезай из академии и будь на виду. Назревает что-то очень плохое, большего сказать пока не могу. Прости.

Н-да, наивный папаня. Как по мне, то получив такую просьбу от предков, я бы сделала всё в точности да наоборот, и первой бы сунулась в столицу на ярмарку. Причем исключительно из любопытства, не говоря уже про мою феноменальную вредность, унаследованную по папиной линии.

– Что ж. Проводи ко мне… – только и услышала я, как вдруг поняла, что кто-то из этих двоих сейчас откроет дверь и увидит там одну такую любознательную меня. Потому ускорилась по коридору, стараясь не стучать пятками и скрылась обратно в той самой гостевой комнате, в которой мне и полагалось находиться все это время.

И, кажется, вовремя сделала так, даже успев аккуратно без хлопка закрыть за собой дверь. Потому как щелчок замочной скважины послышался приглушённо еще несколько мгновений спустя. А затем до меня донесся топот пары ног по коридору. Я поздно осознала, что стояла и вовсе босиком в одних чулках. Потому ничего не оставалось, кроме как пригнуться и поставить туфли на пол, чтобы тут же попытаться обуться.

Открывшаяся дверь застала меня врасплох. Я как раз нагнулась, чтобы подобрать юбку, мешающую процессу обувания.

– Вот почему-то не удивлен, – выдал Шуат, затем прошел куда-то назад по коридору, постоял там, видимо, убедился, что чайник на месте, следом вернулся ко мне, недоуменно приговаривая: – Что, неужели этот не пришелся тебе по вкусу?

А я только сейчас поняла, что меня проверяли. Потому хмыкнула, задрав нос к верху, и промолчала. Молодец. Прям сама за себя возгордилась.

– Да уж, – только и проронил Шуат, вновь предлагая мне свой локоть. Я же к тому моменту уже обулась, потому спокойно выплыла в коридор абсолютно без его помощи, услышав вслед: – Чем больше тебя узнаю, тем меньше понимаю.

– Да уж, для твоих целей понимание моей персоны, конечно, важно, – не удержалась я. Оу, щ-щет. Я невольно скривилась, глянув на младшенького Райхона, понял, нет?

Оказалось, да.

– Ты нас слышала, – даже не спросил, а констатировал он. – Отец, как всегда, в своем амплуа. Что ж. Надеюсь, он знает, что творит.

– Я тоже, – вставила, прежде чем самой для себя открыть дверь ректорской. Нет уж, хватит с меня этих ухажерских замашек. Так ведь и привыкнуть можно.

Вопреки ожиданиям, зашла внутрь почему-то одна. Шуат только дверью хлопнул напоследок, заставив вздрогнуть от неприятного звука.

– Итак, вы без чайника? – констатировал Ан’Гуэр, улыбаясь. А после еще и добавил, провоцируя: – Уже прогресс. – Затем, поднявшись из-за своего стола, обитого зеленым сукном, словно какой-то бильярд, он сделал ко мне пару шагов по комнате размером с четверть футбольного поля.

– Прошу, садитесь, – его рука указала на одно из красных кресел, стоящих рядом, в самом центре комнаты с изумрудными деревянными панелями на стенах.

И, знаете, эти золотые фигурные рамочки под картины, но без картин, привели меня в настоящий восторг. Очень было похоже на средневековое средневековье из какого-нибудь там голливудского фильма. Один в один.

– Эн’Айри? – позвал меня ректор, отвлекая от разглядывания комнаты. В это посещение, помимо стен, мой взгляд переместился на стоящий вдалеке другой стол – эдакая ландшафтная карта с высокими горами, миниатюрными замками, целиком и полностью утыканная флажками.

Что-что, а там постоять было бы интереснее, чем сидеть в кресле, как на настоящем допросе.

– Вы не против, если я посмотрю на это? – уточнила, прошла к карте и начала изучать надписи на флажках. Ух! Красота, это же название семейств. Вот, что это за квадратики рядом, интересно? Армии? Хм.

– Если, пожелаете, – запоздало согласился Ан'Гуэр, сокрушенно вздохнув. – Так о чем мы? Ах, да. О чайниках. – Он вновь попытался вернуться к той самой неприятной теме.

– А что с ними? Разбиты, выкинуты, наказание мне назначено, – прокомментировала, не отрывая взгляда от флажков.

– Я не о том, – отмахнулся отец Шу быстрее, чем хотелось бы. Потому как не успела перевести тему разговора до его слов: – Вы же знаете, мне интересна причина, по которой вы собрали столь опасную коллекцию, а затем уничтожили таким экстраординарным способом.

– Я не специально, – оправдалась вдруг зачем-то. Вот действительно, зачем? Ведь такую схему реально нарочно не придумаешь. А ректор посчитал меня каким-то Гаем Юлием Цезарем, потому как усомнился в моих словах:

– Так ли это? – затем еще и допрашивать начал. – Знаете ли вы, о, пылающая Дрейкон, чьи это чайники?

Ага. Ходим по кругу. Прям День сурка настал.

– Я же уже отвечала, один был в Оружейной, в коморке Ан’Клифа. Другой у вас, а третий у нас в гостиной. Отсюда можно сделать выводы. Владельцы чайников – вы, Дра… маман и Ан’Клиф. Все просто.

Мой ответ заставил Ан’Гуэра чуть ли не побагроветь, минуя розовый и красный цвет напрочь. Вот прям – раз, и на голове у него словно выросла свекла.

– Вы! – он указал пальцем в мою сторону. – Вы прекрасно поняли, о чем я. Эти чайники не простые, а с мехонарским ядом!

– Поверьте мне, я знаю, – даже отпираться не стала и доверительно призналась: – Прочувствовала на собственном опыте.

Ректор в ответ на мои слова шумно вдохнул, выдохнул и уперся руками в ландшафт, чуть ли не сминая пальцами чью-то армию с флажками. А после как-то хитро улыбнулся и словно стал на меня наступать, как тот гепард на газель или лань. Уже не помню точно. Потому как мысли напрочь покинули мою голову.

– Знаете, Эн’Айри, своим упрямством вы переплюнули даже свою мать. И если бы не цвет волос, то я бы непременно рекомендовал вас в совет, как самую непримиримую и неуступчивую драконицу, готовую защищать секреты семьи ценой собственной жизни.

Это он что, меня сейчас похвалил или намекнул?

– К-к чему вы клоните? Угрожаете? – мой голос, кажется, даже дрогнул, и я отступила на шаг назад.

– А к тому, что теперь я понимаю, почему Ан’Куэн решил побороться за вашу руку и сердце.

М-да. Я тут, понимаете ли, делаю все, чтобы выморозить этих зацикленных драконов. А их, похоже, мое поведение еще больше подстрекает и заводит. Так, что ли, получается?

Глядя на надвигающегося на меня ректора, я даже невольно испугалась. А затем заметила маленький такой флакончик, блеснувший в его руке. Вспомнила про Ан’Клифа. Зелье правды там или что-то в этом роде? Потому решила выкинуть белый флаг, жалобно пропищав:

– Так. Стойте! Давайте лучше поговорим без всяких намеков?

Довольный Ан’Гуэр остановился и шире улыбнулся, произнеся так слащаво-приторно, что ли:

– Раз меня просит драконица Дрейкон, как я могу отказать?

Ага. Как же.

– Я слушаю. Про владельцев чайников, да? – вернулась к прежней теме разговора. – Нет, не знаю.

Добавлять «и знать не хочу» специально не стала. Потому как это наглая ложь. Еще как хочу! Тем более сейчас.

А отец Шуата, похоже, как-то почувствовал, что я не вру. Выдохнул и тему сменил.

– Что ж, тогда следующий вопрос. Зачем они вам были нужны?

Слова ректора разом выбили весь воздух из легких, словно удар под дых, причем какой-нибудь тройной апперкот под диафрагму. Потому отвечала ему на чистом адреналине:

– Ради эксперимента…

Молодец, вроде бы и не соврала, и осталась при своем.

– Кстати, об этом, – моментально оживился Ан’Гуэр. На что облегченно выдохнула, слушая дальше: – Ан’Охри уже успел пожаловаться о ваших секретных знаниях про увеличитель из Эрша. Так откуда вы о нем знаете?

Тачдаун. Выносите меня за пятки. Нет, серьезно. Дал бы хоть отдышаться, прежде чем добивать. А?

Так, главное, успокоиться и не нервничать. И вообще, кажется, Шуат вроде бы уже оправдался перед Семираном, нет? Может, попробовать еще раз использовать ту же легенду? Вдруг прокатит?

Потому попыталась максимально ровно произнести:

– Ан’Гуэр, ой отец – фельдмаршал Дрейконвиля, как думаете, где я могла услышать эту информацию? – и, глядя на реакцию ректора, поощренная его кивками, стала сочинять дальше на основании уже известного: – А еще, если учесть увлечения моей сестры. То я не удержалась и решила также поставить эксперимент.

Кажется, перегнула палку.

– Иными словами, ты решила лишиться ипостаси?! – вскричал вдруг Райхон, глядя на меня как на умалишенную. – Ладно, Эн’Лаури. Но ты-то куда? И главное, зачем?

– Э-э-э нет, – поспешила отказаться я, не совсем понимая, почему он пришел к таким выводам. – Я не для того, чтобы лишиться ипостаси.

– Нет? А для чего? Ты решила… – тут ректор побледнел, а голос его сорвался. – Убиться?

Все. Кажется, тачдаун случился теперь с ним. Потому как руки Райхона затряслись, как у эпилептика. Затем он протянул их ко мне:

– Но-но зачем? О, Огненный, неужели участь стать женой одному из моих сыновей так тебе ненавистна?

Н-да. Первый раз в жизни мне вдруг очень захотелось выбрать сразу два варианта: и да, и нет. Но вместо этого сжалилась над страдающим мужиком и честно призналась, не став драматизировать, естественно, не без выгоды для себя.

– Я отвечу вам предельно честно, если только пообещаете исправить все мои оценки по предметам обратно. И отмените эту отработку с Ан’Охри.

Бабуля Ли Джи всегда говорила: «Наглость – мое второе имя». Раньше я с этим спорила. Сейчас не стану.

Ректор вдруг взял и кивнул, не раздумывая. Потому пришлось все-таки признаться:

– Нет, я не хотела ни терять ипостась, ни убиваться. Чайники разбились случайно, наступила я на осколки также случайно. Эксперимент состоял в другом. Но пока это научный секрет, о котором я не расскажу никому. Что же до ваших сыновей, то мне не ненавистен брак с кем-то из них. Мне неинтересна сама мысль выходить замуж.

И тут прозвенел долгожданный звонок, означающий начало занятия. Уф. Кажется, допрос окончен. Но отец Шуата не спешил меня отпускать, упорствуя:

– А что насчет Войша или Вильари?

– О чем вы? – в этот раз действительно удивилась, не понимая, к чему он клонит. – Вы про то, что мне Ан’Куэн рассказал в беседке?

Взяла и сама наябедничала. Хотя, думаю, вряд ли даже в этом случае была первой. Наверняка, средний сынуля уже заходил отчитаться отцу, что меня «не нашел», и как именно он это сделал. Потому следом отправили младшенького, более ответственного отпрыска, судя по результатам.

– Нет, не об этом, – отец Шуата и бровью не повел. Даже расспрашивать не стал.

Ха.

Значит, он все-таки в курсе. О чем косвенно и подтвердил, отпустив меня на учебу: – Что ж, не стану больше вас задерживать.

Фух! Отбилась!

Слегка кивнув ректору, я кинулась к выходу, точнее, заспешила на всех порах, хотя уже у самой двери все-таки была вынуждена затормозить, услышав вслед:

– Но вечером я вас жду в холле общежития вместе с Ан’Шуатом на отработку.

Как отработку?! Какую?! Обернулась на этого гадкого и хитрого человека, услышав обидное:

– Покраску склепов, или же вы забыли?

– Ой, – закономерно вырвалось из моих уст. Жаль, не тройное. Хотя сейчас была близка к тому, чтобы пойти на рекорд.

Но промолчала. Разозлилась, в основном на себя! Отвернулась и вышла в коридор, где меня ждал младшенький Райхон. Похоже, он тоже слышал наш разговор. О чем как-то совсем не подумала. Иначе бы пощекотала нервишки обоим.

– Мы опаздываем, – только и буркнул Шу, подхватив меня под локоть. Затем чуть ли не против воли повел на занятие.

– Слушай, а может, прогуляем, а? – вдруг взмолилась я.

Настроение – ниже плинтуса. Нервное напряжение не давало покоя. Сейчас бы стены покрасить, косички позаплетать.

Кстати…

Удивительно, но весь такой правильный Ан’Шуат упираться не стал, а лишь уточнил:

– И что ты предлагаешь?

В ответ улыбнулась, вырвала свой локоть из его захвата и поманила пальцем за собой, спросив:

– Косички плести умеешь?

На что Шуат изумленно кивнул и молча зашагал следом за мной, ускорившейся по коридору.